Новая история

Не изменяя своей сумбурной идее, что обычно с ним не случалось, ведь наутро люди всегда понимают колоссальное количество изъянов и недочетов в своих планах и отменяют или меняют их, Алан по пробуждению написал письмо своему опекуну. Правда, дело пошло не так легко, как хотелось бы. Сначала оказалось, что у него нет всего необходимого, потом, после призыва всего, что нужно с помощью домовика, пришли старшекурсники, те, с которыми Вайтер поддерживал хорошие отношения. То есть шестеро человек: Джерими Шафик, Эмма Сноурн, Джемма Фарли, Теранс Ургхарт, Барнаби Ли и, как ни странно, Маркус Флинт. Все шестеро пытались прийти и раньше, но медиведьма не пустила их, только первокурсники смогли прорваться сквозь стену терпения мадам Помфри в силу своей незанятости, так что именно в выходной они смогли достучатся до целительницы, что одному бессознательному пациенту и одному скучающему компания из шестерых человек никак не навредит. Марк тут же бесцеремонно уселся на койку Вайтера, кидая в него корзинкой с едой, принесенной, вероятно, из кухни. Девушки сели на стул для посетителей при кровати, каким-то неведомым образом уместившись на нем вдвоем. Барнаби, Джереми и Теранс остались стоять, но тоже покидали в «больного» какими-то подарками. Старшие, что интересно, вели себя куда свободнее мелкотни, это, пожалуй, и подкупило в самом начале их общения Алана, помимо интереса и выгоды. — Нам Забини поведал историю твоего фееричного падения, можешь не утруждать голосовые связки. — тут же, без приветствия, надо заметить, сказал Джереми, облокотившись на железную, или что это, спинку кровати мальчика. — Эти драккловы лестницы давно пора починить, так и знал, что кто-нибудь разобьется из-за них. — откликнулся Флинт, по-хозяйски спихивая Алана к другой части койки, на это мальчик меланхолично пожал плечами и сам сел у изголовья, скрещивая босые ноги. — Вот именно! Помните, как я чуть все ступени зубами не пересчитала на прошлой неделе! При том, что ухватилась за перила в последний момент! Их трясет похлеще, чем вагонетки на «Русских горках»! — громко поддержала всеобщее возмущение полукровка Эмма, не обращая внимания на то, что никто из присутствующих, кроме нее, не катался на «Горках». Все дружно фыркнули. — Я подал жалобу на руководство школы. С подачи нашего общего знакомого оно дойдет до Совета Попечителей и они не смогут как обычно подыграть директору в его цирке одного актера, где все замечательно и он сам справляется. — хмыкнул Алан, зная, что все догадались о том, что речь идет о Лорде Малфой, ведь Ургхарт был очень близок к Совету, как наследник рода дружественного с Ноттами и прочими, Флинт присутствовал в нем, а прочие знали все это и быстро сложили два плюс два. Фарли ухмыльнулась, остальные еле слышно рассмеялись, только Флинт глубокомысленно произнес: — Ничего не понимаю в этой жизни. — на вопросительные взгляды он ответил не менее глубокомысленным: — Да какого хуя?! — все удивленно посмотрели на капитана своей квидичной команды, а потом Теренс и Алан рассмеялись. Остальные тоже зафыркали, поняв наконец, за что сокрушается Марк. — Я самолично отдавал десятки жалоб и в Совет Попечителей. И лично Дамблдору. Да чуть ли не родителям в руки. А приходит Гарри Поттер, сменивший имя, сверкает своими глазками, улыбаются и все проблемы начинают решаться по одному его желанию! — негодующе подытожил Флинт под всеобщее веселье. Сид, молчавший до этого времени, тоже хмыкнул, потрепав подопечного по голове, на что кстати, Флинт странно покосился, чувствуя присутствие чего-то потустороннего, как представитель рода со слабыми способностями к некромантии. Дальше беседа пошла в другую сторону, завернув в Хогсмид, а именно — магазин Зонко, из которого Гарольду из носу кровь нужно было кое-что. Ургхарт пообещал достать. Девушки начали возмущаться, что этот магазин издевательств давно пора закрыть, ведь даже не весело же, продукция Зонко только калечит! Но мужская часть процессии гостей предложила мировую со словами: «Ну и что? Давайте не