любовь.

Сережа уверен: Арсений Антона не хочет. Он уверен в этом на все тысячу процентов. Шастун для Арса скорее как младший брат, которого он безумно любит. Он может называть его Антошкой целый день, а потом наорать за то, что этот дебил курит снова в одной толстовке. Шаст на это лишь улыбается так счастливо-счастливо, позволяя ему накинуть куртку на свои плечи. Серёжа смотрит и думает: дети. А Арсений прячется под курткой Матвиенко, греясь в его тёплых руках, потому что отдал Антону свою куртку. Шаст порывается было по привычке поделиться с ним сигаретой и замирает на пол пути. Серёжа давит в себе улыбку, продолжая строить грозного родителя. Правда до тех пор, пока Арс не наклоняется к нему, прижимаясь кончиком холодного носа к колючей щеке. Просит: — Только одну. Можно? И отказать невозможно ведь, потому что потом будет целый вечер ходить побитым щенком, когда они наедине останутся. Матвиенко кивает, переводя взгляд со своих рук, которые сейчас мягко сжимают его талию, на лицо Антона. Шастун вдруг улыбается ярко так, уже смелее протягивая сигарету. Серёжа не отрицает: между ними есть химия. Но она вовсе не такая, как все считают. Она более личная. Например когда Арсений смотрит долго на Антона - это значит, что ему безумно хочется просто обнять это долговязое чудо, назвать его умничкой и возможно даже взъерошить пшеничные волосы. И никаких поцелуев после, только если на пьяную голову, только если в щеку со словами: "как же наш Антоша вырос". Между ними химия без какого-либо сексуального подтекста, как все почему-то думают. Как бы сильно их друг к другу не тянуло, они никогда не переступают черту, потому что это глупо. Они друг для друга лучшие друзья и братья. Арсений делает первую затяжку, пытаясь немного отстраниться, чтобы дым на Сережу не попадал, но Матвиенко крепко удерживает его на месте, слыша в ответ тихий смех Арса. — Шаст, зайдёшь к нам сегодня после концерта? — отдавая обратно парню сигарету, спрашивает Попов, вновь пряча руки под курткой Серёжи. — Нет, я выспаться хотел, — жмёт плечами Антон, затягиваясь. На асфальт неожиданно начинают в нестройном танце опускаться снежинки, что не остаётся без внимания Арсения, который уже успел повернуться к парню спиной и пристроить голову на плече Матвиенко, согнувшись едва ли не пополам. — Снег, надо же. Специально для меня, что ли? — тихо говорит он, но Шаст слышит тоже, поэтому и смеётся, туша сигарету. — Давайте я вас сфоткаю, — предлагает Антон, уже выуживая телефон из своего кармана. Арс тянет руку поправить чёлку, Серёжа его останавливает. — Ты и без этого красивый, — тихим-тихим шёпотом, только для него. Антон уже стоит сбоку, выбирая ракурс получше, пока снег хлопьями оседает на плечи Матвиенко и волосы Арсения. Снежинки путаются в них, застревают, вынуждая Шаста едва ли не задыхаться. Задыхаться от того, насколько их, Арса с Сережей, любовь - красивая. — Конечно для тебя, ты же так хотел, — усмехается Матвиенко и повернув голову, оставляет поцелуй на одной из родинок на его щеке. У них с Арсом сейчас то, что называют самым волшебным и счастливым чувством, но как же долго они шли к этому.