Очень добрый день. А это там что? Не Скайрим ли часом?

Тихонько приотворив дверь, как это обычно бывает с дверцей холодильника посреди ночи, компания по одному высыпала на просторный балкон, выход из которого преграждала фиг знает какая по счёту решётка. В раставленных по периметру вазах, понуро склонив головы, торчали засохшие цветы, добавляющие месту какую-то мёртвую красоту. В едва пробивающихся лучах света кружили сотни маленьких пылинок. За зубьями решётки смутно виднелось огромное пространство, от которого даже на расстоянии веяло чёрной древней магией. Цицерон поморщился, отмахнувшись от оседающих на него частичек и бесшумной походкой направился к проёмам между балконными колоннами, чьи потрескавшиеся от времени стволы поросли бородатым мхом. — Я не скажу тебе ни слова, вампир, — хриплый мужской бас заставил всех разом вздрогнуть и подбежать к тому месту, где уже стоял шут. Рина вцепилась в железные прутья и попыталась привстать на мысках, чтобы увидеть происходящее за выступающим парапетом, но её усилия оказались тщетны. — Моя клятва Стендарру сильнее, чем любые страдания, которые ты заставишь меня вынести. — Я тебе верю, Дозорный. И не думаю, что ты вообще знаешь, что именно тебе посчастливилось найти, — от этого голоса глаза Миника округлились, и он одними губами что-то произнёс. "Локил..." — мысленно перевела попаданка. А это означало только одно: надо было спешить, а иначе последователю Стендарра могло непоздоровиться, ведь в игре после этих слов его убивали. Рина, не медля ни минуты, бросилась к рычагу, чтобы открыть решётку и помочь бедняге. — Не будь столь самоуверен, — почти прорычал Дозорный, буквально выплёвывая слова в лицо своему мучителю. — Не стоит недооценивать силу и мощь Стендарра. — И именно поэтому вы обратились к жалкой кучке безбожных охотников на вампиров, хм? Были бы твои братья и сёстры действительно сильны и знали о том, насколько ценная вещь хранится в стенах этой древней крипты, они бы не отправили тебя сюда в одиночку. — Я вовсе не один, — раздался шорох холщёной ткани по камню, скорее всего пленник, до этого стоявший на коленях, попытался встать. Глухой удар человеческого тела о пол дал понять, что ему этого сделать не позволили. Послышался злорадный, клокочущий смех. — Ууууу, да я просто дрожу от страха. Ты видишь эти мурашки? Нет? Не видишь? — решётка со свойственной ей медлительностью начала подниматься. "Чёрт, почему так долго?!". — Да потому что их нет! Твои дружки уже давно ждут тебя на том свете, а пока дрожайшие охотнички доберутся до сюда, нас уже и след простынет. Но не волнуйся, мы оставим им прощальную записку... Вырезанную на твоей спине. "Ну давай, родимая, давай, ещё немного...". Нужно было просто отвлечь их внимание на себя, тогда появился бы шанс спасти жизнь Дозорного. Медноволосая под удивлённые взгляды друзей без всяких объяснений змеёй скользнула под не до конца поднявшуюся решётку, и именно в этот момент раздался гортанный сдавленный хрип из перерезанного горла. "Не успела," — запоздало пронеслось в голове, но сила инерции уже несла тело вперёд. Щиколотку вовремя обвила чья-та ледяная ладонь и дёрнула девушку назад. Со стороны одной из статуй, безмолвными стражами застывших на гранитных перилах, донёсся едва уловимый хруст. Сетка тонких трещин покрыла мускулистое плечо затаившегося монстра, но дальше не двинулась, будто на первый раз просто предупреждая нарушителей покоя. — Какого даэдра ты творишь?! — набросился на Рину Люсьен, когда та осторожно встала с землистого пола. От его злого шипения девушке стало не по себе. — Если у тебя приступ спонтанного героизма, то это не значит, что нужно самоотверженно бросаться спасать кого попало, подвергая опасности не только себя, но и всех остальных. Даже в случае удачного спасения, развяжи ты этому Дозорному руки, он бы не задумываясь попытался прирезать как минимум половину из нас. Вампиры, сообщники даэдра, некромант, тебе это ни о чём не говорит? Да и не прирезал бы, оказался умнее, всё равно бы потом натравил на нас весь свой праведный орден. — Люсьен прав, — поддержала тёмного брата Бабетта. — Мы его не знаем, и рисковать собственной шкурой ради него не имеет смысла. Его проблемы, что он сунулся сюда без прикрытия. Вампирша то и дело кидала обеспокоенные взгляды на гаргулью, однако та оставалась неподвижной, хоть трещины и не исчезли, сохранившись в качестве предостерегающего знака. — Но это не помешало мне спасти тебя тогда, в фолкритском лесу. Хотя я и не была ни другом, ни знакомой. — Здесь другое, — ассасинка страдальчески покачала головой. — Если бы эта тварь проснулась, то ты бы даже не поняла что случилось. У них молниеносные рефлексы. Прежде чем ты остановилась, она бы уже располосовала тебя. Тот Дозорный при любом раскладе был бы уже трупом, а вот ты бы лишь зря отдала свою жизнь. — Ладно-ладно, не надо читать мне нравоучения. Ведь знала же, что всё будет именно так. Если бы только... — последние слова она произнесла очень тихо, почти что пробормотав их себе под нос. — В смысле знала? — одновременно спросили Люсьен с Миником, отчего Рина тут же прикусила свой длинный язык, а также мысленно прокляла абсолютную тишину подземелья и идеальный слух своих попутчиков. Чёрт, почему именно сейчас?! И как вот теперь объяснить всем, что они, возможно, всего лишь игровые алгоритмы? И что вся вселенная TES придумана людьми из её мира? И что она сама каким-то чудным образом попала сюда? Отцифровалась? Перешла по кротовой норе из своего мира в их мир? Ох, как же девушка не хотела этого разговора, стараясь держать язык за зубами... Рина стояла, не зная, что делать и, главное, что ответить. А вдруг они не так её поймут?.. — Ну... Как бы