Начало.

Довольно теплый, на этот раз, вечер, притом с очень красивым закатом. Облака пушистые, но их немного, и окрашены они в розовый цвет, в то время как небо от сиреневого постепенно стремится к синему, а на самом горизонте еще немного поблескивает оранжевое солнце. Такое нечасто бывает. В такой чудный вечер Сай с Джесс предпочли погулять побольше. Однако уже надо идти домой, и потому они направляются к дому Джесс, до которого захотел ее проводить парень. Просто хочется как можно больше времени провести вместе и сегодня. Позавчера случился тот допрос, после которого Джесс уже две ночи подряд не могла нормально поспать, отчего вторые сутки чувствовала себя ужасно. Сегодня, правда, она намерена наконец нормально поспать, и для этого пришлось зайти в аптеку за успокоительным и снотворным. Ведь недавно все закончилось, как назло. Сай, конечно же, весь этот путь прошел с Джесс. Выходя из аптеки, парень вновь достал из сумки, а затем и из чехла один из своих фотоаппаратов, не самый большой и недорогой (относительно других). Тот самый, который он всегда носит с собой. — И сколько уже фотографий ты сделал за сегодняшний вечер? — с улыбкой спросила Джесс. — Почти… Сорок. Эта сороковая! — с гордостью заявил Сай и показал ту сороковую фотографию Джесс. Как всегда очень красиво. — Хм, можешь встать у того дерева, пожалуйста? Раньше Джесс не очень любила фотографироваться. До тех пор, пока ее не начал фотографировать Сай. Благодаря ему она поняла, что и она может неплохо получаться на фотографиях. Потому Джесс послушно встала к дереву, на ветках которого очень симпатично улегся снег. Видимо, это и привлекло Сая. Сделав снимок, он подошел к Джесс, чтобы показать, что вышло. Вряд ли это было хорошей идеей, но сразу после того, как он убрал фотоаппарат в чехол, девушка дернула за ветку, из-за чего весь снег посыпался на них. — Merde, j'ai froid(черт, мне же холодно)! — выкрикнул парень и в ту же секунду попытался скинуть с себя весь снег, пока он не начал таять. — Холодно? Ну-ка, а теперь? — а на этот раз Джесс толкнула его прямо в сугробы, которые раньше были небольшим слоем снега на дорожке, по которой до этого шли ребята. И Сай буквально провалился в эту рыхлую кучу снега. — Боже, вытащи меня отсюда! Я встать не могу! — завопил он. А Джесс, смеясь, упала рядом, в соседний сугроб. — Я не хочу умирать тут, в таком холоде! Конечно, оба они из снега вылезли, правда Сай от такого опыта был не в восторге и всю оставшуюся дорогу до дома жаловался на холод. Хорошо, что идти оставалось не так уж и много. Да и в качестве извинения Джесс предложила зайти, погреться и выпить горячего чая. Так они и сделали. —… И ты серьезно кинула этого прованского мальчика в снег? Я, конечно, понимаю, что ты какой-то киборг-убийца, но нельзя ж так с французами, ну, — отчитывал Сэм Джесс, пока готовил ребятам чай. — Это было так заманчиво… Такие сугробы, ммм!.. — продолжала настаивать девушка. — Заманчиво? Холодно было! — вскрикнул Сай и еще сильнее закутался в теплое одеяло, которое ему дали. — Ну все, все, не бухти, — Сэм поставил на столик перед диваном, где сидели Сай с Джесс, горячий чайник с каким-то явно очень вкусным чаем. — Домой потом пойдешь или останешься? — Сэм уселся на кресло рядом также с кружкой этого же чая. — А что, можно остаться? — Сай тут же оживился. А Сэм усмехнулся. — Боюсь, что по дороге домой ты вмерзнешь в какой-нибудь сугроб. Уже поздний вечер, еще чуть-чуть — и совсем ночь. Пожалуй, только в прихожей сейчас горит свет, а также зал освещен телевизором, перед которым под одеялом вместе сидят Сай с Джесс, греясь и попивая чай с ягодами. Дверь в комнату Сэма закрыта, но все равно слышно, как он говорит с кем-то по телефону, видимо. Казалось бы, уже так поздно, с кем вообще можно говорить в такое время? И теперь он вышел в зал, держа в руке свой загадочный чемодан, и по-прежнему не выпускал из другой руки телефон, но на этот раз не говорил сам, а слушал. — Куда это он? — шепотом спросил Сай у Джесс, приблизившись к ней еще сильнее. — Видимо, опять дела какие-то появились… Он часто так уходит куда-то и возвращается под утро. Я уже говорила, — беззаботно ответила та, не придавая ничему этому никакого особого значения. — Часто?.. А куда?.. И что за дела в такое позднее время? Джесс молча взглянула ему в глаза и слегка покачала головой из стороны в сторону. Вновь Сай кинул взгляд на Сэма, который, отставив увесистый чемодан к стене, надевал пальто и шляпу. — Придется оставить вас на какое-то время, дела… Дела… — более тихо повторил Сэм последнее слово, вздохнул. — Не засиживайтесь слишком долго, да и вообще прилично тут себя ведите. — Да, конечно! — тут же согласился парень. — Да в тебе я вообще не сомневаюсь. За ней последи, чтоб не было каких-нибудь сдвигов в голове. Справишься? Сай активно закивал головой, словно с каждым разом убеждая и Сэма, и себя в том, что все будет хорошо. А потом Сэм ушел, оставив ребят без ответа о том, куда именно. Конечно, Джесс не была удивлена ни капли, но и как обычно не знала, куда уходит Сэм, разве что догадывалась, зачем. Для Сая же это вовсе осталось непонятным. — Скажи, — заговорил парень спустя несколько минут молчаливого просмотра фильма. — это ведь не просто «дела», да? И в том чемодане уж точно не какие-нибудь документы или еще что-то, верно?.. И опять Джесс не ответила сразу. Так же взглянула на парня, помолчала. — Нет, не документы. Там снайперка, — невозмутимо сказала Джесс. Примерно такого ответа Сай и ждал, но все равно немного напугался. — А дела… Думаю, ты и сам теперь понимаешь, какие. — Он киллер?.. — с легкой дрожью в голосе спросил Сай. — Угу. Парень напряженно замер, хотя уже давно подозревал обо всем этом. Правда, Джесс сумела немного разрядить обстановку — прилегла к нему на плечо и обняла за руку. А затем еще по кружке чая и следующий полуночный фильм. Но вскоре и спать захотелось. Так и уснули вместе на диване. Как обычно бывает, Сэм вернулся домой рано утром, лишь в начале пятого часа. Хотя бы пару часов поспать удастся, и то хорошо… А ведь еще детей будить, чтобы и они не проспали начало занятий. Самому бы не проспать… Увидев Джесс и Сая вместе спящих на диване в зале, Сэм ничуть не удивился. Наверняка они опять допоздна смотрели фильмы, да и чайник с кружками так и стоят на столике перед диваном, а вазочка с вафлями совсем опустела. В кресле рядом с диваном потягивалась кошка. Не любит она посторонних, потому еще вчера вечером спряталась куда-то как всегда. Но видать все-таки осмелилась и вылезла, наверняка из-под кровати Джесс в ее комнате, и перебежала оттуда в зал, к остальным. Мирно посапывая, слегка обнявшись, ребята крепко спали на диване. Только вот плед почти упал; оттого-то, видимо, Сай так сжался и обнял Джесс, опять замерз. С осторожностью Сэм подошел к ним и накрыл их пледом, а затем удалился в свою комнату, где через несколько минут без сил и сам свалился на кровать, чтобы не терять драгоценные минуты сна. Но как бы того все не хотели, ненавистный будильник зазвенел ровно в семь утра. Просыпаться не хотелось вовсе, собираться и идти куда-то… Как