— Мы назовем ее в честь древнеримской богини зари и рассвета. Рожденная в первый день зимы, она была названа в честь возрожденной богини, что пела колыбельную Луне и поднимала с небосвода Солнце. Она была названа в честь той, чьи слезы стали утренней росой. Ей изначально приписывали великую судьбу и грандиозную погибель. С белокурыми волосами, с пламенным сердцем, Аврора Поттер погибнет за мир, небо и любовь, которая однажды спасла ее от смерти.
В кровавом огне проглядывались бледные костлявые пальцы. Дрожащие, покрытые серо-голубой полупрозрачной слизью, они становились все длиннее, пытаясь дотянуться до чьей-то шеи. Пепельно-черные угли служили их опорой, и чем больше они становились, тем сильнее чернели голые руки и пальцы. Воздух постепенно заканчивался. Углекислый газ откладывался где-то в горле, стекая по его стенкам горькими ручьями, а кислород поспешно покидал беспомощное, оголенное тело. Нечто шипящее и расколотое вышло из пламени. Глаза-полумесяцы, облитые кипящей кровью, поглотили тот самый огонь и были устремлены вверх, медленно растворяясь в воздухе. Сознание загнало Аврору в ловушку. Оборачиваясь, она видела обрыв, а спереди — морскую пучину. Ветер свистел в ушах, шатал девочку из стороны в сторону, но не давал упасть, словно назло — порождал в ней страх смерти. Внезапно Аврора провалилась сквозь ледяную воду на дно. Она оказалась в темном коридоре с дорогой, изысканной, но пыльной мебелью и стеллажами. Она ползла, издавая мелодичное шипение, и вдруг осознала, что является… змеей. Не в первый раз. Девочка, в змеином обличье, словно наблюдатель, направилась в относительно светлую комнату. Она заползла на крупное изумрудное кресло, в котором сидел змееподобный человек. — Нагайна… — раздался голос этого человека. Он был ледяным, нездоровым и низко-грудным. — Нагайна, где Барти? В следующую секунду Аврора переходит в тело этого человека, наблюдая уже за змеей. Оборачиваясь, она видит молодого мужчину с пугающим видом и восковым лицом. — Барти! — говорит она не своим голосом. — Где ты пропадал? Мужчина упал на колени, оказавшись у глаз Авроры, и посмотрел на нее огромными черными глазами, в которых зарождалось безумие. Бледные пальцы с серыми костяшками потянулись к собственному лицу и замерли на несколько мгновений. — Докажи, что ты верен мне, — тем же чужим голосом промолвила Аврора. — Сделай все возможное, чтобы девчонка сдалась. — Да, мой лорд, — дрожащим от волнения голосом говорил мужчина. — Я докажу вам свою верность. — Ты должен… — Авроре было тяжело дышать. Она чувствовала, что готова была задохнуться. — Ты должен уничтожить ее, чтобы… Речь прервалась. Девочка не могла долго находиться в его теле. Она периодично становилась то змеей, то самим мужчиной. — …Но Аврора умрет от моей руки. — Девочка окончательно покинула свое реальное сознание и воплотилась в мужчину. Она питала ненависть к себе и мечтала о своей скорейшей гибели. — Она должна быть в Хогвартсе к маю девяносто пятого. Аврора Поттер погибнет, и произойдет мое возрождение… Странный мужчина, стоящий на коленях, неожиданно испарился, и перед глазами Авроры появился Каркаров. Сначала она не узнала его: жалкие узкие глаза, скрытые космами волос, дрожащая нижняя губа, умоляющие руки в лихорадочной тряске. Аврора взяла его за горло и, безо всяких усилий, прижала к стене. — Как ты посмел, Каркаров?! — Она снова издавала этот леденящий, но более сильный голос. — Как ты посмел принять Аврору Поттер в Дурмстранг? — Мой лорд, — дрожащим голосом промолвил Каркаров. Его глаза были влажными. — Мой господин, я здесь ни при чем… Клянусь, я клянусь, меня заставили… — Лжец! — прорычала Аврора, начав душить Каркарова. — Как ты смеешь лгать своему лорду?! — Я сожалею, — хриплый, задушенный голос директора. — Я сожалею, мой… лорд. — Каркаров упал на землю, схватившись за горло, и с нечеловеческим