Коллекция птичьих глаз

Горячая вода струится по моему телу, отогревает пальцы и смывает всю дорожную пыль. В прохладном воздухе гостиничной ванной от неё валят клубья пара. Распущенные волосы липнут к шее и едва касаются плеч. Даже боль на затылке, кажется, утихает. Блаженно подставляю лицо под струи жаркого душа, надеясь, что они смоют всю путаницу с мыслей. Верить мечнику и отступнику Конохи намерения у меня нет. Но я мысленно возвращаюсь к тому дню, когда покинула компанию джинчурики и Жабьего Саннина, да раз за разом прокручиваю в голове всё то, что произошло после. Мы потеряли Дом Хагурума в Кума но Куни. За неделю до нападения на Оцу Гакуё так и не смог найти зацепок. Тот, кто нас атаковал, хорошо постарался, чтобы замести за собой следы, и был осведомлён о нашей силе. Но Пэйну нужна Хагурума, строго организованная и несущая функцию костыля ко всем его целям. Зачем ему лишать этот механизм работоспособности? Учиха Итачи и Хошигаки Кисаме появились на третьей моей уничтоженной базе открыто. Их видели! Всем пяти Хранителям Домов Хагурума было дано указание использовать особую печать, если перед ними появится непреодолимый враг. Разумеется, они понятия не имели, что её активация повлечёт за собой их смерть. И, возможно, управляющий Третьим Домом и впрямь решил, что мечник с острым языком и кровожадными замашками пришёл по его душу. Принимать мысль, что я вновь в тупике, мне не хочется. Протираю ладонями лицо, мысленно возвращаюсь назад и ищу, что упустила. Очень долго стою так, а вода просто бежит по коже и ныряет в дыру-водосток в кафеле. Но пугающая ясностью истина впечатывается в меня, как ожог. Пэйну Хагурума нужна исправно действующей. А вот кто возжелал установить надо мной надгробную плиту, я не имею ни малейшего понятия. Выключаю воду. В тупой, бездумной усталости гляжу на себя в зеркало. Пепельные волосы склеились влагой и обрамляют бледную кожу. Простое лицо. Ни уродливым, ни красивым его не назовёшь. По таким пробегаются взглядом в толпе и сразу забывают. Ровный нос, не слишком пухлые губы, слегка заострённый подбородок. На левом веке небольшой шрам, а сам глаз, искажённый колобомой, не видит. Единственное яркое пятно - радужка, алая, как спелые ягоды кизильника. Откидываю волосы с шеи и осматриваю кожу. На ней желтовато-лиловый след, будто кто-то схватился за шею пыльной пятернёй, а я теперь не могу отмыть с себя всю эту грязь. Если прикоснуться пальцами, она почти не болит. Пробегаюсь взглядом по телу. В тени грудей на рёбрах выпуклым, длинным рубцом застыл шрам, похожий на впившуюся в кожу сколопендру. Я надеялась, что он пройдёт, но, видимо, не судьба. Натягиваю на себя чёрную водолазку без рукавов и свободные штаны, заужающиеся к широким резинкам на щиколотках. По бокам от пояса до колен пришиты полоски закруглённых щитков. Сделав шаг из ванной, попадаю под странное ощущение, будто тело моё окутывается чужой аурой. В помещении глухой полумрак. По коже пробегают мурашки, но это - лишь вечерний воздух, бьющий в открытое окно и облизывающий влажное тело. Поворачиваю голову и встречаюсь с двумя яркими рубинами глаз. Ичизокугороши устроился на подоконнике, свесив одну ногу. В комнате прохладно, но плаща на мужчине нет. В его облачении совершенно ничего необычного: стандартные тёмные штаны, не сковывающие движений в бою, футболка с треугольником сетки возле горловины. Предплечья оголены, а одна кисть вальяжно лежит на согнутом колене. Пряди волос мужчины, как чернильные капли, очерчивают каймой лицо и стекают за спину. Свет в комнате не горит. За окном - ранний вечер, но погода испортилась, небо заволочено угрюмыми тучами, и кажется, что уже почти ночь. С тихим шуршанием занимающийся дождь кропит крыши. Это, впрочем, не помешало мечнику куда-то смыться. Учиха медленно смаргивает, шаринган потухает, и мужчина поворачивает голову куда-то к серому пейзажу. Вдруг понимаю, что невольно задержала дыхание. Подхожу к кровати, плюхаюсь на неё, ощущая упоённое наслаждение от мягкого матраса и чистых, свежих простыней. После миссии в Куса но Куни мы двигались почти день куда-то на юг. Куда именно, я знать не знаю. Нукенины не посвящают, и похоже, не планируют посвящать меня в подробности своих заданий. Из-за моей возможной связи с Орочимару никаких особых поручений ко мне пока что нет. И всё, что от меня