Очень добрый день. А это там что? Не Скайрим ли часом?

Оказавшись по ту сторону спасительной двери, Рина облокотилась на неё спиной и закрыла глаза, шумно выдохнув. Её губы всё ещё пылали, храня на себе терпкий алкогольный привкус, а в душе, будучи по обыкновению запрятанными в ярких праздничных коробках, бесновались и пускали петарды внутренние демоны, параллельно ещё и лихо бряцавшие нехилыми по размеру цепями. Надо было срочно унять предательский румянец на щеках, ведь перед ассасинами в таком виде девушка чисто из моральных принципов предстать не могла. — Так, я спокойна, я спокойна, — подбадривающе сказала сама себе некромантка и уверенной походкой двинулась вниз по лестнице к основному залу Убежища. Было на удивление тихо, и эта тишина, с одной стороны, обнадёживала, а вот с другой - сильно настораживала. Вдруг, по залам прокатился раскатистый вопль... Арнбьорна? — Они просто сели мирно попить чай, и Цицерон по обыкновению начал травить свои садистские байки про дохлых котят, ущемив звериное достоинство волка, — успокаивающе зашептала она, ускоряя шаг. — Просто мирно пьют чай... — Такая большая, а в сказки веришь, — плечо обдало призрачным холодом, и из темноты возник Люсьен Лашанс. — Поверь, до чая им далеко, как до Совнгарда задом наперёд. И если ты не поторопишься, то кто-то из них либо отправиться в Хладную Гавань драить полы Молаг Балу, либо в Охотничьи угодья Хирсина подрабатывать местным агрономом... — Ну, Хирсин сейчас временно отсутствует по весьма и весьма уважительной причине... — было ехидненько хихикнула Рина, но в один миг сделалась серьёзной. — Стоп. А какого Ситиса ты здесь делаешь?! Я же просила проследить, чтобы они не поубивали друг друга! Призрачный ассасин скорчил кислую физиономию и, по-детски надув губу, сентиментально пожаловался. — С тех пор, как мы прибыли сюда, я действительно стал каким-то призраком... Пустым местом... Заунывным нолём без палочки! — всхлипывал Лашанс, строя из себя брошенное всеми одинокое привидение. И, к слову, у него это прекрасно получалось. — Из-за того, что я поддерживаю тебя, Астрид перестала прислушиваться к моим советам, как, впрочем, по ходу и все в этом Убежище. Меня пнули и отправили на скамейку запасных, торжественно забыв и бросив зарастать эктоплазматическим налётом, как последнего салагу. Словно... Словно я никому здесь больше не нужен. Голос ассасина дрожал. Из его истории, которую он однажды рассказал, было ясно, что в мир живых ассасин отправился только потому, что хотел помочь возродить Братство. А теперь, когда его же семья его так жёстко отфутболила... Рина не знала, что ей делать, ибо впервые за долгое время её окутала пелена растерянности. Она не придумала ничего лучше, как просто обнять бедного призрака и утешительно похлопать его по спине. — Ну-ну, не раскисай, а то похож не на грозного фантома, а на ходячую сметану, — ласково произнесла она, ощущая пронзительный холод по всему телу от прикосновения к невещественной материи. — Сейчас мы тут всё быстро разрулим и пропишем остервенелой блондинистой тётке заслуженных звездюлей, чтобы не повадно было авторитетных призраков обижать. — Ты только не убей её, — уже более весело хмыкнул ассасин, не желая вылазить из объятий живого существа. Ему было так... хорошо. Он не чувствовал холод или пустоту, но лишь приятное тепло, заполняющее всё его призрачное естество. Он даже и не помнил уже, обнимал ли его когда-нибудь кто-нибудь вот просто так. — Не волнуйся. Таким лёгким способом эта цапля с раздутым до неимоверных размеров эго от меня не отвертится, — отозвалась Рина и, выпутавшись из цепких объятий Лашанса, пошла дальше. Когда девушка вышла в основной зал, где располагался водопад, пруд и стена слов, перед ней предстало незабываемое зрелище. — Да что ты о себе возомнила, проклятая кровососка?! — рычал Арнбьорн, испепеляющим взглядом прожигая Серану насквозь. — Вы здесь - никто! И слова ваши - ничто! Вы вообще должны у Астрид в ногах кататься в благодарность за то, что она вас не вышвырнула и согласилась приютить! А то устроили проходной двор! Тёмное Братство не лагерь для жалких беженцев! — Послушай меня сюда, плешивая ты псина, — почти шипела в ответ Серана. — Хоть мы и выступаем здесь в роли беженцев, однако это не значит, что мы должны боготворить вас и исполнять все ваши прихоти. Ещё раз ты сунешь свою нюхалку не в свои дела, и я с превеликим удовольствием отрежу её тебе! Волк зло ощерился, лицом своим действительно став напоминать зверя. — Да я тебе голову за такие слова отгрызу! Ассасин и вампирша, сжав кулаки, стояли посреди зала, готовые разорвать друг друга в клочья. Назир безуспешно пытался вразумить брата, оттаскивая его назад, но Арнбьорн резко вырвал руку, с нечеловеческой силой отбросив редгарда в сторону, и начал обращаться в вервольфа. Броню поглотила чёрная дымка и сквозь неё стала прорезаться жёсткая волчья шерсть. Тело деформировалось, удлинняясь и обретая звериные черты. Полностью перевоплотившийся оборотень яростно взревел, обнажая белые клыки и направляя на неприятельницу бритвенно острые когти. Жёлтые глаза зверя полыхали неудержимым бешенством, так что никто из Братства не решился лезть ему под горячую лапу, благоразумно отступая. Но Серана, кажется, ничуть не испугалась. Лицо её исказила кривая безумная улыбка. — О, наша помойная шавка наконец-то соизволила показать зубки?.. Я, право, польщена такой небывалой честью... — в каждом слове сквозила такая язва, что Рина восхищённо присвистнула, наблюдая за разворачивающимся у неё на глазах конфликтом. Некромантка знала, что её появление, наверняка, перетянет всё внимание на себя и кровавой бойни не будет. Однако по каким-то своим соображениям девушка медлила, дожидаясь преддверия кульминационной части. — Ну а теперь посмотри сюда, бобик, — вампирша на миг замерла, а затем, словно забившись в страшных конвульсиях, перевоплотилась в форму вампира-лорда. По размерам она теперь не уступала волку. Клиновидные слегка загнутые шипы на кончиках крыльев зловеще поблёскивали в свете жаровень, придавая словно высеченному из камня изящному телу перевоплотившейся дочери Хладной Гавани языческую эстетику. — Закуси губу, если думал, что у тебя получится с лёгкостью одолеть меня! Арнбьорн застыл, раздумывая над изменившимися обстоятельствами, но потом мотнул лобастой головой и упрямо сделал шаг по направлению к дитю ночи. Ассасины никогда не отступают, а вервольфы - тем более... Только сейчас Рина заметила, что из-за каменной колонны выбежал Миник с расширенными от ужаса глазами и стал отговаривать свою сестру, пытаясь её успокоить, но и Серане упрямства было не занимать. — Прошу тебя, остынь, — умоляюще говорил ей Миник. — Сейчас нельзя драться. Если