Артропода

     Питфилд не обманул, когда сказал, что Мортон не увидит ничего интересного в его действиях в рубке. Все, что сделал пилот – это сел в кресло, пристегнулся и опустил на голову шлем. После этого Питфилд больше не двигался.      Мортон напряженно ждал. Ожили динамики – это Питфилд заговорил безликим металлическим голосом самого корабля:      — Вниманию пассажиров. Просьба занять свои места и пристегнуть ремни.      Мортон почувствовал, как вздрагивает, оживая, «Чайка», и сам дрожал от волнения. Картинка на обзорных экранах перед неподвижным пилотом менялась, панорама расширялась – корабль поднимался на посадочных опорах перед взлетом. Что-то грохотало снаружи, и Мортон догадался, что это осыпаются остатки камней с обшивки. Звездолет качнулся. Взревел стартовый двигатель, и каменистая низина, усеянная валунами, ушла вниз.      Взлет! Мортон стиснул подлокотники. Да! Он вглядывался в экраны, стараясь запомнить каждую минуту своей победы. Вот раскинулась и быстро растаяла вдали изуродованная землетрясением знакомая местность, вот уже ничего не видно – ни трещин, ни горы-паука. Теперь внизу будто развернули гигантский космоснимок местности, немного нечеткий из-за пыли и прикрытый кое-где ватными клочками тумана. На юге огромное синее пятно, возле него широкая зеленая кайма – должно быть, то самое море и побережье, куда шли они с Ленни. Наверное, они бы дошли – а что потом? Раньше Мортон не хотел размышлять об этом, проще двигаться к цели и не думать о последующих действиях, но теперь он представил, как год за годом они с Ленни боролись бы за жизнь, и какая это была бы жалкая жизнь! Каждый день им бы приходилось добывать еду, они бы строили жилье, делали из чего-то одежду, а кроме всего этого им приходилось бы защищаться от местных хищников и, вполне возможно, от бывших товарищей по несчастью из «Артроподы». Кошмарное существование! Сколько протянул бы он, Мортон? Сумел бы дождаться корабля с Земли? А если бы и дождался, неизвестно, удалось бы ему добыть скафандр, пробраться в шаттл и захватить корабль. Скорее всего, его все-таки убили, и даже Стривер здесь не помог бы. И как же сильно им повезло, что пятнадцать лет назад сюда прилетела преданная Софи, и что она умерла, и что Кинг до сих пор не воспользовался кораблем! Невероятная, потрясающая удача! Да, недаром он, Мортон, всегда верил в свою счастливую звезду. Когда-нибудь она погаснет, но не сейчас.      Густая темная синь заполнила экраны – корабль вошел в верхние слои атмосферы. Половину экрана теперь занимала Ариния. Плавная дуга горизонта горела голубым сиянием над коричневато-серой поверхностью с белыми пятнами ледников. Так выглядят на снимках со спутников горные районы Земли. Еще немного - и Питфилд положит корабль на курс. И прощай, Ариния, впереди – Земля! Он, Мортон, бежал из этой тюрьмы! Никто не верил, что такое возможно, а он сумел, он летит на Землю!      И в тот момент, когда он готов был отстегнуть ремни безопасности и на радостях пуститься в пляс, корабль швырнуло куда-то вниз и в сторону. Под ногами что-то загремело. Если бы не ремни, Мортон вылетел бы из кресла. В отсеке погас свет, через мгновение лампы вновь зажглись, но вполнакала. Что это за дьявольщина?!      