По прозвищу Бог

             БэкХён аккуратно нарезал яблоки на дольки, сидя на табурете, и одновременно оживлённо болтал, делясь с ЧанЁлем последними новостями. Пока друг выздоравливал, необходимо было поддерживать в нём хорошее настроение, пусть даже при данных обстоятельствах это казалось невозможным.       Но психологическое состояние в какой-то степени обуславливало физическое. БэкХёну хотелось… Нет, ему было жизненно важно, чтобы самый близкий друг как можно скорее пришёл в норму.       Именно поэтому БэкХён бодро делал вид, что не существовало никакого Бога, что весь мир целиком заключался в этой палате, точнее, в отгороженном ширмой угловом пространстве, где стояла кровать ЧанЁля.        — «Сувонские крылья» неплохо сыграли в прошлом матче кубка, — весело вымолвил БэкХён, беря очищенную дольку яблока пальцами и поднося к губам друга. — Гол на предпоследней минуте, представляешь? Я думал, результат так и останется ничьей, но этот бразильский игрок, как там его… В общем, он оказался прекрасным приобретением. Остальные играли так себе; потом комментатор сказал, что трава была мокрая, но это, я считаю, пустые отговорки, ведь этому Ривасу трава не мешала. Если хочешь, я дам тебе посмотреть запись матча — у меня она осталась.       ЧанЁль жевал яблоко и, внимательно глядя на БэкХёна, ничего не говорил. Он не слушал поток речи журналиста, а продирался сквозь неё, пытаясь добраться до самого сердца, до души; понять одного из самых близких приятелей.       И БэкХён прекрасно это знал. Он изучил ЧанЁля вдоль и поперёк: тот был не такой уж и сложной натурой. Душевность являлась тем, что красной нитью пронизывало его мысли и поступки, и, зная это, можно было без труда читать его.       Но сейчас стоило нацелиться исключительно на выздоровление.       Набрав побольше воздуха, БэкХён перешёл на бейсбол. Он не увлекался этим видом спорта и никогда не смотрел матчи, но сейчас это не имело никакого значения; главное — это продолжать говорить.       БэкХён так и делал: используя своё воображение талантливого редактора, он с лёгкостью придумывал пасы, передачи, удары, сложные и курьёзные ситуации в игре. С воодушевлением вещая о несуществующем матче, он не забывал кормить ЧанЁля, взгляд которого серьёзнел с каждой долькой яблока.        — А потом тот китаец размахнулся битой, и мяч… — БэкХён с восторгом сделал пасс ладонью. — Он пролетел через всё поле и…       ЧанЁль внезапно протянул руку и положил её на колено друга, заставив того прервать рассказ и с изумлением поднять брови.        — Что-то не так? — осторожно спросил БэкХён, наклонившись вперёд и понизив голос. — Я слишком громко говорю?        — Дело не в этом, — покачал головой ЧанЁль. — Тебе нужно успокоиться. Не бойся думать о том, на что направлены все твои мысли; не зацикливайся на моём состоянии, хорошо? Я сильный; я выкарабкаюсь в любом случае. Если ты хочешь обсудить Бога, давай: я полностью готов.       БэкХён склонил голову и медленно облизал губы. В палату пришла сестра со столом на колёсиках: было слышно, как она проехала по вымощенному плиткой полу и остановилась где-то за соседней ширмой. Нарочито бодрым голосом она заговорила с одним из пациентов.       Поморщившись, БэкХён резко выпрямил спину и, сжав кулаки, тихо спросил:        — Ты ничего не вспомнил?       ЧанЁль развёл руками.        — Я точно уверен, что видел его лицо, — вымолвил он. — И я точно знаю этого человека, вот только… Когда я пытаюсь воскресить в памяти тот эпизод, голова начинает страшно болеть.        — Значит, не пытайся, — спокойно вымолвил БэкХён, вставая с табуретки. — Доктора же сказали, что память вернётся естественным путём. А сейчас тебе лучше отдохнуть: для выздоровления понадобятся силы.       ЧанЁль слегка привстал на локтях.        — Если ты хочешь поговорить… — осторожно начал он.        — Всё нормально, — перебил его БэкХён. — Я взрослый и сильный человек, дружище. Справился пятнадцать лет назад, прорвусь и сейчас. Уверяю тебя: мы прижмём эту мразь. Только, прошу, отдохни и наберись сил, ладно? Я ещё обязательно приду.       Он сунул руки в карманы лёгкой ветровки, коротко кивнул и устремился к выходу, чувствуя на затылке обеспокоенный взгляд ЧанЁля.       