Под одной крышей

«Да что же это такое?! Неужели трудно открыть?!» Джон никак не мог отыскать куда-то запропастившийся ключ. Пакеты с продуктами оттягивали ему руки, но ставить их на залитую дождем мостовую для того, чтобы обшаривать собственные карманы, Джону не очень хотелось. Но выхода не было. Шерлок на его настойчивый стук не отзывался, хотя окна гостиной уютно светились, дразня промокшего Джона теплом и, что самое главное, крышей над головой, а не извергающими потоки холодной воды небесами. Шерлок лежал на диване и на появление Джона в гостиной отреагировал картинно изогнутой бровью. Что ж, вполне достаточно для человека, которому в зубах принесли добычу в виде двух неподъёмных пакетов с продуктами, которого сейчас вкусно накормят и сладко напоят. Позвольте только стянуть с усталого тела тяжелую мокрую куртку. На это уйдет минут пять, не больше, уверяю Вас, сэр. Да, и ещё очень прошу извинить меня за неудобство — я неприятно пошуршу этими самыми чертовыми пакетами, из которых будут доставать эти самые чертовы продукты… — Как прошел день? Шерлок уже не лежал, вытянувшись длинным синим червём. Он сидел, откинувшись на спинку дивана, и с интересом смотрел на Джона. «Как будто тебя это на самом деле волнует! Как будто чьи-то подагры и артриты могут поразить твое воображение настолько, что ты сразу же кинешься искать скрытую в них тайну вселенной». — Великолепно прошел! Скорее бы закончился… — Устал? Даже отвечать не хотелось. И видеть его не хотелось тоже. Продукты разобрать, душ принять, ужин приготовить… Но Шерлок уже маячил за спиной. — А я весь день решал грандиозную задачу. И, между прочим, решил. Не сходя с дивана. — Гений. — Твой сарказм неуместен. Я действительно гений. Кстати, Джон, ты подумал? — О чем? Неужели ты не видишь, что я едва держусь на ногах? Я устал! Я промок! Я хочу в душ! А думать я хочу меньше всего на свете. И, откровенно говоря, просто не могу. — Секс тебя быстро расслабит. Джона обдало жаром. Оказывается, свою бредовую идею он ещё не забыл. Но сегодня утомленному мозгу всё это показалось идиотично глупым. Взрослый мужик, а черт знает чем занимается. — Какой, к дьяволу, секс?! Ты помешался, честное слово! — На сексе у нас помешан именно ты, а я всего лишь жду, когда ты мне дашь. Свое согласие, разумеется. И не надо так возмущаться. Я действую для твоей же пользы. Джон неожиданно успокоился. «А если я скажу сейчас этому индюку, что согласен, как он, интересно, станет выкручиваться?» — Я согласен, — сказал он, не отрываясь от дела. Шерлок оглянулся по сторонам, как будто в поисках того, кому могли принадлежать эти слова, а затем молча развернулся и вышел. «Кто бы сомневался. Трепло». * Но лишь только Джон наконец-то устроился поудобнее (стараясь не скрипеть!) в постели, дверь распахнулась, и на пороге спальни возник Шерлок. Он подошел к стулу и деловито принялся раздеваться, не глядя на Джона и не произнося ни единого слова. Джон потерял дар речи и смотрел почти не моргая. Тем временем абсолютно голый сосед бесшумно возник у его кровати и не менее деловито сказал: — Подвинься. И Джон машинально подвинулся. Шерлок улегся рядом, тесно прижавшись голым бедром, повозился, поёрзал и нетерпеливо взглянул. — И что же ты замер? Джон действительно замер. И не просто замер — он остолбенел, окаменел, а заодно и одурел от всего происходящего. Тоном матери, объясняющей ребенку очевидные вещи, Шерлок продолжил: — Тебе надо снять с себя всю одежду. Посмотри внимательно — я совершенно