Посеявшие ветер

Какое-то время Наташа провела словно в тумане. Поначалу, когда Анжела только скрылась в своем кабинете, ее сознание пребывало в некоем подобии транса. Раз за разом оно прокручивало перед ее мысленным взором события последних минут, заставляя Наташу заново переживать произошедшее. Страх, отчаяние, надежда, внезапное спасение. Злоба на лице Марго, сменяющее ее удивление и торжествующая улыбка Анжелы, заставляющая Марго отступить. Снова, и снова, и снова. Казалось, Наташу перенесли на бесконечные американские горки, крутые виражи и спуски которых вынуждали все ее существо дрожать, а сердце рваться из груди наружу. Минуло не менее получаса, прежде чем она успокоилась настолько, что смогла сконцентрироваться на работе, но и тогда мысли ее нет-нет, да возвращались к стычке между Анжелой и Марго. На последнюю Наташа избегала смотреть даже искоса. Ей было страшно. Этот страх словно ложка дегтя, омрачал нечаянную радость и заставлял думать о том, что позднее за эту радость придется заплатить. И, вероятнее всего, цена будет высока. Наташа всеми силами старалась об этом не думать, что получалось у нее с переменным успехом. Когда наступило время обеда, Марго ушла первой, короткой командой позвав за собой Асю. Наташа решила выждать, чтобы случайно не пересечься ни с нею, ни с ее подругами и в особенности, с Мариной. Конечно, с ней придется столкнуться так или иначе. Когда работаешь в небольшой компании, рано или поздно приходится иметь дело с бухгалтерией, но Наташа твердо решила, что будет оттягивать этот момент насколько это возможно. Потом появилась Анжела. — А ты разве не идешь обедать? - спросила она. — Я… я сейчас… мне немного нужно закончить и я пойду. На мгновение Наташе показалось, что сейчас Анжела снова пригласит ее пообедать вместе с ней, как в тот день, когда она впервые появилась в офисе. Но та лишь кивнула, подтвердив получение информации, и вышла из кабинета. Наташа испытала смесь разочарования с облегчением. Если бы Анжела и в самом деле пригласила ее, то она вряд ли нашла бы в себе силы отказаться. Хотя после того, что произошло, показаться на глаза Марго и Марине в сопровождении начальницы было бы просто изощренным способом самоубийства. Но даже зная это, Наташа была уверена, что приняла бы приглашение. Хорошо, что ее не пригласили. Обеденный перерыв обошелся без происшествий и Наташа испытывала искреннюю благодарность за эту небольшую передышку, хотя и не совсем понимала, кому именно та должна быть адресована. Столик, за которым она сидела, находился в самом дальнем углу, так что Наташа могла видеть и Анжелу, и Марго со товарищи, не попадая в поле их зрения. Стараясь не привлекать к себе внимания, она время от времени бросала быстрые взгляды то на начальницу, то на коллег. Проверяла не глядит ли на нее кто-нибудь. По счастью, все они были заняты исключительно своими делами и не смотрели в ее сторону. После обеда Наташа наконец-то смогла с головой погрузиться в работу. Рутина успокаивала ее, рутины было много и это, скорее, радовало, чем огорчало. Давным-давно, еще в детстве Наташе попала в руки книга, рассказывавшая о подводном мире. Ее названия она уже не помнила, как и много из того, о чем в этой книге говорилось, зато ей запомнились иллюстрации, которыми та была украшена. Там были и мифические твари, что населяли океанские глубины по мнению древних людей, и вполне реальные монстры, останки которых обнаруживали современные ученые. Но одна из иллюстраций произвела запомнилась Наташе лучше остальных. На ней был изображен океан, как бы в разрезе. На поверхности океана бушевал шторм. Огромные волны вздымались, словно старая разорвать водную гладь, отчего во все стороны летели брызги воды и клочья белой пены. Однако под поверхностью картина менялась. Здесь ярость стихий шла на убыль, будучи не в состоянии пробиться сквозь толщу воды и на глубине никакие внешние волнения уже не ощущались вовсе. Там царила тишина. Наташе нравился этот образ. Она представляла себе, как погружается в работу, скрываясь под спасительным слоем заданий, туда где её не потревожат ни бури, ни штормы. Правда и свет туда тоже не проникал, но Наташа ничего не имела против темноты, если та несла с собой покой. В хорошие дни ей удавалось с самого утра нырнуть в рутину и выбраться на поверхность только в конце рабочего дня, будучи ни разу не потревоженной. Правда выдавались подобные дни не так часто, как ей хотелось бы. И, как ни горько было это осознавать, какое-то время их ждать не стоило. — Все в порядке? Наташа повернула голову на голос, но ей понадобилось еще несколько секунд, прежде чем она поняла, что принадлежит он Анжеле. Та стояла в паре шагов от ее рабочего места и внимательно смотрела на Наташу. — Ты что-то еще не доделала? С Наташи внезапно слетело все оцепенение. Она бросила быстрый взгляд на часы в углу экрана. 