По прозвищу Бог

             Год входил в ту пору лета, когда температура неуклонно ползла вверх. Кондиционеры с трудом справлялись со зноем, изредка переключаясь и шумя своими механическими лёгкими.       ЧанЁль покосился на стенной календарь, висевший на перегородке сбоку от него, и, приподнявшись, переставил красный прямоугольник на цифру «двадцать три».       Верно. Сегодня двадцать третье июня, понедельник. С гибели ЧунМёна прошла ровно неделя.       Самые ужасные семь дней на свете.       Тряхнув головой, ЧанЁль проводил глазами Исина, вышедшего из кабинета капитана и направившегося к двери. Все вокруг были заняты, что неудивительно: убийство титулованного полицейского офицера никак не могло пройти незамеченным. ЧонДэ назначили исполняющим обязанности и вскоре, наверное, дадут официальное повышение. На место лейтенанта пока никого не посадили. По должности следующим был МинСок, но ЧонДэ невысоко ценил его профессиональные качества и вряд ли был готов вверить столь ответственный пост.       Скорее всего, лейтенантом назначат его, ЧанЁля.       Только радости от этого не будет.       И какая, впрочем, разница? С ЧунМёном на посту капитана всё было органично и как надо. Никто не сможет его заменить. Никогда.       Взяв один из распечатанных отчётов экспертов, ЧанЁль поудобнее устроился в кресле, откинувшись на спинку. Он пробегал глазами строки, но не мог заставить себя фиксировать на них внимание: все его мысли были направлены к БэкХёну.       На долю его бедного друга выпало столько страданий, что хватит на десять жизней. И самое ужасное заключалось в том, что БэкБома до сих пор держали в одном из столичных центров для душевнобольных, подвергая различным анализам и осмотрам. БэкХён опасался, что брата там могу окончательно вывести из душевного равновесия и с нетерпением ждал того дня, когда можно будет перевезти его обратно в «Сады».       ЧанЁлю было даже немного стыдно перед другом — ведь именно он и его показания послужили основанием для всех этих мер. Но уверенность в том, что в ту тёмную ночь у библиотеки на него напал именно БэкБом, никуда не девалась: она лишь крепла.       Да, то лицо несколько отличалось от обычного безэмоционального лика БэкБома. Но то был он.       ЧанЁль поднял руки кверху и потянулся. Жаль, что у этого Лу Ханя было безупречное алиби и на день убийства пятого июня, и на время гибели ЧунМёна. Но выпускать из поля зрения главу клиники лучше не торопиться: его положение являлось слишком уж удобным.       Из кабинета ЧунМёна выскочил ЧонДэ, сжимая в одной руке лист бумаги, а в другой — табельное оружие. ЧанЁль, опустив руки, резко встал с кресла, но не успел вымолвить ни слова: ЧонДэ выбежал из отдела.       Что произошло?       ЧанЁль осмотрелся. Кроме него, в отделе находилось только двое полицейских, оба не заняты в расследовании дела Бога. Один разговаривал по телефону с кем-то из экспертного отдела, второй, сидя перед компьютером, ставил электронные подписи в системе документооборота. Оба не заметили демарша лейтенанта.       Нахмурившись, ЧанЁль побежал к выходу, отмахивая метр за метром своими длинными ногами. Ему не понравилось выражение лица ЧонДэ: сочетание безысходности с решимостью — это, как правило, самый взрывоопасный коктейль.       Выскочив на лестницу, ЧанЁль успел увидеть спину лейтенанта: тот опережал преследователя на целых два пролёта и останавливаться не собирался.        — Эй! ЧонДэ! — позвал ЧанЁль, свесившись через перила.       Но лейтенант не среагировал, даже не повернул головы, уверенно продолжая свой путь.       Что он собрался делать?!       Вполголоса чертыхнувшись, ЧанЁль поспешил за ЧонДэ, перемахивая через две ступени. Сотрудники, которые поднимались навстречу, спешили отшатнуться и вжаться в стену, чтобы их не сшибли.       ЧонДэ выбежал в холл первого этажа. ЧанЁль, спрыгнув с последних ступеней, ринулся за ним, но случайно врезался с группку студентов, ещё не обладавших ни опытом, ни расторопностью.       Бросив извинение, ЧанЁль обошёл компанию смятённой молодёжи и осмотрелся.       ЧонДэ нигде не было видно.       На первом этаже, как и всегда, царило оживление: кого-то вели в допросные, кого-то только что поймали, кто-то — как правило, адвокаты, — вальяжно облокотившись о стойку администрации, оформляли себе временные пропуска.       