Самая жестокая игра

Маршал пришёл на похороны, вот только он был невидимым. По какой-то причине он не хотел открыто признавать, что ему жаль. Поэтому он просто стоял рядом с могилой. На похороны пришла только Ханна и вроде бы подруга Фионы. Одноклассники не стали собираться, так как им было всё равно. Фиона была самой незаметной в классе. И вот, наконец, похороны закончились. Её подруга, вся в слезах, ушла оттуда, как собственно и Ханна. Маршал остался один. Место давно подготовили - под деревом, рядом с её родителями. Ирония заключалась в том, что она тоже умерла в ДТП. Надгробный камень поставят вроде в следующем году… Он сел на лавочку. Вампир смотрел на холм земли, который слегка разровняли и заложили цветами. Большинство цветов от Ханны. Её любимые белые розы. Он смотрел на эту горку и ему было плохо. Ему было очень плохо. Ему не хотелось тут находиться, но и уйти он не мог. Он всё понял слишком поздно, так что, почему бы и не посидеть? Всё кончено. Так начались двадцать лет ада. Он, конечно, пытался вылезти из этого дерьма, но у него не выходило. А в последние два три года он и музыку писать стал намного хуже, чем раньше. Он ломался всё больше. Стал очень много пить, старался не спать, ведь почти всегда ему снилась она. И он очень много времени проводил на лавочке у могилы. Там теперь стоял памятник, на котором была её фотография. Она ярко улыбалась. Он пытался стать прежним, ровно три раза, но все три раза, всё катилось обратно в ад. В каждой женщине он видел её, от этого ему становилось не по себе и он уже не хотел продолжать. У него не выходило не думать. Он переставал приходить на кладбище, занимался творчеством и делал то, что делал до неё. Вот только это не приносило никакого удовольствия. Он ничего не чувствовал. Все было пресным и безвкусным. Дольше всего он продержался в третий раз, три месяца он обманывал себя. В итоге снова плюнул и напился у её могилы. Чаще всего он будто говорил с ней. Всё время здоровался и прощался. Часто извинялся за то, что пьёт, при этом продолжая пить. - Ты ведь не стала бы слушать меня, если бы могла, верно? Я более чем уверен, будь ты жива, ты бы ненавидела меня. Однажды это стало последними словами перед тем, как он ушёл с кладбища. Многие видели, что вампир был другим. Все знали, что он запил. Слухи распустила та брюнетка, с которой он был в тот день… Теперь она правда мертва, в чём сама виновата. Так что, некоторые знали, что он часто проводит время у могилы. И некоторых, судя по всему, это бесило, потому что надгробный камень за двадцать лет ломали больше десяти раз. Однажды его разбили на мелкие кусочки. Тогда он нашёл того, кто это сделал. Маршал тогда переломал ей все кости и убил. Эта вампирша сумасшедшая. Он вернулся на кладбище сразу после убийства. - Всё хорошо. Никто не тронет тебя, а если тронет, пожалеет, - последовала пауза. - Ладно, я снова выпью с тобой. Похоже, я и вправду стал алкоголиком, - ухмыльнулся. Было ещё много чего помимо кошмаров, посещения кладбища, потери вдохновения, алкоголизма и даже того факта, что он стал хуже выглядеть. Ему было плохо. И именно это беспокоило его. Это не физическое самочувствие разумеется. Ему было плохо двадцать четыре на семь. По одной простой причине. Потому что он вампир. И вот сейчас, когда он снова встретил её. Он ни за что не отпустит, как и сказал. Пусть она его ненавидит, пусть презирает, но это в любом случае лучше её полного отсутствия. Он сможет видеть её и она, услышит всё, что он скажет, даже если не захочет слышать. И он теперь снова будет рядом. Он проснулся, Фионы не было на кровати. Ли вскочил, паника начала накрывать его, он должен видеть её. Как оказалось блондинка была на кухне. - Не пугай меня так, - как и прежде, он говорил спокойно, но тише обычного. - Мне всё равно. Я ничего тебе не должна. - Знаю. Просто я… - Мне всё равно, - она перебила его, и Маршал замолчал. Фиона чувствовала, что он сверлит её взглядом, неприятное чувство. Она снова готовила борщ, очень уж его любила. Но сейчас она думала скорее о том, что надо сделать, чтобы он ушёл. Идей не было. Она знала его слишком хорошо, он не уйдёт. Может попросить его уйти хотя бы до тех пор, пока Дван не создаст свою семью, ведь она не очень хотела, чтобы Маршал ошивался тут пока её сын дома. - Что я должна сделать, чтобы ты ушёл? Всё, чего я хочу - это, чтобы ты ушёл. - Ничего. Прости, но я ни за что не уйду. Её глаза казались стеклянными, когда она посмотрела на него, а лицо будто не выражало эмоций, но вампир был уверен, он делает ей больно прямо сейчас, просто находясь тут.