Очень добрый день. А это там что? Не Скайрим ли часом?

Нет, нет и ещё раз нет! — Астрид наотрез отказывалась куда-либо отпускать маленькую ассасинку, угрожающе надвигаясь ледоколом на еле сдерживающуюся Рину. — Ты вламываешься в МОЁ Убежище, встаёшь клином поперёк МОЕЙ семьи, заявляешь, что ты Слышащая, творишь беспредел, а теперь, и часу не прошло, просишь отпустить чёрт знает куда одного из МОИХ лучших ассасинов?! И думать забудь об этом. Ты можешь валить хоть на все четыре стороны и даже прихватить с собой этого полоумного, — она ткнула указательным пальцем в сторону вертящегося юлой шута. — Нам от этого не убавится. Но Бабетту я тебе не отдам! Коммунистическая наклонность личности завопила, как ненормальная. В этой длинной фразе было слишком много раз упомянуто слово "моё" в разных формах. "Ах про собственность, значит запела... Ну что ж, врубаем режим a-la от каждого по способностям, каждому по потребностям!". — Вы, гражданочка, поумерьте свой буржуйский пыл. Негоже в таком тоне с честным пролетариатом разговаривать, — девушка поправила невидимую фуражку НКВД СССР и состроила самую зловредную моську, на которую только была способна. Предстояло мастерски войти в столь важный образ. — Во-первых, не твоё... и, поверь, даже не моё, а наше. На-ше. Смекаешь? Тут нет частной собственности, дорогуша. У нас здесь, если не брать в расчёт Нечестивую Матрону, по всем приметам, добровольная рабочая артель, и тот факт, что ты являешься её главой, не означает твоей безграничной власти над его членами. Да, ты лидер, но ты не собственник, а они не вещи, они живые существа, которые, к твоему сведению, умеют самостоятельно ходить на горшок, завязывать шнурки... — Да, но я не... —... а также мыслить, принимать различные решения, не касающиеся общей организационной деятельности Братства, и распоряжаться своим свободным временем, — нравоучительно подвела к сути дела Рина, заложив руки за спину и медленно шагая по каменистому полу. На бьющегося головой об стену от смеха шута она благоразумно не обращала внимания, сосредоточившись лишь на главе Убежища. — Да, но я... — Я, я, я... Вот - две чашки весов: на одной - грамм, на другой - тонна, на одной - "Я", на другой - "Мы", — Астрид вновь была перебита и уже начинала терять терпение, а Рина даже и не думала останавливаться. — Вследствие проведённого расследования и полученной, попрошу заметить, легальным способом объективки было выяснено, что на данный момент никаких спецзаданий для гражданки Бабетты не предусматривается и что она находится в почётном отпуске в связи с успешным исходом по делу о каналоармейце Нирваке. Я ничего не упустила? Астрид раздражённо перевела плечами и скрестила руки на груди. — Представляешь, упустила... свой последний шанс на долгую и счастливую жизнь. — Это был риторический вопрос, не требующий ответа, ибо всё и так ясно как день, так что твои комментарии излишни, — быстро протараторила девушка и продолжила, перекатившись с пяток на мыски и обратно. От предвкушения посильнее уколоть нордку появилось неподавляемое чувство эйфории вперемешку с вдохновением. Слова сами собой срывались с губ и, словно удары строительного молотка, неумолимо загоняли в сознание белобрысой гвоздь понятия чистых идей коммунизма. — Но вернёмся к нашим баранам. Гражданка Бабетта сейчас имеет полное право воспользоваться своим свободным временем в собственных интересах, так, как ей заблагорассудится. Естественно, если её действия не пойдут в ущерб Братству, а они, как уже ясно из её просьбы, точно не пойдут. Ты имеешь что-то против этого? Назови хоть одну вескую причину, по которой твой отказ приобретает