и всегда, в общем. Без особого желания Сэм поднялся с кровати и на автомате пошел на кухню, чтобы выпить воды, толком даже не глядя на дорогу впереди себя. Остановившись у кухонной тумбы с уже полным стаканом воды, Сэм далеко не сразу увидел, что на диване в комнате еще спит только Джесс, а Сая нет. Правда, еще чуть попозже он обнаружил горящий в ванной свет, и логично предположил, что парень именно там. Конечно же так и оказалось. Сай тоже проснулся несколько минут назад и решил сразу привести себя в порядок — умыться, причесаться, в общем, все как обычно. — Утро доброе, — поздоровался с ним Сэм, когда парень вышел из ванной. — Oh, bonjour! — Сай едва не испугался, так как не ожидал, что кто-то еще уже проснулся. Хотя, взглянув на часы в зале, стало ясно, что сейчас как раз самое время вставать. — Опять, наверное, всю ночь телевизор смотрели? — шутливо осуждающе спросил Сэм. — О, ну… Нет, не всю ночь, а только часов… До часу, навер… — Да не отчитывайся ты. Лучше иди буди ее, а то проспит и опоздаем все вместе, — опустошив стакан, Сэм сразу же ополоснул его в раковине, вытер полотенцем для посуды и поставил на место. А затем и сам ушел обратно к себе в комнату. Собираться. Сай же, как его и попросили, пошел будить Джесс. Сделать это оказалось не так просто — спит она очень крепко и всегда упирается, когда кто-то пытается прервать ее сон. Тем не менее попытка разбудить ее завершилась успешно. Правда, выглядела девушка не очень довольной, конечно. Как и в любое другое утро, начавшееся раньше десяти часов… Затем завтрак, сборы, и сам путь до школы. И доехали быстро, что не могло не радовать. Но все все-таки проспали. Хоть добраться до школы вышло быстро, занятия начались буквально через пару минут после того, как Сай с Джесс забежали в класс. Попрощаться с Сэмом они и вовсе едва успели. Начался первый урок. На котором Джесс все еще сидела полусонная. В отличие от Сая, который был на удивление бодр. Правда, именно его тревожило кое-что. А именно — пустующая парта Генри. Который день его нет в школе. Вообще. И на звонки с сообщениями он не отвечает. Если первое еще более привычное явление, так как Генри довольно часто прогуливает школу, то второе заставляло поволноваться сильнее. Все-таки совсем недавно Сай его ужасно расстроил, «разбил сердце» как-никак. И отсутствие парня и невозможность с ним связаться всерьез беспокоила Сая. Все-таки за это время ребята действительно сильно сблизились и Генри для Сая не последний человек. Но парень успокаивал себя тем, что Генри пока еще просто не отошел от такого потрясения и еще приходит в себя, не желая говорить с Саем какое-то время. Перемена. К концу урока Джесс всерьез уснула, и вновь довольно крепко. Пришлось опять будить. Зато после пробуждения она не отставала от Сая с объятиями. Почти все время до следующего урока они провели крепко обнявшись, стоя в коридоре у следующего кабинета. — Чего ты так ко мне прилипла? — нежно и чуть смеясь спросил Сай, поглаживая Джесс по голове. — Потому что хочется, — коротко и незамысловато ответила та, вновь уткнувшись лицом в шею парня. Прижав ее к себе чуть крепче, Сай поцеловал ее в макушку и негромко произнес: — Je t'aime. Уже в классе, после звонка, когда все стали занимать свои места, к Саю подошли Ирма с Джимом, и у последнего почему-то было не очень довольное лицо. — Что такое, приятель? — поинтересовался Сай. — Я из-за тебя в споре проиграл! — заявил Джим. После этого Ирма, напротив, довольная, подставила руку ладонью кверху, а Джим, достав из кармана не самую крупную купюру, вынужденно положил ее на руку Ирмы. — Мы спорили о том, с кем ты будешь под конец первого семестра, хех, — объяснила Ирма. — И… И о чем думал ты? — удивленно спросил Сай Джима. — Да я был уверен что ты замутишь с Генри! — Да брось, с самого начала было очевидно, что он запал на Джесс, — высказалась Ирма. — Вот если бы ты начал встречаться с Генри, я бы выиграл десять баксов! — А так выиграла я, — с гордым видом заявила Ирма. Затем звонок. Второй урок. Потом еще, еще, а там и до обеда недалеко. И еще занятия. Последний урок — физкультура. Придется пойти, и так уже много прогулов. После биологии по замене вместо физики весь класс пошел по раздевалкам, и через пять минут все должны быть в спортзале. Все как обычно, только привычки нет, и оттого желания все это делать не так много. —… Эй, мудень, тебе бита нахрена, сейчас же нет бейсбола! — вдруг раздался голос одноклассника почти у входа в мужскую раздевалку. Сай услышал это из другого ее конца. — Когда в руках бита — все похоже на мяч, так что не беси, — на вопрос последовал ответ Генри. Наконец-то он явился! Сай тут же выглянул из-за стенки, чтобы увидеть его. И правда, пришел. Почему-то со своей битой. Однако Генри сразу же убрал ее в свой шкафчик с таким видом, будто ее и не было. Подходить к нему Сай немного побаивался, все-таки Генри выглядит вновь очень злым, и, судя по поведению, он еще и пьяный, но не сильно. Да и зачем-то же он взял с собой биту… Не по себе от этого факта было… Звонок. Ребята постепенно стали выходить из своей раздевалки и в коридоре встречаться с девчонками на пути в зал. Сай как обычно был в числе последних вышедших из-за своей привычки аккуратно складывать все вещи, чтобы не помялись. — Привет, — пока еще не все вышли, к нему подошел Генри. Сай с облегчением выдохнул, когда увидел, что парень на него уже не сильно злится. — Угу, привет… Ты… Как ты? — осторожно спросил он. — А как думаешь?.. Сай с тяжелым вздохом обнял его. — Прости, пожалуйста… Генри ответил тем же, но вовсе не сразу. — Вы, двое! Только вас ждем! — позвал их голос из коридора. Затем урок. Сначала конечно же разминка, а затем отрабатывание элементов баскетбола, который Сай не очень любит и каждый раз жалуется в мыслях на то, что ростом он пошел в мать, а не в отца, который был очень высоким. Джесс же на физкультуру не ходит с самого начала учебного года, но на уроках присутствует. Удалось убедить преподавателя, что при депрессии физические нагрузки нежелательны. Разбираться в этом, конечно, никто не стал, потому Джесс просто регулярно сдает доклады по темам. К счастью, урок прошел быстро. Снова все разошлись по раздевалкам. И так как это последний урок, большинство ребят поторопились переодеться и уйти как можно скорее, а кто-то и вовсе не переодевался. Оттого раздевалка с каждой минутой становилась все более пустой. А Сай как всегда, видимо, выйдет последним — надо же аккуратно сложить спортивную форму, причесаться и привести себя в порядок. Терпеливо, на скамье за стеной из шкафчиков, его ждал Генри. Из-за опустевшей раздевалки от этого становилось немного не по себе. Хотя… Сая ли он ждал? Ведь после того, как ушел последний одноклассник, парень встал со скамьи, достал биту (закинув ее после в специальную сумку за спиной) и пошел к выходу. — Ну, ты скоро? — окликнул Генри Сая. — Только штаны сложу, и… — Не торопись, — послышался звон, похожий на ключи. Что-то явно идет не так. Сай тут же выскочил на середину раздевалки, чтоб понять, что происходит. — Эй! Откуда у тебя клю… Что ты делаешь?! — Сай рванул