Через час открыл он глаз - Левый глаз на этот раз! — Ну теперь-то всё готово? — Нет, теперь не всё готово... — И теперь не всё готово?! — Не готово... Что ж такого? Стрижка только начата!..
За уютненьким столиком на двоих, усыпанным как минимум тридцатью пятью различными видами сыра, сидели Сангвин и Шеогорат и непринуждённо беседовали. Вокруг витали загадочные клубы тумана, который порой оседал серебристым "нечто" на изумрудные листья растущих поблизости кустов, а порой прятался между ними, выпрыгивая оттуда в форме причудливых созданий. То были проделки Шеогората, пытавшегося частично воссоздать безумную атмосферу родных Дрожащих островов. — Она опаздывает, — улёгшийся в кресле Князь Безумия лениво протянул руку к небольшому фарфоровому чайнику и, небрежно откинув крышку, достал оттуда уныло тикающие часы - ещё один подарок, заброшенный из чужого мира, с которым даэдра теперь никогда не расставался. С гладкой, отливающей медью поверхности стекала вязкая болотная субстанция, поэтому седовласый быстро слизал её, довольно прищурившись, и бросил взгляд на неспешно двигающиеся стрелки. — По моим скромным подсчётам она должна была появится здесь ещё пять минут назад. Однако... Я её до сих пор почему-то не вижу. — Какой корус тебя укусил припереться ко мне посреди ночи, разбудить, накрыть стол и заявить, что мы будем ждать гостей? С чего ты вообще взял, что она здесь появится? — Сангвин, хоть и пытался выглядеть возмущённым, всё равно нервно теребил край принесённой коллегой скатерти. — Ты же прекрасно знаешь, что Молаг Бал, эта единоличная лысая скотина, после дебюта Ноктюрнал перекрыл доступ к любому вмешательству якобы в его шоу. Я даже проследить толком за происходящим теперь не могу... А вдруг с ней что случится?.. — Знаю, — спокойно заявил Шеогорат. — Но путём логических размышлений и тонких математических расчётов, я сделал вывод, что девчонку выбросит в пределах этих географических координат. — Выбросит? — Именно так и никак иначе. У вечности весьма строгий график, мой рогатый друг. Сангвин многозначительно покосился на тот самый чайник, из которого даэдра Безумия достал часы и на краях которого остались размашистые пятна мутного напитка. — А ты уверен, что это были исключительно логические размышления и математические рассчёты? Шеогорат приоткрыл один хитрый жёлтый глаз и проследил за взглядом Сангвина. — Это намёки на эффекты моего векового курса отварного самолечения, который я прописал себе? — Нет, что ты. Я просто хочу удостовериться в адеква... эм, аксиоматичности твоих слов. — Так, первое, — даэдра в одно мимолётное движение осанисто уселся в кресле и обиженно надулся. — Я мужчина в преклонном возрасте и требую к себе соответствующего уважения. Второе. Не лезь в мой огород. Ты дезинфецируешься спиртом, а я... У меня свои методы. — Ясно с тобой всё, — Сангвин недвусмысленно ухмыльнулся. — До сих пор сидишь на светящихся грибах пополам с мухоморами? — Не отбирай у пожилых существ их маленькие тайные радости. Весь мир сияет красками с природой ты на ты... Всё ярче и потряснее, когда в тебе грибы! — мелодично промурлыкал Шеогорат, вновь принимая горизонтальное положение в кресле. — Это уж получше будет ваших приземлённых и до жути плоских стремлений. Я между прочим о тебе в первую очередь забочусь. Прилетаю на выручку, а ты обличаешь меня во всех смертных грехах. Я ведь и обидеться могу... — Твои байкоты всегда длятся не более минуты. Так что не начинай ломать комедию. Знаем, уже проходили, — вяло отозвался Владыка Разгула и пригубил из эбонитовой резной чаши светлый нордский мёд. — Ах вот ты как! Ну всё, дуэль и точка, — даэдра вновь резво подскочил, как ужаленный, что не сходилось с его пропагандируемым образом "мужчины в преклонных летах", и, демонстративно сорвав с правой руки кожаную сливовую перчатку, залепил ею в Сангвина, благо тот успел вовремя пригнуться. — Я лично сотворю нам мечи из отборнейшего козьего сыра! И мы будем биться на них в лучах заходящего солнца! Время спасти царство! Освободить принцессу! Сразить чудовище! Или умереть в попытке сделать это! Вдруг полоса пространства вокруг дрогнула и прямо над столом раскрылась небольшая воронка, из распахнутой пасти которой вылетел золотой медальон, впечатавшийся прямо в лоб Шеогората. За ним с отчаянным визгом выскочил сгруппировавшийся чёрный комок, со всего размаху угодивший уже в грудь Князя Безумия и опрокинувший бедолагу вместе с креслом на растущую под ногами траву. — Я сражён! Повержен! Наповал! Всё своё имущество завещаю тазовой кости Пелагия Третьего-о-о... — только и успел воскликнуть даэдра, прежде чем оказался придавленным появившимся неопознанным летающим объектом. ~Пятью минутами ранее~ Межпортальный туннель уносил девушку всё дальше и дальше, делая порой такие умопомрачительные петли, что можно было бы открыть первый скайримский парк аттракционов и зарабатывать на этом неплохие деньги. Монстрообразный Харкон и его вампирская шайка уже не грозили, поэтому Рина позволила себе немного расслабиться и перейти к следующей фазе разработки плана по устранению болезненной кровососущей проблемы, нависшей над Тамриэлем. Попаданка не сомневалась, что рано или поздно её обман будет раскрыт, но для этого потребуется время... довольно много времени при учёте того факта, что для прочтения Древнего Свитка лорду вампиров придётся найти служителя культа Мотылька-Предка, в то время как сама девушка уже заведомо знает, что там написано. Весьма выигрышная позиция на этой шахматной