high rise

Тук. Звук был очень мягким, что Ойкава просто прикрыл уши ладонями и сильнее свернулся калачиком на диване. Тук, тук. Эти были более настойчивыми, поэтому Ойкава приложил холодные тыльные стороны ладоней к глазам, надеясь хотя бы немного смягчить покраснения – он давно уже всё выплакал. Все его конечности отяжелели, когда он встал, будто его кровь смешали с цементом, и его лёгкие казались тяжёлыми, как будто он задыхался. Это был Иваизуми, кто же ещё это мог быть? Более жестокая часть мозга Ойкавы подсказывала. Он прислонился к стене в самом углу окна, не в силах притворяться счастливым. Иваизуми сразу же прекратил работу и слегка подвинулся к окну со стороны Ойкавы, дважды стуча по стеклу. Ойкава стукнул в ответ, давая понять, что он слушает. Он смотрел, как Иваизуми достаёт свой телефон из кармана и трясёт в руке, спрашивая, хотел бы он поговорить – Ойкава помотал головой. Если бы он начал говорить, он просто бы расплакался, и он не уверен, выдержит ли его тело это ещё раз. — Что случилось? — он нервно шевелил губами, надеясь, что не переступает черту. Ойкава не нашёл слов, поэтому открыл последнюю переписку с Макки. Хэй, Ойкава, можешь говорить? Я думаю, я могу уделить тебе минутку~ Что такое? Никто не пострадал, но это не хорошие новости, ты дома? Да. А что? Дело в Бамбл. Наш домовладелец больше не разрешает держать питомцев, и мы не знаем никого, кто мог бы взять её. Я хотел сказать тебе первым, в случае если ты найдёшь кого-то. Мне жаль, Тоору, я знаю, она многое значит для тебя, но мы должны отдать её. Ойкава? Он решил не показывать и свои сообщения от Матсуна: Он также разбит, как и ты, Ойкава, пожалуйста, не заставляй его волноваться ещё и о тебе, эта ситуация отстой. Я тоже волнуюсь о тебе, идиот. Ты не должен пока отвечать, просто скажи, что ты будешь в порядке. Я в порядке, прости. Просто немного занят. Скажи Макки. Позже напишу. Выход трусов. Совершенно очевидная ложь, чтобы вызвать ещё большее беспокойство друзей. Иваизуми читал это с нахмуренными бровями, глубоко выдохнув и откинувшись на канаты, Ойкава почувствовал, как у него скрутило живот. После его телефон завибрировал, Ойкава посмотрел на сообщение, которое он отправил Иваизуми, и его глаза невольно наполнились слезами. Это так тупо. Не говори так. У тебя, блять, есть право быть расстроенным. Она даже не моя! Иваизуми прорычал – Ойкава услышал это даже сквозь стекло и сквозь своё прерывистое дыхание, яростно нажимая пальцем по экрану. Затем пришла фотография. Более молодой Иваизуми, без парочки своих шрамов и без хмурого взгляда. На самом деле он улыбался во все зубы, одной рукой обнимая терпеливо выглядящую Акиту, чей хвост был размыт на фото, потому что он нетерпеливо вилял – языком облизывая щеку Иваизуми. Кума. Он был моим первым псом, хотя по большей части псом родителей – Акиты на самом деле не для новичков. Ойкава смотрел, как он ностальгически смеётся, его лицо вновь стало невозмутимым, когда он продолжил печатать. Он умер за неделю до того, как я устроился сюда. Ох, мне так жаль Нет. Я скучаю по нему так сильно, что у меня было желание перерезать эти верёвки и просто упасть. После я увидел Бамбл. После я встретил тебя. Ойкава, это кажется концом света, но я тебе клянусь – это не так. Кума делал так много, чтобы защищать меня, любить меня, он хотел, чтобы я был счастлив, когда я сам не хотел быть счастливым. Собаки влияют на нас так сильно, потому что они могут то, с чем у многих людей проблемы – любить, безусловно. Поэтому не минимизируй её значение для тебя просто потому, что она большое глупое животное. Мы все большие глупые животные! Собаки просто лучшие из нас. Мне так жаль, Иваизуми Перестань извиняться, всё в порядке. Смысл в том, что вокруг тебя люди, которые, с намерением или нет, помогут тебе пройти через любое дерьмо. Поэтому не закрывайся от нас. Поговори со своими друзьями, ты нужен им, и, я думаю, они нужны тебе. Я идиот. Я допускаю такое самоунижение, только если за этим следует план. Так... Я идиот... поэтому я попробую найти кого-нибудь, кто сможет взять её. Точки, показывающие, что Иваизуми начал писать, показались на секунду и сразу же пропали. И я скажу её хозяевам, что я доставлю её в любую точку мира, если это обеспечит ей дом, который она заслуживает. Вот это самодовольный засранец, которого я знаю и люблю. Блять, я бы снял новую квартиру, если бы думал, что это поможет. Не истекай кровью, тупица. Когда Иваизуми положил ладонь на стекло, раздался мягкий стук. Ойкава положил руку на противоположную сторону стекла. Иди. Все в этом блоке нуждаются в их мойщике окон, не могу забрать его всего себе~ Я хочу остаться. Я не могу. Но мне нужно, чтобы ты знал: я хочу. Давай проверим, не будет ли дождя в день волейбольного матча, да? Скоро. Скоро. Затем он ушёл. И были только Ойкава и его телефон, в котором открыты контакты, палец кружил над номерами Матсукавы и Макки. И его телефон зазвонил. — Ойкава? — это был голос Ханамаки, но он звучал таким слабым, таким сломанным. — Я здесь, Макки. Дай мне полчаса или больше и буду тут. — Мы были бы не против, — Матсукава ответил, голос отличался от получателя. — Мы продолжаем, блять, плакать, и Бамбл не понимает и продолжает пытаться слизывать наши слёзы, и мы начинаем плакать ещё сильнее. — Мы горячие беспорядки, — невесело рассмеялся Макки, хотя это было больше похоже на него. — Ну, не беспокойтесь, пятёрка, ваш более горячий беспорядок в пути, — это было не храброе лицо, а решительное. Он собирался извлечь из этого максимум пользы. Он должен был.