это вам сказать... Я... Эм... Немного не от... — Немного не отдупляет происходящее, — удачно ввинтился в её несвязную речь Барбас, лукаво стрельнув глазами. Он подошёл к ноге девушки, сев рядом, и будто невзначай опустил правую лапу на её сапог, намекая помалкивать. — Ожидаемое последствие слюны морозного паука. Противоядие нейтрализует яд, но осадок всё равно остаётся. Обычная заторможенность, с кем не бывает. Осознание неизбежности смерти Дозорного пришло, а действия происходили уже на автомате, ведь желание помочь вспыхивает как спичка, при этом разгораясь, словно лесной пожар. Пёс говорил непринуждённо, раскидываясь философскими сравнениями, и даже как-то осуждающе по отношению к другим, однако вертикально стоявшие уши были неизменно направлены на гаргулью. — А что же ты сразу не сказала, как есть? Просто некоторые твои слова можно понять двояко, — всё ещё прищурившись глядя на Рину, произнёс Люсьен. Аннабет одёрнула его. — И в самом деле, чего вы к ней пристали. Со всеми бывает. А если хочется кого-нибудь поругать, иди вон паука попинай, ведь это он виноват. Может полегчает. Как только соратница перевела внимание на себя, Барбас незаметно покосился на Рину. "Не разглашай конфиденциальную информацию. Им лучше не знать о том, откуда ты. В это раз вывернулись, но в следующий может не прокатить." "Спасибо," — поблагодарила пса попаданка. "А откуда тебе-то это известно?" "Я доверенный представитель даэдра. Раз знают они, то знаю и я," — Барбас весь вытянулся и приосанился, изображая из себя важную шишку. Лохматые брови, в обыденности чуть нависавшие над глазами, приподнялись и приняли строгий вид. Рина неспешно опустила руку и всё также незаметно схватила пса за ухо, немножко потянув его вверх, отчего Барбас растерял всё свою напыщенность и то ли пискнул, то ли взвыл. "Доверенный представитель, значит... Может тебе ещё что-то известно, раз уж ты об этом обмолвился?" Теперь пришла очередь пса придумывать на ходу отговорки. "А я что? Я ничего. Какой-такой доверенный представитель? Готов поклясться святой собачьей матерью, что в жизни своей о таком ни разу и не слыхивал," — принялся отнекиваться слуга Клавикуса Вайла, изменяя выражение морды на совершенно невинную. "Местный дебошир, небось? А ну покажите мне его, я ему так наваляю, что фонари под глазами аж в темноте светиться будут! Даю гарантию сроком на неделю." "Предатель блохастый, вот ты кто," — вздохнув, сказала Барбасу девушка и отпустила оттопыренное ухо, которое пёс от греха подальше прижал к голове. "Не обижайся, я правда не могу сказать." "Ты ИМ тоже собачьей матерью клялся?" Барбас дёрнул мордой и издал непонятный звук."Не ей, но, надеюсь, ты меня поняла." Значит знает что-то. Знает и молчит, партизан недоделанный. Вернувшись в относительную реальность после мысленного разговора, Рина устало потёрла глаза, отгоняя тревожные мысли. Отчего-то сильно захотелось на море. Простое детское желание. Посидеть на бережку на пригретой солнцем гальке, послушать шум прибоя, поплавать в конце концов. "Когда вся эта авантюра закончится, не рвануть ли мне на пару дней на север, к морю Призраков, и плевать на холод? Возьму в охапку тёплую палатку, вкусняшек каких-нибудь... Интересно, в Скайриме вообще есть зефир?" — Хорошо, ладно, допустим, я сделала перезагрузку и обещаю больше не тупить. Ваши предложения, господа. Что делаем с гаргульей? Я с ними ни разу дела не имела - видела только в детских книжках на картинках, так что целиком и полностью полагаюсь на ваш опыт, — повесив перед собой цель, как морковку перед осликом, Рина присоединилась ко всем остальным, уже, наверняка, обсуждавшим план дальнейших действий. — Гаргулью предоставьте мне, — Бабетта, до зубов вооружённая склянками с различными зельями, многие из которых были совершенно незнакомы, уже готовила какую-то смесь. — Когда я отжигала у Моварта на болотах, эта вещь сработала безотказно. Почти никто не знал о том, кто такой Моварт, лишь только Миник с Риной вытаращились на ассасинку, как на ненормальную. — А каким Молагом Балом тебя туда занесло? Вампирша загадочно ухмыльнулась и беспардонно взяла руку своего собрата, заставив его зажечь на ладони небольшой огонёк, куда она водрузила колбу с зельем. — Держи среднюю температуру и не дёргайся, — дав это краткое указание, она отряхнула руки и поправила непослушный локон, заправив его за ухо. — Контракт у меня недалеко от Морфала как-то был. Сложный, но удачный, вот я и решила отметить. А у Моварта как раз званый ужин намечался, причём приглашались все вампиры... Вход свободный - заходи не хочу. Погуляли, повеселились, всё как положено, да только нашёлся там один... н'вах. Приставучий больно, пьяный в зюзю, в общем, типичный неадекват. С предложениями всякими непристойными лез, даже сердце предлагал. Ну я и приняла его подарок... хех, буквально, я же ассасин всё-таки, куда мне до изысканных светских метафор. — А дальше? — Дальше? А дальше начались шум, гвалт, суматоха, анархия и хаос, там же ведь многие высокопоставленные особы собрались, элита, так сказать, которая в жизни самостоятельно не убивала. Ловили меня всем логовом, но мне повезло, что вот эта субстанция, — Бабетта указала пальцем на бурлящий в условиях "полевой лаборатории" эликсир. — Оказалась припрятана в дорожной сумке. Изначально её прототип изготавливался для нашего Фестуса, чтобы он по ночам не лунатил и не поджигал всё подряд. Что-то вроде лёгкого снотворного для издержек старческого возраста. Но я её модифицировала. Теперь это стало распыляемым при взрыве сонным порошком массового поражения. Сработало даже против непробиваемой брони гаргулий, которых на меня безрезультатно пытались натравить. Так что вход мне туда