требуется - таскаться за двумя отступниками хвостом, тратя время на мелочные, пустяковые задания, до которых мне нет дела. Да и что с кольцом? Пэйн не отдаст его вообще или же хочет найти во мне верного слугу прежде, чем сделает меня частью Акацуки? С чего я вообще взяла, что меня причислят к официальному составу этой организации? То, что я работаю на них, ни о чём ещё не говорит. Думаю о том, что нукенины, кажется, уже доложили своему лидеру о выполненном задании, я не интересуюсь их отчётностью. Но меня радует, что нам не требуется для этого направляться в Аме. А после перспективы спать в лесной зелени, на ледяной, изрытой насекомыми почве, чистый гостиничный номер сглаживает даже моё извечно паршивое настроение. Единственное, что не позволяет расслабить мысли и тело - статная темноволосая фигура у окна. Это как постоянно ощущать лежащую на груди каменную плиту, которая тотчас же придавит лёгкие, стоит только перестать напрягать мышцы. Нукенины не намерены были отводить от меня взгляд, номер сняли трёхместный, и мне приходится теперь терпеть в комнате присутствие постороннего человека. Жду, пока вернётся второй мой сопровождающий, чтобы задать обоим интересующие вопросы. Поэтому лежу так, в уличной одежде, не расстилая покрывала и раскинув руки в обе стороны. Но меня сморило накопленной усталостью, тело окутывает теплом и мягкостью постели, мысли разбредаются, и разум съедает тьма. Вздрагиваю и просыпаюсь от ощущения, что меня сверлят взглядом. Несколько секунд требуется, чтобы понять, что происходит и где я нахожусь. В комнате темно. Различаю огромную мужскую фигуру у подножия своей кровати. Маленькие глаза опасно блестят, как у голодного хищника, а острые зубы открыты ухмылкой. Сначала пугаюсь, потом узнаю в этом человеке Кисаме. Но он недвижимо стоит, пожирая меня странным взглядом, будто собрался прирезать. Эти несколько секунд кажутся вечностью. Потом мужчина вдруг усмехается. Разворачивается, и его широкоплечая фигура скрывается в слепящем пятне дверного проёма. В замешательстве осматриваю номер. Учиха лежит, прикрыв глаза, но я не уверена, спит ли он. Небо за окном синее и чистое, ливень давно прошёл. С улицы в комнату лезет ветер. Аромат влажной почвы бьёт в ноздри. При пробуждении я рефлекторно подняла корпус тела. Слышу, как в душевой включается вода, и ложусь обратно. За эти несколько дней Видения не выдернули меня из реальности ещё ни разу, и я рада этой короткой передышке. Но при пробуждении я вдруг вновь проваливаюсь в чужое тело и чужую реальность. Паника. Темно, душно. Дико воняет железом и нечистотами. Руки подвешены в стороны, ноги закованы и не двигаются. Передо "мной" - распахнутая дверь, а блеклый свет очерчивает не знакомую "мне" фигуру. "Я" в ярости, "мне" хочется остервенело перегрызть шею этому человеку. В голове пусто. Пытаюсь разрыдаться. Ещё один человек справа включает ручную газовую горелку. В безумном животном оцепенении смотрю, как её подносят к "моей" правой руке, как кожа вскипает и лопается. От дикой боли "я" кричу. Смена кадра. Светло. Подрываюсь с постели. Ичизокугороши в комнате нет, а чудовищная чакра мечника - где-то справа от меня. Судорожно и ошалело потираю правую руку, стараясь быстрей смахнуть с неё фантомные ощущения. Гляжу на кожу. Ожогов нет. - Неужто кошмары не отпускают? - слышу я и вздрагиваю, будто нахождение отступника из Кири в комнате стало для меня неожиданностью. Он сидит возле подоконника с каким-то свитком. Не вникая в суть сказанного, смотрю на него с замешательством. Жёлтый оконный свет очерчивает эту громадную фигуру, ложится на открытые плечи, подчёркивая почти трупную бледность. Рыбьи глаза блестят, как нагретая солнцем галька, - Так впечатлились одной из наших маленьких миссий? Смаргиваю и через секунду собираю мысли в порядок. Пренебрежительно щурюсь. - Думали, я останусь в ужасе от учинённой вами резни? Да за кого они меня принимают? - Резни, рыбка? - мечник опускает на колени руки, держащие свиток, как бы полностью переключая внимание на меня. Губы его насмешливо вытягиваются, - Этот маленький переполох я бы не стал называть так громко. Но мне не хочется с ним ни спорить, ни вообще о чём-либо говорить. Всё это время я сжимаю ладонью кожу предплечья, пытаясь защитить её от фантомных ощущений. Но на сетчатке глаза - горелка и рука, вздувающаяся