Артропода

     На следующий день Мортон смог подняться и проделать некоторое подобие утренней гимнастики, а еще через день Дэви объявил ему, что он может выйти на работу.      — Это твоя одежда, Стэн, - он положил на тумбочку стопку серых вещей, взглянул на большие часы на стене и добавил: - Но сегодня ты уже не сможешь поработать - через два часа начнется вечернее построение.      «Какая жалость, - мысленно съязвил Мортон, - я так мечтал поскорее взяться за работу».      — Тебе обрить голову? – спросил Дэви. В руке он держал машинку для стрижки. Мортон запустил пальцы в густые жесткие волосы.      — Это что же, обязательное местное условие?      — Нет. Но здесь у тебя начинается новая жизнь, к тому же быть лысым практично.      — Уверен, что волосы не помешают мне начать новую жизнь, а помыть голову несложно, - твердо сказал Мортон. – Так что спасибо, не надо.      Дэви с чуть заметным вздохом опустил машинку и посоветовал:      — Погуляй по лагерю и осмотрись, а на вечернем построении ты найдешь своих товарищей по отделению. Твое отделение – четырнадцатое.      Мортон кивнул, одеваясь.      — Послушай, Дэви, ты не поможешь мне найти Ленни Стривера? Это парень, который навещал меня несколько дней назад. Он обещал мне все тут показать.      — Сейчас он, скорее всего, в редакции. Пойдем, я тебя провожу.      Мортон застегнул куртку, машинально оглянулся на тумбочку, но вспомнил, что не имел при себе никаких вещей, которые мог бы забыть, и вышел из палаты.      На улице его охватило ощущение дежавю – здесь все выглядело в точности таким, каким было в день его прибытия. Тускло-голубое небо, маленькое солнце над скалистым хребтом, пронизывающий ветер. Дэви направился через площадь в сторону четырехэтажного жилого блока. На площади кого-то били. Сперва Мортон решил, что это дерутся заключенные, но увидел яркие нашивки на рукавах парней, орудовавших дубинками, и догадался, что это, видно, местная полиция вершит правосудие. Дэви отвернулся и что-то пробормотал. Помолился за упокой души? Да нет, вряд ли этого человека убьют, хотя орет он как резаный.      Перед жилым блоком было устроено подобие зоны отдыха – чахлые кустики, клумбы с мелкими белыми цветами, скамейки и спортплощадка, на которой несколько мужчин в майках перекидывались мячом.      Дэви посмотрел на игроков, остановился и негромко позвал:      — Чен!      Бритоголовый жилистый человек бросил мяч приятелю и подошел, на ходу накидывая куртку. Его умное злое лицо чем-то неуловимо напомнило Мортону лицо Дэви. Они, случаем, не братья?.. На рукаве куртки Чена виднелась нашивка – не желтая, как у местных полицейских, а красная, и Мортон догадался, что это, наверное, знак надзирателя. По-видимому, этот Чен и есть Питфилд, начальник четырнадцатого отделения.      — Это Стэн Мортон, - сообщил Дэви. – Его поставили в твое отделение. Мортон, это Чен Питфилд…      — Какого черта ты притащил его сюда? – раздраженно перебил Питфилд. – Пусть приходит на вечернее построение. Или ты думаешь, я должен уделить ему особое внимание и поводить по округе?      — Нет, - кротко ответил Дэви. – Я просто заметил тебя и решил вас познакомить, а заодно спросить, где сейчас Стривер.      — Я только что его видел… Да вон он. Эй, Стривер!      Ленни, который вышел из жилого блока, бросился к Питфилду так, что гравий полетел из-под ботинок, подбежал и заорал:      — Да, сэр!      Питфилд поморщился.      — Заткнись. Вот Мортон, которого выпустили из больницы – покажи ему тут все и приведи на построение.      — Есть, сэр!      — Надеюсь, свою работу ты уже сделал, - бросил Питфилд. – Это в твоих интересах, ты же у нас на половинном окладе! – он осклабился, и остальные надзиратели, которые, оставив игру, прислушивались к разговору, тоже заржали.      — Да, сэр! Разрешите идти?      — Проваливай.      Ленни кивнул Мортону. Когда они отошли подальше от спортплощадки, Мортон поинтересовался:      — Что это за местная шутка про половинный оклад?      — Так первое время говорят о тех, которые должны были умереть во время отбора, но выжили, - охотно пояснил Ленни. – Здесь таких человек двадцать, не считая новеньких - нас с тобой и Джека Митча. Вначале к ним долго присматриваются, чтобы понять, стоило ли оставлять в живых. Бывает, решают, что все-таки не стоило… Пойдем, покажу тебе нашу комнату.      Ленни провел его на второй этаж здания и открыл дверь под номером четырнадцать. Мортон увидел десять двухъярусных коек, ряд крючков для одежды на одной стене и ряд шкафчиков – вдоль другой.      — Как я уже говорил, нас здесь только десять, так что живем вольготно, без соседей на верхнем ярусе. Вообще-то к нам приписан Дэви, но он сюда редко заходит, ночует в госпитале. Вон та койка твоя, - Ленни махнул рукой на свободную. – Простыни в ящике внизу. Свои вещи можешь держать в этой ячейке, - он приоткрыл шкафчик под номером десять и спохватился: - Ах да, у тебя нет вещей. В общем, когда появятся, положишь сюда. Ячейки не запираются, комната – тоже. Здесь не принято воровать, да и брать особо нечего. К тому же, парни из личного состава Адри частенько устраивают тихие аккуратные обыски, пока мы на работе – на всякий случай, знаешь ли, вдруг кто-то возненавидел всех своих товарищей по несчастью и прячет под матрацем самодельную бомбу, - Ленни приоткрыл соседний шкафчик и выругался. – Что за?.. У меня тут была пачка сигарет! Куда она делась?      — Говоришь, что здесь не принято воровать? – ухмыльнулся Мортон.      — Да так все говорят. Это местный неписаный закон! Что за крыса у нас завелась?      — Может, парни из личного состава Адри во время аккуратного обыска сперли твои сигареты.      Ленни со злостью захлопнул шкафчик.      — Да нет, вряд ли. У них хватает курева. Знаешь, по-моему, это Митч. Вчера Лэнсинг тоже не мог найти что-то из своего барахла. Я пока никому не говорил, и ты тоже помолчи. Надо разобраться, понаблюдать.      Мортон прошелся по комнате. Два больших окна, на широких подоконниках – какие-то растения в горшках. Местные? Нет, похожи на земные.      — Ага, есть тут у нас садоводы-любители, - лениво сообщил из своего угла Стривер. Сбросив ботинки и куртку, он завалился на койку. – Дэви, например. Да и Лэнсинг иногда поливает эти цветочки. Думаю, что остальным зелень тоже нравится, ведь человеку хочется иной раз посмотреть на что-то помимо серых стен и рож своих товарищей по несчастью.      Между цветочными горшками без всякого видимого порядка расположились крошечные разноцветные старинные автомобили. Мортон взял один и поднес к глазам. А, так эта игрушка каменная! Надо же, какая тонкая работа.      — Это Мик развлекается, - пояснил Ленни. – Он работает в камнерезке. В шахтах часто встречаются красивые разновидности берилла - изумруды, аквамарины и прочее, так вот Мик и его группа режут из них заготовки для ювелирных украшений, бижутерию и прочую ерунду, которая идет на Землю. А в свободное время он вырезает автомобильчики и рюмки. У него пунктик на эти две вещи.      — Я не вижу здесь рюмок.      — Вторую коллекцию он держит у себя в мастерской, чтобы никого не дразнить – пить-то из рюмок нечего, в «Артроподе» сухой закон.      Мортон отвернулся от окна.      — Ты покажешь мне что-нибудь еще, кроме этой комнаты?      — Да, но попозже. Сейчас закончилась смена, скоро ужин, не стоит нам никуда уходить. Заодно поглядишь на соседей, они уже идут. Только на Барти Лэнсинга сильно не пялься, он этого не любит.      