Tales from the lovelands

      Тимоти видел того человека в Хранилище. Он видел его безумие, что отражалось искаженной улыбкой на лице, слышал его маниакальный смех и сумасшедшие пророчества о будущем и убийствах. И его злость.       Тимоти не глупец. Он достаточно умен для того, чтобы понять, что его шкуре угрожает опасность рядом с этим больным ублюдком. Именно поэтому он решил уйти, пока еще не поздно.       Несколько недель он был в безопасности, насколько это возможно на Элписе, конечно. А теперь, схваченный гиперионскими военными, он вынужден идти по коридору Гелиоса прямиком в его офис. Идти на смерть, как он думал (и лучше бы это оказалось так).       Охранник толкнул его в спину, и он бессильно шагнул вперед, едва удержав равновесие. Огромные массивные двери глухо захлопнулись за спиной, точнее сказать, слишком близко к спине, едва зацепив ткань пиджака, заставив почувствовать зловещую атмосферу, что холодом прошлась по коже.       Угроза буквально парила в застоявшемся воздухе, а причина всех его тревог сидела в кресле, драматично повернутом ко входу спинкой.       — Подойди, — строго отрезал Джек, величественно разнося приказ эхом по кабинету, и Тимоти сглотнул.       Сейчас он совершенно не знал чего ожидать, нерешительно шагая вперед. Осмотревшись, он заметил изменения интерьера: два огромных фонтана теперь заменяли красноречивые статуи Красавчика Джека, словно напоминая ему самому, посетителям, да и всему сраному миру, что это его офис.       Когда он начал подниматься по ступенькам, Джек повернул кресло, и Тимоти на секунду замер, держа ногу на весу, как будто, если он поставит ее, дороги назад уже не будет.       — Ну же, тыковка, — поманил его к себе Джек рукой, хитро улыбаясь.       Тимоти попытался вежливо улыбнуться, но вышло это очень нервно, так как он весь был на иголках, ведь вернуться к спокойной жизни он уже не сможет никогда. Этот вывод его только что заставила сделать пара разноцветных маниакальных глаз, едко вцепившихся в его лицо.       — Сядь, — резко приказал Джек, наблюдая, как его собственноручно пошитая кукла выполняла все приказы, словно он дергал за ниточки. Эта ассоциация заставила его растянуть губы в улыбке, чувствуя собственное достоинство.       Тимоти молчал, потому что понимал, что такая стратегия сейчас более выгодна — «притвориться мертвым» перед злым, оскалившим зубы псом.       Джек резко стукнул руками по столу, и Тимоти слегка отодвинулся назад, чуть шире открыв глаза.       — Как же я соскучился по своему любимому Двойнику! — расхохотался Джек. — Тимми, черт тебя дери, где тебя носило?       Тимоти чуть скривился от того, как тот исковеркал его имя, затем с опаской уставился на то, как Джек крепко сжимает руками край стола. Казалось, что сейчас либо сломается несчастный предмет мебели, либо из пальцев пойдет кровь.       — Нет, стой-стой-стой, не говори, — вскинулся Джек, — мои люди сказали, ты был в баре у Мокси. Сколько раз тебе повторять, что эта дрянная шлюха не стоит твоего времени?!       Брови Тимоти изогнулись сами собой, будто бы пытаясь извиниться за что-то. Хотя было не за что. Как оказалось, Джек даже не считал его предателем, если судить по его дружелюбной манере разговора. В любом случае, Тимоти все еще не понимает, что тот от него хочет.       Он взглянул на Джека, который подошел к нему. Казалось, в нем много чего изменилось, не только наличие маски. Тимоти не рискнул что-либо говорить, терпеливо выжидая. Это погубит его, если не сейчас, то позже точно.       — Встань, — снова отдал приказ Джек. В его тоне не было ни капли просьбы. Он сейчас не вежлив напоказ, как это было раньше.       Тимоти поднялся, слегка наклонившись вперед и растерянно согнув локти. Поза человека, который был готов бежать со всех ног.       Джек подошел к нему и взял за подбородок, выравнивая осанку оппонента одним нехитрым жестом и рассматривая его лицо. Точнее сказать, свое лицо.       — Если честно, как только вижу тебя, настроение сразу поднимается! — признался Джек, оглаживая чужую щеку. — Какой же я Красавчик, ну ты только посмотри!       