голый. Джон посмотрел внимательно. Действительно — совершенно… Он что, издевается?! Пришел, улегся, прижался. Очень жарко прижался… Очень… — Ну, хорошо, времени у нас много. Привыкай к моему обнаженному телу. Кстати, как я тебе? Нравлюсь или не очень? Потому что если я не в твоем вкусе, могут возникнуть проблемы с эрекцией. Даже у тебя. «Даже у меня… Шерлок, голый ты дьявол, кажется, они не возникнут…» И Джон постарался незаметно отодвинуться от приклеенного к нему бедра. — Ты куда? Лежать! То есть, я хотел сказать, не отодвигайся. Можешь даже меня обнять. Для начала. Тем более что у тебя в спальне немного прохладно. И вновь завозился рядом. — Шерлок, — дар речи наконец-то вернулся к Джону, — ты что, охренел?! Какого хуя ты здесь пристроился?! — Что значит — пристроился? Ты сказал «я согласен». Я, между прочим, тщательно подготовился. Джон густо покраснел, догадавшись, как он готовился, и поблагодарил небеса, что в спальне царит полумрак. — А я, представь себе, совсем не готов. — Почему? — возмущенно вскинулся Шерлок, но тут же беспечно махнул рукой: — Ну и ладно. Ничего страшного. — А как же твоя природная брезгливость? — съехидничал Джон. Он решил для себя, что это всего-навсего такая игра, и ничего не надо воспринимать всерьез. — Знаешь, Джон, — задумчиво протянул Шерлок, — на тебя она почему-то не распространяется. И вообще, не обязательно сразу же приступать к половому акту. Для начала я могу сделать минет, потом мне его сделаешь ты. Потом мы отдохнем от оргазмов, ты снова возбудишься, и мы приступим к самому главному. Сегодня ты проникнешь в меня, поскольку я подготовился. А завтра, когда ты подготовишься тоже, я проникну в… — Я тебя сейчас убью, и ты никуда и никогда больше не проникнешь! — выпалил Джон, повторяя про себя, как молитву: «Игра… Игра… Игра...» Но Шерлок как будто не слышал. — Поскольку опыт сексуальных взаимоотношений с мужчинами у тебя отсутствует, доминирующую роль я возьму на себя, — продолжил он, закинув руки за голову. — А ты, значит, очень опытный? Ну как же, три презерватива. Шерлок повернулся к нему лицом и лег на бок, подперев голову согнутой в локте рукой. Длинный, изящный, мерцающий в полутемной спальне лунной кожей… Беспорядочно вихрящиеся кудри, бездонные, холодные глаза… Очень красивый. И невыносимо сексуальный. И Джону вдруг до дрожи захотелось увидеть, как, издавая животные стоны, этот безупречный рот не безупречно скривится, как эти холодные, внимательные глаза нальются прозрачной соленой влагой, как задрожит и покроется совсем не аристократичным потом это тонкое, гибкое тело, а между широко раскинутых бедер вытянется твердой стрелой отчаянно ждущий ласки, налитый алой, человеческой кровью член, который он пока ещё так и не разглядел… — Да, опыта у меня маловато. А у тебя его нет совершенно. Железная логика. — Джон, я плохо тебя понимаю. Не далее как сегодня после работы, разбирая на кухне пакеты, ты на всё согласился. Наконец-то. В чём дело? Пошел ты к дьяволу, Шерлок. Ни в чём... Джон снова решил не относиться ко всему этому слишком серьезно. Тем более что ему наконец-то выпал шанс полюбоваться стояком Шерлока Холмса, хотя пока он даже ресницами не мог шевельнуть, не говоря уже о том, чтобы опустить вниз глаза. Тем более что его собственный стояк уже вполне сформировался. К его удивлению. К его ужасу. Но к ужасу ли? — Тебя надо возбудить, — между тем объявил ему Шерлок и бесцеремонно положил ладонь на его не ожидающую такой наглости ширинку. — Господи, Джон! Получается, что