страхом посмотрел на Аврору. — Мерзкое ничтожество! Ты все испортил! — продолжала шипеть Аврора. В ее руках появилась палочка. — Ты глубоко пожалеешь, что впутался в судьбу Авроры. Я уничтожу тебя сразу, как уничтожу ее! Она поднимает Каркарова на ноги при помощи магии и убийственным глухим голосом произносит: — До конца своей кончины ты будешь выполнять мои приказы, которым раньше пренебрегал. Ты будешь делать все возможное, чтобы Аврора оказалась в моих руках. Ты не сможешь скрыться от меня, даже в стенах Дурмстранга… Первое, что почувствовала Аврора, проснувшись, было обезумевшее сердце. Она лихорадочно скинула с себя толстое пуховое одеяло и ощутила холод и дрожь, бьющую по рукам. Ледяной пот выступал на лбу, а мокрый затылок неприятно соприкасался с подушкой. Аврора выпивала собственную горечь и глядела сквозь потолок, пытаясь сконцентрировать внимание. В центре груди что-то больно кололо, лицо обжигало, а ноги окаменели — их совсем не чувствовалось. На губах выступило что-то соленое. Аврора встала с кровати и мигом ринулась к зеркалу. В нем она увидела прежнюю себя. Но это не успокаивало. Она чувствовала, как сознание покидает ее, что в ней находится нечто чужое. Она не могла понять, почему в ее голове зарождаются мысли о собственном убийстве, почему она питает ненависть к себе, почему ей хочется… убить себя? Снова посмотрев в зеркало, Авроре показалось, что ее глаза красные и с клиновидными зрачками. Она, сама того не заметив, зашипела и начала дикими, голодными глазами разглядывать комнату. Девочке причудилось, что она снова в облике змеи. Аврора, возвратив обратно свое сознание, судорожно выдохнула и свалилась на пол. Она давилась мнимой кровью, сжимаемой ее горло. В попытках успокоить дрожащие руки, она ощутила бессилие. Аврора закрыла лицо ладонями, чувствуя, как задыхается и замерзает. Девочка не признавалась себе в этом, но каждый раз она плакала по одной причине — от ненависти. Она плакала, изливалась скупыми черствыми слезами, потому что чувствовала злость на весь мир. И это зло съедало ее изнутри. И она не могла с этим справиться — она просто с этим жила. Будто злость и ненависть — есть ее спутницы по жизни. Словно целый мир пал к ее ногам, и теперь Аврора готовилась растоптать его, ведь он единственный, кто виноват в ее страданиях.***
Кубок огня изливался густым малиновым цветом, играя своими голубыми языками. Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, стоял рядом с ним и, распахнув руки, рассказывал про Турнир Трех Волшебников. Когда наступило определение чемпионов, он отошел от Кубка и начал дожидаться его вердикта. Вдруг пламя стало значительно больше, став ярко-алым, и выплеснуло бумажку с именем. Дамблдор мгновенно схватил ее и громким голосом произнес: — Чемпион Дурмстранга… — Мужчина вглядывался в кривоватые крупные буквы. — Виктор Крам! Аврора чуть не оглохла от ликующих дурмстрангцев, которые закричали слова победы, словно они все одновременно стали чемпионами. Она спокойно выдохнула, что им оказался именно Крам. Слава богу, что не Каминский… Она бы не выдержала его участия, ведь даже самые сильные и ловкие иногда погибают в подобных соревнованиях. Чемпионом Шармбатона оказалась Флер Делакур — высокая беловолосая девушка, завораживающая своей необычной красотой. Настало время для определения чемпиона Хогвартса. Кубок огня долго томил с этим. В итоге, после нескольких животрепещущих мгновений, он вскинул вверх имя чемпиона. — Седрик Диггори — чемпион Хогвартса! — гордо воскликнул Дамблдор и встретил Седрика крепким рукопожатием. Аврора неожиданно обомлела. Это был он. Это был тот парень, которого она встретила вчера утром. — Итак, — произнес директор Хогвартса. — Чемпионы определены! Всех троих учеников ждет ровно три испытания. И в итоге останется лишь один — самый смелый, самый упорный и самоотверженный, который