доске... Теоретически, можно было бы вообще сразу топать в Вечернюю пещеру за луком Ауриэля, да вот больно сильно она мечтала хотя бы одним глазком взглянуть на Каирн Душ. Там же столько всяких некромантских уберплюшек можно откопать... Один только Арваак, призывной конь-скелет с горящими синим пламенем гривой и хвостом, чего стоил. Однако Рину волновало и другое: самое что ни на есть наближайшее будущее. Что сейчас скажет Сангвин? Особенно после того, что случилось во Фляге. Медноволосая искренне молилась, чтобы он не начал зачитывать ей нравоучительные лекции. Уж лучше пусть наорёт или превратит в бездушный бочёнок с медовухой... Как он там при их первой встрече грозился сделать? А, или это она сама вспылила и выкинула предложение по эксплуатации собственного черепа в качестве бокала для выпивки? "Блин, не помню. А ну и чёрт с ним." Всё бы ничего, да только из размышлений её выдернул вид открывшегося выхода из туннеля. Она летела прямиком в деревянный стол, приземление на который обещало быть далеко не самым мягким. Рефлекс, надавивший на спусковой крючок по активации голосовой реакции, не заставил себя долго ждать: Рина истошно завопила, готовясь быть расплющенной о твёрдую поверхность. Впрочем, натренированное тело автоматически сгруппировалось, чтобы не поломаться. Портал то ли сжалился над своим пассажиром, то ли скривился от пронзительного девчачьего визга на повышенных тонах... Траектория полёта резко изменилась, и попаданка врезалась со всей сопутствующей инерцией в стоявшего на кресле старичка в изысканном костюме, одна половина которого была бардового цвета, а вторая - лилового. "Кого-то он мне напоминает..." Кубарем полетев вместе с креслом на землю, девушка расслышала, как дедуля крякнул и громко проверещал: — Я сражён! Повержен! Наповал! Всё своё имущество завещаю тазовой кости Пелагия Третьего-о-о... "Причём тут зад Пелагия Третьего? О Боги, неужели это... " ~Настоящее время~ Амортизатор падения распластался неподвижно на земле с раскинутыми в стороны руками. Кресло отлетело куда-то в сторону, поломав молодые можжевеловые кусты, растущие неподалёку. — Господи, я его не убила? — машинально спросила Рина, сползая с обмякшего тела даэдра и пытаясь определить хоть какие-то признаки жизни. — Нет, — равнодушно сказал голос позади. — Он относительно бессмертный и уж точно не умрёт от столкновения с вылетевшей из магического портала чужеземкой. С ним случаются вещи и похуже. Чего стоит один только Серый Марш, когда его изначальная сущность, именуемая Джиггалагом, возвращается и превращает его обожаемый Хаос в строгий Порядок. По-моему, нет вещи страшнее. Девушка обернулась на голос и не смогла сдержать радостной улыбки. В груди словно зажёгся незримый огнёк, заставив сердце участить свой бег. — Сангвин! — Он самый, — даэдра подошёл к ней и протянул руку, помогая встать. Теперь он ещё больше старался скрыть нарастающее волнение. — Сколько лет, сколько зим... Рад, что с тобой все в полном поряд... Князь Разгула не успел толком договорить, как оказался стиснутым в крепких объятиях. Девушка уткнулась носом в его плечо и блаженно закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Одно было ясно: ругаться он точно не собирался. Такое редкое чувство безопасности, даже некоего комфорта и спокойствия даровали ощущения умиротворённости и душевного равновесия, как никогда нужные после посещения замка, под завязку забитого светскими вампирами. Ей просто было хорошо... Несмотря даже на то, что всё ещё дулась на даэдра... — Ты не представляешь, до какой степени я рада тебя видеть, — тихо прошептала Рина, по-детски шмыгнув носом. — Конечно, жалко, что тебя не было с нами. Я скучала между прочим. Даже хотела тебе рога обломать при следующей нашей встрече... — И что же тебе помешало? Дальше ведь обязательно следует "но", — Сангвин аккуратно провёл ладонью по непослушным волнистым волосам и прижал девушку к себе, осязая, как трепетно бьётся в груди её сердце, будто маленькая птичка-пичушка. — За тебя отдувался Барбас. Он всё мне рассказал. — Прямо-таки всё? — Всё-всё, — витавший вокруг медовый аромат придавал картине лёгкий оттенок сказочности, сновидения, чего-то не совсем реального. Но Рина выжидала подходящий момент, держа поверх своего мстительного естества личину сущего ангела. Ей было безумно приятно его общество, но не всё же должно даваться так просто, особенно высшим существам. — И про то, почему не пришёл, послав вместо себя Барбаса, и про совет... на котором чуть не было решено избавиться от меня! Девушка разорвала кольцо рук, сердито скрестив их на груди, и задрала голову вверх, внимательно вглядываясь в глубину чёрных зрачков, окружённых золотой каймой, и пытаясь отыскать там то, что было известно одной лишь ей. Сангвин тут же поспешил спрятать свою озабоченность и тревогу, но у него этого не получилось. Поняв, что его раскусили, он наклонился ближе к бледноватому лицу медноволосой, так и не убрав рук, оплетающих гибкий девичий стан. — "Чуть" не считается, моя дорогая. И по твоим глазам я вижу, что ты не очень-то переживаешь по этому поводу, — он заворожённо наблюдал за переплетением зелёных линий на её радужной оболочке. — На наших нечастых собраниях такое случается практически всегда. Нас шестнадцать, и "ничья" при голосованиях получается в девяноста процентах случаев. — А что включают в себя остальные десять процентов? — Рина чуть склонила голову, отнюдь не сопротивляясь манипуляциям даэдрического принца. — Десять оставшихся процентов олицетворяют