смысл? Рина вопросительно уставилась на явно расстерявшуюся главу Братства и только сейчас заметила маячившего на заднем плане Арнбьорна, с выпученными от удивления глазами. Даже матёрый вервольфыч потерял дар речи и оказался неспособным вступиться за свою обожаемую жёнушку. Внутренняя сущность напыжилась от самоудовлетворения, а к уже нескромному хохоту шута прибавилось ещё и тихое хихиканье Матери Ночи. Астрид молчала, как партизанка на допросе фашистов, бросив попытки искать поддержку у мужа. — Мне не смеет указывать какая-то жалкая... девчонка, — наконец в бессилии простонала она, прекрасно осознавая, что это не аргумент, но... хех, такая высокопоставленная особа не может же просто промолчать, виновато потупив глазки в пол, будто нашкодившая школьница. И вновь победа в схватке неминуемо катилась к непутёвой Слышащей. — Довод не зачтён, теорема не доказана, — в голове всплыла старая сварливая училка по геометрии со времён старшей школы. — Твоё посягательство на свободное время гражданки Бабетты, тобой же выделенное на заслуженной основе, твой отказ ей, можно истолковать как ущемление её прав и свобод, что, в свою очередь, является нарушением принципа справедливости и равенства... Рина уже чувствовала сладкий вкус триумфа на кончике языка. Казалось, ещё одна партия за ней и вскоре, выйдя из Убежища, она будет также лихо плясать и кататься по траве от радости, как и Цицерон прошлой ночью. Но по ходу в Скайриме начался сезон миграции птиц с красивым названием обломинго, и одна из них решила сесть передохнуть именно на Ринину макушку. Лицо Астрид вдруг изменилось, приобретая хищный оскал. "Не к добру...". — А как же третий догмат Братства? — вдруг обманчиво невинным тоном осведомилась нордка. — Слушайся вышестоящих членов Тёмного Братства и выполняй их приказы. Иначе навлечёшь на себя Ярость Ситиса... Там ведь как-то так было? Не правда ли? — Ой-вей, немой заговорил, — Рина ухмыльнулась, хотя в душе одарила белобрысую доброй порцией "ласковых" слов. — И с каких это пор ты так рьяно отстаиваешь догматы? Ты же, насколько мне известно, их ярый противник... Астрид тут же сделала вид несправедливо оклеветанного человека. — Кто? Я? С чего ты взяла? Я руками и ногами за наши святые правила. И, ссылаясь на них, могу запретить что-либо и с чистой совестью требовать исполнения сие распоряжения. Получив одобрительный кивок от Арнбьорна, она вновь собрала в кулак всё своё высокомерие, однако Рина не растерялась. — Вышестоящих, говоришь, да? Хм... Ну тогда, я думаю, стоит спросить у Матушки, она же выше тебя, не находишь? Если тебе это так важно, я даже могу попросить её узнать мнение самого Ситиса по этому поводу, мне не сложно. Астрид поперхнулась своей же манией величия и чуть не оступилась. "Получи фашист свою же собственную гранату". — Водички принести? Это мне тоже не составит труда, — услужливо предложила девушка, ловя очередной ненавистный взгляд главы. "Не, всё-таки убивать её нет смысла ещё и по той причине, что не существует пока такого человека, которого с таким удовольствием можно было бы троллить." — А как я пойму, что те слова, которые ты скажешь, будут истинными словами самой Матери Ночи? Конкретно её волей, а не твоей... прихотью? Рина всерьёз задумалась. — Э-э-э-э-эм, ну не знаю. Хочешь, я попрошу её, чтобы она заставила тебя, в случае своего согласия, бегать по всему Убежищу и изображать... Дай подумать, дай подумать... Цаплю. Согласна? — о, да, это будет нечто. "Видеофиксаторы в студию". — А Арнбьорн и Цицерон будут прямыми свидетелями договора. Астрид повернулась на каблуках и, в задумчивости сложив руки, закрыла глаза, обдумывая