Но мысли БэкХёна уже текли совершенно в другом направлении: он хотел обсудить с Тао тот самый справочник, который он обнаружил. «Краткий справочник антрополога» — книга из библиотеки университета Сольнам, принадлежавшая помощнику судмедэксперта. Он проходил там курсы и, видимо, забыл вернуть том.       Конечно, сам по себе этот факт не тянул на улику, но наводил на подозрение. Необходимо было узнать, когда именно взяли книгу, и если это произошло до трагедии две тысячи четвёртого года, то…       То что?       Старый потрёпанный справочник сам по себе ни на что не указывал. Многие обучались в университете Сольнам, ещё большее количество человек пользовалось его библиотекой — БэкХён с детства помнил, какое то книгохранилище было огромное. Туда приходили студенты из других вузов, а также те, кто проходил в Сольнаме какие-либо курсы. Зачастую там начитывали лекции по праву, уголовному процессу и криминалистике — тем наукам, которые должен знать каждый человек, работавший в сфере законности. В двадцать пятом полицейском участке — том самом, где трудилась команда, которой не повезло расследовать очередное убийство Бога, — почти каждый сотрудник проходил этот цикл обучения. Право и процесс — гибкие науки, они постоянно менялись под влиянием времени, обстановки в стране или обстоятельств; криминалистика зависела от уровня научного прогресса и постоянно шла вперёд. Поэтому работавшим в этих сферах было необходимо постоянное повышение квалификации. Наверняка Тао тоже посещал курсы в Сольнаме, оттуда и справочник.       Но удостовериться не мешало.       Конечно, никто не гарантировал, что Тао расскажет правду, но если он и вправду невиновен, то его хотя бы можно будет отсечь, вычеркнуть из списка подозреваемых.       БэкХён выскочил из больницы, чуть ли не переходя на бег. Разблокировав двери машины, припаркованной у самого выхода, он сел за руль и глубоко вздохнул.       Надо успокоиться: уголовные расследования не терпели излишней спешки. Резкие движения и торопливость приводили к неверным поступкам, а последние, в свою очередь, — к ошибочным решениям.       Несколько минут ничего не решали.       БэкХён набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Повторив это простое упражнение несколько раз, он привычно осмотрелся, а потом, достав из бардачка устройство, похожее на планшетный компьютер, вышел на улицу. Он обошёл автомобиль вокруг, не сводя глаз с экрана планшета, и снова вернулся на водительское место.       Отлично. Никаких прослушивающих устройств не было. Значит, Бог ещё пока не добрался до его машины.       Но он доберётся. Когда-нибудь обязательно. Не зря ведь именно БэкХёна он провозгласил своей целью.       И эти сообщения…       Но лучше пока об этом не думать.       БэкХён спрятал планшет в чехол и положил его обратно в бардачок. Заведя двигатель, он неторопливо выехал с территории больницы и покатил к двадцать пятому полицейскому участку.       Было около трёх часов дня — отличное время для того, чтобы отправиться в путь: практически пустые дороги, редкие пешеходы и относительная тишина — лучшее, на что можно было надеяться в условиях мегаполиса.       БэкХён ехал по одной из главных улиц, направляясь к центру города. Его заждались на работе — сотовый просто разрывался из-за звонков и сообщений от главного редактора, — но сейчас он просто не мог думать о работе.       Ничего. Статьи могли и подождать: сейчас БэкХён всё равно не смог бы сконцентрироваться на своей криминальной колонке.       Доехав до участка, он заглушил мотор, отстегнул ремень безопасности и легко вышел из автомобиля. Не дав себе ни секунды на моральную подготовку, он направился к капитальному светлому зданию.       В холле, как и обычно, царила суета: опять привели студентов юридического, мечтавших связать свою жизнь с областью уголовного права. Их гид — пожилой адвокат, время от времени читавший лекции по процессу, вещал своим хорошо поставленным голосом так громко, что впору было зажимать уши.       БэкХён остановился около приёмного стола и покосился в сторону двери, ведущей в мертвецкую и лаборатории. Группа студентов намертво заблокировала путь туда, к тому же, мимо прошёл человек в форме, говоривший по мобильному: «… к заднему входу. Поторопитесь: дело срочное; эксперт на месте сказал, что понадобится делать митохондриальный анализ…».       Проводив полицейского взглядом, БэкХён нахмурился: тот скрылся как раз за нужной дверью.       