собой наше последнее собрание, на котором в твою защиту выступил Молаг Бал, обеспечив перевес голосов, отданных за сохранение твоей жизни. — Как поэтично, — фыркнула попаданка, а затем, коварно блеснув глазами и сократив расстояние ещё на несколько сантиметров, как бы невзначай произнесла: — То есть, благодарить я должна именно Молаг Бала?.. Не дашь часом его адресок? На долю секунды, нет, даже на целую секунду, казалось бы давно охладевшее к такому понятию, как ревность сердце настороженно замерло в груди создания Обливиона, хотя он прекрасно понимал, что девушка говорит не всерьёз, а просто пытается посильнее уколоть его. В ещё большее потрясение даэдра повергло осознание того, что ей это удалось... Рина же в душе ликовала, ведь у неё вышло, хоть и косвенно, но задеть самолюбие самого Владыки Разгула. Зачем ей это? Да просто затем, чтобы некоторым рогатым жизнь отборной медовухой не казалась. — Хм, думаю, тебя не впечатлит Хладная Гавань. Превратишься в ледышку прежде, чем успеешь позвонить в дверной звонок, — даэдра примирительно ткнул пальцем насупившейся девушке в нос, покрытый лёгкой россыпью веснушек, так что она на миг растеряла всю свою хмурость. — А я... А я оденусь потеплее. Схожу к великанам, налажу производство по пошиву зимней одежды из шерсти мамонта... Сангвин тяжело вздохнул. — Всё никак не уймёшься? Ему вдруг сильно захотелось привязать эту непоседливую девчонку к дереву и не отвязывать, чтобы с ней больше ничего не случалось. Ведёт себя, словно малое дитё, удачно притворяющееся неразумным, но при этом в полной мере осознающее свои возможности и уже надыбившее где-то ящика два динамита. — Тебе кто-нибудь говорил, что шантаж - это плохо? — Э-э-э, это вообще-то моя фраза. — То есть тебе можно, а всем остальным нельзя? Рина промолчала, но Сангвин настолько забавно изобразил недоумение, что она не сдержалась и прыснула от смеха. Всё напряжение в момент испарилось, и даэдра довольно улыбнулся одним уголком рта. — Я тоже по тебе скучал, — он зарылся носом в её волосы, от которых после прыжка за медальном в пламя сладостно веяло дурманящим запахом костра. Его душа млела от этого аромата, будоража воображение... — Полагаю, наш извечно странный ритуал приветствия пройден? — весело произнесла девушка, продолжая посмеиваться. Очередной стоп-кадр, который теперь долго будет маячить перед глазами. Едва заставив себя оторваться от отливающих раскалённой медью волос, Сангвин с толикой нежности взглянул на попаданку. — Ты это о чём? — Ну как же, вспоминая все наши встречи, я поняла, что происходили они при весьма странных условиях и всегда начинались с какой-то перепалки, — Рина заправила за ухо сползший на лоб локон. — В первый раз мы увиделись в моём сознании, когда я упала с пика Бастиона и чуть не разбилась. — О да, это-то я прекрасно помню. Точнее даже не столько я, сколько моё ухо, в которое ты метко заехала кулаком. — Ты напугал меня тогда. Нефиг было так неожиданно появляться, — аргументативно парировала девушка. — Защитные рефлексы никто не отменял. — Каюсь, что не вышел к тебе навстречу по красной ковровой дорожке под звуки фанфар, оглашающих моё появление, — гоготнул Сангвин. — Намотаю себе на рог. — А без язвы никак? — прищёлкнув языком, спросила Рина. — Заметь, не я первый это начал... — даэдра прижался кончиком своего носа к её, обдав лицо девушки волной горячего дыхания, от которого по её коже пробежали мурашки. Попаданка застыла: сознание окончательно потеряло контроль над ситуацией, будучи уносимым, затягиваемым без права на сопротивление в два чёрных бездонных неба, смотрящих из-под густых бровей и затмевающих собой всё остальное. Горящие в расширенных зрачках лучи, до этого устремлённые в её собственные, переместились на губы, истёрзанные скрытыми переживаниями. Очередной выдох разнёсся протяжным эхом, прозвучав как ни на что не похожая мелодия. — С-Сангвин... Может лучше не... — бессильно простонала девушка. Одна её часть с какой-то неведомой доселе страстью желала продолжения, а вторая... Вторая боялась. До чего докатились. Бесстрашная сущность некроманта, практически всегда лезущего вперёд батьки в пекло, впервые робко поджимала лапы. — Молчи, — едва слышно шепнул даэдра. Его губы почти накрыли её... — Сангви! Я просто счастлив! Так счастлив, что готов задушить себя своими же внутренностями! А ты всё сомневался в моих донельзя скрупулёзных рассчётах! — душераздерающий вопль ведром ледяной воды обрушился на них вместе с прошмыгнувшей смазанной фиолетовой тенью. Сангвин раздосадованно рыкнул, закатив глаза, однако момент оказался упущен. Он ослабил хватку, и девушка, залитая жарким румянцем, выпорхнула из его рук. Кожа горела огнём, но на ощупь была холодной, как стальная пластина. Рина, отступив на несколько шагов и оправив взъерошенные волосы, посмотрела на Владыку Разгула. Тот стоял, опустив взор на землю, и было только видно, как угрюмо ходили туда-сюда желваки. Вокруг него назойливой мухой вертелся даэдра в фиолетовом камзоле. Его отвлекали уже второй раз. Сначала он сам себе не позволил прикоснуться к её губам, а теперь Шеогорат пришёл в себя (довольно спорное утверждение, учитывая, что Князь Безумия вышел из себя как несколько эр назад и возвращаться явно не собирался) раньше положенного времени и испортил всё, что только можно было испортить. Внутри кипел и яростно клокотал полный досады и гнева котёл. Рина понимала, к какому финалу может прикатиться эта ситуация, а лицезреть ещё одну даэдрическую перепалку у