Полный вакуум!

8 Первым делом Хакс потребовал новую униформу и дроида-парикмахера. Затем — лично сжёг обрезки волос и гражданскую одежду в инсинераторе. Свободен. Наконец-то свободен! Затем он осторожно выяснил, что происходило в его отсутствие. По дороге на дредноут Рен коротко сообщил ему, что предыдущий генерал “сломался под грузом ответственности”. Он произнёс это с такой мрачной иронией, что Хакс ни секунды не сомневался: конец предшественника был ужасен. Офицер Митака, вызванный в личную каюту, рассказал не больше: адмирал Эргана с “Неуязвимого”, пользуясь суматохой, назначил себя генералом и верховным лидером. Вернувшемуся неизвестно откуда Кайло Рену это не понравилось, и своё недовольство он показал недвусмысленно: швырнул Эргану в шахту лифта. Ни одной целой кости не осталось. Хакс устало вздохнул, делая вид, что выходки Кайло давно сидят у него в печёнках, но страх вернулся. На Йавине он не чувствовал этого груза, этого ежесекундного страха за свою жизнь, многих офицеров сводившего с ума. Но на Йавин возврата не было. Он проштудировал все отчёты и созвал совет адмиралов. Первый Орден, собравшийся когда-то в единый кулак для удара по Республике, снова вынужден был рассеяться. Нападая сразу отовсюду они разорвут Сопротивление, как пустынные псы рвут отбившегося от стада тонтона, и оставшиеся без защиты миры склонятся перед Первым Орденом! Каждое слово , каждая мысль об этом возбуждала Хакса. Он словно проснулся от сна. Уничтожить, уничтожить их всех! Особенно — базу на Йавине, особенно Дэмерона… О, нет. Дэмерона он потребует взять живым. И сам будет наблюдать за его казнью, наслаждаясь каждым криком. У этой повстанческой швали красивый голос. А когда По закусывает губу от удовольствия или от боли, то… Хакс изо всех сил ударил кулаком по столу. Адмиралы, даже те, что присутствовали только голограммами, удивлённо повернулись к нему. — Да! Мы слишком долго почивали на лаврах и надеялись на Старкиллер! Теперь начинается настоящая война! *** Но “настоящая война” оказалась занятием долгим и совсем не героическим. Раньше даже стычки с крестокрыла и казались важными, но после нескольких относительно удачных боёв Хакс вдруг затосковал. Он надеялся, что победа будет яростной и быстрой, но дни тянулись за днями, а ничего не менялось. “Сопротивление прорвало блокаду Набу!” “Сопротивление потеряло Хот!” “Первый Орден форсирует…” Одни и те же сводки, унылые и бессмыссленные, как игра в пазаак по переписке. Подумать только, в это безумное время, когда все силы бросили на вооружение, инженерный корпус выпустил новых мышедроидов! Хакс заметил одного в коридоре, — более обтекаемую, компактную модель, — и подумал, что Флавии она понравилась бы. Да, достать ей такого не сложно… Он замер, едва не налетев на штурмовика, шедшего впереди, и впервые понял чувства Рена, кромсавшего мечом приборные панели. “Нет. Нет-нет-нет. Я больше не думаю об этом. Нет”. Но вечером он обнаружил в ящике стола браслет, собранный на нитку из орехов, ягод и крошечных гаек, который почему-то забыл сжечь, и ему стало так смертельно тоскливо, что он открыл бутылку виски, которую хранил для триумфа. Ви, Аррен, Тико… они знали? Они тоже были частью этого плана? Повстанческие отродья! Но этот неказистый браслетик не лгал. Хакс вспомнил разноцветные ящички в которых Ви хранила мелочи типа болтиков и гаек. Вспомнил как алые ягоды ророа обсыпали кусты за домом. Они росли высоко, наверное Ви кто-то помогал. Может быть братья. А эти орешки, валявшиеся вокруг дерева Силы? Для того чтобы просверлить в орехах такие ровные дырочки требовалась сильная рука и зоркий глаз. По? Нет, быть не может. Он швырнул браслет обратно в ящик, закрыл на кодовый замок. Но тоску было не запереть. Однажды Хакс не выдержал и посетил этажи, где занимались кадеты, чтобы заново вспомнить, за что ненавидит детей. Будущие штурмовики, одинаково коротко стриженые, одинаково одетые, были совсем не похожи на его “тройняшек”. Они молча подчинялись приказам инструктора, не болтали в перерывах, не смеялись, не бегали. Иногда они, как маленькие зверьки, затевали драки: короткие, ожесточённые бои не на жизнь, а на смерть, и если рядом не было инструктора, кадет послабее мог больше не подняться. Хакс не заметил среди них ни дружбы ни симпати, и вспомнил, как старательно искореняли эти чувства и в нём и в других детях Первого Ордена. Соперничество, дисциплина, превосходство — вот чему их учили поклоняться. И