Артропода

     Они спустились с холма, долго петляли, выбирая дорогу на изрезанном мелкими и крупными трещинами плато, пересекли сумрачную расщелину с островками снега и поднялись на маленькую террасу на склоне горы. Уступ находился с подветренной стороны, здесь было тепло и тихо. Скудная растительность расцвела в этом закутке, тонкий слой сухой почвы покрылся мелкой жесткой травой, камни сплошь обросли лишайниками.      Ленни нашел самое уютное место – неглубокую нишу в скале, вынул из карманов свертки с бутербродами, сел и закурил, прислонившись к теплому камню и блаженно щурясь на бледное небо в просветах между облаков. Мортон сел рядом, вспомнил о приготовленном подарке и вынул безделушку.      — Держи, это тебе. Хотел вчера отдать, да забыл.      Ленни оглядел каменную пластинку. Лэнсингит тускло поблескивал в его пальцах.      — О, Стэн, это правда мне?      — Для себя я вырезал бы другую картинку. Плато Муравейник и пещерный дайвинг меня не интересуют.      — Я очень тронут, - сказал Ленни. Мортон не мог понять, говорит тот всерьез или шутит. – Ты мне так помог вчера, а теперь еще подарок. Я уже забыл, когда мне что-нибудь дарили. Спасибо. Я всегда буду носить с собой эту вещицу.      Мортон развернул перекус, открыл термос, налил себе кофе и принялся жевать, прихлебывая из чашечки-крышки.      — Это место немного похоже на Первую ступень плато Муравейник, - заметил Ленни. – Мне, бывает, снится эта экспедиция. Утренний туман над равниной внизу, наши палатки, белое наратское солнце… Я не хочу на Землю, но я бы все отдал, чтобы вернуться на Нарат. Там, в пещерах плато, я мог бы жить до конца своих дней.      — Жить в пещерах? Зачем? Я думал, ты лазишь в пещеры только чтобы нырять там ради острых ощущений.      Стривер покачал головой.      — Я не такой уж экстремал, да и спелеодайвер из меня так себе. То есть я, конечно, хотел бы совершить погружение в наратском воклюзе, но если не получится, не расстроюсь. Плато Муравейник источено сухими пещерными ходами, которые я смогу исследовать много лет. Я люблю пещеры, Стэн. Подземная тьма и неизвестность – тот же космос, но там не нужен ни корабль, ни скафандр, только фонарь и веревка. И еще я люблю пещеры потому, что только там, под землей, я по-настоящему чувствую себя в безопасности.      — Почему именно там?      — Там нет людей, а если они появятся, в темноте я легко уйду от них. Пещеры напоминают мне заброшенные туннели нижних уровней, где я провел большую часть жизни. Сначала я шел по ним с Гилом, потом один. Это была долгая дорога.      «Наверное, мне надо расспросить его, - подумал Мортон. – Он явно хочет поделиться. Если я хочу посильнее его к себе привязать, надо проявить интерес к его прошлому». Он сказал:      — Расскажи подробнее. Как вы жили там, куда шли…      Ленни улыбнулся, и Мортон понял, что попал в точку.      — Никуда. Весь наш путь был дорогой без цели. Видишь ли, Гил был параноиком. В детстве я этого не понимал и верил ему, когда он говорил, что нам нужно найти убежище. Он твердил, что вот-вот грянет последняя война, что мировой пакт о разоружении – фальшивка, никакого разоружения не было, и ядерное оружие только ждет своего часа. Он был уверен, что завтра, послезавтра, в крайнем случае через год кто-нибудь нажмет кнопку, и поверхность Земли превратится в пылающий ад, а потом – в радиоактивную пустыню, по которой пойдут роботы. Он, знаешь, ненавидел роботов, этих ваших андроидов, во всем подобных людям. Говорил, что после войны они добьют уцелевших людей и станут хозяевами Земли, потому что им не нужна еда, вода, даже воздух не нужен.      — Радиация нашим андроидам совсем не полезна. Для И-мозга, если он не оборудован специальной защитой, радиоактивное излучение почти так же губительно, как для нашего, органического.      — Гил об этом не знал, - усмехнулся Ленни. – А я – и подавно. В детстве я вообще крайне мало знал о мире. Пока жил с матерью, весь мир для меня заключался в том туннеле, где она устроила себе жилище. Я понятия не имел, что есть небо, солнце, деревья… И про то, как живут наверху, я тоже ничего не знал. Когда появился Гил, он кое-что рассказал мне и показал видео и фотографии с поверхности – у него был карманный компьютер – но он всегда говорил о жизни наверху как о чем-то крайне опасном и ненадежном. И люди тоже были для него в первую очередь опасностью. За все годы, что мы скитались с ним, я не видел ни одного человека, только на фотографиях или в видеозаписях. Несколько раз мы натыкались на покойников, но они не в счет… Так вот, Гил верил в близкую войну и говорил, что нам надо найти убежище. Я спрашивал: что за убежище? Он отвечал: узнаешь, когда найдем. Конечно, на самом деле никакого убежища не существовало, и мы просто шли и шли день за днем, точнее, час за часом, потому что там, в туннелях, не было дня и ночи. Там всегда темно.      — А что вы там ели?      Ленни махнул рукой.      — И не спрашивай! Голод – это одно из главных моих воспоминаний о той жизни. Мы находили тайники с запасами, сделанные когда-то жителями этих туннелей, несколько раз натыкались на оборудованные бункеры с продуктами и снаряжением и подолгу там жили. Ох, Стэн, это были настоящие праздники! Я всякий раз думал, что очередной бункер – это и есть убежище, но через какое-то время Гил говорил: нет, нам надо идти дальше. И мы шли. По дороге ловили крыс, на нижних уровнях водятся огромные твари, чуть ли не с собаку величиной. В затопленных туннелях иногда попадалась рыба… Гил был связан с контрабандистами, которые вели незаконную торговлю с верхними жителями, иногда он выменивал у них продукты на то, что мы находили в тайниках – оружие, драгоценности, медикаменты. На тайники у него было классное чутье. Однажды мы долго жили возле одного тайника, где было много пулевого оружия и патронов, и там Гил научил меня стрелять. Мне понравилось, я потом часто стрелял в тире.      — Наверх вы совсем не выходили?      — Иногда выходили, нам ведь приходилось перебираться из туннелей одного мегаполиса в туннели другого. Но каждый раз это было кошмаром – наверху Гил все время трясся от страха, что вот-вот начнется война или нас схватят и убьют полицейские, ну и я тоже боялся вслед за ним. Мы шли только по ночам, днем прятались, из-за постоянного страха я терпеть не мог эти переходы и ненавидел солнце. Оно так сильно светит! Мне до сих пор жутковато находиться на открытых местах в солнечные дни.      — Где теперь этот Гил?      — Он умер. Заболел воспалением легких или чем-то вроде того, наверху его вылечили бы парой уколов, а там я ничего не мог сделать. В нашей аптечке были только бинты и спирт. Когда он умер, я положил его тело в нишу в стенке туннеля, заложил камнями и пошел дальше один. Не знаю, сколько я бродил – год, два, три. На поверхности есть лето и зима, а там, - Ленни указал пальцем вниз, - всегда одинаково сыро и холодно. Я даже не знаю, сколько мне лет, не знаю точно, в каком году родился. А потом на меня вышли вербовщики игроков.      — Про какую игру ты говоришь?      — Ее везде по-разному называют: «Пауки в банке», «Последний герой», «Сильнейший» и все в таком духе. В тех местах называли просто – «Гонки на выживание». Ты никогда не участвовал? Там можно выиграть огромные деньги.      — Мне больше нравятся бои без правил. Бегать по туннелям за соперниками желания не испытываю, а в деньгах не нуждаюсь. Тем более не хочу объясняться с полицией – игра-то запрещенная, и в тюрьму сажают, насколько мне известно, всех: и организаторов, и самих игроков.      — Я тоже не хотел в этом участвовать, говорил им: отпустите, я не сдам вас полиции, я не хочу видеть никого из людей, просто уйду. Но они, конечно, не отпустили. До начала игры я не видел никого из противников, только список. Я слышал, что эти игры бывают мужские и женские, взрослые, молодежные, детские и смешанные, я попал на молодежную смешанную - все ребята были в возрасте от девятнадцати до тридцати лет, парней и девушек поровну. В лабиринт нас запускали по одиночке, каждого через отдельный туннель, спасибо хоть карту дали. Я сразу пошел искать, где спрятаться. Там было несколько затопленных ходов, которые вели к островку. Я пробрался на этот остров и отсиживался там все время, пока остальные гонялись друг за другом. Ко мне никто не сумел пробраться. Я-то хорошо плаваю и ныряю, за время странствий с Гилом научился, нам иной раз приходилось проныривать такие туннели. Я там несколько суток сидел. Вода под рукой, а без еды я долго мог обходиться. Правда, от переохлаждения чуть не помер. И, знаешь, пока я там сидел, впервые захотел увидеть другую жизнь. После смерти Гила я начал задумываться о том, как живут в Верхнем городе. Мне все чаще хотелось увидеть что-то еще, кроме туннелей и пустошей. Я начал думать о людях: может, они не такие опасные, какими рисовал их мне Гил?.. Потом пришла пора уходить с островка – организаторы объявили, что он будет затоплен. К тому времени остались только я и еще один парень, который тоже где-то прятался, но его в конце концов нашли и ранили. Когда я вылез из воды, то почти сразу на него наткнулся - он сидел на полу, даже убежать не пытался. Я думал, он меня застрелит – у него был пистолет, и он уже убил девчонку, которая вышла на него передо мной, я видел тело. Но он не стал стрелять. Мы с ним довольно долго разговаривали… Я предлагал попробовать выбраться отсюда вдвоем, но оказалось, что девчонка, которую он только что застрелил, была его подружкой. Он-то не знал, что она здесь, и она про него не знала. Они независимо друг от друга попали на эту бойню. Он спросил, кто я и откуда, и когда я рассказал ему про свои скитания, он сказал, что человек не должен жить так, как я жил, и что он дарит мне победу, потому что мне она нужнее всех. В общем, он застрелился, а я остался вроде как победителем. Его звали Леонард Стривер. Когда мне стали делать документы для Верхнего города, я взял себе его имя.      — А как тебя звали раньше? – полюбопытствовал Мортон.      — Тебе не все ли равно? После Игры моя прежняя жизнь закончилась, началась новая. Все стало по-другому, и я тоже стал другим - то есть я так думал. На самом-то деле остался прежним, только не сразу это заметил.      Он замолчал, беззвучно барабаня пальцами по камню, а Мортон подумал, что, наверное, пора как-то отреагировать на этот рассказ. Как бы отреагировало большинство людей? Скорее всего, подобное существование показалось бы им ужасным, и они посочувствовали бы Ленни. Он сказал:      — Я тебе сочувствую. Моя жизнь была гораздо благополучнее, по крайней мере мы почти не голодали и не шли куда-то без конца.      Кажется, он подобрал правильные слова – Стривер улыбнулся в ответ.      — Спасибо, Стэн, - он встал и подобрал свою куртку. – Пойдем домой, что-то мне не нравятся эти тучи. Ветер усиливается, а до лагеря топать и топать.      Только сейчас Мортон обратил внимание на то, как сильно похолодало. Небо потемнело, солнечные пятна больше не скользили по земле, а лицо начали покалывать мелкие снежинки. Еще не хватало угодить на обратном пути в метель! Он рассовал по карманам термос и остатки перекуса и торопливо пошел следом за Ленни.      