предложение. Каждая мышца её тела была напряжена, а мозг лихорадочно прощупывал все варианты возможных последствий. Одна часть нордки буквально орала, что всё же лучше вовремя остановиться и хоть раз принять поражение с честью, не усугубляя ситуацию дальнейшим упрямством, однако вторая нашёптывала, что ещё не всё потеряно и что действия девчонки чистой воды блеф, искусный, мастерский, но блеф. В первый раз она купилась на эту игру и проиграла, открыто проявив слабость на глазах у всех, но, возможно, в этот раз она выйдет победителем и наконец покончит с этим "чужеродным загрязнителем" и ходячим недоразумением. От одной мысли о том, как Клинок Горя легко распарывает тонкую кожу горла нахалки, выпуская наружу горячую кровь, заставила Астрид в предвкушении зажмуриться и облизнуться от удовольствия. Желание отомстить затуманило здравый смысл, да вот только ой как зря... — Валяй, — резко развернувшись бросила белобрысая. — Только если ничего не произойдёт, то можешь попрощаться с жизнью. У нас с самозванцами разговор короткий. — Договорились... — промурлыкала Рина и мысленно добавила: "... Как на ладони твои дела, а за грехи твои расплата... Ты готова, матушка? Слышала ведь всё наверняка?" "Почему вдруг сразу цапля?! Почему не курица или не жаба какая-нибудь?! Не злокрыс на худой конец?!" — подвывала Нечестивая Матрона где-то со стороны железного гроба. "Чем я заслужила такое наказание?!" "Спокойствие, только спокойствие. Гражданочка, держите себя в руках. Какое преступление, такое и наказание, но не для вас, а для этой Фомы неверующей. Не помогли гуманные методы пряника, воспользуемся радикальными методами кнута. Так что давайте, вперёд. Люди не требуют хлеба, им нужно зрелище." Прародительница проворчала что-то невнятное про приходящее время и всплывающее говно, смысл которого заключался в том, что Рине всё это ещё аукнется, и взмахнула невидимыми руками. А дальше началось шоу негласного крокодила, точнее цапли. Астрид обмякла, бараньим взглядом уставившись в пустоту, а затем по-птичьему встрепенулась, натянув на лицо туповатую ухмылку, прочистила горло и... Своды Убежища содрогнулись от крика, похожего на рёв умирающего тюленя. Ассасинка взяла абсолютно все ноты, включая те, о существовании которых раньше никто и не догадывался, в диапазоне от первой до восьмой октавы. С потолков посыпались сражённые наповал насекомусы, даже ручной морозный паук Бабетты по имени Лисс задёргался в конвульсиях, упав на спину, а бедный Визара лишился чувств, поцеловав чешуйчатым носом тарелку с макаронами. Этим Астрид переплюнула Цицерона, отправив того в однозначный нокаут. Впрочем, шуту было не до соперничества по вокальному искусству. Он на пару с Арнбьорном схватился за уши и облакотился на стену, чтобы не расстелиться ковриком на полу. Нордка тем временем скакала по всей комнате, махала руками, представляя, что это крылья, изгибала шею и тыкала носом куда придётся - в общем, отжигала по полной. "Да уж, видеофиксаторы лучше вынести из студии... Этот позор умрёт вместе со всеми теми, кому его удалось лицезреть," — жест рука-лицо со стороны Матери Ночи был очевиден. Нордка вдруг замерла на месте, выгнувшись под неестественным углом, склонив голову на бок, и сделала парочку важных шагов. Её внимание привлекла небольшая кучка соломы в дальнем углу комнаты, к которой она без промедления бросилась, схватила ртом столько хворостинок, сколько смогла, и на всех парах посеменила куда-то в направлении обеденного зала. Солома мешала Астрид-цапле голосить, поэтому у всех появилась временная передышка. Цицерон сполз по стеночке, не в силах отцепить прижатые к