***
Ойкава дрожал в главной приёмной, ожидая своей поездки, тонкий материал его толстовки мало что делал, чтобы предотвратить ночной холод — возможно, Макки и Матсун предполагали, что его выпустят на следующее утро. Что ж, он не может винить их; пастельно-розовое худи и серые спортивные штаны, определённо, не худший наряд, который они могли бы выбрать для него — они даже подходили под его волейбольную обувь. Перед отъездом он нанёс столь необходимый визит в ванную, плеснул холодной водой на лицо, чтобы немного покраснеть, и провёл влажными руками по волосам, чтобы избавиться от худшей причёски после сна. Быстрый осмотр зала ожидания сказал ему, что ему не нужно беспокоиться о каких-либо откровенных фотографиях, появляющихся в интернете, не было похоже, что за ним следили папарацци, но он был застигнут врасплох своим всплеском популярности с момента переезда в центр города. С тех пор, как пару месяцев назад произошёл инцидент с заколкой для волос, он не собирался снова попадать в такие неловкие ситуации — ему нужно было убрать чёлку с глаз, чёрт возьми! Если на его волосах были маленькие мультяшные инопланетяне и космические корабли, то это было… не важно. — Вижу, ты вернулся в страну живых, — раздался справа от него тёплый голос. — Ты сможешь идти сам или мне придётся снова нести тебя? — Ива-чан! — Ойкава выдохнул, игнорируя его предложение заключить его в крепкие объятия — он пах солнцем, слабые остатки солнцезащитного крема исходили от его одежды. — Прости, я просто — вау! Ты ниже, чем я думал! — он положил руки на плечи Иваизуми и оттолкнул его, — да, всё ещё красивый, как всегда, всего на несколько дюймов ниже, чем ожидал Ойкава. — Продолжай так говорить, и будешь ниже уже ты, — пригрозил он, обвиняюще ткнув пальцем в грудь Ойкавы. — Давай, поехали, пока я не передумал. — Ты такой жестокий, Ива-чан, — захныкал Ойкава, выходя вслед за ним из приёмной. Дрожь пробежала по его спине, когда он вышел из относительно тёплой больницы, он засунул руки в манжеты своей толстовки и обхватил себя руками. Иваизуми действительно вёл машину, так что, может быть, они быстро доберутся до дома. Он приехал в большом фургоне с логотипом его компании на боку. — Тебе холодно? — спросил Иваизуми, заметив его дрожь, когда он открывал пассажирскую дверь. До того, как Ойкава успел ответить, Иваизуми уже снял куртку и накинул её на плечи Ойкавы. Как только он украсил сеттера своим новым плащом, он немного отодвинулся, внезапно осознав их близость — он увидел веснушки на щеке Ойкавы и коснулся его покрасневшего носа. Обычно он был не из тех, кто пялится, но когда сладкие карие глаза Ойкавы расширились под его пристальным взглядом, он не возражал, чтобы кто-то смотрел на него сверху вниз. — Спасибо, — прошептал Ойкава, сжимая воротник в руках, чтобы удержать тепло вокруг своего тела. Иваизуми отошёл назад, и холодный ночной воздух сразу же прорвался сквозь тёплую атмосферу между ними. Как только Ойкава забрался в фургон, Иваизуми мог точно сказать, что он привык, чтобы его колено так болело — это было слишком плавное движение, для первого раза, когда он доводил себя до предела. На секунду он обрадовался, что подвозил утром Киндаичи на работу, потому что кресло уже было отодвинуто назад, и больная нога Ойкавы прекрасно умещалась. Он захлопнул за собой дверь, наблюдая, как Ойкава выдохнул, и, наконец, засунул руки в рукава куртки Иваизуми, прежде чем сесть за руль. — Эй, Ива-чан? — позвал Ойкава, состроив умоляющий вид, — мы можем поесть, прежде чем мы поедем домой? — Мы не будем есть фаст-фуд, Дерьмокава, у тебя есть еда дома, — ответил Иваизуми, плавно выезжая с парковки задним ходом. — Мггх, зануда! — воскликнул Ойкава, разрушая свой невинный образ.***
Если быть честными, к тому времени, как они вернулись в квартиру — к счастью с починенным лифтом — он был рад, что они не заехали поесть. Потому что ему удосужилось смотреть, как Иваизуми намазывает ему масло на тост, и он наслаждался этой домашней сценой слишком сильно, чтобы винить в этом обезболивающие. — Ива-чамф, — застонал Ойкава, набивая рот едой и закатывая глаза. — Это просто хлеб, Ойкава, — сказал Иваизуми, раздражённо, но нежно улыбаясь, — Можешь быть спокойнее? — Да! — заверил его Ойкава, слизывая крошки с губ — Я не ел с самого завтрака, это божественно! — Рад, что тебя легко удовлетворить, — Иваизуми усмехнулся, убирая беспорядок на барной стойке и просто радуясь, что горничная пришла убрать беспорядок, который Ойкава оставил в своей квартире этим утром. — Хм, может, просто ты хорошо умеешь меня ублажать, — подразнил Ойкава, приступая ко второму кусочку тоста, Иваизуми был слишком смущён, чтобы ругать Ойкаву за то, что тот запачкал его куртку крошками. — Хочешь, чтобы я проводил тебя до дивана, когда закончишь? Или может в спальню? Ойкава подавился последним кусочком. — Ива-чан! Слишком рано, — он задыхался между приступами кашля, Иваизуми хлопал его по спине. — Ты знаешь, что я имел ввиду, придурок, я пытаюсь заставить тебя чувствовать себя