В метель они все-таки попали. Когда через полчаса тучи закрыли небо сплошной пеленой, а ветер погнал по плато снежные вихри, Мортон начал опасаться, как бы им не заблудиться.      — Если будем стоять на месте, мы замерзнем, - раздраженно ответил Ленни, вытирая с лица растаявший снег. – Черт бы взял местный климат! Давай искать укрытие. Может, все это скоро растянет.      Они спустились в распадок и сели под нависающую скалу. Здесь было так же холодно, но безветренно. Через некоторое время тучи и впрямь стали подниматься, снежный заряд прошел, туман рассеивался. Ленни оживился:      — Я узнаю это место! Отсюда рукой подать до грота с письменами, а там рядом тропинка, которая выведет на дорогу.      Они пошли дальше. Ледяная крупа смерзлась, затянула скользкой коркой камни и почву. Торчащие пучки травы выглядели такими жалкими и неприспособленными к этим условиям, будто оказались тут случайно. Низкое солнце так и не появилось из-за облаков, все кругом было серое – скалы, лед, снег, небо.      — Ты бы пошевеливался, - нервно проговорил Ленни, оглядываясь на Мортона, который осторожно переступал по обледенелым камням. – Ползешь со скоростью местных мокриц! Мы можем опоздать на построение.      Вот и знакомая расщелина, возле нее – снежный нанос. Ленни внезапно встал как вкопанный. Мортон толкнул его.      — Чего застыл? Мы же, вроде, опаздываем на построение?      — Слушай, это, похоже, кровь, - Ленни указал под ноги. На снегу и впрямь виднелись красные пятнышки. – Я загляну в грот, вдруг кто-то поранился и надо помочь.      Он проскользнул в пещерку, чертыхнулся и крикнул:      — Точно, здесь Митч, он ранен!      Мортон пробрался следом за приятелем. В луче карманного фонарика Ленни и сумеречном свете, падавшем из входной расщелины, он увидел лежащего на камнях неподвижного Джека. Ленни аккуратно стер кровь с его лица, испуганно проговорил:      — Он выглядит так, будто побывал под камнепадом!      — По-моему, его просто избили, - Мортон осторожно подергал Джека за плечо, позвал: - Эй, ты живой?      Джек не ответил. Ленни посоветовал:      — Лучше не трогай его, вдруг позвоночник сломан. Надо позвать кого-нибудь на помощь, все равно сами мы не сможем перенести его в лагерь, у нас ни носилок, ничего нет. Побудь с ним, я сбегаю.      Мортон еще не успел ничего ответить, как Стривер выскочил из грота. Мортон попытался нащупать пульс на шее парня, но то ли Митч скончался, то ли был совсем плох. Что могло произойти с этим придурком? Опять нарвался на какую-нибудь компанию? Свалился со скалы? Или и впрямь попал под обвал? А сюда зачем заполз – спасался от ветра? Да нет, если бы полз, оставил бы кровавые следы на снегу, и не два пятнышка, а побольше. Чертовщина какая-то…      Он услышал снаружи голос Стривера:      — Эй, док! Сэр! Там раненый!      Мортон выглянул из грота. Метрах в тридцати Ленни размахивал руками, кого-то подзывая. В быстро сгущавшихся сумерках по склону двигалась огромная фигура – Кинг. Он-то что здесь делает? Гулял, как они?      — Раненый? Кто?      — Митч.      — Пойдем посмотрим.      Они пробрались в грот. Кинг наклонился над Джеком, потрогал пульс, проверил дыхание, оттянул веко и покачал головой.      — Поздно.      — Что? – с тревогой переспросил Ленни. – Неужели умер?      — Да. Как он пострадал?      — Мы не знаем. Мы проходили мимо, услышали крик. Заглянули сюда, увидели Митча. Мортон остался с ним, а я побежал за помощью. К счастью, сразу увидел вас, сэр.      — А сами вы как здесь оказались?      — Гуляли по холмам.      — Гуляли по холмам, - повторил Кинг, и у Мортона создалось впечатление, что тот не верит ни одному слову Ленни. - Что же, мы это еще обсудим, - он снял с пояса рацию и проговорил в нее: - Дэви, отправь глайдер на мой сигнал. Здесь погибший человек. И пусть полетят двое сопровождающих из охраны.