неё не было ни сил, ни желания, поэтому девушка попыталась как-то разрядить накалявшуюся обстановку. — Ох, живот сводит от голода, так хочется есть. Почему-то только сейчас вспомнила, что не ела уже целых два дня... Да и последний мой ужин составил лишь стащенного с великанского костра жаренного на вертеле злокрыса, так что я бы не отказалась от... от... — она беспомощно оглянулась в поисках подсказки и тут же наткнулась на заваленный сыром стол. Мысленно поблагодарив Шеогората за его рокфоровскую сыроманию, девушка нетерпеливо подпрыгнула, указав пальцем на лежащее на столе сливочное угощение. — Не отказалась бы от кусочка маасдама или даже целой головки гауды в прикуску с пармезаном. — Деточка, хочу сказать, что у тебя отличный вкус. Советую попробовать ещё и чеддер. Эта партия особенно удалась. Сейчас обязательно устрою дегустацию, — Князь Безумия подлетел к Рине, своей манерой напомнив Цицерона (все безумцы ведь в чём-то похожи, да?), и взял её под локоть, провожая к столу. Попаданка на миг обернулась, выглянув из-за расшитого золотыми нитями рукава, и тут же встретилась взглядом с Сангвином, который смотрел на неё с плохо скрываемой грустью. Сожаленчески пожав свободным плечом, Рина попыталась улыбнуться, чтобы приободрить повесившего нос даэдра, но тот в ответ лишь огорчённо хмыкнул. — Так вы и есть Шеогорат? — переключив внимание на бодро шагающего Князя Безумия, поинтересовалась Рина. Особого подтверждения ей не требовалось, ибо ошибиться тут трудно, но надо же было как-то начать разговор. — Вы? Хм, неужели я такой старый? — спросил сам себя даэдра, подводя её к столу. — А, ну да, я же старый... Совсем забыл. — Мужчина в преклонном возрасте-е-е, — желчно донеслось до его биколорной спины. Шеогорат любезно ощерился, действительно став похожим на кота. Он полностью проигнорировал замечания с галёрки и принялся угощать портальную гостью отборными видами сыра из своей коллекции. Уплетая за обе щёки эту "пищу богов", Рина скомканно произнесла: — Не переживайте, седина вам к лицу. Она завершает этот образ и придаёт ему загадочную изюминку. Но знаете, чего сюда не хватает? — И чего же? — Трости! — в порыве вдохновения воскликнула Рина. — Солидной аристократической трости с серебряным набалдашником в виде орлиной лапы! Вы только представьте... Князь Безумия крепко задумался, не переставая крутить на пальце плоский кусок маасдама с большой дыркой посередине. А девчонка-то соображает... — Да! А это ведь мысль... С Ваббаджеком везде таскаться неудобно, хоть это и крайне нужная в хозяйстве вещь, в особенности если надо отомстить соседям за их несоседственность, — Шеогорат заговорщицки подмигнул. — А вот трость подойдёт весьма кстати.Так! Пойду перемещусь на один день вперёд. Надо сбросить заказик призраку Исграмора... — Разве для этого обязательно нужен завтрашний день? Почему бы не сделать заказ сегодня? — озадаченно спросила девушка. Но тут же одёрнула себя, вспомнив, что имеет дело с покровителем всех безумцев. — Моя любимая поговорка. Никогда не откладывай на сегодня то, что можно сделать завтра! — торжественно огласил на всю поляну даэдра и вприпрыжку побежал к Сангвину, прислонившемуся к стволу дерева. — Вынужден вас ненадолго оставить.***
— Как ты там говорил? Так счастлив, что готов задушить себя своими же внутренностями? У меня есть встречное предложение... Я сам задушу тебя твоими же внутренностями! — угрожающе зашипел Владыка Разгула, срываясь с места. — Э, Сангви, остынь! Неужели ты забыл, кто сегодня герой-провидец? — Шеогорат попытался успокоить коллегу по службе, но мгновением позже уже уворачивался от его цепкого захвата. — Между прочим, опять же, повторюсь, это всё ради твоего блага. Сам посуди-и-и-и... Ой-ёй! Хватит! Ну не на глазах же у дамы! Ай, сидеть! Стоять! Фу, лежать! Давай в конце-то концов рассуждать логически, я сейчас на полном серьёзе! Сангвин уже было замахнулся, чтобы хорошенько вмазать по хитрожопой стариковской физиономии, но увидев неподдельное глубокомыслие в кошачьих зрачках, остановил кулак на полпути и, закусив губу, развинченно опустил его. До чего только докатился по обыкновению всегда контролирующий себя Князь Разгула. Сегодня все куда-то катятся: и некроманты, и даэдра - и даже непонятно куда... Наверное, к дождю. — Логика и серьёзность - не твой конёк, — опустошённо сказал Сангвин. — Понимаю. Из моих уст это звучит, скорее всего, до безумия абсурдно, но прошу, выслушай, — в голосе Шеогората не было ни одной нотки ехидства или издевательства. Его взор скользнул по ничего не подозревающей (к этому моменту я вернусь позже, потому что вопрос спорный) девушке, которая с удовольствием поглощала предложенный ей первосортный сыр, энергично болтая ногами, сидя на стуле. — Я вижу, что это не твой очередной флирт и девчонка тебе явно дорога. Она для тебя не дежурная игрушка, а нечто большее. Но... Ты же понимаешь, что не сможешь быть с ней всегда? Одно дело, смертная из этого мира. Здесь ещё можно закрыть глаза. Другое дело, смертная из абсолютно иного мира. — И что с того? — Девчонка начала привязываться к тебе, если уже не привязалась. Сангвин запрыгнул на поваленную сосну и уселся там, согнув одно колено и обхватив его руками. — Просто скажи, к чему ты клонишь? Шеогорат терпеливо помотал головой из стороны в сторону и поправил съехавший к верху манжет фиолетового рукава. — А что если придётся отпустить её? Тогда на собрании ты же сам хотел найти способ отправить её домой. Однако сейчас делаешь всё строго да наоборот. Когда