Маленькая любовь большого Рёкурю

Катрин бежала, бежала прочь от этих сумасшедших. У одного парня, с белыми волосами, правую руку заменяет звериная чешуйчатая лапа! направленная когтями на темноволосого юношу, зовущего того, с лапой, Белозмеем, на что тот шипел, предупреждая его не называть «священного дракона змеёй!» Списав на галлюцинации, Катрин осмотрелась. Она дёрнулась, заметив наблюдающего за деревом… кого-то, покрытого белым мехом и не спускающего с неё взгляда. Белка сидела на его плече, умными глазками-бусинками смотрела, что и её хозяин, на Катрин. Катрин пробила нервная дрожь. Женщина огляделась. Они в лесу. Да уж…  — О, ты проснулась, — к ней подбежала девушка с красными волосами. «А она красивая», — заметила Катрин, но поспешила спрятать глаза и сделать вид, что спит.  — Нет, показалось, — печально вздохнула обладательница того самого голоса, окликнувший Катрин до того, как она упала. Судя по звонкой интонации, девушке примерно шестнадцать-семнадцать лет. Но что она забыла здесь, в лесу? Пикник? Поход? Навряд ли эти варианты можно счесть за ответ.  — Йона… она не спит, — совсем близко и тихо раздался другой голос. Кажется, того, за деревом.  — Да? — сказала, как он её назвал, Йона удивлённо. — Но, если она и вправду спит, то я разбужу её, а ей нужно отдыхать. «Какая добрая».  — Она очнулась, но притворилась спящей, когда ты подбежала к ней, — продолжил говорить наблюдавший.  — Шинья, если ты прав, то… — послышалось шуршание одежды, и Катрин ощутила прикосновение к плечу. — Эм… простите… — Катрин пронзило, словно заряд прокатился по всему телу; её бросало то в жар, то в холод; ей, возможно, показалось, но кто-то поселился в её голове. — Мы знаем, что Вы не спите. С огромной неохотой, Катрин открыла глаза, тут же встретившиеся с фиалковыми глазами, нежными, решительными и… пылающими невидимым огнём? Не успела Катрин и слова сказать, как к ней примчался — или примчалась — парень… девушка с двумя пёрышками, воткнутыми на левом боку головы.  — Скажите, — заговорил он-она серьёзно, — ничего нигде не болит? Головной боли нет? Усталости не чувствуете? «Словно заботливая мамочка», — шутливо думалось Катрин; оказалось, что она произнесла это вслух. Юноша-девушка изменился в лице, но ничего не сказал, лишь проверив лоб.  — Жара, вроде, нет. Можете встать? Катрин послушно встала. Пошевелила ногами и руками. Походила. Видимо, она не до конца пришла в норму, потому что не удержалась на ногах, стремительно падая. Её подхватили, не позволяя упасть.  — Поймал. Миледи, Вам не стоит перенапрягаться. Катрин еле заметно кивнула — и вздрогнула. Сильно, что не укрылось от спасшего.  — Монстр! не трогай! Отпусти! Он аккуратно, стараюсь не касаться Катрин нечеловеческой рукой, выпустил её. Если бы Катрин взглянула на него, то наверняка заметила разочарование на его лице, которое юноша, впрочем, сразу скрыл, спрятав за спину правую руку, чтобы больше не пугать Катрин. Шокированная, Катрин отходила назад, не спуская взгляда с беловолосого. Вдруг нападёт? Спиной Катрин упёрлась в кого-то. Обернулась — тот самый, с мехом. Маска этого… человека? испугала Катрин. Он головорез? Маньяк? Убийца?  — Не бойся, — произносит он. — Мы не обидим тебя… И Катрин бы согласилась, ведь с той девушкой, Йоной, всё хорошо, но… её страшно пугал тот, что с лапой. Это не часть костюма, а настоящая конечность. Из-за того, что стоявший за её спиной помог ей, Катрин не оборачивалась. Быть может, с ним случилось нечто страшное? А тот, который в маске, — Шинья, кажется, — носит её потому, что боится? Катрин вздохнула, дабы успокоиться.  — Леди, Вы пришли в себя, какая радость, — каким-то волшебным образом перед Катрин возник тот зеленоволосый мужчина с фиолетовыми глазами. «Он же…» — Как Ваше… — он взял её руку в свои — и его пригвоздило острым концом лезвия в дерево. Мужчина поднял руки. — Зверь, неужели то, что я беспокоюсь за состояние девушки, считается домогательством?  — … тот самый извращённый бабник, — завершила свою мысль Катрин, во все глаза смотря на зеленоволосого.  — О! — «Зверь» усмехнулся. — Она мне нравится: она смогла увидеть твою истинную натуру. Катрин стояла; стояла и думала; стояла и смотрела на эту… группу то людей, то… не людей; стояла — и резво рванула в лес, куда угодно, но далеко от ловеласа, появляющегося неизвестно откуда, от опасно вооружённого (то оружие могло убить её!) и от той, может, и милой девушки, но вызывающей в Катрин странное ощущение тяги, а ещё верности и… чего-то ещё. Женщина, бегая по лесу достаточно долго, чтобы они её не нашли, остановилась, осмотрелась и увидела озеро, к которому она подошла. Напившись воды и охладив от долгого бега разгорячённую кожу, Катрин вгляделась, будто в зеркало, в водную гладь. В шоке, Катрин хлопала глазами: всё как и говорил тот мужчина, он не лгал! У неё и правда волосы цвета неба и они длиннее, чем раньше. Боже! а эти глаза, словно налитые кровью, не её — чужие! Теперь на ней что-то вроде короткого кимоно голубого цвета, на широких рукавах которого изображены аисты, с тёмно-синим поясом. Катрин усомнилась в реальности происходящего. Ведь это невозможно! — недавно она шла на работу, а спустя мгновение оказывается у чёрта на куличиках. Вдобавок быстрая смена одежды. Не иначе как магия, в кою Катрин не верит. Вероятно, это сон, и она сейчас проснётся, будто этого «приключения» и не было. Да, точно. Катрин вздохнула и выдохнула, когда хрустнула ветка. Катрин подскочила.  — Ух ты, какая красавица, — улыбаясь кривыми и жёлтыми зубами, сказал мужчина со шрамом на лбу, одетый как разбойник. Рядом стояло человек пятнадцать, если не больше.  — За неё хорошо заплатят, — говорит другой, оценивающе рассматривая Катрин. Он не то заулыбался, не то оскалился. — Но сначала посмотрим, насколько она хороша. — Одобрительный гул прошёлся по всей банде. — Я первый, кто следующий? Катрин со всех ног стартанула от них, боясь за свою жизнь. Их одежда кишит оружием: клинки, мечи, кинжалы. Поэтому, превозмогая боль в ногах (они снова босые), Катрин ступала по камням, острой траве, лишь бы не попасть в руки разбойников.  — Куда это ты, дорогая? — не опуская довольной ухмылки, проговорил тот, который «первый». — Я тебя не отпускал. — Сжав, до боли, запястья, он притянул Катрин к себе. — Я не сделаю тебе больно, если, конечно, будешь слушаться меня. Обещаю.