Мортон хотел спросить: «А почему я должен на него пялиться?», но не успел. Он услышал шаги и голоса в коридоре и внутренне подобрался. На Земле он сидел в одиночной камере, в которой раньше дожидались казни смертники, гулял под присмотром охранников и не сталкивался с другими заключенными. Черт знает, как тут принято встречать новичков, Стривер об этом ничего не рассказал.      В комнату вошли восемь человек, и Ленни сел на койке и громко объявил:      — Это Стэн Мортон, его сегодня выпустили из больницы.      Вошедшие посмотрели на Мортона. Стривер скороговоркой перечислил имена сокамерников. Юного Джека Митча Мортон узнал сразу. Резчик Мик оказался рыжеватым парнем с любопытным живым взглядом и огромным уродливым шрамом на щеке. Пятеро остальных сокамерников мало чем отличались друг от друга, да и сами тоже посмотрели на Мортона совершенно равнодушно. Последним, сильно шатаясь и хватаясь за стенку, вошел высокий старик с орлиным носом и черными волосами с сильной проседью. Лицо, шея и руки у него были сплошь усыпаны синими рябинами. Он усмехнулся, разглядывая Мортона:      — А, еще один на половинном окладе!      Мортон понял, что это и есть Барти Лэнсинг. Интересно, что за болезнь закидала его такой сыпью?      Джек, грустный и потерянный, хлюпая носом и ни на кого не глядя, поплелся к своей койке, сел и уставился в пол, но тут в комнату стремительно вошел Питфилд, и все вскочили по стойке смирно. Чен подошел к Джеку и схватил его за воротник. Митч громко заплакал.      — Кретин, - шипел Питфилд. - От тебя одни проблемы. Давай, шевелись! Ну, пошел! Сейчас с тобой поговорят… - он выволок Джека в коридор, и плач Митча затих в отдалении.      — Он опять все перепутал в теплице, - проворчал человек, имени которого Мортон не запомнил. – Малолетний придурок. Пусть его от нас уберут, надоел… - он добавил неразборчивое ругательство.      Остальные, немного выждав, как будто опасаясь, что надзиратель сейчас вернется, снова принялись за свои дела. Через несколько минут раздался пронзительный звонок, и все, кто еще оставались в комнате, потянулись в коридор.      — Пойдем, Стэн, - позвал Ленни. – Сейчас ужин. Что мне здесь нравится, так это местная еда. Это тебе не суп из хлореллы, которым кормят жителей нижних уровней на Земле.      — Я не ел хлорелловый суп.      — Так ты из Верхнего города?      — На Земле я жил на Зеленом кольце.      — О! – восхищенно протянул Ленни. – Видно, ты был очень богат?      — Да.      — Потом расскажешь мне о своей прошлой жизни?      — Ладно. А что с вашим Лэнсингом, почему он так странно ходит?      — Десять лет назад он летал в дальний маршрут, и там его местная блоха укусила. Он долго лежал при смерти, но не умер, только кожа облезла, и сам до сих пор шатается и руки у него трясутся… Вот мы и пришли. Наше отделение сидит вон там, возле второго окна.      Столовая находилась на четвертом этаже - обширное помещение с длинными столами и высокими окнами, в которые лился тусклый свет пасмурного вечера. Выбор блюд на раздаче оказался невелик, но все выглядело свежим, а продукты явно были натуральными. Вслед за Ленни Мортон взял себе мясо с овощами, хлеб, стакан чая и пошел к столу. Он сел рядом со Стривером, напротив оказались Лэнсинг и Мик. Старик двумя руками держал перед собой камень с вростками прозрачных кристаллов и что-то негромко объяснял парню. Мик слушал, часто кивая рыжей головой.      — Новые открытия, Барти? – осведомился Стривер.      Лэнсинг глянул на него из-под тяжелых век и передал образец.      — Посмотри, если интересуешься. Я подобрал его в туннеле недалеко от рудника. Он люминесцирует, причем без нагревания и прочих воздействий. Свечение очень мощное.      Ленни прикрыл камень ладонями и посмотрел в щелочку между пальцами.      — Да, действительно светится. Хочешь глянуть, Стэн?      