к выходу — ведь Генри зачем-то намеревался запереть дверь, притом сам собирался остаться снаружи, а не внутри. — Подожди! Сейчас я сложу вещи и мы вместе выйдем! — парень попытался его остановить. — Успокойся, — Генри схватил его за руки. — Придется оставить тебя тут на какое-то время. Извини, солнышко, — притянув Сая к себе, он вновь против его воли поцеловал его, а потом с силой оттолкнул в сторону, что дало возможность быстро запереть дверь. — Эй, что ты делаешь?! Открой!!! — к сожалению, крики и стуки в дверь не помогли. Да и вряд ли помогут. Наверняка Генри уже ушел. Тогда Сай побежал к своей сумке, чтобы достать телефон и позвонить хотя бы Джесс, чтобы рассказать ей об этой ситуации. Но… Телефона на месте не оказалось. «Мне нужно задержаться, не знаю когда освобожусь. Иди без меня. Увидимся позже», — такое сообщение получила Джесс, пока ждала Сая в коридоре. Подобные сообщения — не редкость, потому удивляться было нечему. Разве что такая сухая манера письма ее немного смутила, ведь обычно Сай как минимум уточняет, по каким причинам пришлось задержаться. Но, наверное, и правда лучше связаться позже. Потому девушка собралась и пошла одна. Хотя было не по себе. Уходить из школы совсем Джесс вообще не торопилась. И в столовую зашла, и в библиотеку, чтобы взять книгу по психологии, которую давно хотела почитать. Потом прогулялась до кабинета своего драматического кружка, чтобы еще раз взглянуть на дату премьеры их спектакля. Вечно Джесс забывает эти даты, хоть и усердно готовится. В общем прошло еще почти полчаса с того момента, как закончилась физкультура. И все это время Генри ходил за ней. Следил издалека, вернее. Понятное дело, что показываться ей он не собирался вовсе. Однако в какой-то момент на телефон Сая, который парень стащил еще до конца урока (так же как и ключи от самой раздевалки у тренера) пришло сообщение. «Ты все еще занят?» Сообщение было конечно же от Джесс. «Да, иди без меня, увидимся завтра», — ответил Генри за Сая. Сейчас ему нужно заставить Джесс уйти из школы; совсем. В запасе у него еще минут десять, так как Генри, да и другие ученики давно знают — ключи у тренера от раздевалок постоянно теряются, и ищут их или запасные долго. Потому Генри выбрал именно такой способ лишить Сая с Джесс возможности пересечься вновь после занятий. Наконец задуманное свершилось — Джесс ушла из школы, пошла куда-то. Однако не в направлении дома. На самом деле сегодня девушка должна своим ходом добраться до театра. В этот день у нее репетиции и там. И потому девушка пошла до станции метро, с которой предпочитает ездить до театра. И снова Генри за ней. По пути он успел опустошить еще пару банок пива, которые он брал с собой еще в школу. Хотя и без них был уже пьян. Теперь уже на его собственный телефон кто-то позвонил. Номер неизвестный. Тем не менее парень предпочел ответить. — Какого черта ты запер меня в раздевалке?! — тут же завозмутился Сай. Похоже, выбрался наконец-то и позвонил с чего-то телефона. Ох, он помнит номер Генри наизусть — это так растрогало самого Генри… — И это ведь ты стащил мой телефон, верно? Зачем? — Прости, милый, я занят. Потом созвонимся и поговорим, — нарочито ласково говорил парень. Но тут же завершил звонок после своих слов. Теперь он сам написал со своего телефона. Уоллису. «Иду за ней», — кратко объяснился Генри. А потом опомнился и написал еще одно сообщение с указанием улицы, по которой он следует за Джесс. Слишком людно. И открытое пространство, вообще нигде не задержишься. Парень принял решение следовать за Джесс дальше. Джесс тем временем дождалась метро, заняла место в почти пустом вагоне и старалась отделаться от навязчивых тревожных мыслей с помощью музыки в наушниках. Всю дорогу до метро ее терзает ощущение, что некий враг поблизости. Проще говоря, ей все это время никак не давало покоя ее чутье. И до сих пор, уже в вагоне метро… Здесь хоть и пусто, но не совсем безлюдно. Это немного успокаивает. Никто ж не собирается нападать на нее на глазах у других людей, верно?.. Как обычно, ехать пришлось долго. Чутье постоянно било тревогу. Однако Джесс старалась сохранять спокойствие и, самое главное, самообладание. Никак нельзя терять контроль над своими действиями. По пути Джесс пару раз пыталась позвонить Сэму, чтобы попросить его встретить ее у метро, или еще хоть как-то наладить связь до того момента, пока она будет идти до театра. Но он не отвечал на звонки. Хотя Джесс и не сильно надеялась на это, зная, что в такое время Сэм обычно занят и редко отвлекается на телефон. Но попробовать стоило. Дойти до театра спокойной не получилось. Джесс точно понимала, что ее кто-то преследует с самой школы. Ужасно не хотелось ни с кем сталкиваться сейчас, и девушка старалась уходить куда угодно; как можно дальше, чтобы чутье перестало «работать». Так она уже несколько раз избегала стычек с какими-либо сомнительными людьми. Правда, чем дольше Джесс так ходила куда подальше, тем сильнее ей казалось, что преследует ее именно Генри. Вполне логично — недавно она «отобрала» у него Сая, а сам Генри не появлялся в школе два дня, притом даже не общаясь с Саем. Наверняка гнев копился до предела, и теперь парень намерен выплеснуть его весь. К сожалению, от него Джесс убегала так же бездумно, как иногда под действием чутья нападает сама. И потому она быстро заблудилась, перестала соображать и понимать, где она находится. Все-таки этот район Джесс знает намного хуже, чем свой Лейквью, да и темнеет уже. В какой-то момент она остановилась, чтобы хотя б просто вспомнить местность. И тут чутье забило тревогу. С попыткой увидеть врага хоть где-то Джесс замерла, ища кого-то. Мгновение — и она сама не совсем поняла, как и от чего увернулась. Что-то попыталось напасть на нее сзади. Джесс резко развернулась. И убедилась в своей правоте — позади стоял Генри с битой, опустив ее как после неудачного удара. Хотя, стоял — это сильно сказано. Парень шатался, переминался с ноги на ногу — старался тем самым сохранить равновесие и попросту не упасть. Он был сильно пьян. И очень зол. — Стой на месте, блять, бесишь! — нетропливо приказал Генри и вновь замахнулся битой. Притом на удивление резво, что диссонировало с его видом и общим состоянием. Как же его бесило то, что именно на ней он видел тот алый шарф Сая; он действовал на парня как красная тряпка на быка. Джесс отбежала в сторону. Нужно держать себя в руках… — Стой, г-говорю, сука! — парень стал неконтролируемо махать битой, все пытаясь задеть Джесс; она ловко уклонялась, опять же даже не совсем осознанно. Но позже попыталась убежать. А куда бежать?.. Она слишком напряжена, чтобы успевать обдумывать свой маршрут. Пока вся концентрация уходит на то, чтобы не лишиться рассудка и не убить Генри — это сейчас вовсе не к месту будет. Правда, сам Генри, похоже, настроен как никогда серьезно. Он побежал вслед за Джесс, закинув на бегу биту обратно в сумку за спиной. Оставалось только удивляться тому, что парень, будучи всерьез пьяным, по-прежнему ловко и быстро преследует Джесс. Впрочем, его опытность всегда давала о себе знать. Ужасно некстати совсем рядом вдруг