ушам ладони, что-то причитая. Вольфыч же мужественно выбрямился и шумно выдохнул. Такого за всю свою жизнь ему ни разу не доводилось лицезреть. Он посмотрел на проход в коридор, где буквально растворилась его жена. — И куда она направилась? — спросил он у не менее ошарашенной девушки. Рина покрутила пальцем в правом ухе, чтобы хоть как-то привести его в чувства после случившейся шокотерапии, и пожала плечами. — Не имею ни малейшего понятия. Возможно, вить гнездо, судя по тому, что ей приглянулась эта солома. — Гнездо? — А что же ещё? Так все птицы делают, — сказала она. — Если вдруг будет ещё и брачный танец исполнять, ты не пугайся. Это тоже в порядке вещей. — И когда действие заклятия закончится? Тебе Мать Ночи этого случайно не передала? — Помучитесь пару часиков, и эффект пройдёт, — Рина неспешно подошла к Цицерону и встряхнула его за плечи. — Рота подъём! Проснись и пой, солдат, солнце уже высоко! А ну на кухню за провизией в дорогу шагом марш! Ать-два, ать-два, ать-два... Через полчаса выдвигаемся. Шут нахмурился, показав девушке язык, но в следующее же мгновенье получил дополнительный пинок для ускорения коленом под зад и буквально полетел вслед за Астрид. После этого Рина обворожительно улыбнулась оборотню и потопала за Хранителем. Когда девушка проходила мимо Арнбьорна, он зычно рыкнул и обнажил заметно выступающие волчьи клыки. — Так бы и съел тебя. — Так бы и застряла костью в твоём горле, — парировала Слышащая и поспешила на выход. Можно было наконец успокоиться, не переживая, что глава Убежища испортит все планы. У неё теперь появились свои, куда более важные... *** В пруду умиротворённо плескалась вода, чьё лёгкое шуршание гипнотизировало. Отражения Тенегрива там уже не было, однако вечно стоящий на стороже Фобос на всякий случай периодически злобно поглядывал туда. — Мне остаётся только гадать, как тебе вообще удалось уговорить её, — Бабетта поправила лямки своего рюкзака, куда она положила много всяких зелий, которые могли пригодится в дороге. — Сегодня прямо день сюрпризов. До сих не могу поверить, что Астрид тебе уступила. Рина еле подавила дикий смешок, так и рвущийся наружу, что не укрылось от прозорливой вампирши. — Так, а ну колись. — Да успокойся ты, с ней всё хорошо. Она просто тихо ушла... — ассасинка от нахлынувших догадок автоматически выронила мешок, так что девушка поспешила завершить фразу. —... в Нирвану. — Куда-куда? — Скажем так, она ушла из зоны комфорта в зону максимального комфорта и покоя. Проще говоря, освободила своё сознание от всех тревог, забот и прочих житейских ересей. Прошмыгнувший рядом с едальным мешком в руках Цицерон, предусмотрительно прикрывающий тылы, добавил: — Никогда ещё не слышал, чтобы у цапли вообще было чего освобождать. У них же мозг размером с виноград Джазби. — У цапли?! На этот раз шут ловко увернулся от метко летящего подзатыльника. — И кто тебя только за язык тянул! Вот же трепло сиродильское... — рявкнула на него Рина, но тот уже благоразумненько скрылся из поля зрения за повозкой. — Ты главное не переживай, — успокаивающе обратилась девушка к Бабетте. — Всё было сделано по обоюдному согласию. Астрид проиграла мне пари, и Мать Ночи на время заставила вашу главу думать, что она цапля. Вдаваться в тонкости нашей милой беседы я не буду, во всяком случае важно лишь то, что у тебя теперь есть официальное разрешение отправиться с нами. — В каком смысле? — В прямом. Нечестивая Матрона одобр-р-я-я-яет, а это самое главное. Поэтому лови свой мешок и грузись в повозку, — Рина подняла с земли упавшее вместилище для зелий и всучила его вампирше в руки. — Давай-давай, schneller, schneller, mein