пузырями, скворчащая, как свинина на гриле. Мечник усмехается. Он считает, что моё напряжение вызвано им самим? Вдруг раздражившись этой мыслью, окидываю мужчину испепеляющим взглядом, вскакиваю и иду в ванную. Умываюсь ледяной водой в попытке освежить разум. Сцены отпечатались в памяти чудовищно ярко. В чьей реальности и в каком времени я находилась, мне не понятно. Помещение, оборудованное под пыточную, я также не узнаю, как и двоих мужчин, находившихся возле. И мне ещё повезло, что я оказалась в чужом теле лишь на несколько минут, а не дней. Мне бы хотелось думать, что у всех этих Видений есть особая цель, что они кромсают мой разум не напрасно. Но мы частенько говорили об этом с Гакуё. И нам, людям, свойственно искать смысл в вещах, нам не понятных, тревожащих и бередящих нас. Потому люди и придумывают гневных Богов, что не желают считать свои страдания пустыми и безосновательными. И всё, что мне нужно - не думать о чужих судьбах и просто перетерпеть это. Тихий скрип от поворота ручки и чужая чакра за дверью. Я не закрыла её на замок? Скошенным взглядом хмуро гляжу на то, как широкоплечая фигура застывает в проёме, а за ним, в нескольких метрах - ещё одна. Я склонилась над раковиной и устало опираюсь о неё локтями. Редкие капли воды сползают по шее и впитываются в ткань безрукавой водолазки. Эмоция на лице мечника, которую я считываю, как раздражение, обнажает ему зубы и впивается в глаза-пуговицы острым, внимательным и чертовски натянутым взглядом. Меня не волнует, что именно ему так не нравится в моём поведении, моём присутствии или в том, что Пэйн наказал им присматривать за мной-балластом. Я просто смотрю в ответ и жду, что он либо уже наконец скажет, что хотел, либо закроет дверь. Какого чёрта он вообще заходит за мной в ванную?! - Мы вас уже заждались, - говорит мужчина. В голосе резко звучит упрёк. Я вспоминаю, что когда только проснулась, солнце и впрямь было уже высоко. Неужто они действительно терпеливо ждали, пока я отосплюсь? Вряд ли. Ещё с десяток минут назад Ичизокугороши не находился поблизости, и чем он был занят, мне неизвестно, - Советую поторопиться, рыбка. И выключить это подростковое нахальство. Подростковое? Мне двадцать четыре, но мужчине наверняка это известно. Цокаю, хватаю полотенце, чтобы небрежным жестом стереть влагу с лица. Не глядя, вешаю его на место и подхожу к мужчине почти вплотную, надеясь, что он отступит и откроет мне дорогу. Но его громадная фигура, на которую мне приходится глядеть с задранным подбородком, застыла в дверном проёме, как тупая статуя. Плаща нет, крепкие руки оголены. Я щурюсь. - И куда же вы вдруг так заспешили? - интересуюсь я. Силой воли сдерживаю яд на языке, да язвительную ухмылку, норовящую изломать губы. Мечник роняет смешок, но в лице - ни капли веселья. - Какая вам разница, Наэ-сан? Вы пойдёте независимо от того, куда лежит наш путь, - опасно блеснув глазами, мужчина отступает на шаг, чтобы выпустить меня из ванной. Я застываю на несколько секунд, будто за этим следует подвох, - Хотя я бы предпочёл, чтобы путь вы провели в гендзюцу Итачи-сана. Даже если придётся тащить вашу тушку на себе, это сильно ускорит нашу дорогу. Я с силой стискиваю зубы. Как унизительно, чёрт возьми! Неужто мне придётся терпеть это всё время моего пребывания рядом с ними? Непроизвольно кисти сжимаются в кулаки. Делаю глубокий вдох, стараясь не думать об этом. Сдерживая рвущуюся наружу желчь, окидываю мечника уничтожающим взглядом и быстро выскальзываю из ванной, чтобы не находиться возле него ни секунды. За окном - слепящее пятно света. Невысокая мужская фигура на фоне этого полуденного солнца кажется тёмным, мрачным призраком. Под перечёркнутым "Скрытым Листом" - шесть томоэ на два глаза. - Мы выступаем, куноичи, - холодный голос выводит меня из этого короткого ступора. Я кошусь на наспинную сумку, свисающую со стула. Возле неё - альбом с рисунками, упаковка графита, да аптечка, в которую я вчера докупала составляющие. На сборы уйдёт минута, не больше. Гораздо важнее, что у меня был разговор к ним обоим. - Что с Хагурума, Ичизокугороши? - нетерпеливо спрашиваю я, не сделав с места ни шагу. Внешне он не реагирует никак. Но что спрятано за этой маской, кажущейся непроницаемой? При незнании всей правды о его прошлом, эта фраза, это прозвище, эта издёвка "Ичизокугороши" ведь