заказан, только что портреты распознавательные при входе в логово не повесили. А хотя нет, стоп, сначала вешали, но потом забили. У Миника, кажется, произошёл разрыв шаблона. Отец, помнится, рассказывал ему о том случае, но он тогда разделил всю историю на долю преувеличений, и полученное в остатке его не заинтриговало. Однако сейчас, смотря прямо на виновницу заварухи, у юноши стали возникать кое-какие сомнения. — Э-э-эм, мне уже стоит падать в обморок, да? Бабетта подмигнула: — Не боись, сначала зелье доделаем, а потом можешь смело падать, мы тебя откачаем. — У тебя на все случаи жизни есть эликсиры? — спросила Аннабет. — Почти... Нет только противодраконьей микстуры. Ну, чтобы от пламени защищала. Хотя... Если добыть оболочку драконьего сердца и его костный мозг, то может и такое зелье сделаем. — Скромный Цицерон не хочет никого отвлекать, но вампиры уже пытаются двигать какие-то странные жаровни в центре зала, — Хранитель всё это время продолжал зорко следить за происходящим. Его шутовской колпак давно болтался прикреплённым на поясе рядом с ножнами. Видимо от постоянной беготни он так и норовил сползти на глаза, закрывая при этом обзор, поэтому Цицерон решил ненадолго снять свой культовый элемент одежды. — Если это в порядке вещей, то вы можете продолжать, а если нет, то советую поторопиться. — Сколько их? — Вижу только пятерых, — тихо отозвался шут, перебегая вдоль перегородки с колоннами и внимательно вглядываясь в глубину зала. Люсьен перестал сиять ярким лазурным светом, снизив его до минимума и став практически прозрачным. Призрак на миг застыл, полностью сосредоточившись на окружающем пространстве, и едва прошелестел: — Ещё один за колонной, я чувствую его жизненную энергию. Ну и в качестве бонусного дополнения пара-тройка гаргулий на мосту. Какие из них бодрствуют, какие нет, к сожалению, определить не могу, однако надеяться стоит на лучшее, а готовиться к худшему. — Бет, долго ещё с зельем возиться? — спросила Рина и одновременно обратилась к Минику. — Есть объективка на Локила? Чем владеет, что умеет и что предпочитает? Вампирша стащила с руки юноши колбочку и принялась переливать её содержимое в два идентичных по форме, но разных по размеру сосуда. — Почти всё готово, осталось только рассчитать дозу. Это дело пары секунд. Миник же, погасив огонь и встярхнув рукой, залпом выпил припасённый элексир магических сил, чтобы восстановить запас маны. — Он очень любит нападать из неоткуда. Применяет заклинание невидимости и поражает жертву либо кинжалом, либо электрическим разрядом. — Стелсер, значит. Ну что же, будем брать на его же уловку. Бабетта, снабди нашего Хранителя зельем невидимости. Цицерон с готовностью протянул руки к молочно-белому пузырьку, который вампирша без промедления достала из необъятных недр своей сумки, и любовно провёл пальцем по стеклянному боку бутыли, улыбаясь во все тридцать два зуба. Блеск в янтарных глазах вновь приобрёл хрупкий баланс между неистовством и здравым рассудком, которые в равновесии образовывали поистине гремучую смесь. — В безумии счастье и шут веселится, когда он с ножом за портьерой таится... — нежно промурлыкал он. — О, пусть дорогая Слышащая не сомневается, если придётся, Дурак Червей даже из самого Обливиона этого кровососа достанет. — Отлично, потому что усилий потребуется не меньше. Отслеживай его и максимально постарайся взять под свой контроль до того, как он исчезнет из виду, — Рина обнажила скимитары, приводя их таким образом в боеготовность. — Но знаешь, с убийством лучше повремени. Я думаю, его, гхм, физическая оболочка ещё нам понадобиться. — Цицерон ничего обещать не может... — Цицерон, я ОЧЕНЬ прошу тебя. — Слышащая просит? — слегка изогнутая бровь выказывала усмешку. — Хорошо, если тебе так будет проще, то Слышащая приказывает, да, — Рина еле сдержала себя, чтобы не отвесить паяцу увесистый подзатыльник, что, впрочем, можно было отложить на потом. Цицерон ещё шире улыбнулся и достал свой эбонитовый кинжал, непринуждённо, но не менее искусно принявшись вращать им в ладони. — Так, с этим разобрались. Все остальные, как только Бабетта очистит дорогу, спускаются на нижний этаж. Осторожно, внимание, там есть лестница - не пересчитайте ступени зубами. Ступеням ни тепло, ни холодно, а вот зубы точно не будут в восторге. Люсьен театрально взмахнул рукой, прямо как тогда с вампирами. — Какая забота! Может тебе ещё всех в щёчку на прощание чмокнуть? — Сапогом по твоему спектральному заду - без проблем, — девушка уже даже приготовила ногу, демонстративно пнув пустое пространство рядом с призраком. — А вообще не выступай, сейчас пойдёшь вон Маяковского этим вампирам читать. Удвоим убойную силу. Легендарный ассасин поспешил отлететь на почтительное расстояние. Чего-чего, а снова изображать из себя не пойми что ему категорически не хотелось. По крайней мере за всю свою долгую жизнь в Братстве, а также существование в обличии призрака после смерти, он ни разу не выглядел так... Глупо? Ведь глупо это же подходящее к данной ситуации слово? Резать, убивать своих жертв - выполнять контракты всегда было проще. Не в том смысле, что они были лишены некой витиеватости в своём исполнении, а в том, что он всегда действовал скрытно, в тени, не показывая себя. — Ну нет, мне и одного раза хватило, спасибо. — Вот и умница, иди возьми с полки пирожок, их там два, один не трожь, другой положь, — ухмыльнулась девушка, после чего развернулась и по-кошачьи двинулась ко входу на открытую часть балкона. Бабетта тихо кралась рядом, держа наготове меньший из пузырьков. Её глаза вновь непроизвольно засияли в темноте ярким сапфировым светом. Встреть её вот так в мрачном узком переулке какой-нибудь прохожий, бедняга