не надо… Вот видишь, как вовремя я пришел! Ты уже на грани очередной мастурбации. Он удивленно рассматривал Джона, как будто тот не лежал рядом с ним на кровати, а ожидал своей участи в виде какой-нибудь инфузории на стеклышке микроскопа. А потом быстро сел и так же быстро, Джон и охнуть не успел, стянул с него штаны. А трусы под пижаму Джон не надевал никогда. Мало ли что может ночью присниться… Даже в полумраке Шерлок увидел, что его ожидает. — Джон… Это же… — потрясённо прошептал он. — Испугался? — усмехнулся Джон. — Беги, пока цел. Но Шерлок тряхнул кудрями и снова улёгся рядом. Отважный, но притихший и заметно ошеломленный. Не меняя положения и картинно изогнувшись в пояснице, Джон нарочито медленно стянул с себя майку и бросил её на пол. — Ну, — сказал он заинтересованно, — с чего мы начнем? — С минета, — твердым голосом сообщил ему Шерлок. — С минета так с минета. Шерлок мгновенно воодушевился и развил бурную деятельность: — Ложись поудобнее. Возможно, некоторые подружки Джона делали это намного лучше Шерлока, тем более что сам Шерлок не делал этого никогда. Всё возможно. Но такого непередаваемого удовольствия Джон ещё не получал. Это факт. Прежде всего, Шерлок засунул свой нос в густые короткие волосы на его лобке и глубоко втянул воздух. Ничего подобного Джон не ожидал. Такое не делала ни одна из его подружек. Вообще, представить, что охваченная страстью женщина будет обнюхивать его член, как собака сосиску, было невозможно. Даже за очень большие деньги. Но Шерлок сделал именно это — его влажное дыхание обдавало пах, губы почти касались кожи, и это было так возбуждающе, что Джон крепко зажмурился и так же крепко сжал губы, чтобы не застонать в полный голос. Но проконтролировать свой член он так и не смог — он подергивался, шевелился, и совершенно недвусмысленно рвался Шерлоку в рот. — Спокойно, Джон, не спеши, — как в микрофон сказал Шерлок прямо в наполненную истомой головку. — Знаешь, твои гениталии замечательно пахнут. Мне нравится. И снова понюхал. Невозможно поверить, что можно так изнемогать от одного только дыхания. Это неправильно. Так не бывает. Но сначала были ладони. Вот с чего началось это безумие. Как же Джон мог об этом забыть? Две ладони, как два «утюга» дефибриллятора, легли на его бёдра, и Джона так подбросило, что Шерлок испуганно отшатнулся. — Джон, не надо реагировать так бурно. Держи себя в руках. Говорил я тебе — долго терпеть нельзя. Давно бы уже всё перепробовали. Не вздумай кончить прямо сейчас. Мне интересны вкусовые ощущения, а не только твой запах. Джону хотелось вцепиться в кольца кудрей и со всей силы насадить на себя болтающий рот. Ещё пять минут, и он станет таким мокрым, что Шерлоку это может быть неприятно. А вытереться ему нечем. Конечно, можно использовать простыню, но… И именно в этот момент он ощутил невероятное — его член начал медленно погружаться в теплую влагу. — Ты очень вкусный, — пробормотал Шерлок, но вдруг отстранился и строго сказал. — Предупреди меня, когда будешь готов. Я не хочу, чтобы это попало мне в рот. Не беспокойся, я доведу дело до конца при помощи рук, и ты получишь обещанное удовольствие. И губы снова плотным кольцом обхватили член. «Ничего ты мне не обещал… ненормальный… Господи… Господи! Как хорошо!» Там, в бесподобной и сладостной глубине вспыхивала бесконечная радуга ощущений. Джону хотелось погрузиться в рот увлеченно сосущего Шерлока без остатка. Он дрожал, парил, метался на смятой постели, и сердце выпрыгивало из