Мортон наклонился к его рукам. Свет от кристаллов заливал изнутри ладони Ленни, высвечивая каждую линию на коже.      — Нечто подобное мы с братом находили на Нарате, - сказал Лэнсинг, двумя руками пододвигая к себе хлеб. - Алекс потерял образец, к сожалению. Если окажется, что это тот же самый минерал… Хм, это очень любопытно.      — Напишите заметочку об этом для нашей газеты, Барти? Да, понимаю, это не статья в «Планетологии», но потом вы можете написать и статью, Адри отправит ее на Землю, и кто знает, вдруг там посчитают нужным опубликовать…      Лэнсинг забрал у него камень и пробормотал что-то насчет «завтра после работы».      Мортон разглядывал собравшихся в столовой. Почти все были не первой молодости, средний возраст – лет сорок, самыми юными выглядели те, что прибыли в одной партии с Мортоном. Были и черные, и мулаты. В большом помещении стоял непрерывный гул голосов.      Ленни, отодвинув пустую тарелку из-под супа, опять негромко заговорил:      — Что, Стэн, стараешься разглядеть внутреннее устройство нашей жизни? Надзиратели сидят своей компанией, Адри и его люди – там, подальше от всех, а доктор Кинг сюда, по-моему, вообще не ходит. Он настоящий отшельник, всегда у себя в медицинском крыле.      Раздался новый звонок, и в столовой загремели стулья - люди начали вставать.      — Вечернее построение, - пояснил Ленни. Отделения во главе с командирами потянулись на площадь между жилым блоком и госпиталем.      Мортон несколько раз наблюдал построения из окна госпиталя, а теперь сам встал в строй перед Адри. Вообще все это действие напомнило день прибытия, только теперь перед старшим надзирателем вместо новичков, полуодетых, вялых и замерзших после анабиоза, еще не подозревающих о своей быстрой гибели, выстроились полноправные обитатели «Артроподы». Командир каждого отделения сделал рапорт, и хотя говорили очень коротко, все же это заняло минут пятнадцать. Затем Адри тоже произнес небольшую речь вроде общего отчета о результатах минувшего рабочего дня. Мортон плохо слушал – сообщение о том, сколько металла добавилось к запасам на складе и сколько картофеля собрали в теплицах, его мало интересовало. Он вообще не видел смысла в построениях дважды в день и еще больше укрепился в мысли, что весь этот театр просто нравится Адри.      Закончив с докладами, комендант повысил голос, и Мортон прислушался.      —…Должны держаться вместе! Бежать здесь некуда. Некоторые из вас здесь недавно, – он посмотрел в сторону четырнадцатого отделения, - для них я повторяю: здесь все зависят друг от друга! Все, кто прибыли сюда и намерены остаться на территории колонии, живут по нашим правилам. Труд! Порядок! Взаимопомощь! Здесь нет места бездельникам, разгильдяям, анархистам и эгоистам! Кто не с нами, тот против нас! Если кого-то не устраивают правила, он может уйти прямо сейчас. Планета большая, и мы никого не держим. Идите и попробуйте прожить самостоятельно! Без крыши над головой, без пищи и воды, без тепла и защиты вы не протянете даже одну местную ночь. И вот еще что, - он сделал паузу и заговорил тише, но внушительнее, - не в наших правилах копаться в прошлом тех, кто прибыл сюда. Все мы здесь не по своей воле. Каждый из нас в какой-то момент совершил ошибку, но наши ошибки остались на Земле. Ваше прошлое знаем только я и доктор Кинг, и мы не собираемся посвящать в это других. Так будет до тех пор, пока каждый из вас      соблюдает правила жизни в «Артроподе». Но мы можем приоткрыть чье-то прошлое, если сочтем нужным. Есть категории людей, которых не любят нигде, - его взгляд снова остановился на Мортоне. – Но пока у всех вас есть шанс начать жизнь с чистого листа. Вы заслужили эту жизнь! – он снова повысил голос. - Вы живы и находитесь здесь, в то время, как другие гниют в ущелье. Так живите! Работайте! Выполняйте приказы! Следуйте уставу! И я обещаю, что вы будете довольны своей жизнью.      