вовсе не должна выглядеть оскорбительно. Но мне хочется думать, что это задевает его. Его, этого чёртового гения, возомнившего о себе невесть что и считающего себя правым. И тогда я бы называла его так раз за разом, безнаказанно плюя ему в лицо. - Тц!.. - раздаётся за спиной, - А вы не из понятливых. - Кисаме, - отрезает Носитель Проклятых Глаз, останавливая любые резкие действия напарника. Чувствую, как тот затыкается и замирает, просто глядя в нашу сторону. После - Ичизокугороши обращается уже ко мне, - Уже есть список задач, которые тебе нужно решить? - У меня осталось три действующих Пункта Обмена Данными. Я планирую передать им всю информацию о шпионах, оставшихся без управляющей верхушки, и взять под контроль все будующие сделки с клиентами... по возможности, - честно признаюсь я. Мне сложно говорить о своих возможностях, когда нукенин с шаринганом не сводит взгляда с любых моих действий. - Пэйн выставит тебе ряд требований, включая список информации, которая должна быть закрыта определённым странам. Ха? - Так вы заранее это планировали? - выдаю я, не сдержав удивления в голосе. Это вполне логично, и вопрос кажется глупым. Мне понятно, почему сейчас, при всём ко мне недоверии, у их лидера не было желания тратить время на Хагурума. Нукенины оставляют вопрос без ответа. Я слышу, как за спиной шебуршит ткань плаща, как фигура мечника застёгивает заклёпки и крепит свой меч. - Мы можем обсудить это по пути, - просто утверждает Ичизокугороши. - По пути куда? - не сдержавшись, вновь раздражаюсь я. Но разве они мне на это ответят? Несколько долгих секунд Ичизокугороши глядит на меня своим раскалённым, нечитаемым взглядом и, как бы подтверждая мою мысль, смаргивает, будто стерев веками с радужки красноватый налёт. Лёгким кивком мужчина высокомерно указывает мне на разобранную сумку. Я фыркаю. - Лидер поручил нам кое-какую работёнку, - весело оповещает мечник, явно предвкушающий предстоящую миссию, - Вы, Наэ-сан, и так слишком брезгуете марать руки работой Акацуки. Какая вам разница, какое задание лежит на нас с Итачи-саном? Хотя вряд ли у Информатора из Оцу ещё осталось, что марать. Они считают, я остерегаюсь участия в миссиях, взваленных Пэйном на эту парочку? Вряд ли. - Дело не в этом, - отрезаю я. Не желая играть с Ичизокугороши в гляделки, принимаюсь укладывать вещи в сумку, - Я хочу знать, как далеко от моих баз находится ваша следующая цель. - Я бы мог подумать, что вы хотите дать дёру, - выдаёт мечник. Голос его опасно скрипит. - Я сообщила подчинённым о своём визите. Если я не появлюсь, это вызовет беспокойство и может стать поводом для неуместных действий, - мечник на это хмыкает за моей спиной. Застёгиваю сумку и поднимаю взгляд. Ичизокугороши, он на три года младше меня и на полголовы выше, просто молча внимательно наблюдает за мной. У меня вдруг возникает ощущение, что он способен считать с моего лица что угодно, как сканер. Стараясь сделать голос жёстче, с нажимом я сообщаю, - Я должна отправить сообщение о текущем положении дел. - Мы займёмся этим в пути, куноичи. Не зная, считывать это как положительный знак или нет, я поджимаю губы. Накидываю на плечи плащ. Ткань холодная и покрыта пылью. - И как долго нам ждать отмашку от вашего лидера? - бросаю я, до конца не уверенная, что дело в этом. Смотрю поочерёдно на обоих мужчин. Наследник проклятых глаз с беспристрастным лицом, в половину закрытым высоким чёрным воротом, стоит в луже яркого оконного света и не торопится мне отвечать. Мечник, его трупные голубоватые пальцы держат тянущуюся к полу каса, его маленькие рыбьи глаза внимательно раскрыты, как и всегда, а его лёгкое удивление сменяется неожиданной усмешкой. - Дело не в Пэйне, рыбка, - оповещает он, обнажая пилу зубов. - Сейчас это - не первоочередная цель, - встревает Учиха, - Мы выделим время на твою организацию, куноичи, когда это будет наиболее рационально. И тогда, - мужчина делает ударение, - В твоих же интересах будет решить все свои проблемы в кратчайший срок. Надеюсь, ты понимаешь, куноичи, что без Хагурума Акацуки ты будешь не нужна. - Разумеется, - цежу я. Вдруг мелькает мысль, что странно слышать угрозы смертью от людей, которых я переживу. Можно ли назвать то, что неутомимо зудит внутри меня, плохим предчувствием? Хотя возможно, меня всего лишь тошнит от компании этих двоих.