***

 — И где её нам, по-твоему, искать? — Хак зло зыркнул на того, с кого всё началось, — на Джи-Ха. Он поморщился.  — Не я же бросил крышесносящий снаряд. (Имеется ввиду копьё Хака.)  — Не сделай я этого, та девушка бы в обморок упала. Принцесса, не подходите к нашему герой-любовнику, — сказал Хак.  — Как я уже говорил, Зверь, но виноват ты. Или Киджа.  — Что? Почему? — возмутился идущий рядом Хакурю.  — Да ты видел, как она испугалась, увидев твою лапку, Белозмей.  — Н… неправда, — воскликнул Белый, но он осознавал здесь и свою вину.  — Ну-ка угомонились, — в разговор вмешался Юн. — Оба хороши. Джи-Ха, вспомни, по чьей вине она сознание потеряла? — Рёкурю помрачнел. — Зверь, кто говорил использовать оружие, пусть даже на Джи-Ха, при испуганной девушке? — Хак не мог не согласиться. — Единственные, пытающиеся помочь, это Шинья, Йона и Киджа. Любой неподготовленный удивился бы силе дракона. А теперь молчать и искать её. Вы двое, — юноша указал на Райджу и Зелёного, — извинитесь перед ней.  — Поняли, — угрюмо ответили они, — мамочка.  — И хватит называть меня мамочкой!