точно бы объявил коричневый уровень опасности. Остальные же выдерживали паузу, чтобы не вываливаться всем скопом и не тесниться на маленькой по ширине площадке. Гаргулья не сдвинулась даже на миллиметр, однако в тусклом сумраке казалось, что кончик её сложенного за спиной каменного крыла чуть подрагивал. Морду чудовища было не разглядеть. Она была повёрнута в сторону большой арены, стоявшей на уступе, где вампиры безуспешно пытались сдвинуть жаровни с места. "Так они не знают, что надо сначала принести кровавую жертву... Значит, ещё не всё потеряно," — Рина мысленно возрадовалась такому раскладку. За действием волшебной сыворотки дело не стало. Как только трещины начали вновь расползаться, ассасинка метко швырнула колбу монстру в промежуток на хребте между крыльями. Вместе с осколками в сторону брызнули клубы розоватого пара, которые плащом окутали существо прежде, чем оно успело целиком сбросить каменную оболочку. Тело сражённого сонной пыльцой чудовища кувырнулось с перил и полетело вниз, глухо стукнувшись о нижнюю платформу. Эффект неожиданности скорее всего был уже потерян, однако ждать, пока вампиры разберуться в источнике звука, никто не собирался. Рина быстро миновала поглощённые темнотой ступеньки, и хотела было рвануть к внушительных размеров мосту, как вдруг случилось то, чего девушка желала меньше всего. Украшавшие столбы статуи словно взорвались, с оглушительным рёвом выпустив наружу одних из самых опасных существ. Гаргульи синхронно расправили серые кожистые крылья, приподнявшись на задних лапах. Молниеносный прыжок вперёд, и вот Рине пришлось уворачиваться от бритвенно-острых когтей, просвистевших в нескольких сантиметрах от её головы. Но давать ей передышку твари явно не намеревались, яростно нанося всё новые атаки. Сражаться на два фронта было тяжело, девушка ещё никогда не встречала столь моментальной реакции. На единственный выпад с её стороны гаргульи отвечали сразу четырьмя, по одному на каждую лапу, тесня злостную нарушительницу их личного пространства к краю моста. На лбу выступила мелкая испарина, а скимитары еле успевали отражать поступающие атаки. Мимо пролетела копна пшеничных волос, вслед за которой блеснуло узкое лезвие эбонитового меча. Выполнив в воздухе ловкое сальто, соратница пружинисто приземлилась прямо за спиной одного из монстров и нанесла горизонтальный рубящий удар, оставив на коже глубокую рану. Тварь взвыла и с разворота попыталась дотянуться до нового обидчика, но Аннабет умело разорвала дистанцию, так что когти захватили лишь воздух. — Ты как никогда вовремя, — крикнула ей Рина, параллельно метя второй гаргулье в глаз. Та резко рванула в сторону, и скимитар лишь косо полоснул по плечу. — Не думала же ты, что всё веселье достанется лишь тебе одной? — шутливо откликнулась нордка, уворачиваясь от сокрушительного удара массивным крылом. — Побежала, подмяла под себя сразу двух гаргулий ... А о нас и думать забыла? — Позор на мои седины, — попаданка наигранно склонила голову в промежутке между двумя атаками и резко нырнула под монстра, заставив того на долю секунды замешкаться. Выскочив за ним, Рина наотмашь рубанула под коленку, отчего чудовище, подкосившись, рухнуло на четвереньки и издало протяжный вой. Аннабет перехватила инициативу и тут же отсекла ему голову, которая перелетела через ограду и с громким всплеском плюхнулась в водяной ров. — Красивая траектория, — присвистнула в восторге Рина. — Слушай, ты когда-нибудь играла в гольф? Уверена, у тебя бы точно получилось. Аннабет прокрутилась вокруг своей оси, размахивая при этом клинком и заставляя оставшуюся в живых тварь отступить. — Никогда о таком не слышала. Что это? — Игра с клюшкой, которой нужно забить в лунку маленький белый мячик. Ох-х-х-х... Выберемся отсюда живыми, обязательно пок... До ушей донёсся тонкий звук натянувшейся тетивы и вслед за ним свист рассекающей воздух стрелы. Девушка запоздало развернулась, так и не успев договорить, но время было упущено. "Неужели, это конец? Пакуйте чемоданы, господа, я вновь не оправдаю ваши ожиданья...". Однако последующей за шуршанием оперенья стрелы боли не появилось. Вместо этого раздался противный скрежет металла о металл, а пышущую жаром кожу лица обдало волной прохладного воздуха. Рина подняла взгляд и увидела перед собой голубоватое лезвие Клинка Горя, отбившее летящуюю в неё стрелу. Рядом на перилах стоял призрачный ассасин и нахально ухмылялся, пользуясь своим преимуществом. — Меньше болтай, больше концентрируйся на поле битвы. — И снова эти колкие нравоучения... Перед зеркалом каждый вечер небось репетируешь? Люсьен ни капельки не смутился на такое заявление. Наоборот, его это откровенно забавляло. — Сколько за тобой не наблюдаю, всё не могу понять, что у тебя острее, клинок или язык. Что ни день, то новые выводы. Сделавшись бесплотным, он пропустил сквозь себя когтистую лапу и, спрыгнув на мостовые плиты, вогнал кинжал по самую рукоять в правый глаз твари. Гаргулья в бешенстве заметалась, уже особо не целясь в подаче ударов, и попятилась назад. Споткнувшись о труп своего мёртвого собрата, она со всего размаху полетела назад, и именно в этот момент Аннабет во второй раз продемонстрировала свои навыки профессионального палача, на лету срубив монстру голову, которая также изящно полетела прямиком за первой. Лишь слабое мерцание призрачного клинка, так и оставшегося торчать в глазу, блеснуло на прощание, прежде чем кануть в глубине подземного озера. — Упс, я не специально, — поспешила извиниться соратница. Её перемазанное чёрной субстанцией в виде гаргульей крови лицо выражало искреннее сочувствие. Люсьен исподлобья взглянул на неё. — Если бы я был живой, а он настоящий, то я бы