он убьёт тебя, я этого не переживу. А если ты убьёшь его, то все эти ассасины прикончат нас. — Пусть только попытаются, — непреклонно заявила Серана, в чьей когтистой серой руке вспыхнул кроваво-красный магический шар. В последней попытке принц схватил её за кончик кожаного крыла, оттягивая его на себя, но вампирша даже не пошевелилась. — Нам просто надо ещё немного потерпеть... — голосом, полным откровенной безнадёги, произнёс Миник. — Вот увидишь. Рина вернётся за нами, и мы отправимся на поиски мамы, как и хотели, забыв про пребывание здесь, как про страшный сон. Серана, пожалуйста, послушай меня... — А ты уверен в том, что она вернётся и что её план сработает? Я знаю нашего отца... От него ещё ни один смертный не уходил живым. Неужели ты всерьёз веришь во всё это? Вервольф, увидев, что противница отвлеклась, начал сердито рыть лапой песок, готовясь к молниеносному броску... — Айн момент, мои пессиместично настроенные друзья, — Рина эффектно шагнула на свет в стиле a-la "встречайте бабушку", заставляя всех без исключения с непередаваемым ошеломлением созерцать себя. — Пора бы уже признать, что ваши стереотипы на меня не распространяются. Вот она я, любите и жалуйте! А вас, как погляжу, и на минуту нельзя одних оставить... — Рина!!! — с облегчением вскричал Миник, не зная, то ли смеяться, то ли плакать от радости. — Ты жива! — Миник, дорогой, я по-твоему похожа на ходячего мертвеца или вон на него? — медноволосая кивнула в сторону поперхнувшегося от возмущения Лашанса. — Да н-нет вроде... — вампир явно сконфузился и стыдливо вжал голову в плечи. — То-то же, — хмыкнула некромантка. — Теперь вы. Что это за детский сад трусы на лямках? Почему нельзя было просто разойтись, как в море корабли, и не лезть на рожон? Или мне самолично вас по углам развести? Почему даже Цицерон, которого я, кстати, по весьма смутным для меня причинам здесь не вижу, ведёт себя смирно? Хотя изначально я полагала, что именно он был источником беспорядков... — Слышащая! Верный и совершенно невинный Цицерон здесь! — раздался озорной голос шута откуда-то сверху. Рина огляделась, и тут её взгляд зацепился за маленькую фигурку Хранителя, скромно притулившуюся на большом валуне в пещере, откуда вытекала подземная речушка, водопадом спускающаяся вниз. Цицерон с видом благодарного зрителя сидел, наблюдая за разворачивающимся конфликтом, словно эстет на премьере известной трагикомедии, и довольно хрумкал морковью, зажатой в неизменной бардовой перчатке. — Вот, пример порядочного человека, — сказала Рина, вновь переключившись на растерянных вервольфа и вампиршу. — Так что извольте'с соответствовать образу взрослых и интеллигентных людей. Демонстративно прошагав через весь зал, девушка встала между волком и вампиром-лордом, уперев руки в боки. Арнбьорн утробно зарычал, скаля пасть и явно не собираясь подчиняться. — Команда была "Сидеть!", — прикрикнула на него девушка и ловко щёлкнула волка по носу. Тот от неожиданности дёрнулся и по инерции действительно с глухим плюхом сел на филейную часть, подмяв под себя задние лапы. — У меня уже есть опыт в обращении с тебе подобными, так что советую не нарываться, если не хочешь, чтобы ночью поддувало в тех местах, до которых обязательно доберётся моя бритва. Хоть ассасин и не знал про акт экзекуции над Хирсином, но интуитивно почувствовал, опираясь на опыт временного превращения сознания его жены в цаплю, что угроза не основывается на пустом месте. Вервольф, стыдясь самого себя за столь позорное и малодушное отступление, опустил практически лишённую шерсти морду и задом попятился назад, по волчьей привычке поджав чёрный хвост. Рина самодовольно хмыкнула и перевела внимание на Серану. — А тебе что, особое приглашение нужно? Мне вполне хватило лицезреть твоего отца в идентичной набедренной повязке. Стыд и срам, если только ты не относишься к великанскому племени, — она вспомнила встречу с Харконом, и по спине пробежал липкий и не самый приятный холодок. — Так что быстро сворачиваем лавочку, собираемся и отправляемся в путь-дорогу дальнюю. А то если сейчас ещё и Астрид появится... — О, поглядите-ка, кого попутным ветром занесло... Тебе всё-таки хватило наглости заявиться сюда после всего, что ты сделала? — прорубаясь сквозь толпу словно громом поражённых ассасинов, желчно заявила глава Братства. Лицо её было бледнее мела, а под глазами пролегали большие дугообразные синяки. Встретишь такую в тёмной подворотне, потом точно месяц спать не будешь, если вообще живым выберешься... — Н-да, не зря говорят: помяни чёрта, а он тут, как тут... — шёпотом проговорила Рина, отчего её услышал один лишь Люсьен, не отходивший от Слышащей ни на шаг. Как только голос Астрид разнёсся по залу, Цицерон, словно по волшебству, тут же оказался рядом с медноволосой, приготовившись защищать её, если потребуется. — А что я сделала? Я ничего, мамой клянусь, — кося под дурочку, шутливо отозвалась девушка. — Я вас, гражданочка, вообще первый раз в жизни вижу. — Ещё и насмехаться вздумала? — ещё чуть-чуть и из ушей блондинки точно повалил бы пар, как у паровоза. — Нет, ну что вы, право, я сама серьёзность. Как вы могли вообще такое подумать?.. — театрально отшатнувшись, сказала Рина. — Впрочем, я вас надолго не задержу. Быстренько заберу моих уважаемых коллег, кстати, земной поклон вам за то, что всё-таки их не порешили, и исчезну на ближайших недели три, оставив вас в благодатном покое. Последняя фраза была чистой правдой, однако Астрид по ходу не собиралась с пеной у рта прыгать от счастья до потолка. — Нет уж... — не хуже разъярённого паука прошипела нордка. — Ты никуда отсюда не уйдёшь, пока не ответишь мне... — В какой форме? Устной или письменной? — важно поспешила уточнить Рина, перебивая её. Рядом в кулак тихо прыснул Цицерон, пряча улыбку в вортнике своего шутовского наряда. У Астрид нервно задёргался глаз, а на правом виске запульсировала маленькая жилка. — Если придётся, будешь извинительное письмо писать... своей собственной кровью. — А может не надо? Я вас умоляю... Давайте замнём это дело... А то, если честно, уже надоело. У меня вон и так забот по горло, а тут ещё вы со своей обострённой биполяркой, — устало вздохнув, предложила некромантка, протягивая главе руку в примирительном жесте. На что девушка надеялась, делая так? Ни на что. Просто надежда всегда умирает последней. Нордка остервенело на неё посмотрела, будто бы взглядом хотела отрезать поданную ей конечность как минимум по локоть, и с силой отпихнула её. — Какое ты имеешь право так со мной разговаривать? Глава здесь я! И только я!.. — Ну-у-у... Это крайне спорный вопрос, — деликатно вмешался в их "милый и радушный" диалог Люсьен Лашанс. — Главой Тёмного Братства испокон веков