об этом поговорим.» В общем и целом, избавился от неожиданной компании мальчик только к обеду. Не сказать, что она была нежеланной, но все же. Во время обеда ему принесли суп и тыквенный сок, ну и, конечно, уже приевшиеся микстуры, необходимые для полного восстановления, все же магическое истощение — это не шутки и сидеть ему тут под строгим орлиным взором целительницы, поглощая зелья в галлонах, еще около недели, хотя, может он, как вампир, восстановиться быстрее, чем самые сильные дети магов? Не факт, но надежда имела место быть. После скорого приема пищи, мальчик засел-таки над письмом для Велиара. Так как домовикам Сангиаса вход закрыл директор, придется шифроваться. Этим навыком Вайтер обладал так себе, но опыт и ум переплюнут любое отсутствие таланта, так решил он, начиная писать, мысленно проговаривая аккуратно написанные строки. «Здравствуй, отец. Рад сообщить, я обзавелся друзьями и приятелями на своем факультете. В прошлом своем письме ты говорил о том, чтобы я не попадал в неприятности, но я вынужден признать, что нарушил данное тебе немое обещание. Пять суток назад я упал с движущейся лестницы. Конечно, тебе уже донесли, но я лично хотел бы извиниться за нарушенное обещание. Я написал жалобу в Попечительский Совет, знаю, без твоего ведома это было крайне безрассудно, но я не мог молчать, зная, что многие другие дети также могут оказаться в подобной ситуации, но если мне повезло, то другие могут разбиться насмерть. Надеюсь, ты поймешь мои мотивы. Давай, я вернусь к первой и основной теме своего письма. Моими друзьям стали некоторые представители родов наших друзей, а также дети людей, имеющих влияние в Министерстве Магии, что неудивительно для Слизерина, но все же. Другой мой друг не обладает ни чем: ни влиянием, ни связями, но славой, не скажу, что хорошей. Он попал в затруднительную жизненную ситуацию, и я не могу не просить помощи для него. Твой сын Алан.» — в принципе, Алан был доволен письмом, но не сказать, что он сообщил все, что хотелось. Поэтому быть полностью довольным выходило так себе. — Я слышал, что Пьюси переместят сюда. — как бы невзначай обронил Инсидиос, паря рядом, где-то у головы слизеринца. — И ты молчал! — Уж кто бы говорил! Я услышал только что! — возмутился Дух и Гарольд, извиняясь, поблагодарил его. Выходит, он сможет общаться с Эдрианом, когда тот очнется! Он сможет наладить хоть какую-то связь с ним. И помочь. Алану уже не было важно, что он ведет себя не как представитель нескольких родов, а как Гарри Поттер, сирота, выросший у магглов, ему хотелось помочь и он сделает все, что будет в его силах. Пусть это и было нелогично и странно для него нового. Вскоре пришли, что сильно удивило, близнецы Прюэтты. Кстати об этом. Информация об этих двоих сильно поразила Вайтера. Оказывается, что отец Молли в этой версии мира дал согласие на свадьбу с Уизли и переход дочери в род жениха, но при условии, что сами Прюэтты не останутся без наследника или нескольких. Молли, будучи, видимо, откровенной дурой, устроила скандал и ее, как и в той жизни, отрекли от рода, а не перевели в Уизлевский, но само обязательство Молли перед отцом и родом Магия сохранила. Поэтому близнецы, на которых печать Предателей Крови никак не отразилась, стали знамением ее, и Лорд Прюэтт отсудил их при помощи Палаты Лордов и Совету родов, которые не меньше других чтят Магию, если бы ни это, у него бы ничего не вышло. В остальном все осталось так же. Уизли были нищими, а близнецы люто их не любили. И на это тоже были причины. Как рассказывали старшие на факультете, Молли и Артур пытались выкрасть их в детстве, а помимо этого всегда при случае старались как можно сильнее испортить мнение близнецов о своих дедушке с бабушкой. Как можно быть такими идиотами без чести и совести?! А вообще, единственное отличие этих близнецов от тех было, помимо фамилии и ненависти к Уизли, распределение на факультет Воронов. Они остались такими же, но теперь под другим факультетом. Что интересно, их можно было увидеть в любой гостиной, даже у Змей они