Тимоти и правда имел возможность посмотреть, всего лишь глядя вперед. То, что Джек так обожает себя, заставляло беспокоится по непонятной причине, и Двойник пока не мог сказать по какой. Он сжал зубы, неуверенно отводя взгляд — его личное пространство нарушали, и из-за этого становилось неуютно.       — Это лицо, это тело… — восхищенно произнес Джек, а затем сорвался на крик: — Посмотри, как много я тебе дал! А ты предаешь меня?!       «Вот черт», — только и подумал Тимоти, вспоминая, с какой стороны находится кобура. Ясное дело, что ни с какой — охрана конфисковала его оружие.       — Хотя я тебя не виню, парень, мне тоже захотелось неслабо так нажраться после той херни, что произошла в Хранилище, — повел плечами Джек, а затем прошипел: — Эта сука…       Тимоти чувствовал себя так, будто катался на американских горках с обрывами на железных путях. На огромной высоте.       Как только он подумал о высоте, его слегка скрутило.       — Расслабься, приятель, — плавно протянул Джек ему виски. — Ты — это я, а поэтому я знаю, чего ты хочешь. Если бы эта шлюха Мокси не предала меня, я бы так же, как и ты, бегал возле ее бара, пуская слюну, а потом хорошенько бы отымел эту сучку, хе-хе.       Тимоти почувствовал, как горят щеки. Возможно, потому, что фраза Джека заставила его представить все это вживую, а у Джека его внешность… То есть, у него внешность Джека.       — За Красавчика Джека! — сделал тост он и опрокинул в себя стакан одним глотком.       Тимоти чуть пригубил стакан, переваривая в голове тот факт, что он в кабинете у человека, который пьет за себя со своим Двойником. Насколько же нужно быть самовлюбленным?       — Ну что ты как баба, малыш? — возмутился Джек, и как только Тимоти поднес стакан ко рту, вытягивая губы трубочкой, чтобы сделать еще один маленький глоточек, Джек смахнул стакан в сторону, забрызгав отчеты. — Смотреть на это не могу!       Тимоти поднес к себе ладони, словно в защитном жесте, и снова осторожно посмотрел на Джека. Ему все еще было неясно, зачем он здесь, но он точно понимал, что ничего хорошего его не ждет.       Лицо Джека на секунду приняло безразличное выражение, а потом снова запылало интересом.       — Скажи что-нибудь, — потребовал он, хищно глядя на Двойника.       — Меня зовут Джек, и ты Красавчик! — выдал свое заученное коронное Тимоти, лучезарно улыбаясь. Он до сих пор притворяется тем самым героем, хотя в комнате не видит ни одного.       — Да, парень, этим ты мне и нравишься, — Джек выпил еще один стакан, а затем разбил его о землю. Махнув взглядом на бутылку, он предложил: — Допьешь остатки?       Тимоти подобрал бутылку и допил все одним махом, как это сделал его собутыльник ранее. По уголкам его рта стекал виски, и Джек жадно облизнулся, испытывая непреодолимое желание подойти и слизать это со своего лица. Тимоти вытерся перчаткой, а затем почувствовал жар внутри, прикрывая рот рукой. Его глаза заслезились, а желудок ужасно жгло. Он прокашлялся, а затем, ощутив, как в голову ударило, оперся о стол.       — Посмотри на меня, — приказал Джек, и Тимоти открыл глаза, поморщив нос.       Для этого он позвал его сюда? Чтобы найти себе собутыльника?       Тимоти вымученно простонал, чувствуя кашу в голове, и через секунду ощутил на себе жар. Это Джек прижал его таз к столу, вцепившись в волосы, страстно целуя. Тимоти окатило возбуждение, что прокатилось волной по телу, остановившись жаром в паху. Затем он ощутил отрицание и оттолкнул мужчину.       Джек лишь подтянул его за ворот футболки, снова углубившись в поцелуй. Видно, что он не привык к отказам. Тимоти взял его за запястья, попытавшись убрать чужие руки. Из-за своего же рывка он сам упал вперед, плотнее надавливая на маску губами. Почувствовав чрезмерную влагу во рту, он попытался сомкнуть свои губы, но вышло лишь сильнее засосать чужие. Таким образом, стараясь уйти от поцелуя, он только больше отвечал на него. Джек застонал, а затем из его уст тихо послышалось едкое «Да». Затем он резко снял с Двойника пиджак с футболкой и прижался к его телу. «Да», — продолжал твердить тот, словно одержимый, время от времени разрывая поцелуй, и Тимоти ощутил, как у него встал.       