завыли сирены, а среди улиц стали мелькать красно-синие мигалки полицейских машин, а потом и сами машины. От одного только вида этих раздражающих мигалок становилось дурно, а при осознании, что это мигалки именно полиции становились еще хуже. Джесс только сильнее начала нервничать, отчего самоконтроль стал заметно подводить. В глазах начало темнеть, и только то красные, то синие огни мелькали в глазах. Инстинктивно Джесс побежала прочь от этих огней, но не подумала о том, что пока она пыталась взять себя в руки, ее уже вновь догнал Генри. И в первый раз он сумел ударить ее битой, вдобавок еще повалив на землю. — Что, думала сбежать от меня?! — парень склонился над ней, схватил девушку за куртку и слегка приподнял. — Не в этот раз, сучка! Все, хватит с меня! — как и в прошлый раз, Генри отбросил Джесс в другую сторону улицы, к ее противоположной стене. И был готов нанести следующий удар битой. А стоит ли вообще сдерживаться сейчас?.. Ради чего Джесс так старается держать себя в руках? Чтобы просто отсрочить следующий подобный случай? Генри не оставит ее в покое; Уоллис тоже не отстанет, пока не добьется своего. И что, что совсем рядом полиция? Все и так уже ясно — раскрытие всех убийств Джесс и правда вопрос времени. А скрывать это вечно попросту не получится, и так мало кто уже сомневается в причастности Джесс к убийствам преступников. А если и сомневается, то Уоллис это исправит. А Генри все больше и больше будет пытаться навредить Джесс, ведь вряд ли он просто примет тот факт, что Сай выбрал не его. Да какая вообще разница. Разве ей есть что терять?.. Эти секунды — пока Генри замахивался своей битой — казалось, растянулись на несколько минут, позволив Джесс обдумать все, что пришло ей в голову, и принять решение. Она резко поднялась с земли, даже скорее прыгнула, ударив плечом и локтем Генри в грудь и живот, а поднявшись окончательно еще и пнула его по ноге, тем самым подкосив его. Теперь Генри упал на землю перед Джесс, но биту из рук по-прежнему не выпускал. — Думаешь, у тебя есть шансы против меня?! — с этим выкриком парень вдруг вынул из кармана складной нож и сразу же попытался ударить им Джесс хоть куда-нибудь, и почти удалось задеть ее ногу; почти — все-таки промахнулся, лишь слегка задев и незначительно повредив только лишь джинсы девушки. Джесс ничего не ответила. Только снова пнула его, более сильно, и на этот раз в живот. Парень вскрикнул и сжался. Это дало Джесс возможность быстро отобрать у него и биту, и нож. Правда, биту девушка предпочла пока просто отбросить в сторону, зато ножом она еще как планировала воспользоваться. Сирены звучали все громче, и казалось, где-то уже совсем рядом ходят люди — их разговоры слышны за стенами домов поблизости. Они ищут Джесс с Генри. Парень успел сообщить Уоллису о месте, в котором он планирует «встретиться» с Джесс. Чак просто сразу же вызвал полицию к этому месту, как только Генри о нем сообщил. Вернее, после того, как сам детектив позвонил ему и спросил, где он находится. Все было с расчетом на то, что полиция приедет как раз к тому моменту, когда своими попытками нападения Генри выведет Джесс из себя. Только вот они ушли чуть дальше, и их теперь придется искать. Уоллис все это время сам был поблизости. И полицию вызвал со словами о том, что лично видел нападение именно Джесс на Генри, хоть и не уточнял этого в подробностях. Но нужно все-таки подобраться к ним поближе, чтоб этот звонок и вся ситуация все же не смотрелись как подстроенные. Потому Чак теперь сам поспешил к месту стычки этих двух. Да и нехорошо выйдет, если Джесс вдруг все-таки убьет Генри. — Отвали от меня, бешеная! — вопил парень, когда заметил свой нож в руке Джесс. По ней было прекрасно видно, что на этот раз и девушка сдерживаться не будет. Оттого Генри судорожно искал руками по полу свою биту, не видя, что она далеко и совсем в другой стороне — Джесс загородила ему вид на его оружие. Впервые, наверное, за долгое время Джесс медлить не стала и уже через несколько секунд, после того как завладела ножом, накинулась на Генри и сразу же полоснула им обе его руки, которыми парень пытался закрыться и оттолкнуть ее. Правда, от серьезных ран его спасла кожаная куртка, расшитая шипами и панковскими нашивками, и она пострадала в большей мере, чем руки парня. Но вряд ли это поможет в следующий раз. И следующий раз не заставил себя ждать — почти сразу Джесс стала метить в грудь. Схватилась за нож обеими руками и с размаху ударила наконец Генри. Но нож угодил не столько в грудь, сколько под ключицу, ближе к правому плечу. Генри закричал как никогда ранее, и совсем скоро стало куда труднее дышать. Все-таки нож вошел довольно глубоко, всерьез поранив парня. Снова он попытался оттолкнуть Джесс, или хоть как-то защититься, оттого стал безуспешно пытаться то ли схватить девушку подвижной левой рукой (правой же из-за раны двигать было очень больно), то ли ударить, оттолкнуть. Но не менее важно сейчас просто подняться, а не лежать на земле, оставаясь очень уязвимым. Потому Генри также постарался встать на ноги. Собравшись с силами, он все-таки сумел оттолкнуть от себя Джесс, ударив ее ногой в живот; также это на какое-то время ее остановило. Генри резво поднялся, хотя устоять на ногах было даже сложнее, чем встать — голова и так кружилась из-за большого количества выпитого ранее алкоголя, так еще и из-за боли в районе плеча, да и от страха тоже отчасти. С высоты своего роста парень наконец увидел свою биту в другой стороне, и рванул к ней, пока еще мог. Повезло, что бежать пришлось недалеко, от чего парень быстро схватил биту и сразу же с разворота замахнулся и попытался ударить Джесс. Она снова увернулась. И наоборот только схватила биту, а дальше — резким движением притянула за нее к себе Генри; притом держа нож наготове. И как только парень оказался достаточно близко, она сразу же ударила его пару раз ножом и в живот и один раз в ногу, после оттолкнув к стене. Молча и без каких-либо эмоций. Словно ее человеческая часть попросту отключилась и ее заменил «режим убийцы». — Да ты… Ты же… Просто… Долбанутая на всю голову! — через силу выкрикнул Генри, хотя это было больше похож на крик от боли, смешанный с досадой и страхом. Он понимал, что сейчас он уже вряд ли сможет противостоять Джесс — она его уже знатно потрепала, отчего теперь встать казалось почти нереальным. И сама Джесс это понимала — что Генри уже вряд ли куда-то уйдет. Потому не торопилась добивать. Но и медлить было нельзя, как она думала. Потому пусть и не сразу, но девушка все-таки подошла к нему, сидящему у стены, однако почти скатившись вниз. Подошла, присела и снова схватила за куртку, притянула к себе и все так же без какого-либо проявления эмоций или чувств прижала нож к его горлу. Отбиться Генри, конечно, пытался, и оттолкнуть Джесс, и разжать ее руку, в которой она держала его куртку, или другую, с ножом. Но не выходило. Он и без того уже был довольно слаб. Лезвие ножа постепенно прижималось плотнее, и на нем уже показались первые капли крови именно с шеи. Генри же переполнял дикий страх. Никогда, наверное, за всю жизнь он не