На пульте перед Питфилдом мигали сразу три красных огонька. Мортон не знал, что означает каждый из них, но понимал, что это сигналы тревоги. Случилось что-то ужасное. Он обмер, ему стало душно, он дернул воротник. Нет, нет, только не сейчас, почему именно сейчас, ведь все шло хорошо, ведь он в мыслях был уже на Земле…      Питфилд сорвал с головы шлем и закричал:      — В нас попали! Попали! О, нет, нет, нет…      Обхватив бритую голову, он стонал и раскачивался, согнувшись над пультом, а Мортон ошалело смотрел, не зная, как прекратить эту истерику. И что значит – попали? Что в них попало? Метеорит? Но ведь это настолько маловероятно…      И тут до него дошло. Как можно было свалять такого дурака?! А Питфилд – он о чем думал?! Ладно – Ленни, ладно – он сам, Мортон, но Питфилд – звездолетчик! Как, как он мог не догадаться, как мог не предполагать, совсем ничего не подумать о вероятности охранных спутников на орбите?! Или подумал, но ничего не сделал? Неужели специально их подставил?!      Не помня себя, забыв о том, что Питфилд не меньше них хотел убраться с Аринии, Мортон отстегнул ремни безопасности, вскочил и схватил пилота за горло. Придушить эту гниду!.. Чен мигом прекратил стонать и завопил, призывая на помощь. В рубку вбежал Ленни.      — Ребята, что тут у вас…      Не договорив, он повис на Мортоне, и правильно сделал – еще немного, и тот действительно задушил бывшего надзирателя, прикончил бы голыми руками, позабыв о пистолете в кармане.      — Стэн, нет! Ты же сам говорил – он нам живым нужен!      Выдираясь из цепких объятий напарника, Мортон немного успокоился. Высвободился, оттолкнул Ленни.      — Отвали, я его не трону.      Питфилд за это время выкарабкался из кресла и отбежал подальше, насколько позволял маленький отсек. Выскочить в коридор он не мог – дорогу загораживали Мортон и Ленни.      — Да что случилось-то? – Ленни тревожно метался взглядом с одного на другого. – Почему нас так тряхнуло? Мы что, падаем? Стэн, скажи хоть словечко, я же ничего не понимаю! Очнулся пристегнутый к койке, сперва вообще решил, что снова в колонии оказался. Потом дошло, что это корабль и мы вроде бы летим, я хотел встать, отстегнулся, и тут как начало болтать из стороны в сторону!      — В нас попали с охранного спутника, - сказал Мортон. – Я прав, Питфилд?      Тот что-то просипел и кивнул, растирая шею. На смуглой коже наливались кровью ссадины и синяки.      — С охранного спутника? – изумленно переспросил Ленни. – Но откуда здесь охранный спутник? То есть, я хочу сказать – зачем он? Ведь на планете нет космических кораблей!      — Земля решила перестраховаться. И, судя по нашему случаю, правильно сделала.      Ленни потряс головой.      — Все равно ничего не понимаю. А Софи? Как же тогда она совершила посадку и как собиралась улетать отсюда со своим мужем, если бы Кинг согласился бежать? А те корабли, что приходят раз в три года? Их же никто не обстреливает!      — Скорее всего, существует пароль, который они отправляют на спутник. Софи, как видно, знала эту комбинацию. Это может быть последовательность световых сигналов, цифровой код, что-то еще. Нашему пилоту должно быть больше об этом известно, - Мортон повернулся к Питфилду, и тот прижался к стене. – Что скажешь? Ты знал о спутнике?      — Не знал! – заорал тот. – Клянусь!.. – он раскашлялся и захрипел: – То есть… Я предполагал, да, но не знал! Откуда? По-вашему, Адри мне докладывает?! Или Кинг? Ничего я не знал!      — Спутников, скорее всего, даже несколько, - продолжал Мортон. – Нам повезло, что в нас попали только один раз. Что с кораблем, Питфилд?      Тот вдруг истерично хихикнул.      — В полном порядке, капитан! Мчимся к Земле, капитан!.. – он снова раскашлялся и принялся хвататься за шею.      Мортон шагнул к нему, чувствуя, что теряет над собой контроль. Слишком велико было недавнее ликование, слишком сильно нынешнее отчаяние. Сколько этот ублюдок будет над ним издеваться?!      