сильно расстроился и заставил тебя самолично плавать там внизу до тех пор, пока бы ты его оттуда не достала, — Аннабет нервно сглотнула, неотрывно следя за действиями призрака. — Но это, к твоему счастью и моему несчастью, не так, — Лашанс поднял вверх руку, в которой из лазурной дымки материализовалось пропавшее оружие. — Поэтому не заморачивайся. Ассасин постоянно менял интонацию, с наслаждением наблюдая, как вместе с ней менялось и выражение лица соратницы. Нордка, осознав, в свою очередь, что призрак просто издевается над ней, подавилась возмущённым вздохом и, сжав покрепче рукоять меча, направилась к платформе, где уже вовсю бились Миник, Барбас и Бабетта, непонятно каким образом оказавшиеся там, ведь мост-то они не пересекали... *** Когда Рина исчезла внизу лестницы, все было последовали за ней, но их остановил Барбас, встав поперёк дороги. — Погодите, там есть ещё один путь, чуть ниже: обвалившаяся колонна, создавшая естественный мост, ведущий на нижний уровень. Мы сможем обогнуть выступ и напасть на них сзади. Уж этого они точно не ожидают, что нам на руку. — А как же Рина? Она одна против двух гаргулий не выстоит, — обеспокоенно сказала вампирша, временно пряча оставшееся сонное зелье в карман сумки, чтобы не приведи Ситис оно не упало и не разбилось прямо под их ногами, обеспечив, тем самым, волкихарцам безоговорочную победу. Соратница ободряюще дотронулась до её плеча и негромко произнесла: — Вы идите, а я составлю компанию нашей безбашенной некромантке. Ни разу не видела гаргулий. Эх, вот бы только наши меня видели... Люсьен растворился в воздухе и тут же появился по правую руку от нордки, одной ногой уже стоя на ступеньке. — Что ж, тогда мне, пожалуй, придётся прикрывать обе ваши задницы. — Ой, вот только давай без одолжений, — фыркнула светловолосая и, не дожидаясь ответного подкола со стороны призрака, начала спускаться. Именно тогда и раздался рёв проснувшихся гаргулий, от которого затряслись своды подземного зала и с потолка упало несколько небольших сталактитов, подняв внизу тучу водяных брызг. Аннабет пришлось перейти на бег, и последние пролёты девушка преодолела прыжками. Завязавшийся на мосту бой, полностью приковал к себе внимание как вампиров, так и гаргулий, поэтому Миник, Бабетта и Барбас сумели пробраться к запасному переходу незамеченными. Цицерона среди них уже не было. Шут, видимо, выпил выданное ему зелье и исчез из виду ещё на балконе, когда вся заварушка только начиналась. Ноги так и норовили оступиться на скользких камнях, но вампиры уверенно шли вперёд, лавируя между гигантскими валунами. Барбас чувствовал себя вообще прекрасно, не хуже горной серны прыгая с булыжника на булыжник. Его когти крепко цеплялись за крохотные выбоины в каменной поверхности, вследствие чего навернуться и ухнуть вниз псу совершенно не грозило. Упавшая колонна была достаточно широка, чтобы по ней можно было спокойно перебраться на другую сторону, не изображая из себя бесстрашных канатоходцев с раскинутыми для баланса в стороны руками. Нижний уровень представлял из себя этакую юбку, по всей окружности обхватывающую скальный выступ, на верху которого и находилась платформа с жаровнями. Оставив позади мост, трио под прикрытием двинулось по ней, огибая утёс вдоль левой стенки. Слуга даэдра шёл спереди, прощупывая и проверяя каждый метр пути, но держалось каменное кольцо довольно крепко. Миник и сам не заметил, как мёртвой хваткой взял Бабетту за руку, готовый в любой момент вытаскивать её, если придётся. Сама же вампирша, хоть и не видела в этом особого смысла, ведь если они полетят вниз, то несомненно вдвоём, так как уступ был слишком узким, однако ладонь вырывать не спешила, получая от этого даже какое-то удовольствие. Когда они добрались до противоположной стороны, от увиденного Миник тихо выругался. — Чёрт, тут провал, — он оглядел уходивший под отрицательным уклоном обрыв, прикидывая примерное расстояние до другого выступа. — Метра четыре-пять будет, может чуть меньше. Мы точно не допрыгнем. — Говори за себя, — пружиня на лапах, тявкнул Барбас. Он встал, пробежался вперёд, подыскивая подходящее место для прыжка, и затем вернулся назад. — Без разбега туго придётся, но иначе никак. Тряхнём стариной, и да поможет мне мой хозяин. — Ты уверен, что у тебя получится? Если падать, то, конечно, в воду, но об камни всё равно можно здорово приложиться. А там и никакая вода не спасёт. Но Барбас уже прыгнул, из всех своих собачьих сил оттолкнувшись от края. Пёс, как сработавший пружинный механизм, вытянулся в полёте по струнке, вжав голову в передние лапы, и аккуратно приземлился. После чего он самодовольно отряхнулся и посмотрел на оставшихся позади вампиров. — Теперь могу сказать, что уверен на сто двадцать процентов, ибо нахожусь уже на другой стороне. Я поднимусь здесь. А вам, боюсь, надо будет штурмовать обрыв. — Почему-то я с самого начала так и подумала. Эх, как говорится, старость - не радость, молодость - гадость, — Бабетта внимательно рассматривала скалистую поверхность в поисках наиболее удобного подъёма. Таковой, к счастью, нашёлся. Громоздкие плиты наслаивались друг на друга, образуя своеобразную лестницу, за выступы которой худо-бедно, но можно было зацепиться. — Сначала полезу я, — с ноткой приказа в голосе сказала вампирша и, заметив открывшего было для возражения рот Миника, грозно добавила. — И это не обсуждается. В подтверждение твёрдости своих намерений она схватилась руками за первую ступень и, с лёгкостью подтянувшись на них, принялась карабкаться вверх, проворно перебирая ногами, чудом умудряясь не путаться в складках своего ситцевого платья. Когда одна из плит неожиданно затрещала под её пальцами, сердце вампира