Новая история

Гарри очнулся резко, рывком вырываясь из тьмы. Единственное, что он помнил, это чьи-то слова: «Меня величают Бессмертной Госпожой и я давно наблюдаю за тобой, потомок. Время не позволит мне создать еще один круг. Исправь ошибки поколений! Исправь!» Открыв глаза, он тут же непонимающе уставился на странные деревянные прутья и… это детская кроватка? Что… Воспоминания нахлынули одной волной, унося сознание на несколько минут. Его подставили… Дамблдор, зелья и… смерть? «Я… умер?» Но тут же перед глазами появился чарующий образ прекрасной Бессмертной Госпожи. «С… смерть.» — пронеслось понимание. Ему дали второй шанс… сама Смерть дала ему второй шанс. И, она назвала его потомком? Но. как такое возможно? Поток мыслей прервал чей-то топот. В раскрытую дверь влетел… Северус Снейп? Тогда… «Я в прошлом?!» Человек в черном упал на колени, что-то тихо бормоча и… плача? Да. Северус Снейп именно плакал, прижимая к себе мертвое тело его, Гарри, матери. Он хотел было что-то сказать, но не произнес и звука. И тут в дверном проеме показался Альбус Дамблдор. Сейчас Гарри хотелось убить директора, но получилось лишь нелепо и неумело взмахнуть кулачком и что-то пролепетать, явно матерное, по-младенчески, не иначе. Дамблдор степенно пересек расстояние от себя до Снейпа и успокаивающе положил тому руку на плечо, мягко сжимая. Снейп, казалось, только очнулся от своеобразного транса. Он с такой болью посмотрел на Лили, что самому Гарри стало плохо, а потом поднялся с пола, уходя с директором. Гарри уже ничего не понимал. Нет, он понимал, что он умер, что воскрес, что говорил со Смертью и что вся его жизнь — обман, но все это не укладывалось в голове, летая эфемерными и неосознанными мыслями где-то в подсознании. Только сейчас Гарри почувствовал, что у него ужасно болит лоб и понял, что видит труп собственной мамы. Горечь подползла к горлу и младенец заплакал, громко и горько, выплескивая всю боль, что скопилась. Боль от предательства, от страха, от горечи и непонимания. Он так много плакал и кричал, что вскоре немного охрип. Ему было холодно, больно. Он мало что соображал, вылавливая лишь отрывки мыслей и чувств. Через пару минут в дверь влетел Сириус, он схватил малыша и отдал того Хагриду, пришедшему минутой ранее. Бродяга в ярости аппарировал, зная, где сможет найти эту крысу… А Хагрид просто плакал. Ему было горько, он так любил Лили и Джеймса. А еще Гарри… как ему было жаль Гарри! Будь его воля, он бы оставил малыша себе, но Дамблдор приказал отвезти его в… как его там? Литтл-Уингинг! Дом… четыре. Улица Дубова… нет! Тигр… Тисовая! Да. Всхлипывая, он сел в мотоцикл Сириуса, который тот бросил, и, прижав спящего младенца к себе, полетел к директору. Все же Альбус святой человек, мудрый… он знает как лучше… ...... Вновь Гарри проснулся уже в другом месте. На… крыльце? Все воспоминания вновь пронеслись в сознании, осознавать что-либо было гораздо проще, ведь шрам болел меньше, а первый шок прошел, пусть и не полностью. Почему его в холод оставили на крыльце?! Ответа на этот вопрос не было. Может это коварный план директора? Авось заболеет воспалением легких и будет легкой мишенью для Воландеморта? Мыслей в маленькой голове было много, но думать было сложно… он знал все и мог осмыслить. Но что-то словно затмевало разум. Вскоре стало ясно. Это было желание есть. Он заплакал, надеясь, что хоть кто-то услышит его. И кем-то был… его тетя Петуния?! Теперь понятно, что это за крыльцо. Он оказался у дома номер четыре по Тисовой улице! Женщина зябко поежилась, оглядывая улицу и только потом — крыльцо. Заметив ребенка, она в шоке уставилась на него, но потом все же схватила корзинку и, осмотревшись по сторонам, вдруг кто видел, она ушла в дом. Прочитав открытку, она сразу как-то изменилась, исчезла доброта из взгляда, появилась неприязнь… «Зелье ненависти!» — наконец понял Поттер, только сейчас осознавая, что родственники ненавидели его лишь из-за зелья… Длинный список претензий к директору увеличился еще на один пункт. Петуния тем временем все же решила покормить его, видимо, чтобы не разбудил Дадлипусечку своим рыданием… Спустя полчаса Гарри мог с уверенностью сказать, что быть младенцем отвратительно. Ты ничего не можешь сделать, а инстинкты затмевают рассудок. Окружающие могут хоть плюнуть тебе в лицо, а ты лишь и можешь, что кричать и плакать… Вскоре спустился и Вернон Дурсль, в немом удивлении смотря на ребенка. Жена передала ему записку. Тут же удивление сменилось гневом, почему-то направленном на ребенка и через полчаса оба Дурсля отвезли Гарри в приют. Такого Поттер не ожидал, но так все же лучше, чем у родственников…