это работало. Отец создал идеальную систему. Возвращаясь, Хакс заметил в лазаре одинокого мальчишку с забинтованной ногой на растяжке. Мальчишка лежал, глядя в потолок, и скучал, стараясь добросить маленький мячик до потолка. В этой унылой игре было хоть что-то живое, и Хакс, кашлянув для привлечения внимания, вошёл. Мальчишка сразу вытянулся, неуклюже пытаясь сесть по стойке смирно. Его блёклые голубые глаза бегали: вспоминал, чем мог провиниться, да ещё так серьёзно. — Вольно. Личный номер, кадет? — JR890, сэр! Голос у него был звонкий и совсем детский от волнения. — Как ты сломал ногу? — Я сорвался со стены, сэр! Магнитные ботинки отключились! Этого больше не повторится, сэр! Хакс нахмурился. Офицер, отвечающий за снаряжение, наверняка не получил даже выговора. С этим нужно было разобраться. — Да. Не повторится. Всегда проверяй снаряжение перед тренировкой, кадет. — Да, сэр! Повисло неловкое молчание. Мальчишка явно мучился от неловкости, Хаксу и самому было не легче. Он почувствовал себя полным идиотом. Разговаривать с недоштурмовиком! Что за нарушение субординации! Но… да что там, он скучал по Аррену и Тико. Может они По считали героем, а не его, но со всеми вопросами и с домашней работой бежали к нему. “Ты такой умный, Доланн! А квадратные корни умеешь?” “Доланн, а если кровь на ноге не останавливается, это совсем кранты?” “Доланн, как TIE летает? Где там двигатель?” Чертенята. Ни на минуту не могли оставить его в покое! Но без них было так одиноко.. — Ты умеешь играть в деджарик, кадет? — Нет, сэр! — Хочешь, я тебя научу? *** Все донесения о По Дэмероне тут же отправлялись к нему на почту, но ничего интересного в них не было тоже. Никаких дерзких выходок как раньше, никаких блестящих операций. Эскадрилья просто прилетала, прикрывая большие корабли, делала своё дело и уходила в гиперпространство. Несколько раз Хакс видел, стоя на мостике, как крестокрыл знакомой раскраски ястребом пролетает мимо в пылу сражения. Но радиоэфир молчал. Никаких шуток, никаких подначек, никаких попыток выйти на связь. Сначала это раздражало Хакса, потом начало мучить. Дэмерон обманул его, использовал, играл с его чувствами… но не мог же он всегда притворяться. “Я не хочу никакой власти, просто чтобы тебе было хорошо”. И он правда не требовал никакой власти. И так легко произносил “люблю”... Вот именно, слишком легко. Секс и разговоры о любви таки подлецам как Дэмерон ничего не стоят. Но кроме этого ведь был ещё Йавин. Теперь Хаксу снилась не безликая армия штурмовиков, а лица людей и нелюдей, улыбающихся ему. Одобрительно кивающий Вольжиф, многословный Амман, кривоватая ухмылка Эшры. — Капитан Пьюви, где ваша родная планета? — спросил как-то Хакс. Они случайно встретились в офицером баре и Пьюви не успел вовремя убраться. — Альдераан, сэр. — О. — Никогда не считал его своей родиной. Гнездо предателей, поделом ему, — добавил капитан заученной скороговоркой. — А ваша семья, полагаю, служит Первому Ордену... у вас есть семья? — Сын был инженером на базе Старкиллер, а жена заведовала гидропонной фермой на “Превосходстве”. Ликёр встал Хаксу поперёк горла. — Соболезную. — Ничего. У Первого Ордена нет тыла, сэр. Мы все на передовой, а на передовой невозможно обойтись без жертв. — И вы никогда не думали, что будет, когда война закончится? Пьюви пожал плечами. — Я никогда не надеялся дожить до её окончания. — А если бы… — Хакс замялся. — Если бы она кончилась раньше? В конце концов, невозможно править обломками в вакууме. Мы должны научиться созидать, а мы все эти годы готовим только солдат, словно собираемся воевать вечно. Вам не кажется, что это недальновидно? Может быть пора прекратить войну, уйти в Неизведанные регионы... — То есть заключить мир с Республикой, сэр? — А вы хотели бы отомстить за семью? — Правду сказать, — Пьюви отодвинул стакан и наклонился к Хаксу. — Месть это дело молодых, а я пожилой, усталый человек. Иногда мне хочется покоя, но я просто выполняю свой долг, а уж вы решаете, как я должен это делать. Их разговор оставил у Хакса странные впечатления, но раньше им с Пьюви не удавалось поговорить по душам. Хакс вообще никогда и ни с кем в Ордене не общался вот так. Он даже думал, что этому человеку, возможно, смог бы рассказать о том, что было на Йавине, раз у него была семья. Может, Пьюви, потерявший тех, кого любил, смог бы его понять. Так он считал, пока штурмовики с чёрными полосами на шлемах не пришли за ним прямо на мостик.