lieber Freund! — Порой я тебя не понимаю. Ты будто с Массера свалилась, — пробубнила вампирша, проведя рукой по непослушным русым волосам, которые развевались на ветру. В этот момент как раз подошла Аннабет, успевшая за короткое время пребывания в Убежище заточить свой эбонитовый клинок и почистить ножны. — Поверь мне, иногда понять нашу общую знакомую невозможно. Лучше даже не пытаться, а то ещё мозговые извилины запутаются и в узел завяжутся, — небольшая складка на лбу и сосредоточенное выражение лица говорили о том, что соратница находилась в состоянии крайней задумчивости и беспокойства. Это не укрылось от Рины. — Может меня вы и не понимаете, однако я хорошо умею читать по лицам человеческие эмоции, и что-то мне подсказывает, что с тобой не всё в порядке. Аннабет сделала отчаянную попытку изобразить на лице подобие улыбки, но её глаза выдавали соратницу с потрохами, бегая из стороны в сторону. И ещё одна маленькая деталь: Рина давно заметила, что её подруга постоянно незаметно вертела большими пальцами друг вокруг друга, когда сильно волновалась. Сейчас же они превратились в неугомонный самолётный пропеллер. — И никакой покерфейс тебе, увы, не поможет, — с нажимом произнесла девушка, заметив, что соратница не собирается раскрывать карты. Она будто бы боялась рассказывать или же не желала, чтобы кто-то другой услышал её. Аннабет подождала, пока Бабетта отойдёт на достаточное расстояние, и тихо пролепетала: — Ты же видела в главном зале высокую каменную стену с вырезанными на внутренней части странными письменами? — Ну. — От неё исходит какая-то таинственная энергия. Она зовёт меня, манит, притягивает, словно магнит. И этот пугающий шёпот в голове, — нордка нервно сглотнула и переступила с ноги на ногу, завращав пальцами с удвоенной силой. — А ещё сияние... — Оно появилось, когда ты подошла к стене почти вплотную? — вдруг быстро спросила Рина, чтобы подтвердить своё предположение. Аннабет побледнела лицом. — Откуд-да т-ты знаешь? — Однажды прочитала в древней книге, добытой в старой катакомбе, — пришлось соврать, но вышло довольно убедительно, потому что соратница немного расслабилась. — Да, мне стало интересно, и я решила взглянуть на эти необычные руны поближе. Когда я коснулась их ладонью, прямо из стены потянулись потоки огненного, синего и белого оттенков, в мгновение ока окутав меня с ног до головы. Даже отдёрнув руку, мне не удалось избавиться от них, — она понизила голос до минимума. — А главное, никто этого не заметил. Никто даже не увидел свечения... — А что тебе сказал тот голос? Что ты услышала? Нордка закрыла глаза, вспоминая случившееся, и тихо произнесла: — Только одно слово, которое повторялось много раз: Krii. "Убийство..." — мгновенно перевело сознание. "Одно из трёх слов крика Смертельный приговор. Значит, она действительно Довакин...". Тем временем Аннабет внимательно разглядывала своими проницательными васильковыми глазами отчуждённое лицо девушки. — Сдаётся мне, ты что-то знаешь. Твоё состояние отключения от всего, что происходит вокруг, мне хорошо известно. Сейчас, скорее всего, ты взвешиваешь все "за" и "против" по поводу того, стоит ли мне говорить или нет. Я правильно поняла? — Какой способный ученик... — пробормотала Рина и сделала глубокий вдох. — Тебе бы ещё телепатией овладеть... Хотя нет, лучше не стоит. — Я и так, и так не смогу. Нет задатков мага. "Вот это поворо-о-от...". — А разве магом не может стать любой? Ну там взял, хорошенько раскошелился, накупил книжек всяких разных заумных и давай творить чудеса направо-налево? — всё чудесатее и странноватее. "Каким тогда Макаром я смогла? Или