Судя по этому разговору, патологоанатому привезли нового клиента. Раз мог потребоваться митохондриальный анализ — процедура сложная и многоступенчатая, — значит, идентифицировать тело более привычными и тривиальными способами не представлялось возможным. В свою очередь, это означало, что в ближайшее время Крис и Тао будут очень заняты.       Что ж, ничего не поделаешь.       Если подумать, это даже к лучшему: сначала можно поговорить с полицейскими из отдела по расследованию особо тяжких. Необходимо узнать насчёт прогресса по делу.       БэкХён направился к лестнице. Поднявшись на нужный этаж, он подошёл к двери в отдел, но тут же проворно отскочил: оттуда как раз выбегал СеХун.       Молодой прокурор выглядел далеко не так лощено и щегольски, как обычно: волосы были растрёпаны, галстук сбился набок, в волосах застряла зелёная веточка. Юноша тяжело дышал, словно только что прошёл марафон, но щёки его раскраснелись, а глаза блестели — он явно получал удовольствие от того, что происходило.       БэкХён отступил в сторону и склонил голову.       СеХун кивнул в знак благодарности и подался было вперёд, но потом, сфокусировав взгляд на том, кого чуть было не сбил с ног, передумал и замер на месте.        — О… — прокурор закусил губу. — Вам… Вам, наверное, нужно тоже знать, что я нашёл.        — Да? — БэкХён поднял брови. — И что же вы нашли?       Едва слышное покашливание за спиной прервало их беседу. БэкХён резко повернулся. Позади стоял ЧунМён, спокойно глядевший на них.        — Думаю, нам лучше поговорить в зале совещаний, — вымолвил он. — Вновь обнаруженные обстоятельства необходимо сообщить всем, кто участвует в расследовании.       БэкХён кивнул. Капитан едва заметно поднял уголки губ и, бросив: «Следуйте за мной!», направился по коридору. На пути он вытащил из внутреннего кармана пиджака сотовый и сделал несколько звонков. Он не понижал голоса специально, но говорил тихо, так что никто из его спутников ничего не услышал.       Поравнявшись с дверью в один из совещательных залов, ЧунМён распахнул дверь и пропустил БэкХёна и СеХуна вперёд. Прокурор тут же занял место за одной из передних парт, журналист же, сняв ветровку и повесив её на вешалку возле двери, выбрал себе боковой стол у стены.       БэкХён не знал, что именно обнаружила полиция, и это заставляло его нервничать. Он не любил неопределённость, потому что она обозначала для него опасность. С Богом можно было бороться только конкретикой.       ЧунМён встал у трибуны и посмотрел в сторону двери. В зал постепенно начали заходить люди, так или иначе занимавшиеся делом Бога. Пожаловал даже КёнСу, обычно старавшийся не покидать стен своей уютной лаборатории: видимо, капитан напрямую приказал ему прийти.       Когда в зал вошёл Тао, БэкХён напрягся и сузил глаза. Помощник судмедэксперта выглядел точно так же, как и обычно, только теперь его дружелюбные манеры, грациозная упругая походка, широкие плечи, свидетельствовавшие о недюжинной силе, вызывали настороженность и расценивались как знак опасности. Он поздоровался с хмурым ЧонДэ и подошёл к трибуне.        — Крис пока не может подойти, — громко вымолвил он. — Нам привезли жертву в таком состоянии, что у него займёт час решить, как с этим поступить.        — Ничего страшного, — флегматично пожал плечами ЧунМён, посматривая на экран своего смартфона. — Мы подождём: ЧонИн тоже задержится, у него опять суд.       Тао кивнул и сел за один из передних столов рядом с СеХуном. Они тут же начали беседовать, как закадычные друзья. Молодой прокурор даже улыбался, что с ним случалось редко.       БэкХён закусил губу. Неизвестно, когда придут ЧонИн и Крис… Может, стоило брать быка за рога сразу же, не растрачивая время попусту?..       Он медленно встал и подошёл к переднему столу. Тао и СеХун тут же прервали разговор и синхронно, как по команде, уставились на него. На обоих лицах было лёгкое изумление и недоумение — весьма естественная комбинация, с которой нетрудно переиграть. Но оба вели себя так, как надлежало.        — Нужно поговорить, — твёрдо вымолвил БэкХён обращаясь к помощнику патологоанатома. — Наедине.       Тао пожал плечами и, бросив быстрый взгляд на прокурора, послушно поднялся с места. БэкХён круто развернулся и проследовал в угол помещения. Встав спиной к смыкавшимся стенам, он окинул взглядом зал. Никто не смотрел на него, кроме слегка обескураженного СеХуна и Тао; все были заняты своими делами.       