чувствовал себя настолько напуганным и беспомощным. Раньше как-то обходилось без настолько реальных угроз жизни. Всегда то везло, то парень сам делал все возможное, чтобы избежать серьезной опасности. А тут наоборот — сделал все, чтобы нарваться на нее. И нарвался. Ведь еще буквально пара секунд — и можно прощаться с жизнью. А вообще, похоже, уже пора бы. То ли из-за помутненного от страха и алкоголя рассудка, то ли еще от чего-то, поблизости, казалось, послышался голос, а также спешащие шаги. Знакомый это был голос или нет понять было сложно. Правда, на него отреагировала и Джесс. Тоже услышала. И это стало последней каплей ее терпения — в этот самый момент она резко дернула руку в сторону, а лезвие ножа глубоко прошлось по шее Генри и мгновенно брызнула густая алая кровь, не переставая хлестать и дальше. Парень как мог сразу же попытался зажать рану руками. Дышать стало почти невозможно. После решающего действия Джесс побежала прочь. Вовремя? Успела? Нет. Ее убегающую увидел Уоллис, которого услышали и Джесс, и Генри. Чак тут же среагировал и побежал за Джесс. «Вот черт…» — пробубнил детектив, когда пробегал мимо лежащего у стены Генри с перерезанным горлом. Он не остановился возле него. Уоллис знал, что он здесь не один, и что за ним уже следуют полицейские, да и скорая вот-вот приедет. Он все предусмотрел. Однако время все равно идет. Но Чак погнался за Джесс — нельзя ее сейчас упустить. Джесс вновь бежала не думая куда, не разбирая дороги вовсе. Просто куда-то. По пути она стала приходить в себя, да и воспоминания о своих действиях никуда не делись. Она помнила, как ранила Генри. Из-за суматохи Джесс попросту не успела расправиться с ним окончательно. И это ее тревожило. Но не больше, конечно, чем преследующий ее теперь Уоллис. Хотелось убрать и его. Но выкрики детектива позади ясно давали понять — он и сам воооужен. — Остановись, или буду стрелять! — крикнул он на очередном повороте, приблизившись к Джесс достаточно, чтбы его было хорошо слышно. Останавливаться девушка не стала, но и Уоллис не стрелял. Потому как Джесс с узких улиц выбежала на основную, где и машин, и прохожих много — промазать нельзя. С одного закоулка к другому, но все чаще пришлось выбегать и на основные, широкие улицы. А по дороге их уже преследовала полицейская машина. И где-то на другой улице слышалась сирена второй. Либо же это была скорая. Забежав на еще один такой проулок между домов Джесс затаилась, не стала бежать дальше, а решила подождать Чака. К тому моменту он на пару секунд упустил ее из виду, что дало возможность спрятаться. Джесс ловко и быстро запрыгнула на лестницу, идущую между этажей по балконам, забралась на один из таких и притаилась. Совсем скоро показался и Уоллис, буквально через пару секунд. И на столько же примерно замешкался, не поняв, куда пропала Джесс. У нее же была цель — отобрать у него пистолет. Потому в подходящий момент девушка спрыгнула с балкона второго этажа, все также держа наготове нож, и в прыжке сумела ранить и Уоллиса. Он, однако, заметил ее вовремя и не подставился под основной удар и лезвие ножа немного проскользило по его шее (так как Джесс нападала сверху и целилась примерно в эту область), а также поранило руки, которыми Чак попытался закрыться. Медлить Джесс все также не собралась, потому сразу же после приземления и первого нападения кинулась на Уоллиса во второй раз, однако не «в лоб», а оббежала и напала во второй раз сбоку, с правого. Заодно чтобы забрать у детектива пистолет. По сравнению с очень высоким и крепко сложенным Уоллисом Джесс выглядела особенно небольшой и хрупкой, как могло показаться. Однако также очень резвой и ловкой. Нанести серьезных ранений Чаку, правда, не удалось — защищало плотное пальто, да и сам детектив предугадывал атаки Джесс, зная, как примерно она может действовать. Это же спасло его и в прошлый раз. — Остановись, от любых твоих действий будет только хуже! — пытался вразумить ее Уоллис, попутно уклоняясь от атак девушки. Защищаться и уж тем более нападать он не хотел. Знал, что тем самым может только сильнее ее разозлить. Джесс не отвечала. Хотя теперь ее взгляд был вполне осознанным. Правда, она едва понимала что делала. Сознание все равно было сильно затуманенно, и это состояние скорее напоминало неглубокий сон, когда окружающие звуки слышны и воспринимаются, но как-то осознанно контактировать с окружением не совсем выходит, да и к тому же все услышанное искажается сознанием, все же погруженным в сон. Так же и Джесс сейчас — слышит, видит, но улавливает лишь наиболее значимые части окружения, а действует интуитивно. По большей части ее действия все же неосознанные. В удачный момент девушка наконец сумела вонзить нож в правый бок Уоллиса, а также сразу выхватить пистолет и мгновенно выстрелить. Но она все равно промазала, пусть даже с близкого расстояния. Это было слишком импульсивным действием, она даже толком не прицелилась и не подумала о том, чего хочет. Просто выстрелила. Пуля угодила вовсе мимо. Однако ножевое ранение в бок заметно подкосило Уоллиса и он уже не был так уверен в своих действиях. — Руки вверх! — раздался выкрик позади. Джесс в тот же миг резко развернулась и увидела пока только одного полицейского, хотя совсем рядом уже были слышны голоса и торопящиеся шаги остальных. Джесс уже была вовсе не в себе. Говорить об обдумывании своих действий не приходилось вовсе. Она паниковала, не знала что делать дальше, даже не пыталась думать. — Стоять на месте! Оружие на пол! — продолжал коп, медленно передвигаясь то ли в сторону, то ли ближе к Джесс. Все перед глазами плыло. Джесс не послушалась. Она снова выстрелила сначала в детектива, теперь уже попав ему в плечо, а потом в полицейского. Несколько раз. И эти выстрелы, скорее за счет своего количества, пришлись куда удачнее. Для Джесс, конечно. Как только были обезврежены оба, девушка рванула прочь по свободной улице, где еще не было полицейских. Зато уже через несколько секунд они прибежали и на тот закоулок, где Джесс ранила Уоллиса и, как оказалась, застрелила того одного полицейского. Снова широкая улица. Люди, машины, все еще слышны сирены вокруг. Непонятно откуда доносящиеся. Никакой четкости перед глазами, только прыгающие вокруг цветные пятна, а звук словно приглушенный, да и звон в ушах все ухудшает. Джесс просто бежала куда-то. С пистолетом, окровавленным ножом в руках. Люди вокруг в ужасе разбегались, ведь никто не знает, чего можно ожидать от этой сумасшедшей девчонки с оружием. Половину всего этого времени названивал ее телефон, но девушке было вовсе не до него. Где-то в самом начале, где на нее еще напал Генри, Джесс оставила свой рюкзак, но каким-то чудом не выронила нигде телефон. Его звук только добавлял суматохи и шума. А ведь звонил Сэм, так как до этого ему самому звонила Джесс. Вот уже ее почти догнали копы. Да и где-то впереди теперь завизжали сирены полицейских машин. Инстинктивно Джесс побежала в другую сторону, где этот звук не был слышен так сильно. Впереди был мост. Снова крики полицейских позади, уже через громкоговоритель с машин. Все приказывали ей