***
Ричард подошёл к двери квартиры Коннора, глубоко вдохнул и постучал. Он исследовал окрестности многоэтажки вдоль и поперек, но внутри ни разу не был. Обитель его возлюбленного, святая святых. Открылась дверь, и на пороге возник Коннор. Выглядел он и впрямь ужасно: глаза покраснели, опухли и слезились, в ноздрю был засунут бумажный носовой платочек. Он держался руками за косяк и хлопал глазами. — Что-то случилось? — тихо спросил он и тут же согнулся, зайдясь в приступе кашля. Внутри хрипело, свистело и словно что-то жаждало выйти на свободу вместе с кашлем. — Решил проведать, — задумчиво ответил Ричард, дождавшись, пока кашель утихнет. — У тебя все лекарства есть? — А я их вообще не пью, — Коннор мотнул головой и сильнее вцепился в удерживавший его косяк двери. — Что?! — Она вс~ р~вно прой-йдёт… — голос резко ослаб, и речь стала невнятной. Ричард вошёл, взял парня на руки, ногой захлопнул дверь и огляделся. Коннор жил в квартире-студии с нежно-голубыми стенами. Вдоль одной из стен стоял диван, пол рядом с ним был усыпал скомканными бумажными платочками. Другую стену занимала кухня, заставленная чашками. Несколько шкафов, журнальный столик, заваленный каким-то барахлом, коробки с настольными играми на подоконнике… Маленький мир дружелюбного молодого парня. Такого же голубого, как стены его дома. Коннор завозился и посмотрел на Ричарда. — Что ты делаешь? — Лечить буду. Он отнёс парня к дивану и аккуратно положил. — Не надо. Она… она сама проходит. — Я сейчас возьму ключи от твоей квартиры, — сказал Ричард, глядя ему в слезящиеся глаза, — куплю лекарства и вернусь. Лежи смирно. Коннор хотел было что-то сказать, но зашёлся в новом приступе, и даже если бы мог нормально двигаться, всё равно не смог бы остановить взбешённого такой безответственностью Ричи. Когда он вернулся, Коннор спал, свернувшись в клубочек. Без угрызений совести Ричард обшарил шкафы в поисках пледа, нашёл его на стуле на кухне и накрыл парня. Убрал грязные платки, распаковал лекарства и стал читать инструкции. Затем нашёл лист бумаги, ручку и подробно расписал, что и когда нужно пить. Закончив, он отложил ручку и посмотрел на Коннора. Тот уже не спал и смотрел на гостя блестящими тёмными глазами, закрыв половину лица пледом. — Пасиба, — сказал он, убрав ткань ото рта. — Не за что, — мрачно ответил Ричард. Он сидел, сложив руки на груди и положив ногу на ногу. — Значит, это происходит с тобой каждый год? Коннор кивнул. — И ты почему-то решил, что меня об этом предупреждать не стоит. — Это мои проблемы, — обиженно буркнул Коннор. — И мои теперь тоже! Коннор вздрогнул от вскрика. — Я сейчас полицию вызову, — сообщил он. — Ты забрал мои ключи и проник на частную территорию. Ричард представил, как Коннор вызывает копов, а он сидит и ждёт. Они приезжают на вызов, Коннор открывает дверь — потому что выламывать дверь он наверняка не позволит, офицеры входят и видят его. Того, кого пытаются поймать вот уже пятый год. В квартирке ничего не подозревающего аллергика. Ричард представил это в красках и расхохотался. — Я бы с удовольствием посмотрел на этот цирк, — сказал он, отсмеявшись, — но не люблю копов. Поэтому поступим так: я отдаю тебе ключи и больше не буду нагло вламываться. Но если тебе нужна будет помощь, ты первым делом позвонишь мне, ясно? Коннор медленно сел и кивнул. — Может, кофе? Раз ты всё равно пришёл, — он слабо улыбнулся. — Не откажусь. Кофе пришлось варить Ричарду: у Коннора начала кружиться голова, и его шатало при каждом шаге. Он усадил беспокойного хозяина обратно на диван, дал таблетки, сварил себе кофе, а ему — чай. Коннор чуть не уснул на плече у Ричарда, но опомнился и отсел на противоположный край дивана. Наёмник несколькими быстрыми глотками выпил кофе и вложил ключи в руку Коннору. — Твои ключи у тебя. — Да, я вижу… А ты уже уходишь? Коннор поднял голову. Взгляд стал чище, глаза уже были не такими красными. Таблетки от аллергии действовали. — Не хочу тебя беспокоить больше нужного. Коннор неловко встал и проводил гостя до выхода. На пороге Ричард обернулся, наклонился и прошептал на ухо: — Я люблю тебя. И ушёл, оставив Коннора наедине со смятением — а не примерещилось ли это ему?Аллергия
22 июня 2019 г. в 18:59
Наведываться в кофейню стало частью жизни Ричарда, причем частью настолько яркой, что это заметили все его близкие. А близкими людьми для Ричи были такие же наёмники, как он сам.