является Нечестивая Матрона, чью волю несёт избранный ею Слышащий. До того, как наш Хранитель привёз Мать Ночи сюда, наместником главы явля-Лась ты, Астрид... — Люсьен, какого чёрта ты творишь?! — шикнула ему поражённая таким открытым выступлением против главы Рина, попытавшись пнуть его локтём в бок, чтобы заткнуть, но Лашанс сделался абсолютно бесплотным и бесстрастно продолжил свою обличающую речь. —... Однако теперь в этом нет необходимости, и, по сути, твои полномочия больше не имеют основательной силы. В зале воцарилось молчание. Астрид побледнела ещё сильнее, став похожей на восставшего из могилы трупа. — Попрошу заметить, что не Цицерон первым об этом заикнулся, — подметил шут, но от этого обстановка не разрядилась, а натянулась ещё сильнее, словно до пределов закрученная на колке гитарная струна. Рина всерьёз испугалась не хватит ли нордку апоплексический удар после сказанных легендарным ассасином слов, ибо на мгновение ей показалось, что в её льдинистых глазах потух огонь жизни, отчего они остекленели, словно у фарфоровой куклы... Её губы, подрагивая, шевелились, но из них не вырывалось ни слова, будто кто-то отключил звук. — Люсь, ответь мне на вопрос. Что есть величайшая музыка жизни? — прошептала некромантка, как в замедленной съёмке наблюдая за переменами, отражающимися на лице Астрид. — Тишина. — А что есть величайшее золото жизни? — Молчание... — Пять с плюсом за сообразительность, — вымученно похвалила его девушка. — Почему же ты не последовал этим двум постулатам, когда открыто объявил Астрид свой протест? — ... — Я убью тебя... И плевать на всё... — донёсся отрешённый голос нордки. — Если моя жизнь станет ценой за твою смерть, то я готова заплатить такую цену... Она резко выхватила Клинок Горя из ножен и сделала выпад в сторону объекта, которого ненавидела всеми фибрами души. Рина, ожидавшая подобной реакции, ловко увернулась от атаки и обнажила скимитары, занимая оборонительную стойку. Цицерон с Лашансом хотели было вмешаться, но девушка остановила их предупредительным жестом. — Не лезьте! — твёрдо крикнула она. — Я сама разберусь. Я же в конце концов заварила эту кашу, вмешавшись в жизнь честных ассасинов, мне её и расхлёбывать. Как же хорошо всё складывалось в самой игре. Астрид стала жертвой не только собственной паранойи, но и пожара. И руки марать не надо. Вот только по сюжету погибали ещё Визара, Габриэла и Фестус, а они ребята хорошие... Рина понимала, что Астрид будет биться на смерть. В этом не было никаких сомнений. Девушка также осознавала, что убить себя она точно не даст, но и вряд ли сможет сама убить человека. Нежить это нежить, зверь это зверь, чего уж там не говори, но вот человек... Тут всё гораздо сложнее. Необходимо было срочно что-то придумать... "Как избавиться от Астрид, не убивая её?" — этот вопрос крутился в голове вместе с самой попаданкой, которая медленно двигалась по кругу, внимательно следя за каждым движением нордки. "И почему мне всегда приходится иметь дело с какими-то психически неуравновешанными существами? Мейлин Варен, Ноктюрнал, Харкон... Теперь вот Астрид..." Что при любой возникшей грызне должен делать человек? Правильно. Попытаться договориться. А на что же ещё дан подвижный кусок мышц во рту под названием язык? — Астрид, это явно ни к чему хорошему не приведёт. Ты же стремишься поддерживать в Братстве относительный порядок. Что тебе даст моя смерть? Новую смуту из-за которой все пустят друг друга на кровавый фарш? — осторожно проговорила Рина, которая абсолютно не горела желанием драться и выяснять отношения. — Ты так ничего и не поняла? — нервно усмехнулась нордка, страшно скалясь. — Эта смута, о которой ты говоришь, уже началась, как только ты переступила порог этого Убежища... И твоя смерть станет её венценосным концом! На этот раз логика и дар убеждения не сработали от слова совсем. — "Блин, облом." — "У тебя остаётся лишь один путь..." — пронеслось в мыслях. — "Убей её..." — "Мать ночи?" — "Нет, блин, мать дня," — оскорблённо огрызнулась Нечестивая Матрона. — "Да вы, видимо, издеваетесь надо мной! Все призраки и духи такие противоречивые?" — Рина отразила рубящую атаку и ушла влево, крутанувшись вокруг своей оси. — "Лашанс сказал мне не убивать Астрид, а потом сам же поставил конфликт ребром, обрубив все возможные пути к его мирному решению. Теперь ты заявляешь, что я должна отправить её на тот свет... А как же догмат, запрещающий убивать братьев и сестёр по Братству? Как же гнев Ситиса и всё такое прочее? Странная у вас, маменька, внутренняя политика..." Мать Ночи долго не отзывалась. Видимо, сама запуталась во всей этой "семейной" круговерти, поэтому Рина полностью переключилась на поединок. Удары Астрид были точны, но она с самого начала допустила непростительную для убийцы ошибку - позволила эмоциям взять контроль над телом. В каждой атаке ощущалась почти физическая ненависть, а это ограничивало представление общей картины боя, вгоняя нордку в узкие рамки. — "Сейчас у тебя нет другого выхода," — спустя несколько минут молчания заявила Нечестивая Матрона. — "Вы хоть со своим муженьком-то посоветовались? А то ведь влетит мне от папаши по первое число, ну там угол, ремень, линейкой по пальцам, горох под коленки..." — она непроизвольно вздрогнула, чуть не поплатившись своей рассеянностью и не получив клинком под ребро. — "Меня такие перспективы не устраивают. Они у меня и так не особо радужные. Хотите, чтобы ваше дитятко светлого и счастливого будущего лишилось? Эх, мамáн, мамáн... Как вам не стыдно." — Рин, кончай витать в облаках! — донёсся до неё обеспокоенный голос Миника, стоявшего в первых рядах зрителей этой гладиаторской бойни. — Вампир дело говорит! — возможно, впервые открыто поддержал его Лашанс. — Сосредоточься! — Меньше надо было языком чесать, — вспылила девушка, делая попеременно несколько зеркальных выпадов и увеличивая дистанцию. — У меня и так тут важное мозговое заседание на тему: "Семейные проблемы и где они обитают", так что отвяньте. — "Семейные проблемы и где они обитают?" — со смехом переспросила Мать Ночи, однако Рина не разделила её веселья. — "Так что насчёт Ситиса?" — с наигранной любезностью произнесла некромантка, в очередной раз с лёгкостью уворачиваясь от вездесущего Клинка Горя. — "Не, конечно, простите, если я вас отвлекаю, я ведь СОВСЕМ не занята..." — "Кончай нудеть," — строго оборвала её Нечестивая Матрона. — "Он сейчас вне зоны доступа." — "Серьёзно? Как вещь первостепенной важности спросить - так его нет, а вот как дело до наказания дойдёт - так он сто пудов сразу нарисуется," — Рина раздражённо рыкнула и, нырнув Астрид под ноги, сделала перекат, оказываясь за её спиной. Сильным ударом ноги медноволосая подсекла ногу нордки, и