мне эти способности с помощью специального шприца на границе миров ввели? Когда только успели, демоны?" — Нет, далеко не каждый обладает магическим даром, — как ножом, отрезала соратница. — И вообще, не уходи от темы. Утолишь ли ты моё любопытство, спасёшь ли мою душу от вечных терзаний и догадок? Между прочим, если мне будут сниться кошмары, знай, это будет лежать на твоей совести. Рина лишь отмахнулась. — Ой да ладно, не драматизируй. На самом деле я не до конца уверена, но на той стене были написаны слова на драконьем наречии, и, возможно, ты слышала отголоски древних нордов, что возвели её. Ну там связь с поколениями и так далее. Впрочем, это лишь гипотеза, — про то, что она скорее всего Довакин, соратнице было знать ещё рановато. К тому же, попаданка не хотела вмешиваться в эти дела (хотя косвенно она, конечно, уже вляпалась в них по самые помидоры, оживив дракона, поэтому сейчас не хотела лезть дальше в основную канонную трясину, не разобравшись толком с насущной вампирской проблемой). — Одно слово: не заморачивайся. У нас впереди целое приключение, так что будет ещё уйма поводов понервничать. — Тебе легко говорить. Ты-то их не слышишь. Голоса. — Хах, не завидуй, ибо здесь всё относительно. В моей голове чего только не происходит: и трупы всякие говорят, и скелеты драм-н-бейс танцуют, и некие рогатые личности периодически на огонёк заглядывают... Кстати, что-то их давно не видно, — хмыкнула Рина, пнув валявшуюся под ногами шишку, которая плюхнулась с громким бульком точно в центр пруда. — Со временем привыкаешь. Иногда очень хорошо помогает разбавить одиночество. Не успела она договорить, как та же самая шишка бумерангом вернулась и прилетела Рине чётко в затылок. Из пруда раздалось возмущённое ржание, ругательного содержания. — Зараза... — бросила девушка. Сзади подошёл Миник и закинул руки девушкам на плечи. Видок у него был довольный, как у кота, от пуза наевшегося отборной сметаны. — Деф-фчонки, чего грустим? Ведь хорошо же! Жизнь-то налаживается! Рина с Аннабет переглянулись и в голос расхохотались, вспугнув тем самым на ветке старой сосны чистившего под крыльями перья вóрона. — Сразу видно, сытый вампир - добрый вампир. Миник на это заявление никак не отреагировал, продолжив пропагандировать временный идеализм окружающего мира. — Э-эххх, четвёртая положительная... Где ещё такую попробуешь? Сладенькая, железистая, доза кортизольчика выше обычного... Бабетта с собой ещё несколько пузырьков взяла, — кончики его ушей смущённо зарделись. — Наглядный пример того, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, — шутливо прокомментировала Рина, тоже кладя левую руку на плечо создания ночи. — Ладно, пойдёмте, а то и так уже на пятнадцать минут из графика выбиваемся. Надо успеть отъехать подальше, пока Астрид в себя не пришла. — Согласен. А то от неё и от её собачки смертью за километр разит. Даже от ваших вайтранских оборотней не так пахнет, — они направились к уже готовой повозке, где их ждали Бабетта и Цицерон. Но Аннабет вдруг резко остановилась. — На последнем пункте попрошу притормозить. Каких таких вайтранских оборотней? — Ну ваших, соратниковских, — с готовностью пояснил Миник. — Так-так... С этого места можно и поподробнее. Ри-и-и-н? Девушка взвыла: — Вот почему сразу Рина? Я что вам? Ходячая справочная библиотека? Или толстая энциклопедия "Хочу всё знать" на ножках? — Я так подозреваю, и то, и другое, — ничуть не смутившись вопросом, честно ответила Аннабет. Рина обиженно покосилась на Миника. "Мог бы и промолчать. Тогда бы моя Мадам Сижу уже удобно расположилась на деревянных кóзлах и мы бы отправились в путь...". Но