ЧанЁль схватился за голову. Он понимал: нужно срочно найти лейтенанта, иначе неприятностей не миновать.       Но куда он мог убежать?..       Покосившись в сторону выхода, ЧанЁль помотал головой: ЧонДэ бы просто не выпустили на улицу с пистолетом наголо.       Тогда где он?       Нахмурившись, ЧанЁль задумался. Последним к ЧонДэ заходил Исин, причём их дискуссия была весьма бурной: до чутких больших ушей детектива пару раз доносился стук, будто кто-то ударил кулаком по столу. А потом Исин спешно вышел из кабинета и даже не остановился, чтобы поболтать, — невиданное дело!       Но неужели конфликт лейтенанта — такого разумного, взвешенного человека — с главным экспертом накалился до такого уровня, что впору стало браться за пистолеты?       Махнув рукой, ЧанЁль быстрым шагом направился к двери, ведущей в лаборатории. Пофилософствовать можно было и потом: сейчас главное — это остановить лейтенанта.       Он открыл замок и влетел в коридор как раз вовремя: недалеко от входа, вжавшись в стену, стоял Исин; его лицо было бледно, как полотно, а руки — подняты кверху. Напротив него, спиной к ЧанЁлю, стоял ЧонДэ. Он целился в эксперта из пистолета, держа оружие обеими руками.        — Эй, эй! — ЧанЁль подбежал ближе и встал между ними, повернувшись к лейтенанту лицом. — Стоп! Что это вы тут затеяли?        — Отойди, — сквозь зубы процедил ЧонДэ. — Он пытался обвинить ЧунМёна в своих преступлениях, но допустил одну оплошность: ну не забавно ли? И теперь он за это поплатится. Так, Чжан Исин? Или, может, ты предпочитаешь, чтобы тебя называли по прозвищу — Богом?        — ЧонДэ, прошу, успокойся, — главный эксперт подошёл ближе и выглянул из-за ЧанЁля, опершись подбородком тому на плечо. — С чего ты это взял? Я просто высказал свою гипотезу, ты её не принял, и на этом мы решили разойтись; я думал, что всё в порядке.        — В порядке?! — ЧонДэ посмотрел вниз. — А что насчёт этого?       ЧанЁль повторил этот жест за ним и с удивлением обнаружил на полу смятый альбомный лист. Присев на корточки и подняв бумагу, он с удивлением прочитал там записанные в столбик фразы, сильно напоминавшие ту, которая была использована в сообщении БэкХёну от Бога. Создавалось впечатление, что-то, кто это писал, просто подбирал предложение, звучавшее покрасивее.        — Этот листок оказался в стопке документов, которые ты забыл у ме… у ЧунМёна в кабинете! — выкрикнул ЧонДэ; пистолет у него в руках задрожал. — Теперь попробуй доказать, что ты не Бог, а я послушаю!       ЧанЁль сделал шаг вперёд и спокойно забрал оружие из ладоней ЧонДэ. Лейтенант с удивлением посмотрел на своего подчинённого и, глубоко вздохнув, уронил руки вдоль тела.        — Мы все находимся в условиях огромного стресса, — размеренный и чуть надтреснутый голос Исина зазвучал в наступившей тишине как самая прекрасная музыка. — Я могу это понять: ЧунМён был близок всем нам, но с ЧонДэ его связывала многолетняя дружба и служба бок о бок. Я просто высказал гипотезу — в ходе расследования так принято делать вне зависимости оттого, насколько фантастичным кажется предположение. Поверь мне, я так же тоскую по ЧунМёну, как и ты: он был мне практически родным человеком.        — Тогда почему? — ЧонДэ закрыл лицо руками. — Почему ты обвинил его в убийствах? Почему ты назвал его Богом?       ЧанЁль ахнул и круто повернулся, с изумлением посмотрев на Исина.        — Это всего лишь гипотеза, — пожал плечами эксперт. — Я вполне могу оказаться неправ, и я буду весьма рад в этом случае.       ЧонДэ вздохнул и провёл ладонью по лицу.        — Это чёртово дело сводит с ума, — слабым голосом вымолвил он. — И меня, и всех нас…       И он понуро побрёл по коридору в сторону двери. ЧанЁль, проводив его взглядом, спрятал табельный пистолет в карман и снова посмотрел на Исина. Эксперт спокойно стоял рядом, спрятав руки в карманы медицинского халата; на лице его воцарилось безмятежное выражение, как будто не в него целились из оружия какую-то минуту назад.        — Ты в порядке? — спросил ЧанЁль.        — Да, конечно, — Исин любезно улыбнулся. — Я понимаю ЧонДэ: смерть ЧунМёна ударила по нему сильнее всего: они были близкими друзьями, почти братьями, а теперь ему приходится сидеть в кабинете покойного товарища, заниматься его делами, постоянно смотреть на его вещи… А тут ещё и я со своими предположениями по поводу того, что ЧунМён мог быть Богом. Это подкосило бы кого угодно, и случившееся только что не так уж удивительно: я признаю, что вёл себя необдуманно.        — Подожди, — ЧанЁль нахмурился. — ЧунМён мог быть Богом? С чего ты взял?       Исин смерил собеседника взглядом и помотал головой.        — Я выложил ЧонДэ все свои выводы, — проговорил он. — Если он захочет, то поделится с тобой; я же не стану.       Перекривившись, ЧанЁль с трудом подавил в себе желание указать эксперту, что тот вообще-то обязан высказывать все свои предположения, если последние касались расследования дела. Конечно, было сложно поверить даже в мизерную вероятность того, что эта дикая гипотеза могла оказаться правдой, но в ходе её обсуждения могла открыться совершенно другая истина. Но Исин не являлся одним из тех людей, на которых можно было давить, так что лучше отступить на шаг назад и перейти на другую тему.        — А что насчёт вот этого? — ЧанЁль поднял руку с зажатым в ней листом бумаги. — Эти фразы указывают на тебя как на Бога — при известной доле фантазии, конечно.       Исин усмехнулся.        — Я попытался провести психологический анализ сообщения, которое прислали БэкХёну, — сообщил он. — Есть одна методика, при использовании которой важен порядок слов. Я работал с ней — ещё не закончил, кстати, — и этот черновик случайно попал в стопку документов.        — Вот как, — ЧанЁль склонил голову набок. — Тогда понятно.        — Отлично, — ловко вырвал листок из его пальцев, Исин улыбнулся. — Пожалуй, мне пора: нужно ещё много всего сделать.       И он быстро заспешил по коридору.       ЧанЁль проводил его взглядом и, пожав плечами, направился к выходу. В его голове воцарился настоящий хаос.       Как можно было вообще предположить, что ЧунМён — это Бог? Какая-то чепуха, несуразица.       С чего он вообще взял эту дикость?       Раскрыв дверь, ЧанЁль теперь уже аккуратнее начал лавировать между группами людей, собравшихся в холле. Он внимательно смотрел вперёд, однако его мысли витали далеко отсюда.       Старое прозвище ЧунМёна — то самое, которое капитан очень не любил, — было «Господь Бог». Но не только же на этой мелкой детали Исин построил свои выводы?       ЧунМён был всегда добр к БэкХёну, относился к нему с сочувствием — настолько, насколько позволяла сдержанная натура капитана. Невозможно быть таким прекрасным актёром, улыбаясь в лицо, а за спиной — убивая невинных людей и оставляя на каждом месте преступления определённое имя.       Взлетев по лестнице, ЧанЁль направился прямиком в отдел, а оттуда — в кабинет капитана, двери в который были распахнуты настежь.       ЧонДэ сидел там, уронив голову на скрещенные руки. Весь вид его олицетворял печаль и отчаяние, и его можно было понять: каждый из полицейских чувствовал то же самое. ЧунМён был прекрасным руководителем и отличным другом, и никому не удастся заменить его в сердцах сотрудников участка.       Но увы: реальность жестока, и её нужно принимать такой, какая она есть.       ЧанЁль, опустив голову, цокнул языком и, присев на корточки, начал собирать с пола рассыпанные документы. Тут были и черновики отчётов, и распечатанные на бумаге электронные письма, и поручения отдельный лабораториям — в общем, создавалось впечатление, что Исин коллекционировал эту макулатуру.       Собрав листы и тщательно выровняв стопку, ЧанЁль положил её на край стола, вытащил из кармана пистолет, примостил его сверху и только потом присел на стул.        — Не хочешь рассказать мне о гипотезе Исина? — тихо спросил он.       ЧонДэ распрямился и тяжело вздохнул, потирая висок. ЧанЁль сочувственно покачал головой: он был одним из немногих, кто знал, что лейтенант страдал мигренями.        — А никакой гипотезы и нет, — серьёзно вымолвил ЧонДэ. — Он заявил, что у ЧунМёна расщепление личности, потому что шестнадцать лет назад ШиХён серьёзно заболела, и у него крыша поехала. Его первая личность до недавнего времени не знала, что вторая — это Бог, а на совещании седьмого числа это поняла, поэтому ЧунМён покончил с собой.       ЧанЁль удивлённо поднял брови.        — Бред чистой воды, — вымолвил он. — Я не знаю ни о каком расщеплении личности, но могу точно сказать, что ЧунМён был самым адекватным из всех людей, которых я знал. К тому же, «покончил с собой»? Разве произошло не убийство?        — Версия о самоубийстве тоже возможна, — нехотя признал ЧонДэ, взяв кружку, печально посмотрев в неё и поставив на место. — Рана на затылке могла быть из-за падения об один из камней — на дне реки их множество.       ЧанЁль резко выдохнул и положил ладонь на лоб.        — Я могу понять, что тебя разозлило, — произнёс он. — Но хвататься за оружие не стоило: ты и вправду мог совершить глупость.        — Я бы этого не сделал, — махнул рукой ЧонДэ. — Просто после того, как он вывалил на меня свою бредовую теорию и ушёл, я заметил тот листок со фразами, и гнев просто застил мне зрение. Хотя теперь я понимаю, что мне повезло: ты заметил, что у меня проблемы.        — У нас всех проблемы, — ЧанЁль, наклонившись вбок, протянул длинную руку мимо монитора и потрепал товарища по руке. — Не волнуйся: мне справимся и поймаем эту мразь!       ЧонДэ улыбнулся и кивнул. Потянувшись через стол, он взял свой табельный пистолет и спрятал его в ящик стола.       Поднявшись со стула, ЧанЁль махнул лейтенанту рукой и вышел из кабинета, на пороге чуть было не столкнувшись нос к носу с ЧонИном.       Оперативник был в полной форме и, судя по листку в его руках, вернулся с очередного задания, но усталости на его лице не было заметно. Он улыбнулся и поклонился ЧанЁлю, который запоздало подумал о том, что перед разговором с ЧонДэ неплохо было бы закрыть дверь.        — Думаю, пока нужно оставить его одного, — прошептал ЧанЁль, прикрывая створку в капитанский кабинет. — Ты всё слышал?        — Не имею привычки следить за чужими разговорами, — черты красивого лица ЧонИна затвердели, но вежливая улыбка не покинула полных, чувственных губ. — Но часть беседы волей-неволей ухватил.       Он посмотрел на листок у себя в руках, а потом перевёл взгляд на наручные часы, вздохнул и продолжил:        — Только что встретил Исина внизу. Он рассказал мне, что ЧонДэ чуть его не застрелил; это правда?        — Н-не совсем, — замялся ЧанЁль.       Ему было до странности неуютно рядом с этим человеком, обладавшим непонятной звериной грацией. Ласковые карие глаза ЧонИна видели много, слишком много, и порой ЧанЁлю казалось, что этот человек уже давно разгадал, кто убийца, но не собирался делиться своими теориями.        — Хорошо, я понял, — ЧонИн снова улыбнулся. — Больше не буду тебя выспрашивать. Скажу только одно: вернулся из центра, где держат БэкБома — там как раз очередной психиатр выдал своё заключение. Я мельком просмотрел его — конечно, неспециалисту оно ничего не скажет, но, мне кажется, смысл у этой писанины тот же, что и у предыдущей, — они ни в чём не уверены, и всё может быть.        — Неудивительно, — хмыкнул ЧанЁль, продев большие пальцы в шлевки джинсов. — А самого БэкБома ты видел?        — Нет, не видел, — помотал головой ЧонИн. — Но зато узнал, что к нему пускают брата. БэкХён ездит туда каждый день.       Закончив фразу, он кивнул и шагнул к капитанскому кабинету, решив, по-видимому, что они дали ЧонДэ достаточно времени на то, чтобы побыть наедине с собой.       ЧанЁль проводил его взглядом и, вернувшись к себе за стол, открыл электронную почту, надеясь, что получит хоть что-нибудь, напоминающее ключ к разгадке.        — Бедняга БэкХён, — вполголоса проговорил он, просматривая письма одно за другим. — Надо бы сводить его куда-нибудь, чтобы развеяться, а то так и с ума сойти недолго.        — Совершенно верно, — МинСок, возившийся у своего стола, резко распрямился. — Расследование, конечно, тяжёлое и долгосрочное, но отвлекаться время от времени необходимо.        — Уфф! — ЧанЁль прижал руку к сердцу. — Ты меня напугал! Давно вернулся?        — Буквально только что, — МинСок сел на своё место и включил компьютер, который ответил ему задорным писком. — Ставил точку в расследовании по поводу Чжин ВонСуна.        — Кого? — ЧанЁль резко распрямило спину. — А… Того, которого убили пятого июня.        — Верно, — склонил голову МинСок, протирая влажной салфеткой все горизонтальные поверхности вокруг себя. — Мы опять вытянули пустой номер: этот человек был обычным мелким клерком, не имел ни единого врага и провинился лишь в том, что оказался чересчур дружелюбным: он был единственным, кто общался с БэкХёном.       ЧанЁль откинулся на спинку кресла и провёл пальцами по губам.        — И его убили для того, чтобы сделать БэкХёну побольнее… — протянул он.