та, потеряв точку опоры в своей неуклюжей попытке спешно развернуться, рухнула на землю, грязно выругавшись. — Рина, кончай витать в облаках!.. Рина, кончай нудеть!.. Что мне ещё сделать? Может, вы сами тут за меня всё разрулите, а я пока пойду чашечку кофе выпью? Как же вы меня уже все достали со своими претензиями... Что-то не нравится, представьте, что меня не существует и просто не обращайте внимания! — раздражённо смахнув прилипшую ко лбу прядь волос, в сердцах выкрикнула девушка, и эхо от этого крика прокатилось по залу, затихая лишь в самых дальних уголках Убежища. Блондинка от неожиданности даже замерла на мгновение, но лишь на мгновение, ибо потом она собралась и начала наносить всё новые атаки. Одну из них некромантка полностью отразить не успела, и остриё клинка прочертило длинную кровавую полосу на её щеке, из которой стала по каплям сочиться тёплая алая жидкость. "Чёрт..." — времени на то, чтобы стереть кровь не было, ибо Астрид, вдохновившись своим маленьким успехом, усилила напор, и удары полетели в девушку один за одним, отчего ей пришлось уйти в глухую оборону. Убивать нынешнюю главу Рина не хотела ещё и потому, что это означало, что ей самой придётся занять её место, и тогда вольной жизни и приключениям можно будет смело помахать белым платочком, пустив скупую слезу. И Мать Ночи об этом прекрасно знала, сидя в своём эбонитовом склепе и мысленно потирая ладошки в предвкушении. Эта странная и навороченная шахматная партия, которую некромантка затеяла ещё давно, когда решила заскочить по пути в Братство за Бабеттой, должна была вот-вот закончиться. Фигуры в ней были расставлены так, что только безумный и совершенно бесшабашный поступок мог вывести Рину в победители. В голове неожиданно всплыли слова Люсьена о том, что истинная глава Братства - Мать Ночи... А что есть Мать Ночи? Занудная душа некогда такой же занудной мадамы, которая отжигала на заре Второй Эры вместе с рининой бывшей наставницей... Душа, тело, некромантия... — Святые кости Маннимарко! Кажется я вижу свет в конце туннеля! — обрадовалась Рина, ещё раз убедившись, что некромантия - это лучшее, что есть на белом свете. Это был ключ к наиболее удачному исходу. Это было то, что позволит ей не ущемить никого и при этом не убить Астрид... — Бинго! С радостным боевым кличем, что пора заканчивать это хождение по мукам и что в выигрыше останется большинство как непосредственно, так и косвенно присутствующих здесь (что однозначно имеет свои плюсы), девушка извернулась, осуществив сразу несколько ложных выпадов, тем самым отвлекая Астрид, и, оказавшись совсем рядом, одним скимитаром отразила просвистевший рядом с бедром клинок, а навершием второго тюкнула нордку по голове, мигом отправив в нокаут. Блондинка мешком осела на землю, расстелившись на ней. — Так! Миник, Серана, Бабетта - марш паковать чемоданы. Чтобы через десять минут стояли у выхода, готовые к отправке, — скомандовала Рина, хватая нордку за левую ногу. — Все остальные... А фиг с вами. Хотите смотрите, хотите - нет. Но предупреждаю сразу: лицам со слабой психикой и обострённой впечатлительностью лучше пойти пока прогуляться. Если ваше сердце или ещё какие-либо внутренние органы не выдержат и разорвуться, помочь, увы, ничем не смогу. Оставляя всех в полном замешательстве, некромантка, предвкушая занятную работёнку, с нечеловеческой силой потащила обмякшее тело Астрид вверх по лестнице. К ней было бросился Арнбьорн, уже успевший принять свой человеческий облик, но ему преградили путь Цицерон и Люсьен. — Что ты собираешься делать с моей женой? — в отчаянии взревел он, чувствуя что-то неладное. — Скажем так, её физическая оболочка останется прежней... — загадочно протянула Рина, оборачиваясь к находящемуся на грани нервного срыва вольфычу. — А вот сознание... В общем, крепись, брат, крепись. Никто не говорил, что будет легко. — Что? Нет! Пустите меня! — но шут и призрак держали его крепко... Проплутав по коридорам верхнего этажа минут десять, медноволосая наконец-то нашла комнату, где стоял гроб Матери Ночи, чьи открытые створки являли свету скукоженную мумию Нечестивой Матроны. — И что ты собралась делать? — с явным непониманием спросил Фестус Крекс, который вместе с Люсьеном и Цицероном, ведущими под локти Арнбьорна, зашёл в помещение. Остальные, по всей видимости, решили, что роль наблюдателей для них окажется непосильной. — Ещё одно слово с галёрки, и вы все без исключения закроете дверь с той стороны, — сурово бросила Рина и положила Астрид в позе звезды прямо на пол перед саркофагом. Встав прямо напротив мумии, некромантка закрыла глаза и вздела руки вверх, полностью сосредотачиваясь на заключённой в сухой плоти сущности. — "Эй-эй-эй, что ещё за дела? Ты что творишь, самоучка недолепленная? Не трогай меня! Ай, ну щекотно же! А-а-а-а-а-а-а! Пусти меня! Пусти, тебе говорят! Си-и-и-итис! Спаси меня! Убери эту ненорма-а-альную!.." — Мать Ночи забилась, словно страус с синдромом бешенства в клетке, не переставая голосить о том, чтобы её оставили в покое. — "Меня выгоняют из собственного обиталища!!! Караул!!! Выселя-я-яют!!!" Рина, чья голова уже разрывалась от этих воплей, из последних сил старалась сдерживать себя, чтобы не заржать в голос, ибо это выглядело бы непрофессионально. — "Спокойствие! Только спокойствие! Мы вас не выгоняем, а осуществляем разумную переселенченскую политику," — отозвалась попаданка. — "Не-е-е-е-е-е-ет!!!" — душа Матери Ночи металась по своей мумиеподобной "квартирке", пытаясь избежать цепких некромантских клещей девушки. Она вертелась, как уж на раскалённой сковородке, но всё же была бесцеремонно схвачена за какую-то из частей своей души и вынута из сморщенного человекообразного сухофрукта. Наблюдавшие за этим зрелищем ассасины не слышали визгливых воплей Нечестивой Матроны, но зато, когда её душа разъединилась с телом, они увидели, как от саркофага потянулись светящиеся лиловые ленты. Они вертелись и крутились, обвиваясь дымными кольцами вокруг некромантки. В комнату будто ворвался мощный поток ветра, разгоняющий всё вокруг. В воздухе летали книги, тарелки, вилки, шкуры и прочие мелкие предметы, находившиеся в комнате... Рину оторвало от пола и подняло на полметра в высоту, где она зависла, будто тряпичная кукла. Вдруг, она вытянула правую руку и сжала её в кулак, в который тут же слетелось всё фиолетовое свечение, превратившись в плотный магический комок. Продолжая сдерживать лихо вырывающуюся душу Матери Ночи у себя, некромантка переключилась на Астрид. С её душой всё было намного проще, и она без проблем изъяла её из физического вместилища нордки. На этот раз от тела потянулись голубые нити, которые сразу целенаправленно метнулись к левой руке девушки, образуя