Ленни опять схватил его за локти, удерживая.      — Стэн, прекрати! Сядь, успокойся, - он втолкнул Мортона в ближайшее кресло. – Чен, объясни, что случилось. Корабль сильно поврежден?      Тот кивнул, все еще кашляя.      — Но… Ведь с виду все нормально, разве нет? Мы сидим в отсеке, а не плаваем снаружи среди обломков, и…      — Гипердвигателю конец, - просипел Питфилд. – Система жизнеобеспечения тоже пострадала, но еще поработает. А двигателю крышка. И нам тоже! Мы движемся к Земле, но с нынешней скоростью будем лететь до нее столько, что раньше подохнем от старости, и криокапсулы нас не спасут, их ресурсы выйдут за пару десятков лет.      Ленни принялся шарить по карманам в поисках сигарет. Мортон, с усталым отстраненным интересом наблюдая за ним, заметил, что Стривер не выглядит сильно испуганным. Он немного растерян, но не в отчаянии, как Питфилд, а уже ищет какие-то выходы.      — А починить этот двигатель мы не можем? Ты, наверное, что-то в нем понимаешь, а Стэн – робототехник и вообще очень умный. Может, вы вдвоем попробуете?      Питфилд махнул рукой.      — Невозможно. Только на Земле.      Ленни вынул сигарету и принялся перекатывать ее в пальцах.      — Ну, тогда, наверное, надо включить сигнал SOS и лечь в анабиоз. Нас трое, а криокапсул две, так что придется составить график и меняться. Сколько-то лет проспим, а там… Всякое бывает, вдруг нас подберут, - он обвел взглядом товарищей по несчастью. – Чего молчите? Не согласны? Тогда предлагайте сами, я ничего другого не могу придумать.      — Да, капсул у нас только две, - прошипел Питфилд.      Он бросился так стремительно, что Мортон, сидящий в кресле, не успел даже сделать подножку. Питфилд два или три раза ударил Ленни чем-то острым, сверкнувшем в тусклом электрическом свете, прежде чем Мортон вырвал у него нож и перерезал ему горло. Заливаясь кровью и хрипя, Питфилд свалился рядом с Ленни, который молча корчился от боли и хватался то за бок, то за живот.      Вслух кляня все на свете, Мортон поднял напарника и понес в медотсек. Только бы электричество не отрубилось окончательно, сейчас это будет совсем некстати! Но откуда у Питфилда взялся нож? «Я-то его не обыскивал, на Ленни понадеялся, - с отчаянием и злостью подумал Мортон. – А Ленни, конечно, похлопал его по карманам, а как следует обшаривать не стал. Не догадался или, скорее, постеснялся, ведь Питфилд в то время рыдал по старшему братцу».      Он положил Ленни на платформу автодоктора и принялся стаскивать с него липкую от крови рубашку. Стривер не стонал и уже не шевелился. Он хоть не помер еще?      — Эй, Ленни, ты живой?      — Да, - тихо отозвался тот. – А ты… Не надо… Ничего не делай. Я хочу умереть. Давно пора…      — Успеешь, - пробормотал Мортон. Бросив на пол пропитанную кровью одежду, он вытер руки о собственную куртку и включил экран в изголовье платформы. Где же здесь начальная диагностика? Из-за сбоя в электросети слетели все настройки. Как это невовремя! Ругаясь сквозь зубы, он торопливо перебирал пункты основного меню.      — Стэн, - снова слабым голосом позвал Ленни. – Ты меня слышишь? Не надо ничего включать. Оставь как есть. Я скоро умру. Так и надо. Я сделал слишком много плохого.      — Помолчали, силы теряешь. Вот, похоже, нашел. Все, отдыхай.      Мортон запустил программу диагностики с последующим лечением, проследил, как на платформу опускается защитный колпак, и вышел из отсека.      