Джек отдалился, чтобы стянуть с себя одежду, а Тимоти лишь попытался выровнять дыхание. Он чувствовал себя так, будто бы его уже оттрахали, а это ведь был всего-навсего поцелуй.       Джек снова прижался к нему и запустил руки в его штаны, сжимая задницу. Тимоти застонал и снова попытался оттолкнуть мужчину. Джек на удивление послушно отдалился, заставляя Двойника лицезреть его наготу во всей красе. Тимоти посмотрел на его пах, а затем наморщился, желая прикусить кулак. Разве он должен так себя чувствовать, глядя на этого человека?       — Что такое? У тебя точно такой же, кексик, — довольно произнес Джек, стягивая с Двойника штаны.       Джек огладил его тело руками, провожая свои ладони взглядом.       — Черт, да, — разгоряченно выговорил он, остановившись ладонями на бедрах.       Затем он прильнул к Двойнику, одной рукой схватив его за волосы, а другой обхватывая их члены. Тимоти стонал ему в губы, ощущая, как тот, плотно прижимаясь, начал надрачивать им обоим.       Джек вцепился зубами в его плечо, рыча, оттягивая кожу то влево, то вправо. Тимоти было достаточно больно, поэтому он схватил мужчину за волосы, пытаясь оттащить от себя. Джек в ответ тоже дернул его несколько раз за волосы, синхронно делая рывки второй рукой. Тимоти застонал, почти что сорвавшись на крик, вынудив Джека развернуть его и бросить на стол.       — Черт, какой же я горячий, — возбужденно пробормотал Джек, а затем шлепнул Двойника по заднице. Тимоти проглотил стон, и Джек продолжил отбивать шлепки, пока тот не застонал по-настоящему, громко и несдержанно.       Затем он достал лубрикант из ящика, выливая на себя его содержимое, и рывком вошел в Двойника, снова зарывшись в его волосы пальцами.       — Какой я горячий! — возбужденно кричал Джек.       Он вколачивался в него, потягивая на себя, едва срываясь на рык, заставляя Двойника громко, томно стонать. Слишком желанно, слишком страстно, слишком грязно его сейчас берут на столе. Джек возил его лицом по отчетам, из-за чего бумажки разлетелись во все стороны, хаотично оседая на пол. Он сжимал его крепко, до синяков, из-за чего не получалось хоть немного пошевелиться, и Тимоти ненавидел себя за то, насколько сильно ему это нравится.       Внезапно Джек освободил его, и он подумал, что мужчина достиг пика удовольствия. Тимоти приподнялся со стоном, вытирая слюну, чувствуя, как мышцы до боли сводит в паху и на ягодицах. Как только он повернулся, Джек схватил его за запястья и настойчивыми шагами оттолкал назад, ударив спиной об окно. Он прижал его крепко и схватил за бедра, заставляя согнуть ноги, снова проникая внутрь. Тимоти обнял его, отвечая на поцелуи, слишком возбужденный сейчас, чтобы думать. Джек вколачивался в него, обмениваясь с ним стонами, с каждым толчком сильнее ударяя его спиной о холодное стекло.       Через время он устал держать Двойника, так как он был достаточно тяжелым. Решив сменить место, Джек бросил его в свое кресло, что откатилось, ударившись о стол. Затем он настойчиво подошел и тоже забрался на него, продолжив трахать мужчину. Он стоял на коленях, снова придерживая Двойника на весу. Агрессивно толкаясь, он сдвинул кресло с места, заставив его упасть на землю. Даже это не заставило Джека остановиться — он продолжил двигаться, прижимая одной рукой ногу Двойника к животу, другую отводя в сторону, насколько это возможно.       — Как же я себя обожаю! — блаженно засмеялся Джек, грубо вколачиваясь в мужчину. — Нет ничего, что я люблю больше!       Вдруг Джек внезапно остановился, закусывая губу, оглаживая тело Двойника. Тот лишь продолжал стонать, отвечая на каждое прикосновение, чувствуя внутри горячий пульсирующий член.       — Хотя нет, есть кое-что, — склонился Джек над его лицом, оставляя засос на шее, а затем жадно прошептал ему на ухо: — Деньги.       По коже Тимоти прошлись мурашки, и он крепко сжал плечи Джека, зажмурив глаза.       — Ты их тоже любишь, не так ли? — лукаво спросил Джек, посмеиваясь, а затем поднялся, помогая встать обмякшему Двойнику.       