она найдёт выход, ей придётся выбирать между этим местом и тем, где находится её настоящий дом. И чем сильнее ты её приручаешь, тем тяжелее ей будет выбрать. — Появись у неё такая возможность, она непременно ею воспользуется даже при наличии каких-либо... привязанностей, — переступая через себя, отчётливо процедил Сангвин, упрямо тряхнув рогатой головой. — Это является правдой, покуда ты не вынудишь её переступить черту. А она очень близко. Ещё один шаг, и сам не заметишь, как... — Да понял я, понял. С каких это пор ты записался в альтруисты? — вдруг неожиданно спросил даэдра, желая уйти от неприятного разговора. — Я им был всегда, пока остальные не решили наложить на меня проклятие, сделав из Джиггалага Шеогората. Даэдрический принц Порядка. Или бисквитов, или глины... — даэдра мелонхолически почесал седой подбородок. — Нет. Всё-таки Порядка. Неприятный. Унылый. Бесцветный. Мертвый. Скучный, скучный, скучный. И не поклонник моих творений. Терпеть их не может. И меня. Несколько упертый и ограниченный, если ты понимаешь, что я имею в виду. Но при всём при этом - безнадёжный альтруист для всех, опять же, кроме меня, — с толикой горечи усмехнулся Князь Безумия, вспоминая былое. — Не могу назвать себя таковым сейчас... Однако мне, как никому другому известен ход мыслей смертных. Я их знаю. Даже лучше тебя. Часть меня частенько гостит в их головах, считывает желания и вожделения, как раскрытую книгу, видит насквозь, дёргает за ниточки судеб, играя ими, словно кукловод своими марионетками... Пока они не свалятся в безвылазную яму ясного безумия. И кому ты поверишь после этого? Безумцу? Альтруисту? Или тому, кто говорит, бери всё и не отдавай ничего? — Я поверю тебе, — коротко бросил Сангвин, отворачиваясь от Шеогорота и давая понять, что разговор окончен. Он понимал, что до него пытался донести Князь Безумия, ведь сам неоднократно думал об этом. Но когда она была рядом, вокруг, словно по щелчку пальцев, что-то менялось. Давно наскучившее, ставшее однообразным и расплывчатым бессмертие вновь обретало какие-то формы, очертания, наливалось красками, наполнялось интересом...***
С уходом хозяина весь туман разом рассеялся, обнажая окружающую зелень. Большой полупрозрачный волк, с мастерством профессиональной попрошайки уже на протяжении пяти минут цыганивший кусок рокфора и пускавший туманные слюни на ринину броню, завертелся белым смерчем и с тихим пыхом исчез в воздухе. Стало очень тихо. Рина, вопреки всем утверждениям Шеогората прекрасно слышавшая весь разговор от его начала и до самого конца, с лёгкостью привидения поднялась со стула, подхватила с земли валявшийся медальон и, обогнув поляну по другому краю, бесшумно подкралась сзади к сидящему на поваленном стволе с закрытыми глазами даэдра. — Порой, мы нуждаемся в людях больше, чем они нуждаются в нас... — тихо и методично бормотали его уста. Девушка подошла к нему вплотную и, как сделал он в первый раз, когда привёл её сюда, накрыла своими ладонями его глаза. Сангвин вздрогнул, но, ничего не говоря, взял её руку и сильно сжал её в своей. Рина перелезла через бревно и села рядом. — Знаешь, со всеми этими похождениями по вашему миру, я почти забыла о своём, — не смотря на собеседника, осторожно начала говорить попаданка. — Не то чтобы я о нём совсем не вспоминала, но... чем дальше погружаюсь во всю эту канифоль, тем реже мои мысли возвращаются к нему. Там у меня не было чего-то особенного, чего-то, чем бы я действительно дорожила. Я-я-я... всегда путешествовала, никогда не сидела на месте: просто не могла, иначе жизнь превращалась в густое серое болото, в котором я задыхалась. — А как же родные? — Погибли, — Рина неуютно поёрзала на месте и скрестила ноги, поджав их под себя. — Поначалу старалась об этом забыть, как и о многом другом, однако потом приняла как данное, и стало намного легче. В кроне дерева недовольно завозился ястреб-тетеревятник и с громким клёкотом сорвался с места, стремительно взлетев ввысь. Светило, заменяющее солнце в этом плане Обливиона, пробежалось ярким лучом по его маховым перьям, пока хищник не исчез за макушками высоких тёмно-зелёных сосен. — Прости, я не хотел, — произнёс даэдра, ласково теребя тонкие пальцы девушки. — Тебе не стоит извиняться. Я рассказала это просто... Просто так. Никому до тебя не говорила, даже самым близким, — честно призналась Рина, и с души словно сорвали ещё один камень. — Да и никто, кроме даэдра, не знает, что я из другого мира. Уж Барбас-то об этом позаботился. Только благодаря его стараниям я несколько раз чуть не прокололась. Кому, кстати, он в итоге служит? — Официально - Клавикусу Вайлу, но в свободное время подрабатывает у всех по очереди. Естественно, в пределах разумного, — пояснил Сангвин. — Давно хотел спросить тебя, что ты собираешься делать дальше? — Попробую найти одну персону, у которой возможно есть ещё один Древний Свиток, — Рина не стала вдаваться в подробности и имена, а про вылазку в Каирн Душ вообще тактично промолчала, чтобы даэдрический принц лишний раз не нервничал, а то путешествовать с батальоном дремор маркиназ и валкиназ под боком ей не особо импонировало. Сангвин вытянул вперёд руку и что-то прошептал. В ладони образовался сиреневый сгусток тёмной материи, из которой возникла вещь, до боли знакомая Рине. Роза Сангвина. Посох, способный призывать воинов Обливиона. Владыка Разгула крутанул его в ладони и протянул девушке. — Возьми его, он может сыграть хорошую службу и спасти жизнь. — Не думаю, что разумно таскать