Утренний кофе

      Коннору было одновременно тепло и прохладно. Тепло от того, что он лежал на толстом флисовом пледе, сложенном вдвое, и прохладно от того, что ночной ветер скользил по голой коже лица и рук. Он лежал на земле и смотрел на звезды: десятки крошечных точек мерцали над головой, навевая мысли о том, что люди не одиноки во Вселенной, и где-то там вокруг крошечных жёлтых точек вращаются планеты, и местные жители, кем бы они не были, тоже лежат на своих пледах и гадают, одиноки ли во Вселенной они.       Послышалось тихое шипение: это Ричард открыл бутылку с пивом. Он сидел на пледе, согнув колени, и напряжённо вглядывался в темноту. Коннор приподнялся и оперся о локти. — Что случилось? — Просто смотрю, нет ли кого, — ответил наемник. — Никого нет, — успокаивающе произнес Коннор. — Поверь. — Мы в центральном парке. Здесь всегда кто-то есть, особенно ночью. Ты знаешь, что в парке очень любят делать закладки с наркотиками? — Слышал, — Коннор лег на спину. — Но я прихожу сюда уже пять лет и никого не встречал. — Ты просто везунчик. Коннор сел и обнял его за пояс. — Ты можешь хотя бы на один вечер расслабиться? Я понимаю, у тебя сложная работа, но надо заботиться о себе. Ричард усмехнулся. — Поверь, я умею расслабляться. — Надеюсь, это не связано с наркотиками. — Конечно нет, — сказал Ричард.       Он умел лгать, глядя в глаза, но сейчас предпочел отвернуться от баристы. Как знать, может, Коннор, имея практически одинаковую с ним внешность, мог знать и об его уловках. Веснушчатый прижался к нему. — Ричи? — Да? — Я люблю тебя. В тишине был слышен шелест крон и шум проезжающих вдалеке автомобилей. Ричард замер, осознавая услышанное. Коннор тоже не двигался, ожидая ответ. Наконец Ричард сделал глоток и сказал: — Эта фраза ко многому обязывает. — Что? — Когда говорят: «я люблю тебя», это означает: «я буду с тобой, что бы ни случилось». Ты уверен, что готов пойти на такую жертву? — Он повернулся к Коннору. — Потому что я прошу именно это. Не меньше. — Я буду с тобой, что бы ни случилось, — произнес парень, глядя в сероватые глаза. — Обещаю. — Спасибо.       Ричард сделал ещё глоток. Коннор взял из его руки бутылку и приложился к горлышку. Крошечная полянка примерно два на два метра была для баристы едва ли не священной. Центральный парк Детройта не был полностью безопасен даже днём, а ночью преступники захватывали власть окончательно: дилеры заманивали в дурманящие сети наркотического угара свежее мясо, стаи подростков с ножами из разных гетто приходили сюда как на арену, случались вещи и хуже. Но полянку не трогал никто и никогда. Возможно, потому, что ее не было видно, а ведущая к ней тропинка была скрыта густыми кустами. Про это место Коннор никому не рассказывал, ревностно оберегая, но Ричарда провел без раздумий и, возможно, парень почувствовал, как важно для него это место. — Я могу задать один очень личный вопрос? — спросил Коннор. — Ты можешь все. — Сколько у тебя было партнёров? До меня? Ричард поднял голову к небу. В темноте бледная кожа казалась фарфоровой и словно сама светилась. — В районе пятнадцати. Точно не вспомню. — Много, — заметил Коннор. — Нет-нет, — быстро добавил он, — я не осуждаю, не подумай. Просто было интересно. — Но для тебя это важно, так? — Да. Отношения — это серьезно. Ну, для меня. — А, так ты об этом! — Ричард улыбнулся. — Я думал, ты про всех вообще. Серьезные отношения у меня были с одним. — Были? Вы расстались? — Там… Там все сложно. Долго рассказывать. — Я не хочу, чтобы у нас были секреты друг от друга, — нахмурился Коннор. — Холодает. Может, переберемся в более теплое место? И обещаю, я все тебе расскажу. — Идём ко мне, — решил бариста. — Тут недалеко.       Они поднялись. Коннор сложил плед и прижал к груди, чтобы было теплее. Изо рта вырывались облачка пара, волоски на руках вздыбились от мурашек. Ричард держался на полшага сзади и, пользуясь тем, что Коннор его не видит, вылил недопитое пиво и схватил бутылку за горлышко. Только когда они покинули парк, наемник расслабился и выбросил потенциальное оружие. И тут же поравнялся с Коннором. — Сваришь мне кофе? — Закончился, — ответил Коннор, и облачко пара окутало губы. — Есть чай. — Тогда чай.       