остановиться, бросить оружие. Джесс не слушалась. Не слышала. И просто бежала вперед. До тех пор, пока и спереди не показалась машина. Или это та же, что ехала позади, да девушка просто не заметила, как она обогнала ее?.. В любом случае машины уже точно две. Одна позади, она спереди. Ее застали в таком положении на мосту. Из-за обгона полицейской машины движение на одной из полос встало. А Джесс окружили. Тогда-то она остановилась. И из машин вышли несколько копов. А из одной и Уоллис. Выглядел он лучше, чем ожидалось. Первую медицинскую помощь ему, похоже, уже оказали. Наверное оттого уверенность в себе и своих силах вновь заставила детектива продолжить преследовать Джесс. Правда, никто другой на самом деле понятия не имел, чего можно от нее еще ожидать. Хотя и сам Уоллис уже не знал, как девушка может себя повести. Нападать на кого-то или на всех напрямую она вряд ли будет — это Уоллис подметил также еще при изучении всех убийств Джесс. В лоб она никогда не бьет. И тут, даже будучи вооруженной пистолетом, вряд ли она пойдет на такой шаг. Да и это просто глупо — тут куча других воооуженных полицейских. Так и застряла Джесс на середине дороги на мосту, окруженная полицией. — Положи оружие и сдавайся! — выкрикнул ей Уоллис. Снова он вышел вперед, отходя все дальше от машины, на которой сюда добрался, и постепенно приближаясь к Джесс. Она стояла почти неподвижно, глядя на детектива, на полицию вокруг совершенно напуганными глазами. — Сколько раз она выстрелила? — негромко спросил Чак у копов рядом. Ему ответили. Притом назвали точное количество. Это было нетрудно — Джесс все время была на виду, когда выбежала с того переулка. Также Чак вспомнил те несколько выстрелов, совершенные при нем. — Сдавайся! — крикнул детектив еще раз. Все Джесс не давала ему покоя. Ужасно хотелось завершить дело самому. Вплоть до того, чтобы самостоятельно, буквально из рук в руки передать ее полиции. По той же причине Чак, будучи уже раненым, пусть и несерьезно, поехал вместе с копами и дальше преследовать Джесс. А теперь он ближе всех подобрался к ней. Уоллис неторопливо подходил к ней. Приказы сдаться, конечно, никак на девушку не повлияли. Тогда Чак просто старался не испортить все и успокаивал ее другими словами. Он был слишком уверен. Даже сейчас. Когда перед ним стоит та самая убийца, да и с пистолетом, из которого ранее она подстрелила его самого и у него на глазах убила другого копа. Этот факт Чака будто не волновал и он продолжал подходить ближе. Джесс, к слову, не сопротивлялась и словно сама ждала, пока он подойдет. Но нет. Как только детектив оказался слишком, по ее мнению, близко, Джесс резко подняла руку с пистолетом, направив его на Уоллиса, и нажала на курок. Но тишина. Чак едва заметно усмехнулся. Он знал, что в пистолете уже не осталось патронов. Ведь он точно помнил, сколько их оставалось, когда он еще был у него. И, посчитав количество выстрелов, когда Джесс отобрала пистолет, Уоллис понял, что теперь это уже не такая большая угроза. Осознав это, Джесс судорожно отбросила пистолет в сторону. — Теперь и нож положи на землю, — успокаивающим тоном произнес Уоллис. Дыхание девушки утяжелилось, задрожало, и через несколько секунд она разрыдалась. Как детектив попросил, она бросила и нож в сторону. Но сразу же после этого побежала в сторону. По направлению в сторону края моста, к его ограждению. Побежала так быстро, как только могла. Уоллис среагировал мгновенно и также как мог бросился за ней. То же повторили еще несколько копов. Сдаваться Джесс ужасно не хотела. Настолько, что предпочла броситься с моста в воду под ним. Все равно она уже загнана в угол, бежать буквально некуда. Кроме как вниз. Пулей добежав до ограждения, Джесс ловко перепрыгнула на пешеходную зону — но и Уоллис едва ли оставал от нее. За счет того, что он изначально подобрался к ней довольно близко, догнать ее было не так трудно. Сейчас у Чака была лишь одна задача — схватить ее и повязать. И когда Джесс запрыгнула на ограждение, Уоллис наконец схватил ее за куртку. Но в этот момент девушка оттолкнулась от перил и прыгнула дальше, из-за чего удержаться за край ее куртки оказалось невозможным. В последний момент она вырвалась, чтобы спрыгнуть с моста. И вот уже через пару секунд она падала вниз, прямиком в ледяную воду, выбираться из которой уже вовсе не хотелось. Наконец удар о воду, шумный всплеск и постепенное исчезновение Джесс под водой… Прошла неделя. Пустой, темный зал в театре, где подсвечена разве что сцена, на которой сейчас нет ничего кроме рояля. За роялем же сидит Сэм, с удовольствием играя для себя единственного, ведь в зале нет больше никого. Тяжелая, классическая, но относительно современная минорная музыка Рахманинова заполняла все пространство. Однако в один момент двери распахнулись, пустив по полу лучи света из коридора. Теперь в зале присутствуют двое — Сэм и Уоллис. Зайдя, детектив с осторожностью закрыл дверь, не спеша проходить дальше и говорить что-либо. Напротив — он замер в ожидании; слушал. Сэм на появление детектива никак не отреагировал. Разве что бросил на него мимолетный взгляд, не отвлекаясь больше на него ни на секунду. Сначала нужно закончить произведение. Да и Чак по-видимому был не против послушать этот маленький персональный концерт. Ждать пришлось не слишком долго. Сэм закончил. Однако даже когда его руки перестали касаться клавиш, звук все еще постепенно угасал, пока нога держала педаль для рассеивания сыгранных нот. До последнего, едва слышного звука молчали оба. Но как только Сэм отпустил педаль, он сам заговорил. — А вы, я смотрю, умеете слушать музыку, — обратился он к Уоллису. С крышки рояля Сэм взял свою пачку сигарет, зажигалку, закурил, несмотря на то, что находится в помещении. Иногда ему можно курить даже тут (вернее, все остальные работники театра и актеры с режиссером смирились с такой страстью Сэма к табаку). — Умею и люблю, — с легкой улыбкой ответил Чак, чуть подойдя ближе к сцене. — Рахманинов? — Прелюдия до-диез минор, если быть особо точным. Моя любимая, — уточнил Сэм. — А вы еще и разбираетесь. Приятно узнать это. — В свое время приходилось слушать очень много классической музыки. Гораздо чаще, правда, европейской, — отвечал Уоллис. — Мой преподаватель по фортепиано был родом из России. Постоянно говорил о своих композиторах-соотечественниках. Давал мне их ноты. То просто посмотреть, то поиграть. Люблю Рахманинова в особенности. А вы? — Моцарта уважаю. — Ох этот стерильный Моцарт… — словно негодуя от типичности ответа выдохнул Сэм. — Я надеюсь, вы понимаете, почему я здесь? — решил наконец перейти к цели своего визита Уоллис. —… Никогда не любил исполнять его. Негде разгуляться вовсе! — продолжал тем не менее Сэм. — Вы меня слушаете? — Хотя некоторые его произведения мне все-таки нравились. Раньше. Сейчас нравится что-то за редким исключением. И да, я вас слушаю, — Сэм встал из-за рояля, закрыл крышку, задвинул банкетку и подошел чуть ближе к краю сцены. Внизу стоял Уоллис. Как и обычно при разговоре с кем-либо курящим вид у него был не сильно довольный. Да и смотреть на Райта снизу вверх тоже