появлялись не раз и поддерживали со всеми хорошие отношения. Только сам мальчик еще ни разу с ними не заговаривал, как ни старался, не было подходящего случая. А тут! Они сами к нему пришли! Придя, эти двое тут же, неведомым образом уместившись на кровати вместе с самим пациентом, легли с двух сторон от него и заговорили, будто знают его уже не первый год. Это, кстати, тоже потом нашло свое объяснение. — Ну, привет, — Алан. — заговорили они, как всегда, по очереди, договаривая за друг друга предложения. — Ну, привет, Прюэтты. -хмыкнул Вайтер, вспомнив своих братьев, пусть и не родных, но все же. Они точно такие же. — Нам тут — Птичка одна — Большая, миловидная и белобрысая — Поведала, что ты — Хочешь устроить кое-что грандиозное, — Это правда? — хором закончили они. Привыкший к таким беседам, Алан смотрел на близнеца, ближнего к себе, то есть на Фреда. — А какой вам интерес? — хитро ухмыльнулся мальчик, получив ответные хитрые ухмылки. Близнецы придвинулись ближе и почти прошептали: — Обижаешь, если что-то и случается, мы должны в этом поучаствовать. Сид наблюдающий за этим, фыркнул, мысленно проведя параллель с триадой перед тем самым детищем, вампир никак не отреагировал снаружи, но мысленно послал Духа на одни очень известные три буквы. — Чтож. Тогда мой план просто не может обойтись без вас. — на это и Фред и Джордж озорно улыбнулись: — А малец сечет. — хором. — Так в чем ваш план, Лорд? — спросили тут же они и Алан с удовольствием поведал свою идею, о которой, кстати, Хорек узнал неслучайно. Он играл там довольно значимую роль, и Вайтер знал, что он проболтается кому надо, но кто ж знал, что он окажется таким сообразительным, чтобы подключить знаменитых бедокуров Хогвартса. Ушли Фордж и Дред ближе к ужину, ухмыляясь теми самыми ухмылками, которые пугали младшекурсников да, что там, всех, в особенности преподавателей, которыми близнецы светили перед очередным грандиозным розыгрышем. — Я, кстати, так и не понял, зачем тебе это все, как так вообще вышло и какую роль в этом цирке сыграю лично я. — подал голос Инсидиос, ложась на кровать подопечного. «Что за мания ложиться в мою постель?» — вопросил мысленно мальчик и загадочно улыбнулся. — Узнаешь. …. Тьма и холод накатывали волнами вперемешку с болью. Он ничего не чувствовал и ничего не понимал. Попытавшись открыть глаза и оглядеться в этом темном пространстве, мальчик лишь открыл их, но ничего не увидел. Конечности да и вообще все тело, не ощущались, и он отстранено отметил, что его тела здесь, походу, не существует. Мысли не хотели идти, они текли, словно патока, ускользая от своего владельца. Но тут боль накатила с новой силой, заставляя в судороге сжиматься несуществующие мышцы. Резко, будто включили прожектор, появился свет и парень застонал, начиная ощущать, что все его тело будто перемололи в труху, собрали и сломали все кости до единой. Конечности не слушались, а глаза не открывались, сколько он не пытался их открыть и, наконец, понять, что происходит. — Эдриан! — крикнул кто-то рядом, но сам парень не разобрал ни слова, ни голос, ни даже громкость из-за накатившей по всему телу судороги. Тем временем Алан судорожно стучался в кабинет мадам Помфри. Сегодня Пьюси перенесли на соседнюю койку с Поттером и медиведьма пошла отдыхать от суточных наблюдений за сложным пациентом. Как оказалось — зря. Пьюси сразу же начал что-то бормотать, пытался пошевелить руками или ногами, но сил ему не хватало, а сейчас он застонал! Скорее всего он скоро совсем очнется! — Мадам Помфри! Мадам! Эдриан просыпается! — вскричал он, видя, что третьекурсник уже начал кричать от боли во всем теле, вернее, он пытался кричать, поврежденные связки позволяли ему только жутко хрипеть и стонать. Это было страшно. Очень страшно. — Да что такое? — послышался сонный голос женщины, она вышла, уже одетая. Видимо, Поппи так и не заснула, как собиралась, а лишь задремала от усталости прямо на рабочем месте. — Мадам Помфри, Эдриан! — мальчик побежал к кровати друга. Ну, ладно, пока не друга, но сам Алан