Когда финалы оставляют желать лучшего

Ким живет на самой окраине города в небольшом домике возле речки вместе со своим отцом, мистером Мейстером. Он страстно увлекается физикой и механикой, и потому в доме с рассвета и до поздней ночи слышен шум чудных приборов, изобретенных его может и гениальным, но весьма экстравагантным умом. Ким не питает к отцу особой привязанности, и говорит, что именно из-за него ее мать бросила их. Она называет отца чокнутым и не воспринимает его изобретения всерьез. Мистер Мейстер не обижается, он вообще редко вспоминает о существовании в его жизни дочери. Когда я пришла, входная дверь была открыта и с кухни доносилось громкое, но невнятное бормотание. Отец Ким крутил в руках чайник без носика, и по виду был чем-то очень недоволен. — Мистер Мейстер, здравствуйте! — крикнула я с порога, но он даже не услышал меня. Я поздоровалась еще раз. — Здравствуйте? — он повернулся и взглянул на меня поверх маленьких круглых очков, которые носил постоянно и которые сползали до самого кончика носа. Мистер Мейстер не узнал меня, и никогда не узнавал. Казалось, стоит ему взять какой-нибудь предмет в руки, и все остальное перестает для него существовать и постепенно забывается. — Я приходила к вам много раз. Я Эльза. — Вы опять пришли оштрафовать меня? Кажется, я вам все сказал. Вы не получите от меня ни пенни! — его пухлые щечки раздулись от гнева, а седые бакенбарды разлохматились, и я невольно улыбнулась. — Нет, мистер Мейстер, я подруга вашей дочери, Ким, и пришла к ней. Где я могу ее найти? — Ким? — он не понимал, о ком я говорю и долго смотрел на меня в замешательстве. — А, та девочка, Кимберли, кажется… Да-да, моя дочь… Не видел ее с прошлой недели. Мистер Мейстер снова погрузился в свои мысли. Мне в который раз стало жалко свою подругу. Я поняла, что не добьюсь ничего от старика, а потому решила поискать Ким сама. Ее излюбленное место — скамейка на реке. Она постоянно сидит на ней с какой-нибудь книгой в руках. Скамейку сделал мистер Мейстер для своей жены, которая любила сидеть вечерами у воды, глядя как лучи заходящего солнца золотят воду, и представлять, что когда-нибудь будет точно так же сидеть на берегу моря. Но мистер Мейстер не смог воплотить ее мечту в реальность, увлекшись наукой, и потому она сбежала. Ким не винит ее, потому что знает: мать бы забрала ее с собой, не достанься ей при рождении метка в виде розы. Я нахожу Ким там, где и предполагала, и тихонько сажусь рядом. Она не замечает меня, и я мысленно отмечаю ее некоторое сходство с отцом. Может быть, к пятидесяти годам она станет такой же рассеянной старушкой, для которой весь мир ограничится любимой книгой? Я смеюсь, представляя Ким в чепчике и таких же очках на носу, как и у мистера Мейстера. Она переводит взгляд с книги на меня и хмурится. — Что смешного? — Тебе лучше не знать. Ты рассердишься. — Нет, скажи. — Она захлопывает книгу и откладывает ее в сторону. — Ты пробудила во мне любопытство и теперь обязана его удовлетворить. — Ты обидишься, если я скажу. — Ким не любит, когда ее сравнивают с отцом. — Как только тебе не надоедает читать одно и тоже? — Переводить тему — это моветон, Эльза, — моя подруга укоризненно вздыхает. — Но мой ответ на этот вопрос ты знаешь. Я готова читать эту историю каждый день, и своим детям ее прочту, и внукам. К тому же, я перечитала практически все книги в библиотеке, остались одни учебники, а ты знаешь, я терпеть не могу науку. Она разрушила мою жизнь. — Иногда полезно почитать что-то кроме романов. Ким закатила глаза. — А почему ты не дома? И что с твоим лицом? — тут только она заметила мою разбитую губу. — Это мачеха сделала? — Мы немного повздорили, как обычно, и она хотела запереть меня в чулане. Но я не собираюсь нести наказание, которое не заслужила. — Но она не имеет права бить тебя! — Да, но скажи это ей. Моя мачеха думает, что имеет право делать со мной, что угодно, потому что считает себя благодетельницей, приютившей бедную сиротку. Придет день, когда за мной явится принц и заберет в свой замок, и я наконец-то буду счастлива. То же ждет и тебя. — Но через сколько мы прошли и еще пройдем, чтобы все это осуществилось? Это несправедливо! Некоторые люди живут счастливо, не будучи героями, почему мы не можем? Я не хочу ни в какие замки, ни к каким чудовищам, не нужно мне говорящих чашек-друзей. Все чего я хочу — это путешествовать, для меня истинное счастье — увидеть мир, узнать о том, какой он. — Кажется, в тебе проснулась настоящая Белль, — я улыбаюсь. — Опять ты смеешься! — Ким скрещивает руки на груди и откидывается на спинку скамейки. — Как будто ты горишь желанием стать женой принца! — Ну, я бы сходила на бал, говорят, там довольно весело. А вообще, хорошо, что ты начала эту тему, потому что я вспомнила, зачем пришла к тебе. — Я думала ты пришла ко мне, чтобы приятно провести время за занимательной беседой, и еще потому, что я — твоя единственная подруга. — Не только. Помнишь, ты рассказывала мне про книгу, в которой говорилось о мальчике, не захотевшем играть свою роль? Покажи мне эту книгу. — Ты же говорила, что это все придумано, дабы наставить на верный путь тех, кто сомневается в счастливом исходе. Так ты, кажется, выразилась? — Я не поменяла