было неприятно. — Я бы понял причину вашего визита, если бы он случился неделю, к примеру, назад. Да когда угодно, только не сейчас и не в будущем, боже упаси. — Никак мыслей на этот счет? — с интересом прищурившись, Чак глядел на Сэма издалека; но позже все-таки стал подходить ближе, еще ближе к сцене. — Ни одной, представляете! — как всегда артистично ответил Сэм, поднеся одной рукой сигарету к губам. — Или вы что, хотите узнать даты ближайших премьер? Автограф дать? — другой забрал, и из правого кармана брюк свободной рукой вытащил механическую ручку, специально показав ее Уоллису и щелкнув ею. — Хочу разузнать, чем вы занимаетесь помимо выступлений в театре и игры на рояле, — подходить слишком близко к сцене Чак не решился. Предпочел занять место на первом ряду, рассевшись как какой-то важный гость. — Играю в покер с друзьями по вечерам, занимаюсь стрельбой за городом, но обычно в специально выбранные дни, а по выходным, бывает, хожу в парк неподалеку от дома и там играю в шахматы с местными стариками. — Интересно было бы поиграть с вами в шахматы, — Чак усмехнулся. — А мне нет, — Сэм развернулся, отошел к стене, за кулису, чтобы выключить свет на сцене от специальных софитов, и включил только основной свет в части зала у главного входа. — Почему же? — Вы мне глубоко не симпатичны. — Это меня волнует в последнюю очередь… — сказал Чак, хотя выглядел наоборот, будто это его задело. — Все эти увлечения, конечно, интересные. Но почему-то же вы усердно покрывали вашу дочь, зная, что она творит. Да и еще на допросе я заметил в ее поведении интересные особенности, которые не взялись бы из ниоткуда. — А, вы об этом, — снова Сэм вышел на середину сцены, встав прямо напротив Чака. Сложив руки в карманы брюк, слегка приподняв голову, он не торопился говорить что-то дальше. Лишь молча посмотрел на Уоллиса несколько секунд вот так, сверху вниз. — Не хочу вас разочаровывать, но все куда проще, чем может показаться. Я попросту не хотел лишиться дочери снова. К сожалению, это все же произошло… — Даже как-то слишком просто. Однако мне по-прежнему ужасно интересно, зачем и почему вы учили ее врать; как на допросе. Держать руку на пульсе, считывая и контролируя тем самым уровень напряжения. Это ведь так у вас работает, верно? Да и кто еще смог бы научить ее этому? Очень сомневаюсь, что о таком ей рассказывали в драмкружке в школе или режиссер в этом вашем театре. Стрелять тоже ее научили уж точно вы. Так кто вы такой? — теперь с большим напором, даже скорее с наездом спросил Чак. Снова Сэм выдержал паузу. Долгую. Молчал, глядя куда-то в сторону, но ни в коем случае не в сторону Уоллиса, не вниз. — Я лишь актер с разносторонними увлечениями, — вздохнув, ответил он. — Актер, который столько времени скрывал очевидные убийства своей дочери? — О большей их части я узнал далеко не сразу. Я и сам до последнего отказывался верить в это. Может, по мне и не видно, но я до сих пор переживаю из-за всего произошедшего. И я уж точно не особо рад тому, что вы буквально довели мою дочь до предела, из-за чего она уже несколько раз чуть не покончила с собой, в том числе в этот последний раз. И по итогу сейчас ее сбагрили на принудительное лечение в дурку на неопределенный срок! Да и до этого моменты спокойствия были большой редкостью. Так что будьте добры, — подойдя к самому краю сцены, Сэм спрыгнул вниз и встал прямо перед Уоллисом, слегка наклонившись. Правой рукой, которую только сейчас вытащил из кармана брюк, взял с губ сигарету. — Отвалите от меня, — сказал он с недовольством и раздражением, вместе с чем выдохнул остаток дыма. Как же Чака это разозлило… Сэм отошел, направился к выходу. — Сами уйдете или попросить охрану проводить вас и вашу упертость? Уоллис молча встал с кресла. Но резко, с недовольством. Словно его только что сильно оскорбили. — Не думайте, что я так просто отстану, — слегка успокился Чак и сказал это уже на самом выходе из зала. — Что вы, даже мечтать не приходится. Меня тоже до психушки доведете? — продолжал язвить Сэм. — Посмотрим, — так же ответил Чак. — Выход там, — кивнул Сэм в нужную сторону, развернулся. — Всего хорошего желать не буду, — и ушел по коридору в направлении гримерок. — Какой душный тип, фу, — решила поддержать Сэма Люси, появившаяся внезапно, когда Сэм остался в своем личном пространстве. — Да черт с ним… — устало он упал в кресло. А Люси уселась перед зеркалом, стала поправлять челку, бабочку под воротником рубашки. Снова тишина на некоторое время. Пялясь в потолок, Сэм вдруг спросил: — А если не секрет, то чем все-таки ты собиралась «вознаградить» меня за то, что я начну обучать Джесс? Люси не сразу ответила. Лишь хихикнула и развернулась к Сэму, хитро улыбаясь. — Да ничем. Это была ложная мотивация! Хе-хе. — Кто бы сомневался… Я все равно начал это все уж точно не ради «награды», — сам Сэм тоже усмехнулся. — О, да, я вижу вашу душу насквозь, и вы слишком хороший человек, чтобы учить Джесс правильно убивать лишь ради своей выгоды. — «Слишком хороший»?.. Звучит больно уж иронично в таком контексте. — А что насчет Уоллиса… С ним надо либо кончать, либо вам самому куда-то уезжать, чтобы он не узнал. Докопается ведь на самом деле. — Да… Да, знаю… Во время боя с Джесс Генри по-настоящему серьезно досталось от нее. Несколько ножевых ранений, сильные ушибы, едва ли не переломы, и, самое страшное — перерезанное горло. Парень еще там, в том переулке, потерял много крови, да и помощь поспела не так уж и скоро… Тем не менее до больницы он дотянул. Хотя состояние и вправду было очень тяжелым, буквально на грани смерти, из-за чего уже в больнице врачи долгое время бились за то, чтобы спасти все-таки этого непутевого парня. Вышло. Почти… Наверное, кома — это все-таки лучше, чем смерть. Именно в таком состоянии Генри пребывает уже несколько дней. С первого дня, когда это стало возможным, в больницу к нему ежедневно приходил Сай. Ведь он действительно очень переживал за него. И узнав обо всем произошедшем еще долго не мог найти себе места. Так и приходил к Генри каждый день, сидел с ним в палате ровно столько, сколько позволяли врачи. Одно радовало — состояние Генри стабильно, и с каждым днем улучшалось. От того Сай очень хотел застать момент, когда тот наконец придет в себя. Потому-то в очередной раз Сай пришел в больницу, его как и раньше проводили до палаты. Уже ставшее привычным место рядом с Генри. — Bonjour, Henry, — негромко поздоровался он с ним и как обычно осторожно взял его за руку. — Твоя мама тоже хотела сегодня прийти, но, к сожалению, не смогла. Ну, она позавчера приходила. Надеюсь, ты помнишь. Она очень ждет тебя домой, ужасно скучает. Да и я тоже. Очень уж хочется снова сходить с тобой на какую-нибудь панковскую тусовку, как было в начале ноября, помнишь? Было классно… — Сай откинулся на спинку стула, но по-прежнему не выпускал руку Генри, держа ее крепко, но с осторожностью. Он закинул голову назад, прикрыл глаза. Замолчал. Казалось, вот-вот снова потекут слезы. Так уже было, и не сильно хотелось, чтобы это повторилось. Он чувствовал себя виноватым, хоть и понимал, что его вина в этом едва ли значимая. Но это чувство было сильнее разума, оттого и слезы наворачивались. Сай чуть крепче сжал руку Генри… Или… Наоборот? Он не понял, потому резко опустил голову и тут же с надеждой уставился на Генри. Затем все свое внимание направил на их руки — пальцы Генри и правда зашевелились, и он действительно сам слегка сжал руку Сая. — Генри?! Эй! Ты слышишь меня? — парень засуетился. Ужасно не хотелось, чтобы на этом все остановилось. — Эй! Давай, просыпайся, — второй рукой он прихватил руку Генри. Тот вдруг закряхтел едва слышно. Уже даже слегка повернул голову. И, наконец, приоткрыл глаза. Сай замер, замолчал. Проморгавшись, Генри сумел раскрыть глаза и, похоже, немного осмотреться. И вот он увидел Сая рядом с собой. —… Я… что… Все-таки умер?..