собирался исправить это. Женщина встрепенулась, одним движением нанесла очищающее себе на руки вместо того, чтобы долго мыть их в раковине и унеслась в сторону пациента. Медиведьма быстро продиагностировала состояние Пьюси и призвала какой-то ящик из своего кабинета, накладывая вручную повязки на руки Эдриана, который от боли начал рвать собственную плоть, откуда только силы столько взялось? Вайтер сел на свою койку, нетерпеливо ерзая, обеспокоенно осматривая однофакультетника. Помфри достала какой-то пузырек из ящика, наколдовала стакан воды и быстро влила смесь из воды и зелья, влитого в стакан, в горло его будущего друга. Мальчик вздрогнул, когда парень начал отплевывать целебную жидкость, захлебываясь, заходясь хриплым кашлем и сипя. Помфри произнесла длинное заклинание и горло Пьюси прекратило сопротивление лечебному процессу. Еще около получаса Поппи возилась с третьекурсником, а Алан взволнованно переговаривался с Сидом, мысленно, разумеется. Дух скептически смотрел на позывы подопечного подружиться с юным темным менталистом, но стоически воздерживался от язвительных комментариев, выслушивая план «завоевания дружбы Эда» от тридцатилетнего Высшего вампира. Сид понимал, почему Алана так тянуло к Эдриану, но сказать ему это было невозможно, он бы сразу взорвался, шипя и проклиная его. Потому что какой комплекс озабоченного героя после всего того, что Поттер пережил? Наконец, парень пришел в себя, относительно, конечно, но все же. По крайней мере, он смог сесть и выпить остальные зелья мадам Помфри, а потом даже попытаться что-то сказать замершему рядом Вайтеру. Правда, попытка оказалась неудачной и Эдриан просто потерял сознание от слабости. -Так, а теперь ты. — угрожающе произнесла Помфри, наводя на мальчика палочку. Диагностирующее прошло теплой сканирующей волной по всему телу, и Алан посмотрел на женщину, прекрасно зная, что ничего нового она ему не скажет. -Все так же. Может, чуть лучше. Тело полностью восстановилось, а вот магия восстановится только через неделю-две. Но так долго я тебя держать тут не смогу. Директор попросил не отрывать тебя от учебного процесса надолго. Так что через пару дней я отпущу тебя. Но это не значит, что я разрешаю тебе пользоваться магией или то, что теперь ты не обязан пить нужные зелья. Вот, кстати, и они. — закончив, Поппи передала мальчику пару склянок, наполнила стакан, стоящий на его прикроватной тумбочке водой и покинула своих пациентов. -Как это две недели? — прошептал Гарольд и бессильно свалился на кровать. А он-то думал, что пару дней и все. Конечно, он и сам прекрасно ощущал, что не восстановился. Но не настолько же! Палату наполнил сдавленный стон раненого гиппогриффа. Как же ему быть теперь? Вся ночь прошла в тяжелых думах и уснуть мальчику удалось только к рассвету. Наутро же Алан проснулся не в самом хорошем расположении духа, но все недовольство жизню тут же ушло без следа, стоило заметить, что Пьюси проснулся, судя по всему — уже давно, и следит за ним. Пойманный с поличным недосталкер смутился, но решительно уставился на вопросительно смотрящего мальчика. — «Я… прости меня, пожалуйста. Я мог убить тебя. Я понимаю, что загладить вину мне нечем, поэтому просто… ты всегда можешь обратиться ко мне с любой просьбой, какой бы сложной она не была. Я даю Клятву, что больше не наврежу тебе.» — сказанные ментально слова подтвердила вспышка магии, скрепившей Клятву. Алан непонимающе уставился на подростка, а потом улыбнулся. — Ты не виноват в том, что случилось и мне надо было бы заметить, что что-то происходит. Я принимаю твою Клятву, спасибо. и… Если ты не против, предлагаю свою дружбу. — в подтверждение своих слов мальчик протянул руку замершему Эдриану. Парень непонимающе смотрел на него, будто тот сошел с ума. Ведь он чуть его не убил и, по-хорошему, обязан ему жизнью за освобождение от духа, а он предлагает свою дружбу! Но непонимание не помешало Пьюси протянуть свою дрожащую и плохо слушающуюся из-за слабости конечность в ответ, получив обрадованную улыбку от нового друга.