такой ценный артефакт у всех на виду, — не без волевого усилия Рина заставила себя отклонить предложение даэдра. — Мне вполне достаточно этого. В её руке знакомо блеснул золотой бок медальона с рубиновой розой на крышке. — Ты уверена? Может дать тебе хотя бы парочку свитков с вызовом дремор? — Уверена, — твёрдо сказала девушка. — Не будь курицей-наседкой. Со мной ничего не случится. Лучше бойся за тех, к кому я приду с приветом. Скучно не будет. Прямо перед ними раздался хлопок, и поляну вновь стало затягивать белым туманом. Рина и глазом не моргнула. Привыкла, что все даэдра приходят и уходят неожиданно, не запрашивая разрешения на взлёт или посадку. — В этом мы уже убедились и не раз, деточка, — заявил довольный до чёртиков Князь Безумия (это был именно он). В бордовой перчатке красовалась детализированная, застывшая с раскрытым клювом орлиная голова, из шеи которой вниз уходила узористая трость, сделанная из красного дерева. Сангвин иронично хмыкнул: — Уже успел прибарахлиться? — Фи, ну что за фульгарные выражения... — театрально скривился Шеогорат и презрительно повернулся к сидящим спиной. — Я только что закончил штопать свой образ. — И как там, в "завтра"? Что-нибудь стоящее произошло? — с горящими от любопытства глазами спросила Рина. Князь Безумия усмехнулся и встал в величественную позу, чтобы ещё раз выставить напоказ своё новое приобретение. — Мне нет дела до жизни людей в будущем, я не обращаю на это внимания. Главное то, зачем я отправлялся в "завтра". А я отправлялся туда за тростью. И, вот она! Девушка нахмурилась: — То есть даже если произойдёт гигантский взрыв, весь Тамриэль накроет огромной радиоволной и из земли полезут черви-мутанты, пожирающие исключительно тортики, детские сладости и прочую сдобу, нагло обкрадывая тем самым малолетних, а также с особым остервенением уничтожающие домашнюю проводку, вам будет всё равно, и вы со спокойной душой вернётесь на день назад? Наступило гробовое молчание. Сангвин удивлённо вытаращился на девушку и чуть ли не навернулся с бревна. Шеогорат же разразился хриплым безумным смехом. — Случись бы такое, я сидел бы в первом ряду зрителей. Кстати о существах, грызущих проводку, тапки и некоторые предметы мебели... — даэдра хитро скосил глаза на Сангвина. — До меня долетел слушок, что культовое звероподобное существо сегодня вышло на одиночную охоту по Фолкритским лесам... Лицо Сангвина исказила судорога, и он со всей силы замахал руками, чтобы заставить Князя Безумия замолчать, но было поздно. — Культовое звероподобное существо? — непонимающе переспросила Рина, пытаясь разобраться в Шеогоратовских перефразах. — Погодите-ка... Возникшая в голове догадка вызвала непередаваемую бурю эмоций. Неужели в этот вечер свершится великая мстя? Рина в предвкушении поднялась на ноги, балансируя на бревне, как на доске для сёрфинга. — Хирсин!!! Эта вшивая псина наконец-то в зоне досягаемости! Господа, предлагаю немедля устроить охоту на коронованного зверя! — Нет, даже и не думай, — попытался поубавить её пыл Сангвин. — Ты только после дороги. Впереди ещё много опасностей. Это исключено. Тебе надо отдохнуть. — Но Сангви-и-ин! — девушка врубила режим карапуза в магазине с игрушками. — Ты же обещал мне тогда в Вайтране, что как только появится возможность обрить этого гипертрихозного, ты непременно мне её предоставишь! В тупик теперь был загнан сам Владыка Разгула. — Тебе одной не совладать с даэдра. Даже в его земной оболочке, — выкинул "карту на бочку" Сангвин. — Так я буду не одна. Ты и дядя Шеогорат пойдёте со мной, — лихо побила брошенный аргумент против её задумки Рина. — Правда ведь, дядя Шео? — Непременно, — подтвердил Князь Безумия. — На бритого Хирсина я хочу посмотреть даже больше, чем червей-мутантов, поедающих тортики. — Ты вообще на чьей стороне? — искренне возмутился Владыка Разгула. — Ладно, хорошо, допустим. Но если Хирсин узнает, кто сотворил с ним подобное, разразится огромный скандал. И твоя жизнь... В Рине вновь заиграл расчётливый стратег, и она позволила себе перебить: — Он и не узнает. В моём мире диких животных, прежде чем сотворить с ними всякие чёрные дела, временно усыпляют, а потом, по завершении запретных таинств, уезжают, оставляя их приходить в себя. Животное шокировано, испугано, но найти своих обидчиков не может и просто смиряется, отправляясь дальше по своим звериным делам. Тут принцип тот же. Но для надёжности сохранения инкогнито наденем чёрные балаклавы и применим заклинание морока сущности. — Что такое балаклава? — Шеогорат мысленно прикидывал масштабы предстоящих разрушений. — Чёрная маска с прорезями для глаз, которая скрывает всю голову целиком, — объяснила девушка и бросила полный мольбы взгляд на Сангвина. — Ну пожа-а-алуйста. Разреши-и-и... Неужели слово одного из самых могущественных даэдра ничего не стоит, и его можно обменять на септим в самой захолустной таверне? Такое заявление поставило окончательную точку в исходе разговора. Владыка Разгула просто не мог не уступить. — Хорошо, ладно, я согласен, — он поднял руки и соскользнул с бревна. — Раз уж обещал... — Ура! Ну всё Хирсин, держись! Не спать тебе больше на снегу! Аннушка уже разлила масло, а Рина побежала в лес за ингредиентами для транквилизатора! — девушка от радости спрыгнула на землю, прокрутив красивое сальто, быстро чмокнула не успевшего толком ничего осознать Сангвина в щёку и резво припустила в чащу леса, подгоняемая заливистым хохотом Князя Безумия.Притча о трёх бравых охотниках и одном лысом недоволке.