Надо было вернуться в рубку, сесть за компьютер, попытаться разобраться, насколько поврежден корабль, узнать, какие у них запасы еды, воды и воздуха, на сколько хватит ресурсов криокапсул, включить сигнал бедствия, а еще выбросить за борт тело Питфилда и протереть пол, но ничего этого Мортон не сделал. Протащившись в каюту, он повалился на койку. Полчаса полежать и приняться за дело… Он попытался вспомнить, когда последний раз спал. Давно это было, еще в колонии. А потом либо трясся от холода среди камней, либо умирал под обломками, либо лежал в капсуле автодоктора… Мортон не собирался засыпать, но так измотался за эти дни, что стоило ему лечь поудобнее, как глаза закрылись сами собой.      Он проснулся в полутьме, светила только аварийная лампочка над выходом из каюты. Кто-то лежал рядом. Стривер, кто же еще… Тоже заснул, что ли? Мортон встряхнул напарника за голое плечо, и тот приподнял голову.      — Что?      — Как себя чувствуешь?      — Нормально. Стэн, скажи, а почему ты не бросил меня? Мы добрались до корабля, бежали с планеты, как ты и хотел. Я ведь был нужен тебе только как помощник для побега. Зачем я тебе теперь? Зачем вообще ты взял меня на корабль? Мог оставить на планете или убить.      Мортон молчал. Действительно, зачем? Когда он тащил Ленни в медотсек, то не думал об этом, а хотел спасти. Привычка? Ведь Ленни довольно долго был рядом, Мортон привык надеяться на него, рассчитывать, даже немного доверять. С Ленни было удобнее, чем одному. Мортон давно ни с кем не взаимодействовал столько времени. Но вообще-то Стривер прав – он, Мортон, нуждался в напарнике на Аринии, а после взлета ему нужен был только пилот. Он действительно мог оставить Стривера на планете, если бы только Питфилд не был настолько опасен и непредсказуем. Тот мог поднять бунт, и тогда союзник и помощник оказался бы очень полезен.      Но теперь они покинули планету, Питфилд мертв, и… Да, и правда, зачем теперь Стривер? Он отработал свое, и его можно убить прямо сейчас. Но какой смысл? Ленни ничем не повредит ему, Мортону, а пригодиться может – так пусть поживет. Возможно, вдвоем они все же придумают, как починить двигатель и доберутся до Земли. И еще… Так ли безразличен ему Ленни? Иногда привязанность Стривера была приятна. Наверное, работает какой-то инстинкт, желание доверять, надеяться на кого-то… Как бы он ни старался всегда справляться в одиночку, но иногда уставал.      Но ведь не выкладывать все это Ленни!      — Какая разница? Радуйся, что ты здесь.      — Тогда расскажи, зачем тебе твоя идея, ради которой ты так стремишься на Землю. Разве это настолько приятно – забирать чьи-то жизни? Или переделывать мир под свое представление?      Приятно? При чем тут это? Идея – намного больше, чем что-то приятное. К ней неприменимо такое определение! Идея – это жизнь, потеряй он свою идею, разочаруйся в ней, прекрати верить в нее – и он утратит смысл своей жизни, который вел его всегда, помогал выбраться со Дна, помогал действовать на Земле, помогал не чувствовать вины, отбросить человеческие условности, не вспоминать прошлое и ни о чем не жалеть. Но стоит ли говорить об этом Стриверу? Он мыслит совсем по-другому, он просто не поймет.      Хотя, быть может, Ленни не так уж и неправ насчет приятности... Мортон хотел испытывать сильные чувства, без них он сам себе казался спящим или наполовину мертвым. Самые сильные эмоции – это страх и любовь, но он ничего не боялся, и ему некого было любить, да он этого и не желал, понимая, насколько уязвимым и слабым делает любовь человека. Проще наблюдать за сильными эмоциями других. Наблюдать за любовью сложно, а за страхом – легко, стоит только поймать кого-то и дать осознать ему или ей, в чьей они оказались власти.      