обязан… Заметив пугающие взгляды профессоров и студентов, Дамблор обернулся и заметил, как Кубок начал бушевать. Его языки жадно облизывали воздух и, в конце концов, образовали еще одну бумажку. Она была потрепанной, серой, с мелкими заковыристыми буквами. Дамблдор осторожно схватил ее. Он тянул время, долго вглядываясь и вычитывая это имя… Его губа слегка дернулась, чего не было заметно под бородой, и мужчина тихим, но слышным голосом произнес: — Аврора… — Он долго не мог произнести ее фамилию. Собравшись, мужчина четко и ясно, но все так же отвержено произнес: — Аврора Поттер… Казалось, девочка его не услышала. Она сидела на том же месте, не сдвинувшись ни на сантиметр, пустым взглядом упираясь в свободное место, где несколько минут назад сидел Крам. Подняв глаза, девочка увидела Каркарова. Ей вспомнился сон, где он, бледный и полумертвый, умолял о пощаде. В его глазах все еще отражался чей-то облик… змеиный облик. — Я пг’отестую! — послышался высокий голос мадам Максим, директрисы Шармбатона. — Я не позволю! Ка’гка’гов! что п’гоисходит?! Нельзя это та-ак оставлять… — Вы меня об этом спрашиваете?! — ответно возмутился директор. Поднялся гул. Аврора все так же сидела, ловя на себе тяжелые острые взгляды, и боялась пошевелиться. Она не понимала, что происходит и чем это может закончиться. Неожиданно к ней подошла перепуганная профессор ДиПрима, молодая преподавательница нумерологии в Дурмстранге, и взяла за руку. Вместе с ней Аврора направилась к Дамблдору, который, несмотря на страшную ссору профессоров, теми же напуганными глазами смотрел на девочку. — Аврора… — сказал он, — ты бросала свое имя в Кубок? Девочка рассеянно глядела в лицо Дамблдора, непонимающе сведя брови. — Ты просила об этом взрослых? — продолжал спрашивать Альбус спокойным, чуть взволнованным голосом. — Я… я не знаю, — ответила девочка, почувствовав дрожание лопаток. Заметив Аврору рядом с Дамблдором, Каркаров немедля подошел к ней и пытался схватить за руку, однако Альбус его остановил: — Не смейте, профессор Каркаров! — воскликнул он, пряча беззащитную напуганную девочку за собой. Каркаров бесчувственно прошипел, не смея переступать порог приличия, и пытался уловить взгляд Авроры. Но это было невозможно. Девочка не видела никого и ничего, вздрагивая от каждого шума. Голоса внутри возобновились. Она снова слышала шипение той змеи, жалкие всхлипывания Каркарова, безумный и страшный голос молодого мужчины. А еще голос смерти. Она знала, что он принадлежит именно ей. И видела Аврора в своем отражении другого человека. Человека, который хочет ее убить. Казалось, и она была готова себя убить. Прямо здесь и сейчас. При всех. Раньше такого не было. Ей снились кошмары, какие-то видения, но она никогда не покидала свое сознание и разум. Складывалось ощущение, что именно сегодня Аврора окончательно сошла с ума. Аврора не помнила, о чем говорила с Дамблдором. Аврора почему-то питала к этому человеку своеобразное уважение, и даже страх. Она доверяла ему, его словам и была уверена, что он не лжет, как делает это Каркаров.***
— Я не хотела этого! — вырывалось из Авроры. — Я не хотела… — Девочка резко распахнула глаза, чуть ли не ослепнув от солнечного света, что проникал через иллюминаторы. — Клянусь богом, я не знаю, что произошло! Ярослав молча поджимал губы. Он расселся на подлокотнике кресла, выслушивая Аврору, прижавшуюся спиной к стене. — Каркаров убьет меня, — дрожащим шепотом говорила Аврора, удерживая каким-то образом изобильные слезы в орбитах глаз. — Он убьет меня, — еще более тихим и не по-человечески напуганным голосом проговорила она, чувствуя защемление в груди. Сердце болело, и дышать было невозможно. Когда Аврора все же не смогла сдержать слез, Ярослав потянул Аврору за руку и привстал. Девушка удивленно взглянула на парня, когда он прижал ее к себе. — Послушай