- с трудом, но произнес он. — Нет! Oh mon Dieu, ты жив! — Сай заулыбался, и все-таки слезы самую малость прокатились по щекам. — Тогда почему я вижу ангела перед собой? — Генри чутка усмехнулся. — Придурок… — с улыбкой однако сказал Сай. Радостный Сай позвал врачей. И те наконец вздохнули с облегчением. За время, пока Гении был без сознания, раны почти успели зажить, как и ушибы. Оттого общее состояние парня было не таким уж и плохим, и все просто ждали, пока он придет в себя. И наконец это случилось. Правда, еще некоторое время придется побыть в больнице, чтобы полностью восстановиться. — Еще одно успешно завершенное дело, в котором я с самого начала был прав. Кто бы мог подумать, — Чак гордо стоял у окна с бокалом на половину наполненным ромом; глядел на улицу внизу. — Должен сказать, это было довольно интересно. И необычно. Во всяком случае, это дело неплохо разбавило основную массу моей работы. — Ну да, не каждый день нечисть всякая попадается, — отозвался с кухни Том. Наконец-то у него более-менее хорошее настроение, так как уже почти две недели как он высыпается. Ведь Чак больше не работает ночами, как раньше. А лишь просто смотрит сериалы, периодически разве что самую малость изучает некоторые любопытные материалы из архивов полиции многолетней давности. Правда, их совсем мало, особо не пошуршишь бумагами в три часа ночи. — Не каждый, да. Но это была красивая победа, согласись. Да и не так много времени на это понадобилось. Хотя девчонка хороша была, — Чак вернулся также на кухню. — В каком смысле? — с подозрением глянул на него Том. — Ты понял, в каком, — допив оставшееся содержимое бокала, Чак налил еще рома. — Хотя… Во всех. Жалко, несовершеннолетняя. Так было бы куда интереснее. — Не забывайся. — А ведь на самом деле — даже несмотря на свой возраст она неплохо водила меня за нос в некоторые моменты. Да и на допросе хорошо держалась. Редкость… Нда, долго, наверное, буду еще ее вспоминать… Правда, как же так вышло, что будучи одной из избранников она вот так просто взяла и попалась. Всего ничего прошло ведь с момента приобретения дара, верно? Три года? — Я не знаю. Это ты с ними пересекаешься довольно часто, чтобы запомнить, — Том отпил чаю. Не кофе. В кои-то веки. — Интересная все-таки девчонка попалась… — Боже, как хорошо что у тебя все-таки мозги на месте и мне на самом деле не пришлось отмазывать тебя ото всяких твоих косяков! Как обычно… — Обижаешь. — Хотя знаешь, ты ведь ее реально чуть до самоубиства несколько раз не довел, тебя бы вряд ли за это похвалили. Умеешь, засранец. Из-за этого мы тут оба с тобой уже… Который век кукуем? — Неважно, который. Важно — какой — когда люди научились снимать достаточно фильмов и сериалов, чтобы не стало скучно, — Уоллис усмехнулся, сделал глоток рома. — Да, да, что тебе еще надо… И почему меня никто вовремя не остановил и я полез оправдывать тебя тогда. В итоге застрял тут с тобой еще на хрен пойми сколько веков… — Одна и та же песня последние четыреста лет! — Это плата за то, что я твой адвокат. Чак с кухни перебрался теперь вновь к рабочей зоне — к диванам и маленькому столику возле высокой и широкой доски. Отныне почти пустой. Почти. — Надолго собираешься оставаться здесь? — вновь с кухни донесся голос Тома. — В смысле, в Чикаго, и в принципе в Америке. — Пока не могу точно сказать. Но какое-то время мы тут явно еще проведем, — Чак уставился на свои записи. Заметки насчет Сэма. — Этот Райт какой-то больно загадочный тип. Очевидно же, что он не какой-то обычный актер в театре. Даже некоторые другие актеры отзывались о нем как об очень скрытном и неясном типе, который при этом он умудряется быть общительным и всегда в центре внимания коллектива. О нем никто толком ничего не знает, но он всегда у всех на виду и всегда разговорчив. Но вечно в каких-то ранах и ссадинах. Да и этот человек явно спит крайне мало. Вопрос — почему?.. — Понятно, значит, мы тут точно надолго… Ладно, девчонку ты в лечебницу на лечение отправил. А с этим что? — А вот и узнаем со временем. Прошел еще почти месяц. Все, вроде как, встало на свои места. Генри выписали из больницы, парень чувствует себя отлично и по-прежнему не боится ввязываться в драки. Правда, отныне его все-таки по большей части сдерживает Сай, так как теперь они еще больше времени проводят вместе. Почти сразу после выписки Генри решил устроиться на работу в тот же музыкальный магазин, что и Сай. Сначала, правда, Энди совсем не хотел брать на работу этого неуправляемого парня, но друг его все же убедил и пообещал, что и сам будет присматривать за Генри. Чак пока решил остаться в Чикаго, ведь как местная полиция без него? Никак. Но Уоллис на самом деле без труда нашел себе применение и регулярно помогает копам в каких-либо расследованиях. Конечно, все никак он не может отпустить это дело с Райтами. Да, с Джесс он разобрался, но с Сэмом куда сложнее. И интереснее. Правда, теперь приходится обходиться только лишь рассказами актеров, режиссера и других работников театра. И всех остальных, с кем Сэм когда-либо был знаком. Ведь совсем недавно он ушел из театра и уехал куда-то. Никто не знает, куда, надолго ли, и стоит ли вообще ждать его возвращения. Бывшие коллеги говорили, что это из-за желания сменить место жительства, работу, общую обстановку, ведь «в этом городе произошло слишком много всего тяготящего». А ведь и правда — сначала смерть всей родной семьи — родителей, брата и сестры; потом потеря жены с дочерью, и теперь лишение приемной дочери. Ведь Сэму дали ясно понять — после оказанного лечения и наступления совершеннолетия Джесс отправят в тюрьму за все ее убийства. Так как пусть часть их была и правда совершена в состоянии аффекта (как было решено), другие же убийства были признаны осознанными и преднамеренными. Ее полностью признали опасной для общества. И, по словам самого же Сэма, которые Уоллису передали его бывшие коллеги, ему хочется просто отпустить прошлое и продолжить жить, но в другом месте. Чак же прекрасно понимал, что это попытка Райта отвязаться от него. Правда Уоллис на самом деле уже не так сильно пытался разузнать что-то о нем. Вместо этого у него постоянно была другая работа. И на долгое время Чак забыл о фамилии Райт. Пока спустя год с лишним не узнал кое-что, вызвавшее у него очень смешанные чувства — Джесс сбежала из психбольницы и исчезла.