Они добрались до дома дворами, не тратя силы на разговоры. Ричард собирался с мыслями, думая, какую часть правды рассказать парню. Да, Коннор не хотел, чтобы у них были секреты друг от друга, но Ричард не хотел потерять свою копию из нормального мира. Того мира, где можно зарабатывать честно и не увозить на свидание за город для того, чтобы скрыться от лишних взглядов.       Придя, Коннор бросил плед на диван, поставил чайник и стал рыться в шкафчиках в поисках чая. Ричард устроился за столом и, подперев голову рукой, наблюдал за парнем. В ящичках была масса всего интересного: шоколад, печенье, какао, несколько банок джема, сухофрукты и около десятка разноцветных чашек. Коннор нашел баночку с чаем и насыпал немного в чашку. — У тебя нет чайника для заварки? — Ричард встрепенулся. — Есть, но возиться долго. Он взял чайник и занёс его над чашкой, но Ричард подошёл к нему и удержал руку. — Я лучше сам. Он забрал чайник, сполоснул кипятком заварочный чайничек с Микки-Маусом, найденным среди сладостей, положил сухой чай, залил кипятком и укутал полотенцем. Коннор не отрываясь следил за ритуалом. — Я и не знал, что ты умеешь заваривать чай. — Я и кофе умею. Но с твоим не сравнится. Нужно ещё подождать минут пятнадцать, пока чай не заварится. — Тогда, может, начнёшь? Коннор придвинул стул и сел. Ричард остался стоять, и веснушчатому пришлось поднять голову. — Единственный человек, с которым у меня были нормальные отношения, — Ричард вздохнул. — Его звали Гэвин, он на десять лет старше меня. Мы познакомились в полицейском участке, он там работал, я проходил свидетелем по делу. Он предложил встретиться после работы, я согласился. И завертелось. — Какой он — Гэвин? — Грубый, наглый, говорит то, что думает. Много матерится, обожает кофе. Готов трахаться где угодно. — И… вы сошлись? — Сразу, — Ричард кивнул. — Как элементы паззла идеально подогнались друг под друга. Странно, да? Ты на него совсем не похож, но я чувствую к тебе то же. — Любовь зла, — Коннор пожал плечами. — Полюбишь и козла, да-да. — Но если вы идеально подходили, то почему расстались? — Неправильно начали, — Ричард прикусил нижнюю губу и после паузы продолжил: — мне тогда едва исполнилось восемнадцать, хотелось страсти, секса, битья посуды, жёсткости… Ну, понимаешь. — Если честно, не очень, — признался Коннор. — У меня были такие друзья, но сам я… не такой, что ли. Мне говорили, что я слишком медленно соображаю в таких делах, — он неловко засмеялся. — Я бы набил им за такие слова морду, — задумчиво сказал Ричард, глядя куда-то мимо. — Я не в обиде, — отмахнулся Коннор. — К тому же они в чем-то правы. Наемник наклонился к нему, провел кончиками пальцев по скуле и коснулся губами его губ. — Ты не должен подстраиваться под чьи-то ожидания, — сказал он, глядя в глаза. — Лучше искать дольше и найти того, кто примет тебя таким, какой ты есть, чем наломать дров. Поверь тому, кто их наломал, — он усмехнулся. — Поэтому вы и расстались? — Да, — Ричард выпрямился. — Наделали глупостей и загнали сами себя в тупик. Зато я извлёк пару уроков. — Каких же? — Коннор хитро улыбнулся. — Например, что стоит научиться заваривать чай. Кстати, он готов. Будешь? — Буду.       Коннор поднялся и достал две кружки. Терпкий аромат черного чая наполнил маленькую кухоньку, с паром заполонил кружки. Парень осторожно взял обжигающе горячую кружку и вдруг почувствовал, как Ричард обхватил его за пояс одной рукой. — Только не ревнуй, пожалуйста, — прошептал он на ухо, — я про него давно забыл. — Я не ревную, Ричи. Я в принципе не ревную. — Ты идеален, — Ричард рассмеялся и поцеловал в висок. В квартире было тепло и светло, а холод и темнота остались снаружи, забрав с собой темноту из души Ричарда. Ненадолго, правда, но он умел ценить и такие короткие моменты.