Гэвин беззлобно зубоскалил, но сам против отношений ничего не имел, зато имела Аманда, каждый раз неодобрительно смотревшая на Ричарда, когда тот приходил к ней. Впрочем, требовать ей было нечего: Ричард держал слово, и Коннор был цел и невредим. Норт злила нерешительность, и она любила кольнуть друга, но Ричард не реагировал; взрывной характер бомбистки давал о себе знать и в отношениях, и Норт требовала быстрых решительных действий, из-за чего многие её романы оканчивались ничем. Разумеется, Ричард по доброте душевной ей об этом напоминал. А вот кто встал на его сторону, так это Кэра. Кэра выполняла грязную работу. Буквально грязную: она отмывала дома от следов крови и пороха, уничтожала улики, сжигала одежду и топила автомобили. Обычно молчаливая уборщица разразилась длинной речью, суть которой сводилась к тому, что каждый любит так, как может. О романе узнал даже Элайджа, которого Ричард ни разу в глаза не видел. Он прислал сообщение: «Неужели машина для убийств стала человеком?» Ричард отвечать не стал.
В то утро он вошёл в кофейню, подошёл к стойке и увидел, что перед ним был не Коннор. За стойкой стоял светловолосый парень в форменном коричневом тканевом фартуке и читал книгу, облокотившись о деревянную поверхность. С незнакомцем Ричард сталкивался, когда вычислял график работы Коннора.
— Доброе утро, — блондин улыбнулся и спрятал книгу.
— Доброе, — он скользнул взглядом по бейджу, — Саймон. Я могу видеть Коннора?
— Он дома.
— Разве у него сегодня не рабочий день?
— Так май же, — Саймон пожал плечами. — А вы Ричард, да?
Он кивнул и спросил:
— И что с того, что май?
— А он не рассказывал?
Они уставились друг на друга.
— Рассказывал о чём? — Ричард положил локти на край стойки и приблизился.
— Если он не говорил, значит, не так уж важно, — Саймон отвёл взгляд.
Первым желанием Ричарда было схватить парня за грудки, притянуть к себе и заорать: «Говори!». Но он только мягко улыбнулся.
— Если с ним что-то случилось, то я очень хочу ему помочь.
— Да я тоже, — буркнул Саймон, — только он выделывается и строит из себя крутого.
— Коннор? — с насмешкой спросил Ричард.
— Ага, — блондин фыркнул и вздёрнул подбородок. — У него каждый май начинается аллергия. Он сам не знает, на что, и врачи не знают тоже, но он неделю не может выходить из дома из-за соплей и головной боли. Я хотел ему помочь, но он как будто стесняется этого.
Звякнула «музыка ветра» над дверью, и в кофейню вошёл ещё один посетитель. Саймон посмотрел на него и застыл. Ричард обернулся и тут же понял, от чего бариста впал в ступор: к ним шёл ни много ни мало бог. Бог войны и искусства, так его можно было назвать. У бога были разноцветные глаза, острые скулы и телосложение атлета. От бога пахло красками. Бог встал недалеко от стойки в ожидании, когда закончится очередь. Очередь в лице Ричарда повернулась к Саймону, игриво подмигнула и стремительно ушла. Бог перевёл взгляд на баристу и произнёс:
— Латте, пожалуйста.