Предупреждение: часть повествования ведётся от лица одного бедного зашкеренного Отца Зверолюдов, так невовремя решившего вывести на прогулку своих блох.Эпиграф к притче:
Однажды в мрачную летнюю пору Я из дому выполз - в лесу ни души. На руку притихшему здесь шкуродёру По тропке беспечно гуляли ежи... Стоп, а почему они все из тумана? Подпись под эпиграфом корявым медицинским почерком на неизвестном для тамриэльских жителей языке: продаётся эксклюзивная волчья шерсть (недорого... можно набивать подушки и шить отменные половички).***
Не помню, когда последний раз вот так выбирался из своих Охотничьих Угодий, где всё до тоски предсказуемо... Острые когти с глухим чавканьем впивались в насытившуюся дождевой водой землю, позволяя лапам с неведанной смертным созданиям скоростью нести меня вперёд сквозь чащу леса. Сумерки кольцом темноты сдавили стволы деревьев, и только их макушки сияли в молочно-красном свете Массера и Секунды... Огромный чёрный волк с горящими потусторонним огнём глазами выскочил на открытую поляну и замер, принюхиваясь к пропитанному сыростью воздуху. Мокрый нос бегал из стороны в сторону, ловя почти смытые дождём запахи. Лунный свет пробежался по шерстяной спине преобразившегося даэдра, водопадом струясь вниз по хвосту к самому его кончику. Слух Хирсина давно привык к давящему безмолвию, однако Отец Зверолюдов не мог не заметить, что за всю первую половину ночи ему ни разу, за редким исключением в виде снующих среди корней лисиц, не встретились лесные обитатели. Даже стадо оленей, по чьему следу он шёл, внезапно испарилось. До этой поляны отпечатки их копыт тянулись узкой цепочкой, но достигая её, взрывались суматошными, сбитыми лучами, ведущими порой в совершенно противоположные направления. Кто-то или что-то сильно напугало их. Но признаков появления возможных хищников не было: ни их следов, ни запахов. Нечто коснулось лапы, но даэдра не обратил на это внимания, продолжая сканировать взглядом тёмную полосу кустов, окружающих загадочную поляну. Там что-то было, что-то размытое, непонятное, сущность которого он не мог раскрыть. — Не зверь, не человек, — волк утробно зарычал, обнажая острые клыки и прижимая к холке уши. Нечто снова воткнулось в его заднюю лапу. На этот раз напористее и требовательнее. Волк раздражённо обернулся - сзади копошился и недовольно сопел... Маленький белый ёж? Даэдра показалось, что зверёк даже местами просвечивал. — Что за?.. Понять он так ничего и не успел. В шею вонзилась какая-то колючка, а за ней ещё одна, и ещё... Картинка перед глазами поплыла, лапы подкосились, стало тяжелее дышать. Земная форма Отца Зверолюдов пошатнулась и бессильно рухнула с возвышающегося над травой камня, на котором она до этого стояла.***
— Страйк! — самодовольно воскликнула Рина, шумно выбираясь из кустов, которые так долго и пристально осматривал Хирсин. На ней была натянута старая звериная шкура, маскирующая человечий запах, и наспех сшитая чёрная маска. В правой руке девушка держала длинное духовное ружьё, а на её бёдрах был закреплён патронташ с самодельными дротиками. Первой попавшейся под руку птице, откровенно говоря, не повезло, так как её тут же развели на перья. — Кто бы знал, что игры в папуасов на свежем воздухе и паркур от ворчливого соседа по гаражам могут обеспечить удачную охоту на даэдра, — она подбежала к туше сражённого сонным зельем волка и опустилась рядом с ним на колени, проводя рукой по гладкой лоснящейся шерсти. — Тут, конечно, каноничнее смотрелись бы набедренная повязка, кость в носу и татуировки по всему телу, но разгуливать в таком виде ночью... Бр, было бы зябко. — Меткий выстрел, — признал подошедший Сангвин. — Да и морок сущности сработал как нельзя лучше. — Теперь признаёшь, что я сама могу со всем справиться? — крипово улыбнувшись в разрез маски, спросила Рина. — Я в этом и не сомневался, — пожал плечами даэдра. — Но всё равно, чем больше козырей в рукавах, тем лучше. Шеогорат, окружённый толпой туманных ёжиков, брезгливо потыкал в волка наконечником своей трости, словно тот был уже трупом недельной давности. — И что ты собираешься с ним делать? Просто обрить? — Раньше хотела сделать именно так. Превратить грозного хищника в китайскую хохлатую собаку... Однако сейчас... У меня на него появились о-о-о-чень большие планы. Мне понадобятся ножницы, щипцы, много лака... О, и большой розовый бант! — попаданка многообещающе потёрла ладони, давая волю всему своему воображению. А оно было бурным в ущерб шевелюре Отца Зверолюдов. — Ты меня заинтриговала. Буду с нетерпением ждать результата, — сказал Князь Безумия и уселся на траву, скрестив ноги по-турецки, уперевшись в землю локтями, и положив на ладони голову. — Э, а помогать кто будет? — Рина ловко изъяла из ножен мирно покоящиеся там скимитары, протянув один из них Сангвину. — Сквозь эти заросли прорубаться - та ещё работёнка. Но Шеогорат не сдвинулся с места и лишь протяжно зевнул. — Уверен, что вы с Сангви со всем успешно справитесь. Максимум, что я могу, это добыть ленту для банта. Их у меня с избытком. — Ладно, лента так лента. Всё лучше, чем ничего. И... Два новопосвящённых грумера приступили к наведению марафета. Шерсть летела клочьями, осыпаясь, как колосья пшеницы под безжалостным лезвием крестьянской косы. Густой подшёрсток тоже долго не продержался и был сбрит. В скором времени показалась серо-розовая кожица, и работать пришлось аккуратнее, чтобы не порезать её. От шерсти на спине и пузе Хирсина-волка избавили полностью. Грудную и нижнюю шейную части Рина не тронула, а вот хвост побрили, но не до конца, сформировав из остатка на кончике симпатичный меховой шарик. С головой тоже пришлось изрядно повозиться: в итоге девушке с горем напополам удалось добиться эффекта афро-американского парика. Рина от усердия вся взмокла и в звериной шкуре чувствовала себя помидором у огородника в парнике. Но, хех, красота, пусть и чужая, требует немалых жертв. Шерсть с передних лап попаданка решила сбрить полностью, сделав на сгибе самой лапы пару таких же шариков, как и на хвосте. На задних лапах же очищена была лишь голень - бедро осталось нетронутым, в общем рисунке напоминая широкие панталоны. Ещё несколько взмахов скимитарами, и кровожадный