Но Ленни вряд ли это поймет, он-то отлично умеет чувствовать.      — Хватит болтовни, вставай, - Мортон сел и включил свет.      Ленни остался лежать, закинув руку за голову, а пальцами другой проводя по своим свежим шрамам на животе и боку.      — Мы куда-то торопимся?      — Надо решить, что делать дальше, - устало ответил Мортон и подумал: похоже, я все время нахождения на Аринии только этим и занимаюсь.      — А что тут решать? Мы никогда не вернемся на Землю. Предлагаю спокойно отдохнуть здесь, в корабле, пару недель, а потом пожать друг другу руки и застрелиться.      При этих его словах Мортон машинально дотронулся до кармана, в котором носил пистолет, и понял, что оружия там больше нет.      Ленни заметил его жест и спокойно объяснил:      — Я забрал пистолет, пока ты спал. Он ведь мой, а не твой. Принесу, когда понадобится.      Мортона опять окатил короткий приступ ярости. Схватить напарника за горло и заставить вернуть оружие? Ладно, это успеется. У Стривера сейчас пистолета нет, лежит голый по пояс, в карманах штанов – ничего. Видимо, где-то спрятал. Хорошо бы отыскать самому.      — Нас все равно никто никогда не спасет, - продолжал Ленни, - стоит ли стараться выкрутиться, когда заранее ясно, что дело безнадежное?      — При Питфилде ты так не говорил.      — Потому что мне совсем не хотелось жить бок о бок с ним, он мне еще в колонии надоел. Если бы Питфилд был жив, я бы повторил сейчас то же, что говорил при нем – что нужно включить сигнал бедствия и лечь в анабиоз. Но я и тогда был уверен, что нас не найдут, что мы умрем во сне. И хорошо, потому что никому из нас нельзя возвращаться на Землю, особенно тебе. Видно, судьба со мной согласна. Но я рад, что теперь мне не нужно тебя убивать, мы все равно погибнем, через год, два или десять лет. Я всего лишь предлагаю не ждать так долго.      Мортон выругался.      — Стреляйся, если хочешь, только без меня! А пока не застрелился, иди в рубку и помоги убрать тело нашего пилота.      Вдвоем они перенесли убитого в шлюз, закрыли внутренний люк и открыли внешний. Вырвавшийся из шлюза воздух, который Мортон намеренно не стал откачивать, вынес труп за борт. Свет из иллюминаторов в последний раз скользнул по серой робе, по бритому черепу – и тело Питфилда, отдаляясь засчет полученного ускорения, слилось с чернотой космоса.      Когда они вернулись в рубку, Ленни спросил:      — Ты не знаешь, можно как-нибудь поднять эти щиты на окнах? Хочется посмотреть на все вокруг. Когда я летал волонтером на Нарат, на транспортном корабле был даже специальный отсек, похожий на стеклянную будку - блистерный, что ли, его называли – где можно было стоять и смотреть на космос.      Мортон опустился в пилотское кресло и некоторое время разглядывал переключатели перед собой. Как-то раз в юности он из любопытства летал на симуляторе космического корабля, и пульт был похож на этот. Кажется, вон тот рычажок управляет щитами. Он надавил переключатель и не ошибся – металлические пластины снаружи задвигались, уползли вверх и в стороны. Ленни погасил свет в отсеке и сел в соседнее кресло.      Теперь их окружала тьма, которую разбавляли несколько огоньков на пульте и колючие звезды вдали. Пустота. Бескрайняя ледяная бездна! Мортону стало жутко, он схватился за подлокотники – почувствовать хоть что-то твердое под пальцами. Он готов был вцепиться в руку Ленни, но удержался остатками самообладания. Проклятье, да ведь они как песчинки в этом пространстве, маленькие и незначительные, случайно затерявшиеся здесь живые существа. Им тут не место. И когда они умрут, бездна безразлично поглотит их жизни и позволит трупам нестись дальше внутри мертвого и темного корабля.      