Что ж, так даже лучше.       Тао приблизился и остановился на расстоянии двух шагов. Спрятав руки за спину, он задумчиво спросил:        — Это насчёт того казуса со шрифтом?        — Что? — поднял брови БэкХён. — Ах, это… Нет, то дело ЧанЁль мне уже разъяснил.        — А! — Тао улыбнулся и прижал ладонь к груди. Смуглая кожа сильно выделялась на фоне белоснежного халата. — Как хорошо, а то я уже начал думать, что снова оказался в списке подозреваемых.       БэкХён нахмурился и покосился на дверь.        — Речь пойдёт о справочнике, — процедил он. — Точнее, книге «Краткий справочник антрополога». Той самой, которую ты часто носишь с собой.        — Есть такое, — спрятав ладони в карманы халата, Тао безмятежно кивнул. — В университете я был лучшим в антропологии. Когда нам требуется заняться костями, Крис, как правило, полностью доверяется мне. Так что этот справочник порой становится моей настольной книгой — в тем моменты, когда забываются самые основные вещи, он незаменим.       Тао внезапно замолчал и, пристально посмотрев БэкХёну прямо в глаза, вполголоса прибавил:        — Но тебя интересует не это, так ведь?       БэкХён склонил голову.        — Справочник взят из библиотеки университета Сольнам, — проговорил он. — Я хочу знать, когда это было. Я могу запросить эти данные или попросить полицию это сделать, но ты можешь сэкономить мне время и усилия, просто ответив на мой вопрос.       Тао с шумом вдохнул и потупился.        — Это правда, — тихо произнёс он. — Я взял справочник в библиотеке Сольнама.        — Когда? — БэкХён подался вперёд. — Когда это было?       Тао поднял голову. На дне его красивых янтарных глаз плескалась вселенская печаль.        — В феврале две тысячи четвёртого, — сказал он.       БэкХён ахнул и прижал ладонь ко рту. В тот же самый момент в зал совещаний вошёл Крис, приглаживавший волосы. За ним проскользнул ЧонИн, скромно устроившийся за одним из задних столов.       ЧунМён тихо ударил ладонью по трибуне и вымолвил:        — Начнём.       Капитан говорил тихо, однако его услышали все. Полицейские и эксперты расселись по своим местам и моментально затихли. Тао, грустно посмотрев на БэкХёна, прошествовал назад и сел рядом с СеХуном.       БэкХён опустил руку и потряс головой.       Происходило что-то непонятное.       Это просто не укладывалось в голове…       Конечно, он полагал, что если потянуть за ниточку, то могло обнаружиться нечто новое, но подобное открытие начисто выбивало из колеи.       Тао, как и практически все сотрудники подразделения, успел стать ему другом. БэкХён не хотел допускать и мысли о том, что он мог быть виновен.       Но уголовное право весьма недоверчиво относилось к совпадениям, предпочитая им не верить. А тут имелось сразу два: специфический шрифт, которым пользовался серийный убийца для сообщений, и справочник, взятый с места работы его матери за четыре месяца до её смерти.       Тао знал его мать. Не мог не знать.       Она негласно курировала почти всю правовую и судебно-медицинскую литературу. Они должны были общаться.       Но почему он скрыл это?..       ЧунМён прочистил горло и недоуменно посмотрел на стоявшего в углу БэкХёна. Последний, перехватив этот взгляд, сурово сжал губы и прошествовал к ближайшему свободному столу. Рухнув на стул, он прижал ладонь ко лбу.        — Итак, — капитан сурово оглядел всех присутствовавших, — господа, хочу сообщить вам, что в расследовании нам удалось раскопать довольно значимые факты. В ходе дела пятнадцать лет назад коллеги Бён ХоЁн не стали распространяться о её поклонниках среди студентов, решив отдать дань её памяти. Сегодня мне удалось переговорить с дамой, работавшей с Бён ХоЁн в интересующий нас период, и она рассказала о том, что один молодой человек довольно усиленно добивался её внимания.       СеХун резко поднял руку, чуть ли не подпрыгнув на месте.        — Прошу вас, прокурор, — ЧунМён отступил на шаг. — Расскажите о том, что нашли вы.       Вскочив со стула, СеХун остановился за трибуной и развёл руки в стороны.        — Лу Хань, — начал юноша. — Глава клиники «Сады»; там сейчас находится Бён БэкБом… Так вот, он учился в Сольнаме — писал там диссертацию как раз тогда, когда Бён ХоЁн работала на абонементе. Он сам признался мне, что был в неё влюблён.       