ещё один комок, но уже лазурного цвета. Силы стремительно покидали тело, а потому Рина решительно перешла к завершающей стадии своей авантюры. Как легкоатлет ловко метает маленький мяч при сдаче норматива, так и некромантка зарядила душой Нечестивой Матроны в тело Астрид, а душой Астрид в труп Матери Ночи. Убедившись, что всё прошло гладко, она перекрыла поток магии и закончила операцию по пересадке душ, устало опустившись на пол... — И чего только не сделаешь, ради личной свободы... — ворчливо протянула Рина и, пошатываясь, встала, отряхивая ладони. — Ну, вот так как-то. — Что ты сделала? — хрипло спросил Люсьен, смотря на девушку, будто бы это она была призраком, а не он. — Это же не то, о чём я думаю?.. — Я не знаю, о чём ты думаешь, — Рина прошествовала к телу нордки и потыкала в неё мыском своего сапога. — А шариться по архивам чужих мыслей мне ни к чему. У меня и своих навалом, хоть на рынке по символической цене продавай. Из груди нордки вырвался протяжный стон, и она поморщилась, едва разлепляя болезненные глаза. Арнбьорн тут же бросился к ней на колени, благоговейно беря за руку. — Мой румяный окорочок, как ты? — позвал он её, чуть ли не заливаясь крокодильими слезами. Плачущие оборотни? Это что-то новенькое... Лицо блондинки вытянулось, и она, приподнявшись на локтях, залепила бедняге звучную пощёчину, отчего у волка глаза чуть из орбит не выкатились. — Грабли убрал! Какой я тебе ещё окорочок? Понаприводят всяких извращенцев, а потом разгребай за ними... — нордка резко поднялась на ноги, держась одной рукой за голову и продолжая кряхтеть. — Какое странное тело... Как тут руки и ноги работают? Отвыкла я от такого, ох отвыкла... Надо бы пройти переподготовку. Хотя, с другой стороны, всё не так уж и плохо... И чего я только панику развела? Нервы, дык, не казённые. Их беречь надо. — А-Астрид? — запинаясь и глядя на неё снизу вверх, спросил Арнбьорн. Женщина свела белёсые брови к переносице и брезгливо фыркнула. — Если нужна Астрид, то тебе во-о-он туда, — она указала кивком головы в сторону трупа в саркофаге, который стал медленно рассыпаться серым прахом. — Хотя, возможно, она уже и в прихожей у Ситиса. Кто её знает... — Матушка, ты ли это? Цицерон... Цицерон тебя слышит! Да-да-да! Он тебя слышит! — не менее ошарашенный Цицерон сделал несколько шагов по направлению к блондинке, в неверии стянув шутовской колпак с головы. — Чтоб я сдох... — Нет, дорогой, ты мне непременно ещё живым понадобишься, — ласково поправила шута Мать Ночи, лукаво ему подмигивая. — Кто же мне будет каждый вечер массаж делать и маслом по воскресеньям и средам натирать? Если я обрела более... хм... живую форму, то это не значит, что некоторые из твоих хранительских обязанностей отменяются... Цицерон, словно рыба, то открывал, то закрывал рот, не в силах что-либо ответить. Шут даже не сразу въехал в сказанные Нечестивой Матроной слова, а когда наконец до него дошло, то он густо покраснел и сдавленно кивнул. — Но Цицерон ведь сможет выполнять контракты? Хотя бы малюсенькие... Хотя бы иногда... — с затаённой надеждой в голосе произнёс Хранитель. — Конечно, — промурлыкала Мать Ночи. От этой новости шут чуть не пустился в пляс как тогда, когда он узнал, что Рина является Слышащей, но вовремя сдержал свой душевный порыв и лишь застенчиво улыбнулся. — То есть ты просто взяла и поменяла души, а, соответственно, и сущности Астрид и Матери Ночи местами? — с плохо передаваемым изумлением спросил Люсьен Лашанс. На его опыте подобное событие происходило впервые. — Ага-а-а, — удовлетворённо, но немного устало отозвалась Рина. — У нас только что произошёл государственный переворот. Тиранша была торжественно свергнута, а я освободила себя от обязанностей Слышащей, ибо наша непутёвая мамаша сможет теперь самолично передавать вам просьбы людей, совершивших Чёрное Таинство. Кроме того, Астрид больше не попытается меня убить. Да, я пересадила её душу в труп, но при этом формально я её не убила. По-моему, идеальный вариант. — А по-моему, это тело какое-то толстое, — капризно заявила Мать Ночи, недовольно разглядывая свой бампер в зеркале. — Ты только посмотри на эти ляхи! Мне кажется, или кто-то втихую ночью без суда и следствия хавал сладкие рулеты из железного сейфа... А ведь я слышала, как эта особа клялась Габриэле всем святым и не святым на этой грешной земле, что соблюдает строжайшую диету и держит себя в узде. — Ну, неземную притягательность ночного дожора никто не отменял... — ухмыльнувшись, сказала ей Рина. — Ей мало кто может противиться. Нужно быть как минимум титаном. Арнбьорн так и сидел на полу, трясясь от разрывающих его эмоций. Ассасины ведь не плачут? Или это ещё один стереотип?.. — Лучше б ты её убила... — словно сквозь туман произнёс вервольф. — Такой участи даже врагу не пожелаешь. Как же я теперь ей в глаза смотреть буду?.. Вроде бы она, а вроде бы и не она... — Вольфыч, не унывай! — Рина бочком подошла к нему, опасаясь вероятной неадекватной реакции с его стороны. — Ты же теперь мужчина в самом расцвете сил да ещё и холостой. Никто мозг не будет полоскать, никто не будет пилить тебя за разбросанные по всему Убежищу штаны, носки, трусы и прочие элементы одежды. А то мне кто-то говорил, что у тебя из-за этого постоянные конфронтации раньше были. Не жизнь, а сказка! Подними выше нос и держи хвост пистолетом! Верфольф никак не ответил на такую "воодушевляющую" речь, оставшись сидеть с совершенно пустым взглядом. В этот момент рядом с Риной возник Фестус, про которого девушка уже успела десять раз забыть. — Оставь его. Я позабочусь, чтобы он к Хирсину раньше назначенного срока не отправился, а тебе лучше на какое-то время исчезнуть отсюда. От греха подальше... — Это угроза? — Нет, это дружеский совет, — с ухмылкой промолвил старик. — Мне импонирует некромантия, и я считаю её одной из высших форм проявления магического искусства. И твоё... деяние в который раз мне это доказало. Однако если ты не хочешь, чтобы ночью тебе в глотку ненароком впились волчьи клыки, лучше не мазоль Арнбьорну глаза, пока его душевная рана не затянется и он морально не восстановится. — Ну, с этим проблем не возникнет, — облегчённо отмахнулась некромантка. — Мы как раз собирались в одно мало приятное место, где мои шансы отправиться к праотцам весьма высоки, так что... По этому поводу можешь даже не переживать. Фестус немного опешил от такого садистско-оптимистичного настроя, но потом уважительно хмыкнул, глядя вслед удаляющейся попаданке. Все члены Тёмного Братства как стояли в центре зала во время поединка, так и стояли там сейчас, ожидая исхода всего действа и нервно перешёптываясь. Увидев Рину и "Астрид", идущих вместе и о чём-то весело переговаривающихся, ассасины облегчённо