***

Перевязанная и закрытая платком, Катрин не знала, где она. До неё доходили обрывки фраз похитителей. Она не догадывалась, что день прошёл, сменившись вечером. Гул не ушёл, но Катрин уловила звук приближающихся шагов. Кусая губы, Катрин молилась всем известным богам, только бы никто не зашёл. Её отчаянные просьбы не были услышаны. Вошёл он, тот, кого Катрин боится больше всего.  — Ну что, пора поиграть, да?

***

Хак, Киджа, Шинья, Юн, Йона шли по земле, Джи-Ха парил в воздухе, с высоты ища девушку, имени которой они не знают. К сожалению, путешественники пока её не нашли. Громовой Зверь заметил ветки и, присев, примятую ногами траву. Считая это возможной зацепкой, они, следуя ей, продолжали поиски, несмотря на почти зашедшее солнце и надвигающиеся тучи. Возможно, будет дождь.

***

Кей-Фу, так звали главаря, снял с Катрин повязку, но она всё ещё связана по рукам и ногам. Намереваясь закричать, женщина приоткрыла рот. Мужчина поцеловал её, заглушая крик на корню. Облизывая губы Катрин, он сильно прикусывал их. Сквозь сжатые зубы, Кей-Фу не мог проникнуть в её рот языком.  — Сладкая, будто мёд, — он опалил тошнотворным дыханием её лицо. Катрин закашляла, чем и воспользовался мужчина. «Кто-нибудь…» Скользкий и мерзкий язык разбойника проник в рот Катрин; она с силой укусила его, до крови.  — Сучка, — словно змея, прошипел Кей-Фу. — Но только потому, что твоё личико очаровательно, я не стану наказывать тебя. — Но, гадко усмехнувшись, протянул: — Но всё равно поплатишься, — куснув губу Катрин, мужчина мокрыми поцелуями спустился к шее, попутно сминая грудь Катрин. «… пожалуйста…» Кей-Фу оставлял на ключице багровые отметины, пощипывал через ткань платья соски девушки, не возбуждая её, а вводя в огромный ужас и страх. Не переставая покусывать и посасывать нежную кожу Катрин, Кей-Фу развязал пояс, спустил кимоно до талии. В его глазах Катрин прочитала тёмный и мрачный грех и всё то, что он намеревался с ней сделать. «… пожалуйста…» Голова Кей-Фу спустилась к груди женщины.  — Мягкая и упругая, — порочно протягивает он, взвешивая её на ладонях. — Как раз для меня. — Отпустив грудь, он будто с яростью припал к ней, жёстко сося набухшие от холода розовые вершинки, вбирая полностью в рот то одну, то вторую, не забывая грубо, по-звериному мять грудь Катрин. «… спасите меня…» — она кричала в душе, прося о помощи, глотая солёные слёзы. Ей больно, очень больно. Она чувствует себя запачканной, испорченной, никому не нужной. Может быть, не убежав от тех чудаковатых, в какой-то мере, странников, не вселяющих такой страх, как сейчас разбойник, Катрин не пришлось бы терпеть отвратительные пытки, что уничтожают её изнутри противными щупальцами. Слёзы, стекающие по щекам, не уносили муки, а увеличивали с двойной дозой. То слабые, то сильные всхлипы страданий Кей-Фу, как одержимый, воспринимал за стоны удовольствия, усиленно лаская грудь девушки, пока не стремясь перейти к главному.