Хирсин-волк преобразился в до чёртиков милого Хирсина-пуделя. — Думаю, с него хватит, — критически разглядывая с разных ракурсов получившийся результат, констатировала Рина. — Он получил и за мои мучения в ходе попытки превращения в вервольфа и за то, что проголосовал за мою смерть. — Н-да, тебе, деточка, дорогу лучше не переступать... А то потом вот так же ненароком очнёшься лысым в какой-нибудь сырой мерзкой канаве с дротиком в шее и шерстяным шариком на заднице. А люди говорят, что ещё у меня извращённая фантазия, — растянуто произнёс Шеогорат, пиная мыском сапога свалявшиеся кучки шерсти. — Да не приведи Акатош... — Момент, — девушка встала на ноги и потянулась, дружно хрустнув всем позвонками. — Остался последний штрих. Бант в студию! Князь Безумия похлопал себя по карманам, пошарил рукой за воротом и вскоре достал оттуда ядовито-розовую ленту с зигзагообразной вышивкой по середине. — У меня ещё есть краситель примерно такого же цвета, — даэдра протянул попаданке будущий аксессуар. — Могу любезно одолжить. — Краситель, говоришь... А ну-ка, мил человек, поднимите мне его лапы. Двадцать изящных мазков по когда-то смертоносным когтям, и вот они уже гламурно поблёскивали в лунном свете. Завязав на частично бритой шее большой пышный бант, Рина достала из сумки телефон и сделала парочку снимков под разными углами. — Компроматик на всякий случай есть, — девушка проверила получившиеся фотографии и удовлетворённо спрятала чудо-техники обратно в его хранилище. — Ну'с, господа, с вами приятно было иметь дело. Операция прошла успешно. Жму ваши мужественные руки. И до новых, как говорится, встреч. — С таким-то полётом фантазии, полагаю, следующая из них уже не за горами, — Шеогорат всё ещё осматривал новый имидж Хирсина. — Может дашь допуск в своё сознание? Уж я бы там точно развернулся... — Предпочту сохранять интригу, — вежливо отказала Рина. — Хей, а ведь мы в Фолкритском лесу! Значит до Убежища Братства рукой подать, и мне не придётся опять колесить по всему Скайриму. Отмечу этот день красным в календаре: будет моим личным праздником. — Не будешь возражать, если я провожу тебя? — Сангвин закончил с магической зачисткой всех возможных следов. Его настроение заметно приподнялось. — Буду рада компании, — девушка помахала на прощание рукой исчезнувшему в коконе из тумана Князю Безумия. — Потому что у меня врождённый топографический кретинизм, и заблудиться в трёх соснах для меня раз плюнуть, особенно ночью. С временной отключкой Хирсина лес снова ожил, наполнился звуками, вздохнул с облегчением. То и дело над головами сновали филины, сплюшки, неясыти и другие виды ночных птиц, промышляющих охотой на мелких грызунов. Сангвин уверенно лавировал между стволами деревьев, увлекая еле поспевающую девушку за собой. Ночное зрение даэдра открывало для него способность хорошо ориентироваться в темноте, а вот Рина всерьёз боялась за свой нос, который так и норовил пересчитать все деревья в округе. Эта часть леса была устлана мягким ковром из мха, что скрывал мокрую землю, позволяя ногам ступать бесшумно, и в случае падения мог смягчить удар. На половине пути девушка не выдержала и наконец-то стянула с себя изрядно поднадоевшую маску и звериную шкуру, цеплявшую чуть ли не каждый второй куст. Даэдра всё это дело великодушно уничтожил, дабы не оставлять улик. Спустя часа два прогулки, полуночники вышли прямо к тёмному пруду и спрятанной в скале двери с черепом. — Вот мы и на месте, — устало выдохнула Рина, стряхивая с волос запутавшиеся в них веточки, листики и сосновые иголки. — Спасибо, что вывел. — Не благодари. Я этот день никогда не забуду. А уж как хорошо запомнит его Хирсин... — злорадно усмехнулся Сангвин, представляя себе пробуждение коллеги. — Жду не дождусь увидеть его реакцию. Он будет в ярости оттого, что кто-то посмел сотворить с ним такое. — И в смятении оттого, что так и не узнает, кто это был, — закончила за него Рина. — Потом обязательно расскажешь всё в красках и деталях, а не то моё любопытство сожрёт меня с потрохами. — Договорились. И да, Рин, умоляю, будь осторожна. Девушка неопределённо развела руками, мол, ничего обещать не могу, отсалютовала на прощание и бодрым шагом двинулась было к двери, но, достигнув её, остановилась, словно что-то вспомнив, и вернулась обратно к Владыке Разгула. — Совсем забыла сказать, — она посмотрела прямо в его глаза. — Этот мир за полгода дал мне больше, чем мой родной мир за двадцать с копейками лет. Здесь я чувствую себя живой, настоящей и... нужной. Так может, — попаданка смущённо улыбнулась. — Может оно и к лучшему. Может всё происходит так, как должно быть, и не обязательно никуда возвращаться? И может, надобность в выборе, о котором говорил Шеогорат, вовсе исчезнет? Ибо мне кажется, что я уже выбрала. Даэдра слушал её, затаив дыхание, и не до конца верил в реальность происходящего. Воспользовавшись его замешательством, девушка поднялась на мысочки и нежно поцеловала его в уголок губ, немного задерживаясь. На заднем плане нетерпеливо запульсировала приветственным красным сиянием Чёрная Дверь. Рина на подсознательном уровне почувствовала её зов и прежде, чем Сангвин успел углубить её робкий чувственный порыв, отстранилась и, не оглядываясь, припустила ко входу в Убежище. Когда дверь с глухим стуком захлопнулась, на поляне было уже пусто, и только в тёмном пруду, кто-то недовольно фыркнул, блеснув на поверхности алыми глазами.***
Чёрный волкопудель разлепил сонные глаза. Было как-то неестественно холодно и промозгло. Жутко чесалось правое ухо. Хирсин поднял заднюю лапу, да так и замер, увидев розовые когти и лишённую шерсти голень. Карие глаза зверя расширились от ужаса. Вскочив на ноги, он стрелой полетел к ближайшему озеру. — Что за дурацкие фокусы? А это что? Помпоны на лапах? Нет-нет-нет... — скуля, причитала несчастная жертва роковых обстоятельств. — Кажется, я схожу с ума. Добравшись до водоёма, Хирсин всей тушей навис над гладью воды, всматриваясь в отражение. А на него, в свою очередь, оттуда из-под розового банта смотрел... Полный непередаваемой боли и страдания вой сотряс лесное пространство. Такого будильника у жителей Фолкрита и Ривервуда ещё не было. Утро добрым не быва-а-е-е-ет!!!