своего мнения. Просто стало интересно. — Неужели? — Ким прищуривается, внимательно разглядывая меня. — Так я тебе и поверила. — Она встает со скамейки. — Ладно, что с тобой делать, пошли! — Ты самая лучшая Белль на свете! — я вскакиваю, подбегаю к ней и крепко обнимаю. Мы беремся за руки и, смеясь, направляемся в сторону библиотеки. Библиотека находится в центре города. Это огромное старинное здание, хранящее в себе сотни тысяч книг и рукописей, всевозможных журналов и газет. Для моей подруги Ким — это еще одно место, где она готова засиживаться часами за книгами. Библиотекарь, миссис Стрикт, старая и строгая дама, которая, казалось, ненавидит каждого, кто переступает порог ее библиотеки, только к Ким относится со снисходительностью, позволяет ей самостоятельно выбирать любую книгу в любом зале, даже разрешает посещать часть архива, в то время как другим посетителям не дает даже дотрагиваться до некоторых книг. Ким говорит, что все дело в ее роли. Не будь она Беллью, миссис Стрикт даже бы и не взглянула на нее. Когда мы пришли, старая библиотекарша дремала на кресле, но стоило нам попытаться незаметно пройти мимо нее в архив, как она тут же открыла свои серые, вечно сощуренные глаза. — Мисс Кимберли, это вы, — ее голос похож на скрип старой мельницы, а маленькие глазки, подобно острым булавкам, тут же впиваются в нас обеих и будто видят насквозь. Я вздрагиваю, но все-таки выдавливаю из себя улыбку. — Книга, которую вы взяли вчера, прочитана, я так полагаю? Пришли взять что-то еще? Сегодня утром поступили несколько новых книг, но, честно говоря, просмотрев их, я осталась недовольна — такое нельзя даже назвать литературой. И как жаль, что в последнее время люди отдают предпочтение именно подобной гадости, которая лишь засоряет ум. Все забывают о классике, а ведь это основа!.. — Простите, миссис Стрикт, но я пришла не за новой книгой. По правде говоря, я еще и ту не прочитала… — Ким опускает голову, и я невольно ловлю себя на мысли, что моя подруга испытывает чувство стыда перед этой старой дамой. Мне и самой неловко находиться в ее присутствии. Тон ее голоса и взгляд, пробирающие до мурашек, действительно внушают смущение, будто я только что совершила какой-то ужасный поступок. Хочется убежать, но библиотекарша смотрит, как палач на преступника, вот-вот готовый взмахнуть топором. — Как? — слова Ким приводят старуху в недоумение. Она поднимается с кресла. — А зачем же вы тогда пришли? — Моя подруга, Эльза, попросила меня помочь ей с ее исследованием. Она увлекается историей нашего королевства, и особенно теми его жителями, кто определен. Но среди обычных книг она вряд ли найдет полезную ей информацию, и я подумала, что можно было бы заглянуть в архив и поискать там. Конечно, если вы разрешите. — А зачем, позвольте узнать, она проводит это исследование? — недоверчиво спрашивает миссис Стрикт. Я вспоминаю про свою разбитую губу, и реакция библиотекарши становится мне понятной: наверняка она уже приписала мне множество преступлений. — Эльза — Золушка, и она думает, что ей, как будущей принцессе это было бы полезно. — Золушка? Позвольте взглянуть на вашу руку, — и прежде, чем я успеваю хотя бы шевельнуть пальцем, старуха хватает меня за запястье и тянет на себя. Она склоняется над моей рукой, разглядывая символ в форме туфельки. Я чувствую ее дыхание на своей коже и мне становится настолько противно, что хочется вырвать руку и оттолкнуть библиотекаршу. Но она сама отпускает меня и переводит взгляд на Ким. — Гм, действительно. Действительно. Но вы понимаете, мисс Кимберли, что часть архива закрыта, и я не могу вас пустить туда. Остальная же часть — в полном вашем распоряжении. И, мисс Эльза, умойтесь. Ваш внешний вид оставляет желать лучшего. — Старуха вновь усаживается на кресло, не спуская с нас глаз. — Надеюсь на ваше благоразумие, юные леди, и на вашу ответственность, мисс Кимберли. Можете обращаться ко мне, если возникнут какие-то вопросы. Я уже много лет охраняю эти книги и их секреты… Ким дергает меня за рукав, давая знать, что пора идти. — О чем она говорила? — шепчу я ей по пути в архив. — Не обращай внимание. Миссис Стрикт больше девяноста лет, у нее старческий маразм, и иногда она часто разговаривает сама с собой, но искать смысла в ее словах не стоит и пытаться. Больше смахивает на бред сумасшедшего. — Как ты столько времени проводишь с ней? Она жуткая. — Я не замечаю ничего, когда погружаюсь в чтение, да и миссис Стрикт старается не отвлекать меня. На самом деле она не страшная, просто одинокая старушка. С ней, наверное, случилось что-то, потому она и стала такой. Но иногда она угощает меня чаем и бывает весьма милой. — А мне кажется, она могла бы быть в прошлом злой мачехой или королевой, отравившей Белоснежку, или даже Малифисентой. Сама подумай, когда герои получают счастливый финал, что остается злодеям? — Уж точно не становиться библиотекарями! — Ким смеется. — А я вот вижу, как моя мачеха точно так же сидит в кресле, укутавшись в старый, съеденный молью плед, а мои сестры стирают пыль с книжных полок. Вот было бы увлекательное зрелище! — Все, Эльза, хватит выдумывать. Мы пришли. — Ким толкает низкую деревянную дверь в одном из стеллажей у стены, и мы входим в архив.