По залу пронеслось едва слышное «Ах!». Даже ЧунМён удивлённо поднял брови и склонил голову набок.        — Думаю, Лу Хань подходит, — уверенно продолжил СеХун. — Он увлёкся Бён ХоЁн, а потом сделал так, чтобы её младший сын оказался у него в клинике.       Коротко кивнув, прокурор вытянул руки по швам и огляделся: он явно считал, что закончил свою речь.        — Одну минуту, — поморщившись, ЧонДэ встал со стула. — Я ничего не понял. Что значит «он вам признался»? Вы имели право вести допрос?        — Это был опрос, — мягко поправил коллегу ЧунМён. — Без протокола и менее официально. В экстренных случаях — я думаю, мы можем причислить расследование по делу серийного убийцы к таким, — это дозволено.       ЧонИн выпрямился и, подняв руку, вопросительно посмотрел на капитана. Дождавшись дозволительного кивка, он неторопливо проговорил:        — Но, как я понимаю, он признал лишь то, что питал некие чувства к Бён ХоЁн. Из этого напрямую не следует, что он Бог.        — Я и не утверждал, что он Бог, — отпарировал СеХун. — Но он скрыл от следствия весьма важный факт, и, я думаю, нам нужно заняться им поплотнее.       ЧунМён склонил голову.        — Мы проследим за этим, — размеренно проговорил он. — Спасибо, прокурор.       СеХун улыбнулся и с торжествующим видом сел на своё место.       Снова заняв место за трибуной, ЧунМён произнёс:        — Но это не все данные, которые мы разузнали.       Он обвёл зал глазами и остановил взгляд на Тао. Помощник судмедэксперта понуро сидел на своём месте, сложил руки на столе и глядя в одну точку.        — Бывшая коллега Бён ХоЁн рассказала о том, что в неё был влюблён один из студентов, — продолжил капитан. — Тот юноша был очень упорен и изо всех сил стремился завоевать сердце ХоЁн, порой позволяя себе довольно дикие выходки. Я назвал свидетельнице имя Лу Ханя, но она сказала, что поклонника звали вовсе не так. Его имя было Тао. Хуань Джи Тао.       По помещению прошёл ропоток. Все завозились; головы повернулись в сторону Тао, который продолжал недвижно сидеть на своём месте, словно разговор его не касался.        — Тао не учился в Сольнаме, — ЧунМён неотрывно и не мигая смотрел на помощника патологоанатома. — Но он, как и многие студенты других вузов, имел доступ в библиотеку, где работала Бён ХоЁн. Установлено, что он был достаточно настойчив в отношении неё и принял отказ весьма негативно, пытаясь напомнить о себе всеми доступными способами.       БэкХён застонал сквозь зубы, но никто этого не услышал: все начали обсуждать информацию, неожиданно вскрывшуюся в ходу расследования.       Значит, всё-таки Тао.       Только не это.       Дружелюбный, яркий, сочувствующий, тёплый Тао просто не мог быть Богом. Только не он.       БэкХён до боли стиснул пальцы и скрючился за столом.       Ему мешала эмоциональная привязанность, вот в чём дело. Бог же написал: «Возможно, ты даже любишь меня». Скорее всего, он имел в виду не непосредственно любовь, а вот такую связь — дружбу, терять которую было непросто.       Если попытаться подойти к этой гипотезе отстранённо, то тогда всё сходилось.       Тао знал его мать до её смерти и был в неё влюблён. Он плохо воспринял отказ и отомстил самым страшным образом. Его рассудок вполне мог помутиться из-за того, что сделал.       Кроме того, он хорошо разбирался в медицине и мог преспокойно расчленить тело — с его-то физической силой.       БэкХён распрямился и посмотрел на Тао.       Почему он сидит недвижно и ничего не говорит? Почему не рассказывает, не оправдывается, не проясняет детали?       Внезапно громкий хлопок в ладоши прервал всеобщее смятение. БэкХён вместе со всеми обернулся и воззрился в направлении звука.       Рослый Крис казался ещё внушительнее, встав с места. Он открыто и смело смотрел на ЧунМёна; губы его были сурово сжаты.        — Прошу прощения, — вымолвил он, — но эта деталь ещё ни о чём не говорит.        — Вынужден не согласиться, — мягко встрял МинСок. — Пятнадцать лет назад мы проштудировали окружение Бён ХоЁн, но из-за её коллег, решивших утаить весьма важные факты, пропустили её поклонников. Думаю, мы просто обязаны вплотную заняться ими обоими.        — Делайте, что хотите, — махнул рукой Крис. — Но знайте: Тао никак не мог совершить убийство пятого июня. Я лично ручаюсь за это.