пришлось объяснять. — Всё члены Круга - вервольфы, оборотни. Кто-то считает это благословеньем, кто-то - проклятьем. Мне, лично, всё равно, — Но ты же тоже состоишь там? Значит, ты... — Нет, — чётко проговорила девушка и потащила друзей к повозке. — Из меня пытались сделать ЭТО, но ничего не вышло. "А за все мучения у меня имеется пунктик на этот счёт. Вот подожди, Хирсин, и до тебя мои руки загребущие дотянутся...". — И что в итоге? — казалось, соратница не уловила предупредительные интонационные намёки. Лицо Рины конкретно помрачнело: — Это плохо кончилось... Возникла неловкая пауза. Для полной картины не хватало только стрекотания сверчков на заднем плане. Минику и Аннабет теперь жутко хотелось узнать, что же там такое приключилось, но специально тыкать палкой в спящего медведя они не решались. Обстановку разрядил вынырнувший из-за деревянного бока телеги Цицерон. — Ну и долго ещё прикажете ждать? Дурак Червей бы уже успел как минимум разобраться с двумя контрактами, а они опаздывают. — Некромант никогда не опаздывает, мой уважаемый Хранитель. Как и не приходит слишком рано. Он появляется только тогда, когда считает нужным, — процитировала Гендальфа девушка, немножко изменив наименование действующего лица, но сохранив тот же смысл. Она приблизилась к повозке и запрыгнула на кóзлы, схватив валяющиеся поводья. — Итак, дамы и господа, мы приветствуем вас на борту нашей телеги "Отомстители", следующей рейсом с кодовым названием "внезапная ходка взад-назад" по маршруту Фолкрит - крипта Ночной Пустоты. Просим всех пристегнуть ремни безопасности и не передвигаться по салону во время движения. Сейчас погода за бортом умеренная, тёплая. Разлетались цапли - возможно к дождю. Погода в пункте прибытия - хрен знает какая. Я синоптиком работать не нанималась. Всем желаем приятного и комфортного путешествия! ~Все решили тактично промолчать~ Вот и началась грандиозная спасательная операция, объеденившая под свои началом весьма странного состава компанию. Путники направились строго на север, огибая слева озеро Илиналту и следуя по старой разбитой дороге, ведущей в Морфал. — Куда мы едем вшестером Большой-большой секрет! И не расскажем мы о нём, Да-да! Верней, нет-нет! Вампир, соратница, ой блин, Ещё один вампир! Шут, некромант и хищный конь Сметём всё, как огонь! Рина на ходу придумывала продолжение такой навязчивой песенки из детства, стараясь хоть как-то прервать частушки Цицерона с явной садистской наклонностью, которые теперь вызывали отвращение даже у Миника с Бабеттой. — Бегите все вы наутёк, Как турок от шайтáна! Ведь мы вам встанем поперёк, Сорвав приказ генштаба! Пассажиры оценили сие экспромт, весело улыбаясь от смешного переплетения слов. Хранитель бурно аплодировал во время каждой паузы, пока девушка собиралась с мыслями, придумывая продолжение. — Мы крипты - в пепел, замки - в прах, Сразим всех наповал! На всех чудовищных грехах Поставим штамп, мол, неформал! — А про меня все торжественно решили забыть? Ась? — спросил кто-то сбоку. — По-моему, это крайней степени невежливо. Особенно со стороны таких интеллигентных с виду людей. Дунул ветерок и резко пахнуло псиной. — Барбас? А ты здесь какими судьбами? — кажется компания пополнилась ещё одним членом. — Снова Сангвин прислал? Пёс медленно семенил вровень с повозкой, высунув набок лиловый гладкий язык. — Можно и так сказать. За вами глаз да глаз нужен. — Раз он так беспокоится, чего же сам не соизволил присоединиться к нам? — сердце защемила лёгкая досада. От даэдра разгула не было никаких вестей, причём очень давно. Использовать же медальон, чтобы переместиться к нему, Рине не позволяла