пропустило удар, но Бабетта быстро сориентировалась и поспешила ухватиться за следующую, чтобы не испытывать судьбу. Дальше ассасинка долезла без всяких происшествий, и как только она добралась до верха, Миник полез вслед за ней, специально держа на примете шатающуюся плиту, дабы случайно не взяться за неё. Пыхтя и отдуваясь, юноша уже собирался вылезти на твёрдую площадку, как вдруг его нога поскользнулась, потеряв опору, и он повис на руках, судорожно пытаясь вновь найти словно испарившуюся ступеньку. Отведя глаза в сторону, он увидел, что Бабетта вместе с Барбасом уже сражались с наступавшими на них вампирами, но силы были явно не равны. Им срочно нужна была помощь, а он болтается тут как варёная сарделька и не может ничего сделать. При любой попытке вытянуть себя, пальцы только съезжали, грозясь сорваться. Однако несмотря на всю безысходность ситуации, ему было страшно не за то, что он находится на волосок от гибели, а за то, что он не может прикрыть спины тех, кто ему действительно дорог. Мышцы немели, и вампир было приготовился к недолгому, да крайне неприятному падению, но на его шкирке сомкнулись чьи-то невидимые пальцы, небрежно вытянув кровососа, помогая ему вновь оказаться на твёрдой земле, причём Миник готов был поклясться чем угодно, что уже испытывал нечто подобное. Раздавшееся где-то рядом хихиканье подтвердило его смутные догадки. Прямо как тогда в повозке, когда он попытался прочесть один из запечатанных дневников... — Ещё чуть-чуть и даже скромный Цицерон не смог бы помочь бедному вампиру. Он бы полетел прямико-о-ом вниз, как нерадивая пташка с подрезанными крыльями. — Если б не твои садистские шуточки, я бы даже, наверное, поблагодарил тебя, да вот желание как-то резко пошло на убыль, — пробурчал в неперестающую заливаться едва слышимым хохотом пустоту юноша, потирая затёкшие плечи. — Благодарность мальчишки шуту ни к чему-у-у! Дела мне нет, да и уши перчаткой возьму и заткну-у-у... Лёгкий щелбан в лоб прилетел из неоткуда, так что Миник не успел толком среагировать. А шута уже и след простыл, будто и не было его вовсе. Вампир встал с колен и, хмуря к переносице тёмные брови, приготовился к битве. Как он и предполагал, Локила среди воюющих не оказалось. "Тут уже без вариантов, остаётся полагаться, сколько бы мне не хотелось этого признавать, только на безумного ассасина." В руках привычно засияли два огненных шара, которые юноша метко запустил в подбиравшегося к Бабетте сзади вампира, подпалив его броню. И-и-и-и-и... Понеслась! *** Вокруг метались разноцветные потоки магической энергии всех трёх стихий школы разрушения, под которые Рина старалась не попадать. Бабеттино сонное зелье в данной ситуации было полностью бесполезно, как и березультатен был махыч на мечах. Всё, что попаданка могла делать, это создавать иллюзорные копии самой себя, чтобы сбивать волкихарцев с толку. Какая-то польза, блин. Люсьен тоже перебегал от арки к арке, едва уворачиваясь от наконечников смертоносных стрел, сделанных из противопризрачной стали. Вампиров, как оказалось, было пять, не считая Локила, и Миник с Бабеттой еле могли сдерживать их натиск. Тяжело дыша и смахивая со лба градом стекающий пот, Рина огляделась в поисках Аннабет, которая нашлась за соседней колонной. Спутанные, свисающие от тяжести налипшей вперемешку с грязью крови пряди волос были наспех убраны в невысокий хвост. Губы сжаты в узкую нить от осознания собственной беспомощности. Попаданка прекрасно её понимала. Справиться с парой сильных магов ещё можно, но когда их больше, никакое искусное владение мечом не поможет. А для применения некромантии на живую материю необходим был прямой тактильный контакт, коего Рина не могла себе позволить. Повезло ещё, что сам Локил не появлялся. Девушка непрерывно молилась всем аэдра и даже некоторым даэдра, чтобы Цицерон справился с поставленной задачей. А время неумолимо шло дальше, медленно истощая магические силы ассасинки и сына Харкона... Спасти ситуацию могло только чудо. — Ты предполагала нечто такое? — закашлялся подползший на пузе Барбас, которому досталось по самое не балуй. Шерсть на загривке слуги даэдра была в некоторых местах опалена почти до самой кожи, которая чёрными обуглившимися пятнами виднелась то там, то здесь. — Да, но надеялась на более оптимистичный исход. Какая глупая наивность... А ведь я уже почти начала в это верить, когда мы так лихо прошли почти всё подземелье... — она отрешённо выглянула из своего прикрытия и, собрав остатки сил в кулак, создала ещё две свои копии, отправив их на "арену". — Те вампиры-то были амёбообразными. Надо было скелетов с собой сюда брать. — И что с того? Только парочка дополнительных пешек на игровую доску, ведь их бы смели в два счёта. Сама подумай, попадание хотя бы одного разряда, и твой скелет становится бесполезной кучкой костей, — пёс измученно положил голову девушке на колени и закрыл глаза, чуть поскуливая и похрипывая. — Правда, можно было бы в вампиров из окопов костями швыряться... Тоже какая-никакая оборона. — В любой другой ситуации я бы посмеялась. — А что у нас остаётся? Когда дела совсем плохи, остаётся только смеяться. Смех - это, пожалуй, единственное действенное противоядие от страха и отчаяния. За исключением яда, конечно же. Рина слабо улыбнулась и, вытащив правую руку из-под накрывших её передних лап Барбаса, начала нежно почёсывать пёселя за ухом. — Философия... Она приятнее звучит в тёплом креслице с пледом у камина. — Соглашусь, намного приятнее, однако не так практично, как на поле битвы или перед лицом большой опасности. Где я не прав? *** Кончик грозового разряда скользнул по левому боку, разорвав броню и оставив на нём длинную кровоточащую рану с