Мортон покосился на тех, кто стояли в строю рядом с ним, и с удивлением понял, что слова Адри не оставляют их равнодушными. Многие выглядели воодушевленными, а на хищном лице Питфилда появилось какое-то одухотворенное выражение. Мортон взглянул на Стривера – тот тоже верит? Нет. Ленни чуть заметно улыбался – он и не слушал начальника лагеря, думал о чем-то своем. Заметив взгляд Мортона, легонько кивнул и как бы невзначай дотронулся пальцем до рукава приятеля.      Когда прозвучала команда «Разойтись», Мортон увидел, что половина заключенных почему-то отправилась в сторону, противоположную жилому блоку, и спросил у Стривера:      — А эти куда собрались?      — На вечернюю службу. Здесь почти все уходят либо в идею, либо в религию, - Ленни закурил, отворачиваясь от ветра, и дымящейся сигаретой указал между зданием госпиталя и какой-то приземистой постройкой: - Там, дальше, часовня. Хочешь сходить, посмотреть на Дэви в роли капеллана?      — Дэви Питфилд, фельдшер из госпиталя?      — Да, он.      — Я уже успел на него насмотреться. А ты ходишь на эти службы?      — Один раз заглянул из любопытства. Зачем мне туда ходить? Я атеист.      — Я тоже.      — А как тебе зажигательная речь Адри?      Мортон пожал плечами.      — Обычная промывка мозгов на тему: «Вы – избранные, а я – ваш вождь, следуйте за мной к лучшей жизни». Если он регулярно устраивает такие шоу, то неудивительно, что рано или поздно ему начинают верить. Большинству людей нравится ощущать себя нужными, важными и приобщенными. К тому же, оратор он неплохой, да и харизмы хватает. Даже странно видеть его здесь, а не в каком-нибудь приличном месте. Не знаешь, за что его посадили?      Ленни помотал головой.      — Я знаю только то, что он здесь уже лет двадцать, чуть ли не со дня основания колонии, и семнадцать из них занимает пост коменданта.      — А! Ну, за это время можно научиться держать в узде любое стадо, особенно когда под рукой такая технология, как нейрочип.      — И такой союзник, как Кинг. По-моему, у него не меньше власти, чем у Адри, только он вперед не лезет, – бросив окурок, Стривер предложил: - Пойдем, погуляем по территории. До отбоя еще два часа, мы даже можем сходить за периметр, пока не стемнело. Это не запрещено.      — Да? Своеобразные тут порядки.      — Смущает отсутствие решеток, конвоя и прочих атрибутов тюремной жизни? Это здесь ни к чему. Ты же слышал, что сказал Адри - отсюда некуда бежать. А свобода на территории мнимая. Попробуй прогулять работу или не прийти на построение – сразу узнаешь, как хорошо умеют бить местные полицейские, а жаловаться на жестокое обращение будет некому. У большинства здесь ума немного, зато силы и агрессии через край, так что с нами не церемонятся. За двадцать лет здесь можно было построить целый город, но думаю, наш комендант специально придерживает нас в таких условиях. Создай людям больше комфорта в повседневной жизни, выдай нормальную одежду вместо робы, посели в квартирах вместо комнат на десять коек - и они сразу почувствуют себя свободными, а Адри это ни к чему. Ему не нужны ни забастовки, ни мятежи. Он дорожит своей властью. Тем более, что если прекратится добыча руды, прекратятся поставки с Земли, а мы зависим от нее в плане медикаментов, оборудования, удобрений, фильтров для воды, даже одежды, не считая культурных благ типа литературных и кино-новинок… Поэтому здесь повсюду жучки и камеры слежения, а есть еще и стукачи. Говорят, доносы - это лучший способ для выявления недовольных, - он на ходу заглянул в лицо Мортона и улыбнулся. – Но ты не беспокойся, меня туда не завербовали.