Он закинул его руку к себе на плечо и потащил вниз по ступенькам. Они остановились возле какой-то странной полки с трофеями.       Миг, и Джек отодвинул полку, за которой таился сейф. Он быстро ввел комбинацию, а затем распахнул дверь, толкнув Двойника внутрь. Тот упал в купюры, чувствуя, как они оглаживают обнаженное тело, словно грязные слизняки. Деньги налипали на влажные участки кожи, но это абсолютно не служило преградой. Джек вошел в мужчину, продолжая импульсивно толкаться, прикладывая горсть купюр к лицу Двойника, ехидно посмеиваясь.       У Тимоти кружилась голова, инстинкты говорили брать ему как можно больше, поэтому он загребал руками деньги снова и снова, с застывшей на лице эйфорией. Джек крепко обнял его и начал кувыркаться, утопая в огромном зеленом море алчности и порока. Купюры комкались и рвались, но его это сейчас абсолютно не волновало — он был занят тем, что любит себя в огромной куче зелени.       — Да, тебе нравится, — едко подметил Джек, рассматривая лицо Двойника перед тем, как углубиться в поцелуй.       Он крепко сжал его задницу, снова и снова агрессивно кусая его плечи. Чувства внутри Тимоти копились, нарастая с невероятной силой, и как только они стали нестерпимыми, он закричал во весь голос, пытаясь заглушить тягостное удовольствие.       — Какой же я охрененный, — прорычал Джек ему на ухо.       Накопленные внутри ощущения он высвобождал по-своему, крепко сжимая горло Двойника. Именно так, он насколько сильно себе нравился, что хотелось себя придушить. Сумев вовремя остановиться, он впился пальцами в его грудь, затем в живот. Тимоти так же сжал его плечи, а затем впился губами в шею, заставляя Джека действовать еще более решительно. Он перевернулся, сзади обхватив Двойника, грубо сжимая его член, а затем прижался губами к его уху.       — Представь, как мы пачкаем эти купюры. Представь, как люди берут эту грязь в свои руки, ничего не подозревая, — возбужденно произнес Джек, а затем вцепился зубами в ухо Двойника, долбая его настолько грубо, насколько это возможно.       Тот лишь застонал, позволив купюрам проникнуть в рот, чувствуя, с каким желанием его сейчас насилуют. Миг, и он залил купюры спермой, слушая, как довольно смеется Джек.       — Да, малыш, вот так, — просипел он, а затем сдавил Двойника руками, словно удав, наполняя его жидкостью.       Джек разлегся, широко раскинув руки, пытаясь перевести дыхание. Двойник лежал в точно такой же позе.       Когда Джек выровнял дыхание, он снова и снова срывался на маниакальный хохот, зарываясь в кучу зеленых все глубже. Тимоти внезапно ощутил себя беспомощным. Горечь застряла в груди, когда он понял, что с ним сейчас произошло. С другой стороны, если бы он помешал Джеку, был бы уже мертв.       — Боже, ну ты и развлек меня сегодня! — выкрикнул Джек в пустоту, выбравшись из сейфа, широко разводя руки в стороны. — Бери столько денег, сколько унесешь, ты же в конце концов мой любимый Двойник!       Тимоти вылез за ним следом, собирая разбросанную по офису одежду. Сидя в своем кресле, Джек наблюдал за ним яркими, хищными глазами, затаившимися в темноте, вынуждая двигаться быстрее, чувствуя опасность, что никуда не делась, паря в воздухе с тех пор, как он сюда зашел.       Он распихал деньги по карманам и набил ими рюкзак, выкидывая из него все барахло. Тело ныло и болело, и он чувствовал себя просто ужасно, желая лечь и отоспаться дней так пять, но возможность получить хоть что-то он упустить не мог. Как только Двойник закончил, он проследовал к выходу, и когда подошел к двери, Джек окликнул его:       — Эй, Двойник!       Тимоти повернулся, неуверенно придерживая лямку рюкзака двумя руками.       — Заходи почаще, — подмигнул ему Джек, провожая его сальной улыбочкой, и Тимоти слегка передернуло.       Не желая задерживаться тут хоть на секунду дольше, чем нужно, он быстро покинул кабинет, еле сдерживаясь, чтобы не побежать к выходу. Хотя сил сейчас на это абсолютно не было.       — Все-таки, какой же я Красавчик, — задумчиво произнес Джек, глядя в отражение на стекле.