сугубо женская гордость. Её не раз интересовал вопрос о том, было ли всё то беспокойство о её судьбе лишь постановкой, мастерски отыгранной исключительно в собственных интересах, или же всё же чем-то искренним? А та, хех, незабываемая ночка? А прогулка по крышам в Вайтране? "Я всё понимаю, но иначе никак," — перешёл на мысленный разговор приспешник Клавикуса Вайла, подальше от лишних ушей. "Если он так поступит, оказав помощь напрямую, то потеряет большую часть своего авторитета среди других даэдра, а это может повлечь за собой самые пагубные последствия". "Можно было бы ради приличия просто написать, прислать весточку, ну или как там у вас принято..." Барбас мотнул головой в сторону, с непонимаем воззрившись на девушку. "Не понял. А я, спрашивается, на что? Я же лучше любого измалёванного клочка бумаги. Я не только прямой строкой могу вéсти из Обливиона сообщать, но и так тяпнуть неприятеля за филейную часть, что мало не покажется." — В таком случае за успех миссии я точно не переживаю, — вслух ласково сказала Рина, свесившись с повозки и потрепав пса за левым ухом. — Давай, нефиг лапы раньше времени стёсывать. Запрыгивай в повозку, там целая свободная скамейка есть. Пёсель пренебрегать предложением не стал и уже через мгновение сидел в пассажирском отделе, знакомясь с Миником, Аннабет и Цицероном. Бабетту он знал ещё с происшествия с Дозором Стендарра. Попаданка же встряхнула вожжи, оживляя плетущегося Фобоса, которому уже изрядно надоело работать тягловой силой, и снова начала бормотать под нос: — Куда идём мы всемером Большой-большой секрет И не расска... — Раз на этой дороге работает попутка, то я с удовольствием к вам присоединюсь, — прошелестел знакомый призрачный голос, и между шутом и Риной откуда ни возьмись материализовался Лашанс. — Люсьен! — девушка буквально подскочила на месте, судорожно хватаясь за сердце. — Чтоб тебя!.. Спятил, так пугать?! — Хороший убийца должен быть готов ко всему, даже к такому, — нравоучительным тоном произнёс призрак легендарного ассасина. Будто и не исчезал никуда. — Да, но я, к твоему сведению, не убийца, — буркнула Рина, отодвигаясь на самый край. Она уже совсем отвыкла от таких назидательно-наставнических бесед. — И даже не спешу им становится. — Между нами, к некромантам это правило тоже относится, — как ни в чём не бывало отозвался Люсьен и меланхоличным взглядом окинул повозку. Аннабет чесала пузико развалившемуся на полу Барбасу, который блаженно сопел от удовольствия и лениво дёргал в воздухе поднятой задней лапой. Вампиры тихо переговаривались о чём-то своём, причём Миник порой активно начинал жестикулировать руками, видимо добавляя больше наглядности в описываемую картину. Цицерон же, сидя по левую руку от призрака, строчил со скоростью печатной машинки очередную главу в своём дневнике, тщательно закрывая делаемые записи от других. Теперь точно все события будут занесены в протокол: ничто не будет забыто, никто не будет забыт. — Куда идём мы ввосьмером Большой-большой секрет! И не расскажем мы о нём, Да-да! Верней нет-нет! — и снова эта песенка. — Блин, теперь придётся второе четверостишье переделывать. Нас же стало больше. Плюс слуга даэдра и призрак. Та-а-ак... — Можешь не утруждаться, дорогая Слышащая, — жестом остановил девушку Лашанс. — Я знаю, чем можно отлично скоротать время. Едва осознав, к чему всё это мирненько плывёт, девушка сложила руки в молитвенном жесте. — О, нет-нет-нет, только не это! — О да-да-да-а-а-а, — безжалостный ассасин был непреклонен. — Вы знаете историю Матье Беламона и великого предательства в Чейдинхоле? Убей мать мальчика, и месть пробудится в сыне…