***

Как они и думали, хлынул дождь.  — Чёрт, — чертыхнулся Громовой Зверь, внимательно осматривая землю. — Надо поторопиться, иначе дождь смоет все следы.  — Хак, — сказала Йона, — наверное, эти следы могут принадлежит и не ей, ведь по лесу ходят и другие люди, охотники например.  — Так-то это так, но… — телохранитель принцессы задумался. — Есть вероятность, что по лесу рыскают бандиты, как те, которых мы встречали, когда уходили из деревни Белой змейки. — С тучным видом предположил он. Йона заволновалась.  — Тогда она ещё в большей опасности, — говорит девушка, её взгляд сделался твёрдым. — Мы обязаны её отыскать.  — Да, госпожа, мы найдём её, — уверил Киджа. — Но я не уверен, в каком направлении нам двигаться. Территория огромная. Может стоит разделиться? Все восприняли предложенное как хорошую идею и разбились в две группы. Сейрю снял маску и смотрел куда-то вдаль.  — Лагерь, — сообщает он. — Много людей с оружием. И одна палатка.  — Одна? На всех? — удивился Юн. — Где? Синий дракон указал на северо-восток.  — Отлично, идём туда. Спросим у тех людей, может они встречали её, — Йона поправила лук и капюшон.  — Джи-Ха! — крикнул Райджу. Приземлившись, Зелёный дракон перебросил с плеча мокрые от воды волосы. — Лети на северо-восток, как и раньше, и наткнёшься на привал, порасспрашивай, не видел ли кто нашу пропажу. — Джи-Ха кивнул и взмыл в небо. — Теперь поспешим. Друзья ускорили ход.

***

Джи-Ха, прыжками преодолевая немалое расстояние, оказался на месте в несколько минут. Спрятавшись на дереве, он оценивал обстановку. Безусловно, они — убийцы, судя по множественным наборам орудий. Каждый защищён твёрдой кожаной пластиной, которая сохранит невредимым после сильного удара меча. Странно, что они мокнут под ливнем, когда есть палатка, правда все в неё не вместятся. Как-то непредусмотрительно с их стороны. Или может они взяли лишь одну палатку для одного человека? Существует ли допустимость того, что они ищут незнакомку? Назревает вопрос: зачем? Удачная продажа? Или приобретение? Или им что-то от неё нужно? Но что? При ней, кроме её явного смущения и невинной прелести, ничего не было. Она украла нечто ценное и прячется? Убила? «Нет, она не способна на убийство», — Рёкурю полностью уверен в этом. Но… тогда что? Страшный секрет, который она нечаянно узнала? Замысел, способный свергнуть и убить императора? Джи-Ха всё равно: он защитит её любой ценой, а если те, кто удерживают её, сделают ей что-либо, он, Рёкурю… Убьёт их всех. Внезапно вспыхнувшее намерение поразило его. Всех и в одиночку? Да, если потребуется. Пират хорошенько тряхнул головой. Эти мысли, ощущения, потребность — не зов драконьей крови, тут нечто другое. Всё-таки что-то заставило усомниться Зелёного дракона: его принцип оберегать прекрасный пол отличается от того, что воин дракона чувствует в данный момент. Желание охранять ту самую до конца дней своих так захватило Джи-Ха, что ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Нет, это не любовь, твердил он, не может быть любовью, потому что они только что встретились. Они — незнакомцы. Но тогда почему Джи-Ха не прекращал вспоминать лицо девушки? Её робкий голос и яркие рубины глаз?  — Нет, прошу, не надо!!! Пообещав себе подумать над тем, почему его кровь вскипела от ярости, когда Джи-Ха услышал её испуганный до чёртиков крик, дракон бросился на разбойников, поражая лезвиями их сердца, отшвыривая противников драконьей ногой, мощными ударами кулаков отбивая сознание. Вдруг, все замерли. Загремел гром, блеснул луч молнии. Один, как метко выпущенная стрела, попал прямо в палатку. Как раз подбежали остальные. Несмотря на начавшуюся бурю, Хак, Йона и драконы вступили в бой, Юн стоял за деревом, следя за битвой.