меня, — немного строгим тоном сказал Каминский, и Аврора отстранилась от него, заглядывая в лицо парню. — Никто не посмеет тебя тронуть. Никто, — повторил парень. — Даже Каркаров. Иначе я сверну ему шею. Аврора сглотнула и не успела отстраниться, как оказалась между его бедер. Они снова были близко друг к другу. Ярослав тихо спросил: — Веришь мне? Сердце все еще побаливало, а измученное бессилие выдавливало из глотки глухие, но смачные звуки. Она не могла объяснить свое состояние. Аврора рассеянно кивнула. Ее руки обняли Ярослава, уверенной, хоть и слепой хваткой берясь за спину. Каминский не сопротивлялся, будто все было в порядке вещей, и в ответ нежно поцеловал в висок, отчего у Авроры внутри все перевернулось вверх дном. Ее ногти прошлись по позвонкам, подсчитывая их, а хрупкие плечи заскользили по груди. Аврора запылала, почувствовав, как слезы снова подступают к глазам от бесстыдного поведения, поэтому тут же попятилась назад, но у Ярослава были совсем другие намерения: парень потянул девочку к себе, обнимая ее за талию, и неожиданно поцеловал. Это был робкий обычный поцелуй, и складывалось ощущение, что он целовал двоюродную сестру. — Ярослав… — Девочка прикрыла рот подушечками пальцев и растерянно поморгала. — Зачем?.. — А вчера ты не задавала мне таких вопросов, — заявил Каминский, выдавив улыбку. — Ты все помнишь? — растерялась Аврора, почувствовав, как к щекам снова прилилась кровь. Она вся побагровела. Своими ладонями он буквально изучал ее, не смея опускать руки ниже талии. Их поцелуй длился дюжину скоротечных секунд и был до безумия интимным и чувственным. Аврора поцеловалась всего второй раз в жизни и была чертовски смущена, поэтому вскоре все же отстранилась, напоследок услышав, как Ярослав называет ее излюбленным приевшимся прозвищем: «Дорогая…». Нужно было уходить. Перед глазами был умоляющий Каркаров и его жалкие черные глаза-пуговки, пугливо метящиеся из стороны в сторону. Она была уверена, что он не оставит ее в покое. Она точно знала, что он где-то рядом.***
Спускаясь по лестнице, Аврора упала с предпоследней ступени и ударилась ребром о перила. Ее трясло, она не могла спокойно идти. Под ногами дрожала земля. Над головой разрушалось небо. — Аврора, — зазвучал голос. Девочка медленно моргнула, задерживая дыхание, и обернулась. — Виктор, — промолвила она, радуясь, что это не Каркаров. Ее глаза туманно засияли, а ноги подкосились, из-за чего Аврора была вынуждена опереться о стену. Крам о чем-то сожалел. У него были печальные глаза, на которые падала тень, и томное лицо, говорящее нечто важное, предупредительное, но не всегда объяснимое. Парень подошел чуть ближе, боясь сделать любое неосторожное движение, которое могло бы спугнуть Аврору, и поджал губы. Он ждал чего-то. Он ждал подходящего момента, когда испуг девочки скроется. Но этого не произошло. — Ты должна поговорить с Каркаровым, — сообщил Виктор. Он сделал шаг вперед, заметив, что Аврора начала отступать назад. — Я пойду с тобой, если хочешь. Это важно. — Нет! — прорычала она, шагая назад и защищаясь, как напуганный зверь. — Никогда, слышишь?! Это все из-за него! Это он убил моих родителей, это из-за него я такая!.. Аврора начала отступать от Виктора, но вдруг наткнулась спиной на кого-то. Она испуганно вздрогнула, когда поняла, что это был Каркаров. «И ты умрешь от моей руки, я тебе обещаю. Ты, Каркаров, — дно пищевой цепи. Ты умрешь, Каркаров, умрешь!» — Вы умрете! — закричала Аврора, зашипев, как рассерженная змея. — Умрете! Директор Дурмстранга узнал эти глаза, смотревшие на него когда-то с таким же гневом. Он не показывал ни одного чувства на лице, однако у него появились проблемы с дыханием. Его снова душили. «Ты тоже умрешь, Аврора, — говорил это тот же голос в голове. — Только намного мучительнее… И клянусь, я доберусь до тебя. И ты узнаешь, кто я на самом деле…»