обуглившимися краями. Миник зашипел от боли, но мигом загнал её подальше, чтобы она не туманила сознание, и отправил в вампира, сделавшего это, ледяной шип, который тот успел блокировать с помощью большого оберега. "Нет, так больше продолжаться не может..." Юноша нашёл глазами Бабетту, отчаянно отражавшую атаки сразу троих, и сердце от её вида болезненно сжалось. Растрёпанные волосы, покрытое чёрной копотью и изорванное местами платье, едва заметно трясущиеся руки, что, однако, не мешало ассасинке метко бить цепными молниями по своим противникам. Силы были на исходе. Нет, им удалось хорошенько потрепать волкихарцев, но их численное преимущество говорило само за себя. Рядом прошмыгнула созданная Риной иллюзия, сумевшая избежать столкновения с огненным шаром и на какое-то время отвлёкшая врага, дав лёгкую передышку. Так показалось сначала... Огромный огненный взрыв заполнил всю арену, ударной волной отбросив Миника с Бабеттой за её пределы. В голове словно работал отбойный молоток, и при любой попытке подняться картинка перед глазами раздваивалась, перемешивалась и уплывала в сторону, полностью дезоринтируя. В паре метрах от себя юноша увидел лежащую ничком вампиршу. Внутри будто что-то надорвалось. В горле образовался неприятный ком, а на глазах навернулись слёзы. — Сдавайся, мальчишка, вам не победить. Лучше не сопротивляйтесь, и мы убьём вас быстро. Даю слово, — в этом голосе абсолютно не было эмоций, не говоря уже о сочувствии. Миник плотно стиснул зубы, так что они протяжно скрипнули. — Знаю я ваши слова, бросаетесь ими как мусором. Встав на локтях, он кое-как сумел доползти до расстелившейся на полу без сознания вампирши. Юноша взял её запястье, почувствовав слабый пульс, и коснулся её руки своим лбом, крепко зажмурив глаза и как-то по-детски шмыгнув носом. — Похоже, что наступил тот самый крайний случай. Это единственный оставшийся выход, — через пронизывающую кости ломку он кое-как встал, бережно отпустив ладонь ассасинки, и достал из потаённого кармана склянку с Холодной Смертью. Миник снял со стекла заклятие неразбиваемости и, хромая, медленно двинулся к арене. Из-за колонны, точнее, из-за того обрубыша, что от неё остался, чётко просмаиривались все пять вампиров, стоявших в центре рядом с небольшим постаментом. Хоть какая-то радостная весть. Мельком он заметил Рину, предостерегающе махающую руками и показывающую кресты, которые прекрасно отражали передаваемую мысль. В распахнутых зелёных глазах застыл немой вопрос: "Что ты делаешь?!" Миник жестом призвал её не вмешиваться. На кону стояло многое. Выйдя из своего укрытия, принц встал от противников на расстояние броска. Кисть с зажатым зельем чуть подрагивала. — Весьма мудро с твоей стороны, — проговорил высокий альтмер, стоявший впереди. — Подними руки и прикажи своим друзьям сдаться. Но вампир не слышал его. "Сейчас или никогда." Юноша замахнулся и бросил пузырёк, который метко прилетел по колонне на уровне лиц волкихарцев, целиком забрызгав их. — Мальчик, неужели никто не говорил тебе, что яды должны обязательно попадать в раны? Какая безысходность, — он жалостливо цокнул языком, обращаясь к собратьям. — Вы только взгляните на его лицо. Ты бы ещё подушку взял. — Помнится, мне так уже однажды говорили. Вы даже знаете его. Вот только он секундой позже проглотил свои слова назад, — отчеканил Миник, на всякий случай применяя эбонитовую плоть, способную защитить его от нескольких мощных магических атак. Теперь запас был окончательно истрачен. — Феран Садри... — Он самый. Волкихарцы все как один схватились за грудь и рухнули наземь, будто одновременно подкошенные невидимой косой. Как всё просто и всё сложно. Сплошной оксюморон. Сзади послышался звук разворошённых камней. — Я, конечно, не исключала тот факт, что ты не без сюрпризов, но чтоб вот так? Что это вообще было? Сама бы не увидела, не поверила, — к нему, поддерживая за холку Барбаса, ковыляла Рина, которая выглядела как человек, которого переработал и выплюнул двемерский конвейер. — А давайте мы пока все сделаем вид, что никто ничего не видел, и отложим этот разговор на потом. Сейчас есть дела поважнее, — с мольбой простонал Миник и, вспомнив о Бабетте, бросился к ней. — Договорились. Но после никакие отговорки тебя не спасут. Вампирша к тому времени успела прийти в себя и уже распатронивала свою сумку, доставая из неё зелья лечения. Увидев её в относительном порядке, юноша облегчённо выдохнул, позволяя себе немного расслабиться. Из завала выбралась Аннабет, стряхивая с себя каменную крошку и прочий сор. Когда-то великолепно выглядевшая кожаная броня была убита: наплечники отсутствовали, кожа прожжена насквозь, все перевязки разорваны, отчего она разваливалась буквально на глазах. Такую не залатаешь, да и вторую жизнь для манекена не дашь. Но броня - дело пустяковое. Главное то, что все остались живы. — Могло быть и хуже, — из воздуха возник Люсьен, принявшись рассматривать устроенный ими погром. — Такое ощущение, что здесь бесновался голодный дракон. — Не выдавай желаемое за действительное. С драконом хотя бы можно было договориться, пусть даже и с голодным, — Рина с наслаждением выпила до дна содержимое красного флакона, чуть ли не мурлыча от тепла, в момент разлившегося по всему телу и заживляющего все синяки, ссадины, ожоги и раны. — А с этими пряниками - чёрта с два. Но, хех, то, что нас не убивает, делает нас сильнее. А отсюда какой вывод? Правильно, надо учиться магии. Желательно всех школ. В Винтерхолдскую коллегию что ли теперь документы подать? — К этим отмороженным? Да ты что! Кроме как кипятить чайник, не прикасаясь к нему, и сохранять от повреждений древние вазы, они тебя ничему толковому не научат! — Барбас