груди. Глубже, Шерлок, ещё глубже! Он выгибался упругой дугой, стремясь войти в Шерлока целиком, пропасть, раствориться в этой сладостной бездне. Шерлок поглощал его член с неистовой яростью, то и дело притягивая к себе руками блестящие от пота бедра, а Джон так же яростно толкался в его истекающий влагой рот. Он не чувствовал своего тела — живот, ноги, всё исчезло. Осталось только блаженное томление и неумолимо подступающее освобождение. — Шерлок… Я… Рукой! Черт возьми, рукой! Член выскользнул изо рта, но Шерлок не тронул его даже пальцем. Он сделал такую невероятную вещь, что Джон потом долго удивлялся, почему он остался жив, почему его сердце так и не выпрыгнуло через горло, в котором оно билось, как птица в силке. Подхватив его ноги, Шерлок решительно поднял их вверх, и, как изголодавшийся зверь, впился ртом в раскрытый, беззащитно обнажившийся анус. Горячий быстрый язык оказался где-то внутри, в глубине, обжигая нежную ткань, и всё закружилось, поплыло перед глазами… Джон кончал сейчас совсем не как мышь. Он рычал очень громко, как лев. Как гребаный царь зверей. — И от этого ты хотел отказаться? — раздалось у него между ног. Джон не знал, что ответить. Сказать «спасибо» глупо, «пошел к черту» — ещё глупее… Но отвечать ему не пришлось. Шерлок, как всегда, взял инициативу в свои руки. — Джон, ты мог бы простимулировать мой орган таким же образом? «Господи…» Джон задыхается и дрожит, но ответить всё-таки надо —  пусть этот красавчик не думает, будто своим минетом отправил соседа в поднебесные выси. — Боюсь, что так, как ты, я не смогу. — Ерунда! Ты, конечно, никогда не брал в рот мужской член? — Конечно. — Надеюсь, у тебя получится хоть что-то. Но Шерлок не знал, что несмотря на то, что Джон и в самом деле никогда не брал в рот мужской член, всё, что он делал в этой жизни, во всяком случае, то, что касалось секса, он делал по высшему классу, даже если делал это впервые. — Я лягу поудобнее. — Шерлок лег на спину и вытянулся тонкой струной. — Итак. Сначала оближи головку. Она уже достаточно увеличена для того, чтобы мои ощущения были приятны. А вот это ты, Шерлок, зря... — Я оближу и без твоих инструкций. — Как это — без моих инструкций? Ты же ничего не умеешь! — Заткнись. И Джон облизал. И Шерлок заткнулся. Вернее, заткнулся не до конца. Он издал громкий, протяжный стон, и стонал, не прерываясь ни на минуту, рвался навстречу Джону и его языку, не контролируя своих движений, зарываясь пальцами в его волосы, и кончил ему в рот, едва не оглушив своим криком. Он так тяжело дышал, так вздрагивал, так судорожно вздыхал, машинально продолжая блуждать трепетными пальцами в прядях, что Джону до слез захотелось прижать его к себе, погладить напряженные плечи, поце… Тихий, но далекий от страстных вибраций голос вернул его с неба на землю: — Обязательно прополощи рот. И почисти зубы. «ГОСПОДИ!» — Не беспокойся, Шерлок, прополощу и почищу. И даже продезинфицирую. — Вот и отлично. Через минуту он уже стоял у окна, быстро натягивая штаны. — На сегодня, я думаю, будет достаточно. Тебе рано вставать. Так что всё остальное — завтра. «Как скажешь, Шерлок, как скажешь…» В дверях он всё-таки обернулся и, таинственно блеснув в полумраке глазами, посмотрел на лежащего Джона: — Надеюсь, тебе стало значительно легче? — Да, значительно. А тебе? Тебе стало легче? — А мне и без этого было неплохо. Я же сказал, Джон, все только ради тебя. Доброй ночи. Дверь тихо закрылась, и Джон не знал, то ли радоваться ему, то ли стреляться.