***
Санитары смотрели на мужчину в чёрной одежде, и думали куда его отправить в псих больницу или полицию. — Что здесь происходит? Вы кто такой?! — Где Злата? — агрессивно поинтересовался мужчина измеряя Земцова взглядом. — Злата там где нужно! Мне повторить вопрос? — Я муж ее. — Платон Ильич, может сразу в КПЗ? — предложил Заболотин. — Меня в КПЗ? Моя жена изменяет мне с первым встречным! — Ты свою жену чуть на тот свет не отправил, ребёнка ее убил! Тебя не то, что в КПЗ тебя убить мало, — схватив Зурало за шиворот произнёс Платон. — Она ещё мало получила. Но ничего. Придёт время и вы заплатите все вместе. — А такие как этот не шутят, — Дыбенко смотрел как полицейские уводят Зурало. — Может и не шутят, Андрей Васильевич, но на зоне с такими тоже не особо церемонятся.***
В кабинете начмеда горел приглушенный свет. — Ну, а Германии то как, Альберт Александрович? Платон смотрел на янтарную жидкость на дне бокала к которой даже не притронулся. — А что Германия? Германия хорошо, но дома все равно лучше. — Да. Дома лучше, — согласился Земцов. — Я смотрю за время моего отсутствия у вас произошли крутые перемены, — Думанский смотрел теперь только на коллегу. — Это Вы сейчас о чем? — Ну как же, Вы и должность начмеда. Вы меня извините, но раньше мне казалось, что это просто несовместимые вещи. — Мне тоже раньше много чего казалось, только жизнь по другому решила. — А жизнь Платон Ильич от нас самих зависит. Только нам решать как её прожить, — Думанский взял пальто и покинул кабинет.***
— Катя, ты уже свободна? — Андрей осмотрел девушку с ног до головы. — Да. — Вот и хорошо. Пойдём. — Куда? — удивилась та. — Пойдём поговорить нужно. Серьёзно, — добавил мужчина.***
Несколько дней спустя.
— Злата, прекрасно выглядите. — Правда? Спасибо Платон Ильич, только все равно не мое это. Девушка стояла возле регистратуры в синем платье с руками которое ей подарила соседка по палате. Волосы были спрятаны под косынкой. Завершали этот образ туфли — лодочки. — Куда Вы теперь? В табор? — Нет, — грустно покачала цыганка головой — для них всех я изгой, потому что полюбила гаджо. Даже для собственной семьи. — Вот, — Платон извлёк из кармана халата клочок бумаги и вложил ее в ладонь девушки — это адрес учреждения для жертв домашнего насилия. Некоторое время Вы можете пожить там, пока жизнь не наладится. — Спасибо, — ещё раз поблагодарила Злата. — Злата! — Алексей? — она во все глаза смотрела на молодого человека который с красными розами в руках стоял за несколько метров от нее. — Наконец-то я тебя нашёл, — Алексей подошёл к Злате, но наткнувшись на холодный взгляд замер. — Ты зачем пришёл? Как узнал где я? — Да я тебя искал все время, потом решил в табор поехать, а там мне сказали, что… Злата, это же не правда? — Правда. Ребёнка больше нет. Зато есть ты, твоя невеста, а есть я. Наши жизни расходятся в этой точке, Леш. — отрешенно проговорила брюнетка. — Что ты такое говоришь? — ужаснулся Алексей. — Правду. Всё было ошибкой. — Нет. Любовь не может быть ошибкой, и ты знаешь это. Пожалуйста, давай попробуем начать новую жизнь. Хочешь мы уедем туда где нас никто не знает. Но если ты откажешься от нас тогда ничего уже не будет иметь смысла. — Он прав, — Платон наблюдал за парой — без любви ничего не имеет смысла. Даже жизнь. Девушка минуту смотрела на врача, а потом бросилась в объятия Алексея. — Пойдём отсюда. — Подожди, — Злата мягко высвободилась и подойдя к начмеду взяла его за руку. — Вас снова спасёт то, во что Вы больше не верите, — всматриваясь в ладонь рассказала она. — Странный народ эти цыгане, — Полупанова как-то хитро смотрела на начальство. — Они как посмотрят как будто рентген. — Может быть, — неопределённо произнёс Земцов вспоминая слова своей недавней пациентки. — Хотя иногда они правы.Без любви ничего не надо… Без любви ничего и нет! Только понимаем мы это слишком поздно, когда любовь уже потеряли. — Красиво сказал, — произнесла Вита, направляясь в кабинет.