выдохнули. Но не тут-то было... — Может, не стоит пока ничего говорить? Им же это, ну, тяжело будет принять подобное, — шепнула некромантка Матери Ночи, но та лишь отрицательно покачала головой. — Нет, они должны знать, какая честь выпала на их долю, какую честь оказала им ты... Девушка на такое пафосное заявление лишь театрально закатила глаза. — Скорее это был просто инстинкт самосохранения, который у меня срабатывает крайне редко и не всегда так, как надо... — неопределённо повертев рукой, сказала медноволосая, нацеливаясь на выход из Убежища. — Ну, я пойду? А то труба зовёт на подвиги любви... — Иди, — Нечестивая Матрона сказала это настолько просто, что Рина в душе даже немного обиделась. — Дальше я как-нибудь сама разберусь. — Ню-ню, надеюсь, когда я загляну к вам на огонёк в следующий раз, здесь не будет одиноких руин или глубокой земляной воронки размером с Фолкрит или Ривервуд, — отсалютовала на прощание некромантка и направилась к выходу. До неё донеслась лишь тихая фраза Матери Ночи, прошуршавшая в мыслях лёгким ветерком. — "Я в тебе не ошиблась..." Жалела ли Рина о том, что сделала? Нет. Нет. И ещё раз нет. Астрид бесила девушку даже до её попадания в Скайрим, когда нордка творила свой беспредел исключительно в пределах компьютерного монитора. И это чувство только многократно усиливалось с каждой новой, уже реальной встречей с сией блондинистой особой. Единственный, из-за кого Рина немного переживала, был Арнбьорн. А всё-таки жалко мужика. Хотя он тоже был далеко не ангелом во плоти... Может, он хоть теперь пересмотрит свои приоритеты? С этими философскими мыслями некромантка вышла из Убежища, где её поджидали Серана, Миник и Бабетта. Последняя из перечисленных личностей явно собиралась задать один мучивший её вопрос. И Рина даже знала, какой. — Чем всё закончилось? — наигранно бесстрастно спросила она, однако её руки, лихорадочно мявшие складку ситцевого платья, выдавали вампиршу с потрохами. — Эм... Как бы это сказать. Я пересадила душу Матери Ночи из её трупа в тело Астрид... И теперь ваша глава по виду - старая добрая Астрид, а по сути - Нечестивая Матрона. Рина сама уже плохо верила в то, что только что случилось. Слишком много ярких событий произошло одно за другим, отчего голова уже шла кругом. Да и усталость волнами накатывала на тело. Невольно вспомнилась установка про курорт на Северном море... Одним словом, не судьба. Впереди навязчивой фарой дальнего света, которую забыл погасить какой-то горе-водитель, маячил Каирн Душ, что до статуса санатория, конечно, недотягивал, но зато там можно было устроить сауну в одной из расщелин душ или же понежиться на чужих костях... Чем не всесоюзная здравница для заслуженного некроманта? Бабетта сначала подумала, что это была шутка. А зря... В каждой шутке есть лишь доля шутки, всё остальное - чистая правда. — А это не твоя очередная придумка? — подозрительно прищурившись, поинтересовалась маленькая вампирша. — Иногда довольно тяжело определить, когда ты шутишь, а когда нет. — Если хочешь, можешь идти и самолично в этом убедиться, — пожала плечами Рина. — Там сейчас как раз, наверное, новое начальство торжественную речь толкает... Если решишь пойти, я тебе свой носовой платок одолжу, а то вдруг ещё на слёзы от пафосных речей пробьёт. — Не, спасибо, обойдусь, — ответила Бабетта и после этого надолго затихла, переваривая полученную от некромантки информацию. Серана так и осталась в Броне Тёмного Стража, которую ей добыли ещё в Буйной Фляге. Рина решила не заострять на этом внимания, хотя взращённое негостеприимным приёмом негативное отношение к Братству могло подстегнуть вампиршу к отказу от любой связанной с ним атрибутики. Оставшись без средства передвижения, некромантско-вампирскому квартету пришлось идти пешком, поэтому они выбрали дорогу, что вела на северо-запад к Рорикстеду. Фобос всё равно остался где-то в районе причала Ледяных Вод... Неловкое молчание затягивалось, и на Рину вдруг напало жизненно-необходимое желание перед кем-то извиниться. Не важно перед кем и не важно за что. — Серана, можно тебя на пару слов, — некромантка переместилась поближе к вампирше, идя с ней рядом. — Ты это... Прости за то, что я тогда на тебя так накричала в Убежище. И за набедренную повязку тоже прости. Это вылетело скорее на автомате, нежели чем осознанно. Не, ты только не подумай, я на самом деле ничего не имею против. Оригинальный дизайнерский фасончик... В конце концов у всех разные вкусы. — Ты тоже меня прости за то, что сомневалась в твоём возвращении. А на те слова я даже и не обиделась, — неожиданно тепло улыбнулась вампирша. — Пробыв с ассасинами неделю, я поняла, отчего ты иногда слишком быстро заводишься, поэтому можешь даже не извиняться за это. — Эй, я вообще-то всё слышу, — кашлянула сбоку Бабетта, хмуро скрещивая руки на груди. — Не надо мести всех ассасинов под одну гребёнку. Не такие уж мы и плохие. Между прочим, кроме Астрид и Арнбьорна, все остальные питали к вам относительно дружелюбные чувства. — А что у вы с Арнбьорном-то в итоге не поделили? — уводя разговор в немного другое русло, спросила Рина. Миник мрачно махнул рукой, подразумевая под этим, что история долгая и запутанная. Однако от этого любопытство не исчезло, а наоборот, усилилось. — Да так... Кто-то, видно, в шпионов в детстве не наигрался, — хмуро буркнул вампир. — Лез, куда не просят, и вечно пытался что-то про тебя вынюхивать. Наверняка, по приказу этой вашей Астрид. — У-у-у, брат, это жулики... — ухмыляясь, сказала Рина. — Надо же, какая любящая жёнушка... Посылает обожаемого супруга в самое пекло прямо к двум лордам-вампирам. После такого заявления, девушка вообще прогнала все сомнения насчёт сделанного прочь, раз и навсегда решая для себя, что поступила так, как надо. Братство цело, а под непосредственным руководством Матери Ночи оно точно расцветёт. Да и жук в виде Астрид был тактично и умело ликвидирован... — Кстати, я уже давно хотела спросить, — Серана поправила на спине подлинный Древний Свиток, обращаясь к Рине. — Как всё прошло? Мы думали, что тебя при удачно сложившихся обстоятельствах не будет недели две, а ты появилась, как гром средь ясного неба, спустя всего одну. Некромантка напустила на себя загадочный вид, повышая уровень созданной интриги. — В двух словах всё было так. Вампирская ГлавРыба заглотила наживку по самые гланды, из меня едва не слепили вампира, а после моего отказа я чуть не вошла в список королевского меню... — И как же ты выбралась?.. — С помощью того самого козыря в рукаве, о котором я вам говорила ещё в Рифтене, — не желая рассказывать про подарок Сангвина, в общих чертах ответила девушка. — А если поконкретнее? — Миник явно старался докопаться до самой