оторвался от зализывания собственных ран, которые от его слюны потихоньку затягивались. — Да и прознай они про твою некромантию - сбросят с самой высокой башни коллегии без суда и следствия. Тебе об этом лучше поговорить со Старым Хермой, у него столько книжек всяких есть, что никакой учитель не понадобиться. — Всё сводится к даэдра. — А ты как думала? Аэдра до вашего мира дела нет, а вот даэдра... Наоборот, крайне заинтересованы в нём. — Тебе определённо стоит делать им рекламу, так что возьми на заметку. Шум брошенного мешка заставил всех оторваться от разговоров и с ужасом в стиле волка "Шо, опять?!" уставиться на место, куда из пространства вывалился извивающийся словно уж на сковороде полотняной тюк. Он дрыгался, постоянно менял свою форму, разворачивался и грозно мычал, вероятно, ругаясь на весь окружающий мир. Кто-то невидимый пнул сокрытое в мешке ногой, и тот заворочался в ускоренном темпе, добавив к мычанию ещё и неоднозначное похрюкивание. — Незримый Цицерон словил-таки порученного ему вампира и доставил в живом виде, как и велела дорогая Слышащая, — радостно известила пустота, сопроводив свою весть переливающимся звоном бубенчиков на шутовском колпаке. — Мерзавец хотел подло напасть со спины, но Дурак Червей ловко подрезал ему сухожилия на ногах. Они ведь ему особо не нужны... — Может уже появишься? — спросила Рина, подходя к брыкающемуся мешку. — Никак нет'с. — И как это понимать? — Действие зелья ещё не закончилось. Я дала ему самое мощное, эффект от которого длится час с хвостиком, — ответила за шута Бабетта. Вампирша всех снабдила эликсирами восстановления и теперь переключилась на саму себя. Миник обречённо рыкнул. — Блеск! И теперь нам придётся терпеть это ещё по меньшей мере полчаса? — У бедного вампира нет другого выхода, — ещё один щелбан в то же самое место на лбу и опять откуда не ждали. Миник ударил кулаком наугад и естественно не попал в цель, заработав лишь новую порцию хохота, который, казалось, лился теперь отовсюду. Осуждающе покачав головой, Рина подозвала к себе Аннабет. — Вся тяжёлая работа как всегда ложится на хрупкие женские плечи. Пойдём, поможешь мне. Девушки взяли мешок с двух краёв и потащили к алтарю в центре арены. Мешок попытался пнуть соратницу в голову, поэтому Рине пришлось усыпить бойкого вампира, чтобы не дёргался. — Не напомнишь, зачем он нам вообще нужен? — Терпение-ех, — они положили мигом успокоившегося кровососа на землю. — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Миник, топай сюда, ибо это момент, которого ты так долго ждал. Дождавшись, пока все подтянутся к столбу, попаданка развязала мешок и, покопавшись в нём, достала безвольную руку вампира, приложив её к печати, выгравированной на верхушке столба. Секунды с две ничего не происходило, как вдруг из крохотного углубления вверх выстрелила длинная острая игла, насквозь пронзившая ладонь вампира. Брызнула алая кровь, залившая всю печать, и щели в полу, рисунком своим повторявшие чертёж на ней, зажглись фиолетовым светом, на метр поднявшись над полом. Такое же огонь вспыхнул и в некоторых жаровнях. — Та-та-да-а-а-а-а, — Рина сделала фирменный афиширующий жест и громко щёлкнула пальцами в воздухе. — А теперь призываю всю мужскую половину нашей компании представить, что они выполняют часть супружеского долга в виде расставления мебели в гостиной. Вам нужно двигать эти жаровни, пока они все не запылают фиолетовым пламенем. Это касается и тех, кто спектрален, и тех, кто покрыт шерстью, и даже тех, кто невидим, ну и тех, кого зовут Миником. Ноги в руки и вперёд. — Эм, а если нам вдруг не хочется этого представлять? — спросил Люсьен. — Или вообще думать об этом? — Не вопрос, не представляй и не думай, а просто делай. Ну пожа-а-а-а-алуйста. Неужели никому кроме нашего высочества не интересно, что будет дальше? Легендарный ассасин закатил глаза и подрейфовал к ближайшей от него жаровне. И снова его использовали не по назначению. Да где это видано, чтобы профессиональный убийца мировой известности занимался непонятно чем в подземельях древней крипты, но... слово Слышащей для Уведомителя - закон. Постаменты двигались неохотно, с глухим скрежетом, постоянно застревая и всячески упираясь, не желая вставать на свои места. Обвивающие их каменные змеи были настолько реалистичны, что казалось, могли в любой момент сбросить с себя грубую чешую и уползти восвояси. Огни зажигались не сразу, словно размышляя над правильностью своей позиции. Миник был весь как на иголках, вновь расточительно растрачивая едва успевшую восстановиться энергию. "Серана... Сестрёнка... После стольких лет..." Когда все жаровни заполыхали, круг под столбом с механизмом превратился в густую лиловую массу, которая растеклась по крохотным отверстиям в полу. Как только последняя капля исчезла, земля под ногами заходила ходуном, задрожала, заставляя маленькие осколки от разрушенных колонн подскакивать в воздух, и из центра вырос саркофаг в виде прямой шестиугольной призмы. — Вот он, момент истины... Одна из сторон поползла вниз, являя взору всех внутреннее пространство гробницы... Пустое пространство гробницы, в котором ничего не было. А, пардон, было: мелкий обрывок желтоватого папироса, прикреплённого на дальнюю стенку. "Привет, красотка, если ты это читаешь, значит точно осталась в живых. Ты же в курсе, что всё возвращается бумерангом, да ещё и с процентами? Украдёшь мешок с деньгами - отдавать придётся в несколько раз больше. Так вот, содержимое этого замечательного саркофага мы конфисковали, взяли в качестве залога. Если хочешь получить его, встретимся и переговорим с глазу на глаз в Буйной Фляге. Уверен, ты прекрасно знаешь где это." Твой пневмосклерозный рифтенский друг