***

Катрин почти обнажена, на ней остались одни трусики только потому, что Кей-Фу посчитал их милым предметом гардероба. Сам мужчина был наполовину раздет: он снял жилет и накидку, оставшись в свободного покроя штанах. Катрин сидела с закрытыми глазами. Сколько ещё он будет мучить её?  — Открой свои глазки, малышка, — это приказ, прикрытый просьбой. Глаз Катрин не открыла. Грубо Кей-Фу взял её за подбородок, приподнимая. — Я же сказал, что не сделаю тебе больно, от тебя требовалось лишь послушание, сладкая. Наглая ложь! Всё это время, проведённое с ним, он только и делал, что доставлял Катрин море боли, сплошную боль и ничего, кроме боли. Её грудь ныла от жестоких «ласк», кожа багровая от следов жёстких пальцев и укусов, руки и ноги онемели от верёвок. В этот момент, когда мучитель полностью разделся, Катрин поняла последнюю для себя вещь: она желает умереть. «Дрянная ты девчонка! — словно раскат грома в небе вдарило в её голове. — Сдохнуть она решила!!! Ха! не позволю! Рано ещё». Катрин решила не придавать этому значения, ведь она достаточно уже увидела за последние несколько часов. «Чёрт побери! Бездушная девка, которая не пытается сопротивляться, автоматически теряет гордость и самоуважение. Но это не причина покончить жизнь, а стимул, разожжённый ненавистью, поплатиться тех, унизивших тебя, своими ничтожными и жалкими душонками», — говорил всё тот же голос, с нотками недовольства и гнева. Катрин пропускала всё мимо ушей, хотя этот кто-то будто кричал внутри неё. И кажется, что Кей-Фу ничего не слышал; он, раздевшись, приподнял Катрин, намереваясь посадить её на (Автора смущает писать такие слова!) член. Зажмурившись, Катрин приготовилась к самому страшному. «Тогда я заставлю тебя жить!» Прошла длительная секунда, прежде чем Катрин поняла: ничего не произошло. Со страхом, она открыла глаза. И удивилась. Кей-Фу отброшен на другой конец палатки, с выпученными от удивления глазами смотря вперёд, на неё.  — В… ведьма, — одними губами шепчет он, — чуть не убила меня. Меня! Кей-Фу! — он встал, впопыхах натягивая штаны. Стоя к Катрин спиной, в то время как сама девушка застыла как громом поражённая. В прямом смысле, потому что когда она перестала видеть, то всем своим существом почувствовала электрический заряд. Снаружи было шумно, слышались крики и звуки борьбы.  — Чего они так расшумелись? — в прострации проговорил мужчина. Взглянул на Катрин. Улыбка его стала сумасшедшей, а глаза — пустыми. — Ах, точно, — растягивая слова, сказал он, — я же убить тебя хотел, — в руки Кей-Фу взял меч, лежавший недалеко от выхода, приблизился к девушке, и, замахнувшись, взгляд его обезумел. — Умри, ведьма!  — Нет, прошу, не надо! — Катрин перестала желать смерти, она хотела жить, чтобы… …Меч разлетелся мелкими осколками, словно искорками опадая на землю. «Вот так». Кей-Фу мертвенно побелел, неподвижно взирая на девушку. Колени его тряслись, руки дрожали, тело содрогалось, челюсть подрагивала, глаза блестели от слёз. Страшно. Ему очень страшно. Он боится её — девушки, волосы которой развевались на невидимом ветру, тело которой объято невероятной мощью небес, кожа которой покрыта серебряной чешуёй, глаза которой полыхали дикой яростью, молниями и жаждой смерти. Его смерти. «Потомок Древних, ты нашла своего Императора, защищай Хирю ценой собственной жизни, люби и никогда не предавай его, Райко*».

***

Усмешка лёгкого разочарования расползлась на его губах. Этот возомнивший о себе не справился с заданием. Если бы он подавил притяжение к жертве, то не стал бы её рабом, не стал бы хотеть заполучить её, держать на привязи. Что ж, вздохнул незнакомец, хочешь, чтобы было хорошо, сделай это сам. Или с помощью того, встреча с которым будет последней. Довольно ухмыльнувшись, человек в чёрном вошёл во тьму.