истины, но Рина врубила режим партизана, притворяясь, что не услышала вопроса. Бабетта поднесла указательный палец к подбородку и невинно произнесла. — Дай-ка угадаю, снова твои даэдра? Готова поспорить на что угодно, что да. Стрела попала в самый центр мишени. Рина бросила на ассасинку недовольный взгляд и демонстративно отвернулась. — Они, к твоему сведению, не мои, — обиженно вздёрнув носик, заявила некромантка. — Но ты права. Даэдра... имеют некоторое отношение к моему удачному побегу. — И кто же это у нас там среди них такой сердобольный? М? — Какая разница кто? — с долей возмущения в голосе вспылила на ровном месте Рина, желая мысленно придушить чересчур разговорчивую ассасинку. — Вам-то до этого какое дело? Это мой огород, а порядочные люди по чужим огородам не лазят. Непорядочные же за такое граблями по лбу и лопатой под зад получают, а потом их трупы находят замурованными в бочке с бетоном. Щёки вероломно покраснели от воспоминаний о Сангвине, и девушка поспешила успокоиться, чтобы никто ничего лишнего не подумал. Но к её счастью, друзья не хотели, чтобы разозлённая некромантка в растроенных чувствах поменяла кого-нибудь из них душами и телами, поэтому даэдрическую тему деликатно свернули, запихнув куда подальше. Чего уж не говори, а путешествовать с компанией в ...ндацть раз приятнее, чем топать по пустынным дорогам одному. Проблема была лишь в том, что темп передвижения был до безобразия медленным, а временем путники не то чтобы особо располагали. К позднему обеду они добрались только до конца озера Илиналты, миновав Мшистую пещеру. — Такими темпами мы до Причала Ледяных Вод только через месяц доберёмся, — нервно пнув подвернувшийся под ногу камень, выпалила Бабетта, плюхаясь в мягкую траву в тени раскидистой ели, когда они решили устроить небольшой привал. — А у нас ни повозки, ни лошади нету. Даже в Рорикстеде, если дойдём до туда, мы вряд ли найдём что-то подходящее. Миник с Сераной как-то странно на это переглянулись и едва заметно кивнули друг другу, явно решаясь на нечто авантюрное. От Рины этот жест не ускользнул. Брат и сестра что-то придумали. Осталось только узнать, что именно. Юноша галантно подал Бабетте руку, чтобы та встала. Вампирша немного напряглась на такое открытое проявление любезности, но комментировать не стала, молча приняв предложение. — Я думаю, что после заката, мы сможем позволить себе двигаться намного быстрее, — мистически произнёс вампир. — Каким это, интересно, образом? — Рина оторвалась от созерцания голубой полоски озера, местами проблёскивающей за деревьями. — Увидите... — не менее интригующе ответила за брата Серана, и они продолжили свой путь. Сумерки застигли их, когда на горизонте появились очертания монумента Гьюнкара. Там дорога превращалась в узкую степную тропку, бледная пыль которой терялась на фоне выгоревшей под палящим дневным солнцем травы. Убедившись, что рядом никого нет, Миник с Сераной в мгновение ока приняли обличие вампиров-лордов, изнеженно расправляя серые кожистые крылья. — И что всё это значит? — с непониманием воззрившись на детей Холодной Гавани снизу вверх, спросила Рина, чувствуя какой-то однозначный подвох. — Это значит, что карета подана, — весёлая улыбка Миника больше походила на коварный хищнический оскал. — Летуны из нас, конечно, неважные, ибо высоко эти жалкие подобия крыльев нас поднять не могут, но вот особый вид вампирской магии позволяет нам двигаться по воздуху в нескольких десятках сантиметров над землёй, а крылья дают необходимое ускорение. Это поможет сэкономить нам дорожное время. — К сожалению, в таком виде мы сможем передвигаться только ночью, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, — продолжила Серана, сверкая горящими в темноте глазами. — А то если, не приведи Молаг Бал, наткнёмся на Дозорных Стендарра или Стражу Рассвета... — Я поняла, плохо будет всем, — закончила за неё некромантка. "А что? Круто же! На драконе и мамонте я уже каталась. Теперь опробую новый вид скайримского транспорта в виде вампира-лорда..." — подумала про себя девушка, с нетерпением ожидая отправки. В знак подтверждения её слов Серана кивнула и, подойдя к Рине сзади, с необычайной лёгкостью, словно та была пёрышком, подхватила её на руки, сжимая в длинных крючкообразных пальцах. Миник проделал то же самое с Бабеттой. Ассасинка вообще, казалось, забыла, как дышать, взволнованно обхватывая руками мощную серую шею и как-то глупо улыбаясь. Миник же сиял от переполняющей его радости, как начищенный до блеска медный грош, с особой нежностью поглядывая на зажатую в руках девчонку. Сердце юноши трепетно колотилось в груди, и Бабетта это слышала... Для цельной картины не хватало только полной луны на заднем плане. А'н, нет, вон, там даже полторы луны из-за облака появилось. Полный Массер и половинчатая Секунда. Эх, и так сойдёт! От такого зрелища Серана и Рина одновременно скептически фыркнули, и вампирша, взмахнув крыльями и чуть приподнявшись над землёй, бесшумно полетела по объятой ночью степи, загребая прохладный воздух. Её брат устремился за ней, стараясь не отстать. Хороший способ передвижения, не к чему даже и придраться... Некромантка смотрела на расстилающееся над головой звёздное небо, ловя небывалый кайф от своего нынешнего положения, и вскоре ею овладел безмятежный сон, увлёкший девушку за собой.

***

Проснулась она от того, что кто-то аккуратно положил её на землю. Разлепив сонные веки, Рина протяжно зевнула и, привстав, огляделась. Вокруг росли огромные деревья, сквозь пышные кроны которых пробивались яркие солнечные лучи, что явно свидетельствовало о том, что они в лесу. Ндя, Шерлок Холмс со своей дедукцией отдыхает... — Мы недалеко от Драконьего Моста, — пояснила усевшаяся рядом Серана, роясь в своей поясной сумке и что-то оттуда выуживая. Недалеко от неё в обнимку спали Бабетта и Миник. Причём юноша как сжимал её во время полёта в руках, так и сжимал до сих пор, зарывшись носом в русые волосы ассасинки и сладко посапывая. Видимо, он уснул сразу же после того, как перевоплотился обратно в свою человекообразную форму. — И это такое большое расстояние вы преодолели всего за одну ночь? Даже на лошади столько не успеешь проехать. Невероятно... — Рина приняла вертикальное положение, разминая затёкшие конечности. — Да, — Серана наконец-то вытащила искомое. Это была уже знакомая пузатая бутыль алого цвета в изящном золотом обрамлении. — Братишка, конечно, полностью выдохся, но полбутылки особой живительной настойки, и он вновь будет на ногах. Она полностью восстанавливает силы, так что сейчас мы как ни в чём не бывало сможем продолжить наш путь, и к завтрашнему дню доберёмся до пристани. Сейчас разбужу. Вампирша поднялась со своего места и направилась