лучше, — проворчал Иваизуми, безуспешно пытаясь не смотреть, как Ойкава облизывает пальцы. — И у тебя отлично это получается. Диван, пожалуйста! — сказал Ойкава, он протянул руки, чтобы обхватить шею Иваизуми, пока он помогал ему встать и дойти до дивана. — Есть что-нибудь хорошее? — спросил Иваизуми, переминаясь с ноги на ногу, не уверенный, было ли это приглашением остаться. Ойкава просто бросил одну из декоративных подушек на пол и похлопал по дивану рядом с собой, переключая каналы. Ничего не было так поздно, но он также не хотел чтобы Иваизуми уходил сейчас — но всё, что он записал, было особенно ужасное шоу охоты на призраков, которое он хранит, чтобы показать старой волейбольной команде на следующем собрании. — Вау, я думал это будут старые записи матчей твоих противников, — засмеялся Иваизуми, балансируя одной ногой на противоположном колене, пока он сидел. — Как ты узнал, что я- ах да, я забыл, что ты был моим фанатом, — подразнил Ойкава, ухмыляясь, когда Иваизуми легонько ударил его по плечу. — Ты мне больше нравился в старших классах, когда был просто симпатичным мальчиком с хорошей подачей, не нужно было признавать твою ужасную личность, — сказал Иваизуми, широко раскрыв глаза, когда он понял, что только что сказал. — Красивым мальчиком? Ива-чан, ты был в меня влюблён? — Ойкава положил подбородок на плечо Иваизуми, широко улыбаясь и покачиваясь. — Что?! Нет! — воскликнул он, и голос его предательски дрогнул. — Я просто восхищался твоим… навыком. — Ммм, что-нибудь ещё, чем ты восхищался? — спросил Ойкава, положив одну руку на спинку дивана, он провёл другой рукой по груди Иваизуми. Явно разочарованный отсутствием ответа Иваизуми, Ойкава провёл пальцами по подбородку и повернул к себе его голову. Румянец на переносице подсказал ему, что что-то, чем он восхищался в нём, было чем-то, что он не сможет узнать…пока. — И, — замурлыкал Ойкава, опустив свободную руку на торс Иваизуми и устроившись на его бедре, слегка поигрывая пальцем. — Что бы ты сделал, если бы я заметил тебя? — Я- эм, — он запнулся, не сводя глаз с пальцев, обводящих круги на его ноге, но, не двигаясь, чтобы не оттолкнуть их. — Думаешь, мне понравилось бы смотреть, как ты играешь? Думаешь, я мог бы быть твоим маленьким черлидером в сторонке? Вытирал бы тебя полотенцем, когда ты потел? — он провёл пальцами по лбу Иваизуми, вниз по его щеке, чтобы обхватить лицо одной рукой. Иваизуми буквально растаял в его ладони. — Нет, я не хотел этого, — выдохнул Иваизуми, тяжело сглотнув. — Я хотел, чтобы ты играл со мной, — его глаза снова расширились, — Я имею ввиду-! Я хотел, чтобы ты пасовал мне. — Ты правда хотел моего внимания так сильно..... дерьмо, я действительно упустил это, — он вздохнул, проклиная про себя свою ногу, потому что если Иваизуми выглядел таким разбитым, просто разговаривая с ним, он хотел знать, как он будет выглядеть, сидя на нём верхом. — Что ж, сейчас я весь твой, что ты хочешь, чтобы я сделал? Он отстранился, надеясь, что Иваизуми двинется вперёд, чтобы сократить расстояние между ними. — Что я хочу… — Иваизуми замолчал, поднимаясь со своего места. Он навис над Ойкавой, как одеяло, прижимая его к подлокотнику и двигая его в бок, предплечье на спинке дивана, а другая рука сжимала подлокотник. Воздух между ними был горячим, нижняя губа Иваизуми была розовой и скользкой от того, как сильно он кусал её — Ойкава просто хотел поймать эту губу зубами, но он сыграл свои карты, теперь настала очередь Иваизуми. Чего бы он ни хотел, Ойкава знал, что сам этого хочет. — То, что я хочу, может подождать, пока ты не отойдёшь от своего морфийного кайфа. И он смеялся, и его лицо было тёплым и самым красивым, что Ойкава когда-либо видел, когда он снова вернулся на своё место. Мозгу Ойкавы потребовалась секунда, чтобы догнать своё сердце, прежде чем он издал низкий свист в пространстве между ними и сел прямо. Вау, его тело трепетало от мысли, что Иваизуми хочет чего-то другого, чем все поверхностные отношения, которые у него были со школы — он хотел чего-то помимо увлечения, чего-то настоящего. Что-то вроде тостов с маслом и дерьмового телевидения. — Ты всё ещё хочешь остаться? — спросил Ойкава, нерешительно. — Да, Тоору. Пока только в этот раз, у меня работа утром. — Никакого отдыха нечестивым, — поддразнил Ойкава, придвигаясь ближе к Иваизуми, который вздохнул с притворным раздражением и положил руку на спинку кресла. — Тогда неудивительно, что ты так мало спишь, — Ойкава надулся, но успокоился, снова положив голову на руку Иваизуми. Чёрт, ему было так удобно. — Я хочу проводить тебя, не дай мне заснуть… — Ойкава зевнул и положил голову на плечо Иваизуми. — Не могу поверить, что ты засыпаешь под такие звуки, — сказал Иваизуми, напрягаясь, как будто кто-то положил ему на колени спящего щенка. — Мммм, все критики, — пробормотал Ойкава, закрыв глаза и вдыхая запах Иваизуми, рассеянно пытаясь угадать его марку дезодоранта. Это был не фейерверк, но когда Иваизуми положил руку на плечо Ойкавы, он решил, что ему это понравится больше.