Он вздрогнул от восхищенного голоса Стривера:      — Как здорово! Правда, Стэн? Так красиво!      — Слишком много пустоты, - пробормотал Мортон. Ленни услышал дрожь в его голосе и сразу догадался о причине:      — Тебе страшно, да? Неуютно, потому что чувствуешь себя слишком незначительным, ничтожным и уязвимым? Таким же, как все люди, а не суперменом?      — Замолчи…      — А я бы хотел вечно лететь вот так, неважно, куда, - Ленни нащупал в темноте руку Мортона и сжал. – Лишь бы только ты был рядом со мной. Я рад, что нас никто никогда не найдет, что мы умрем здесь. Я сейчас очень счастлив, Стэн. Я никогда не был счастлив, только теперь.      Мортон вырвал руку из пальцев напарника, вскочил и включил свет. Этого не будет! Не для того он выбирался с Аринии, чтобы сдохнуть, не долетев до Земли.      Снова опустив щиты, он кивнул Ленни:      — Идем, надо подготовить капсулы. Потом я сотру бортовой журнал, и когда нас найдут, мы сможем выдать себя за свободных искателей. Никто не узнает, откуда мы прилетели.      — Ты все-таки собираешься лечь в анабиоз?      — Да, - он посмотрел на напарника, вспомнил его мечтательный голос минуту назад, и едва ли не в первый раз за все время их знакомства у Мортона в душе шевельнулся какой-то слабый интерес к этому человеку. Он спросил: - Почему ты желаешь умереть?      — А тебе никогда этого не хотелось?      — Нет.      Нет. Он, Мортон, никогда по собственной воле не лишил бы себя жизни. Никакие страдания не заставили бы его пустить себе пулю в голову. Ведь пока ты жив, ты можешь все изменить, а главное – ты способен стремиться, идти к своей цели, ведомый своей идеей. Пожалуй, только утрата идеи могла бы повернуть его к сознательному и спокойному принятию смерти без борьбы и с радостью. Но потерять идею, к счастью, невозможно. Она со своим хозяином навсегда, от нее можно лишь сознательно отказаться.      — У меня ничего нет и никогда не было, - ответил Ленни. – Меня ничего не держит в мире из того набора, что удерживает в жизни большинство людей. С тех пор, как умер Гил, у меня не было ни любви, ни дружбы. У меня нет дела жизни и нет никого, кто хоть немного зависит от меня. На Земле я сам себе казался призраком среди людей… Или человеком среди призраков.      Мортон провел рукой по лицу. Это как-то запутано и сложно, а он слишком устал за последние дни и не хочет разбираться. Стривер просто немного чокнутый, вот и все.      — Ну, дело твое. Что насчет меня, то я уже сказал, что собираюсь вернуться на Землю и сделаю для этого все, от меня зависящее. В нашем случае достаточно лечь спать. А ты оставайся один и делай, что хочешь… – он замолчал и подумал: а если Стривер согласится, подождет, пока я усну, а потом все-таки осуществит свой план? Проще простого нажать пару переключателей на пульте – и ритмичные волны на графике сердечного ритма перейдут в прямую линию, я засну навечно, и не имеет значения, что Ленни сразу же последует за мной. Значит, нельзя ложиться в капсулу раньше Стривера, нужно либо заставить его сделать это первым, либо перерезать ему глотку, как Питфилду. – Нет, оставаться одному я тебе не позволю. Если не согласен лечь в анабиоз, то…      — Прикончишь меня, как Чена?      — Я этого не хочу, но и рисковать тоже не собираюсь. Так что выбирай – анабиоз или…      — Ну, хорошо, – Ленни снова взял его за руку. - Пойдем спать. Я надеюсь, что мы не проснемся.