к мирно спящему и ничего не подозревающему дуэту. — Да ты погоди, пусть хоть чуть-чуть отдохнёт. Не будь сестрой-деспотом, — остановила её Рина, преграждая дорогу. — Не нарушай идиллию хотя бы минут пять... Серана усмехнулась, мотая головой и лукаво поглядывая на своего маленького братца, который сейчас выглядел по-младенчески очаровательно и невинно. — Ты его так разбалуешь, — немного погодя, с лёгким осуждением произнесла вампирша, прислоняясь к стволу дерева. — Для создания ночи одни бессонные сутки - не испытание, поверь. — Сказала вампирша, которая проспала несколько сотен лет в подземной крипте, — искусно парировала Рина. — То-то ты такая бодрая и выспавшаяся... А братик за тебя всё это время, между прочим, в одиночку отдувался, так что дополнительные пять минут отдыха он точно заслужил. Серана не нашла, что на это ответить, поэтому вновь сползла на землю и улеглась в тени дерева, закинув руки за голову и прикрыв глаза. Она сорвала один из пшеничных колосков, растущих неподалёку, и сунула его в рот, блаженно гоняя туда-сюда. Сама попаданка испытывала лёгкое волнение перед походом в Каирн Душ. Ей не терпелось в живую увидеть его. Ой, а ведь дальше по квесту должна была быть Забытая Долина... Девушка отошла от места их отдыха, немного пройдясь по лесной тропинке. Задумчиво разглядывая виднеющийся в дали огромный каменный мост через реку Карт, по которому она уже относительно недавно проезжала, Рина вернулась к словам, которые сказала Сангвину перед тем, как покинуть его. Остаться в этом мире... И вместо того, чтобы искать путь назад, лучше попробовать придумать, как бы спасти его. Остановить кровавую гражданскую войну, пинком под зад отправить Ульфрика Буревестника в долгий полёт куда подальше, ведь из его талморского досье было известно, что он "спящий агент" этих желтожопых остроухих хмырей, удачно притворяющийся борцом за правду, а также поставить на место откровенно падкий до завоеваний Талмор. А ведь если раскрутить сложную многоходовочку, то на этом всём можно смело поставить штамп с надписью "осуществимо"... — О чём думаешь? — деловито сказал кто-то сзади. Рина, даже не разбираясь в том, кто её спросил, машинально ответила. — Думаю о тщетности мирового бытия. — И как оно в итоге? Тщетно али нет? — в голосе проскользнули ехидные нотки, и девушка наконец обернулась. — Люсьен? — Он самый, — ответил призрак, стоявший прямо в солнечных лучах, которые просвечивали сквозь него. Некромантка несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что ассасин ей не привиделся. А он всё стоял и ухмылялся. — А что ты тут делаешь? — вопрос, конечно, получился немного глупым, ибо призрак был волен появляться в любой точке Скайрима. — Я думала, что ты с Братством останешься. Особенно теперь, когда у руля встала Мать Ночи. — Мне там скучно, — с необычайной простотой отозвался призрак. — Контрактов мне всё равно брать нельзя, ибо формально я уже умер и в списках активных членов Братства не числюсь. А работать в секретариате и перебирать бумашки... Фу, никогда не мыслил свою деятельность в бюрократии. В общем... Я хочу с тобой. Последняя фраза была сказана с ярко выраженной мольбой, поэтому Рина потеряла дар речи. Она молча смотрела прямо в полупрозрачные призрачные глаза, сверкающие из-под капюшона. — Эм... Люсьен, понимаешь, конечной точкой нашего назначения, возможно, является место, которое можно назвать своеобразной тюрьмой для заблудших душ... — девушка не хотела показывать свою преждевременную осведомлённость о будущих событиях, а потому с крайней осторожностью подбирала слова. — И я не знаю, что произойдёт, если в него попадёт... призрак. Одно я знаю точно. Местные хозяева, так называемые идеальные повелители, практически никогда не возвращают того, что однажды попало им в руки. Легендарного ассасина насторожила подобная информация, и он явно задумался. — Но ведь вам же ещё нужно будет до туда добраться, — резонно подметил Лашанс. — Если что, то мне же не обязательно лезть в то место, о котором ты говоришь, однако сопроводить до него я вас без особых проблем могу. — А знаешь... — Рина вдруг сама для себя открыла простую правду. — Поступай, как хочешь. Я не твой начальник, а ты не мой подчинённый. Главное, что я тебя предупредила, а окончательное решение - только за тобой. Люсьен немного смутился от подобного поворота событий. — Но ты же ведь всё равно Слышащая, несмотря ни на что... — Больше нет, — девушка отрицательно помотала головой и сделала несколько шагов вперёд, встав прямо напротив призрака. — Так что, если опустить роль Ситиса, то ты сам себе господин и волен делать, что хочешь. Просто... Я хочу, чтобы ты в полной мере осознал, ЧТО может тебя, как в сущности своей "бесхозную ходячую душу", поджидать. — Ассасины ничего не страшатся, — уверенно сказал ей Люсьен, улыбнувшись уголком рта на то, как некромантка окрестила его. — Для нашего ремесла понятия "жизнь" и "риск" неразделимы. Рина поняла, что призрак не отступиться. Да и ей, впрочем, в глубине души хотелось, чтобы ассасин пошёл вместе с ними. Уж больно она привыкла к его извечным колким комментариям. — Ну, тогда... Чего же мы тут стоим? Приключения ведь не ждут, — дружески ткнув Лашанса в плечо кулаком (на этот раз её рука не прошла сквозь, а упёрлась в довольно твёрдую форму, похожую на реальную физическую плоть), некромантка отправилась к поляне, на которой остались трое вампиров. К тому моменту, как они с призраком дошли до места, Миник и Бабетта уже были на ногах и выглядели если не смущёнными, то в крайней степени рассеянными. Ассасинка и юноша совершенно не удивились появлению Люсьена, ибо уже привыкли к подобным поворотам, а вот Серана вопросительно воззрилась на Рину, но та лишь развела руками, мол, призрак идёт с нами и никакие возражения со стороны не принимаются. В путь отправились практически сразу. Вампирская троица уже подкрепилась кровавой эссенцией из алого пузырька, Лашансу еда не нужна была как таковая, а вот желудок Рины упорно требовал своего наполнения, назойливо урча. Пришлось раскошелиться на несколько лепёшек в Драконьем Мосту. На дорогу ушёл целый день, и лишь ближе к полуночи путники наконец достигли Причала Ледяных Вод. В этот раз обстоятельства были на их стороне. Северное море пребывало в состоянии абсолютного штиля, а затянутое тяжёлыми тучами небо покрывало землю тёмной мглой, так что плывущая к замку Волкихар маленькая лодка сумела сохранить своё инкогнито. Впереди ждало долгое плутание по жутким подземельям вампирского замка. Благо, Миник знал их, как свои пять пальцев, вследствие чего задача немного упрощалась. Однако диких вампиров, свор гончих смерти и прочую нежить, заселяющую эту малоприятную часть замка, никто не отменял...