18:40. — Нет-нет, все хорошо. Я все успела. Правда. Она вдруг почувствовала себя смущенной, как будто, Анжела застала ее за чем-то нехорошим. Наташа отвела глаза и с лихорадочной поспешностью принялась собираться, стараясь не глядеть на начальницу. — Простите, я уже иду. Одну минуту. Наташа быстро переобулась, выключила ноутбук и схватила сумку, из которой попытался выпасть пластиковый контейнер. В последний момент, благодаря, скорее, удаче, нежели ловкости, тот был перехвачен и отправлен обратно. — Я... я готова, — произнесла Наташа, справившись наконец с молнией на сумке, и посмотрела на Анжелу. — Тогда пойдем, — начальница едва заметно кивнула в сторону выхода. Наташа буквально выбежала из кабинета и вдруг в нерешительности замерла снаружи. Что ей делать дальше? Уйти? Но Анжела может расценить это как неуважение. Остаться здесь и пойти к лифту вместе с ней? Не будет ли это будет выглядеть странно? Как будто Наташа навязывает Анжеле свое общество? Внезапно простое решение превратилось в настоящую дилемму. В любой другой ситуации Наташа бы рискнула и сбежала. Но в в отличие от гипотетической любой другой ситуации, в данной конкретной присутствовала Анжела. И ее присутствие почему-то сразу все усложняло. Тем временем, Анжела, даже и не догадывавшаяся о терзаниях своей подчиненной, выключила свет в кабинете и закрыла дверь. Обернувшись, она увидела Наташу, стоящую в паре метров от нее. Если Анжела и удивилась, то никак внешне это не проявилось. Во всяком случае, Наташа ничего такого не заметила и вздохнула с облегчением. Она правильно поступила, что осталась. Анжела направилась к выходу и Наташа последовала за ней, сохраняя небольшую, но заметную дистанцию. Несколько метров они прошли молча, а потом Анжела вдруг остановилась и повернулась к Наташе. От неожиданности та встала на месте, как вкопанная. Анжела окинула Наташу внимательным взглядом, а потом сделала два шага и внезапно оказалась совсем близко. Настолько близко, что протяни Наташа руку, она могла бы коснуться Анжелы. — Ты точно в порядке? — Д-да, — пробормотала Наташа и, почувствовав, что звучит неубедительно подкрепила слова кивком. Тот вышел каким-то неуверенным. Анжела смотрела на нее серьезно, но вместе с тем как-то по-доброму. — Хорошо. Наташа подумала, что начальница сейчас развернется и продолжит путь к лифту, но та вдруг добавила: — Ты отлично справилась сегодня. Молодец. И улыбнулась. Наташа почувствовала, как сердце ее на мгновение замерло, а в груди словно закончился воздух. Она попыталась вдохнуть, но внезапно оказалось, что воздух закончился и вокруг нее тоже. Она задыхалась, но почему-то ее это не пугало. Наоборот, все ее существо как будто замерло в сладостном предвкушении. Чего именно Наташа не знала, но догадывалась, что это каким-то образом связано с Анжелой. Ее улыбкой или словами. Или всем вместе. Наташе показалось, что прошла вечность, прежде чем она смогла сделать следующий вдох. — Спасибо, — чуть слышно произнесла, почти прошептала она. — Не за что. Это заслуженная похвала. Наташа собралась с силами, сделала еще один вдох и почти вытолкнула из себя: — Спасибо за то, что вступились за меня сегодня. Анжела пожала плечами. — Ну, я же твоя руководительница и это часть моей работы. Так что все в порядке. Ну, пойдем? Наташа кивнула. Анжела повернулась и пошла к по коридору в направлении фойе. Наташа еще какое-то время стояла на месте, чувствуя, как к ней возвращается способность дышать. Сердце бешено колотилось, как будто от испуга, вот только Наташа вовсе не чувствовала страха. Придя в себя спустя несколько секунд, Наташа обнаружила, что Анжела уже прошла половину расстояния до дверей, что вели на ресепшен, и бросилась за ней. Она догнала начальницу у самого выхода и, когда та толкнула одну из стеклянных створок, проскользнула вслед за ней. Лифт пришел почти сразу и, как и положено лифту в конце рабочего дня, был заполнен почти до отказа. Поначалу Наташа встала рядом с Анжелой. Однако парой этажей ниже в кабину вошло еще несколько человек, вынудивших Наташу отступить на шаг вглубь. Теперь она оказалась чуть позади своей начальницы и совершенно выпала из ее поля зрения. Наташа посмотрела на Анжелу. Та спокойно стояла посреди толчеи. Наташа всем телом ощущала близость окружающих ее людей. Они стояли так плотно, что ей приходилось буквально сжиматься, для того чтобы увеличить объем разделявшего их пространства. Анжела же просто стояла. Сама поза излучала уверенность в себе, окружавшую ее подобно невидимому полю и ограждавшую ее от любых попыток приблизиться. Но наверное дело было не только в позе. Весь облик Анжелы был словно пропитан мягкой силой. Глаза Наташи скользнули по костюму. Тот выглядел словно набор резких, но элегантных карандашных штрихов, пересекавшихся под разными углами и чем-то напоминал черную броню. Однако в районе шеи из-под этой брони наружу пробивался, белый воротник блузки, плавные округлые линии которого придавали ему сходство с цветком каллы, в центре которого была голова Анжелы. Взгляд Наташи скользнул вдоль линии волос. Та, постепенно обнажая изящную шею, аккуратной спиралью поднималась от правого плеча к левому уху, в мочке которого блестела едва заметная сережка. Там глаза ее ненадолго задержались, после чего проследовали вдоль подбородка к губам, покрытых помадой телесного цвета. Вдруг губы расплылись в легкой улыбке. Наташа подняла глаза и проследила за взглядом Анжелы. Та смотрела прямо перед собой, на двери лифта, в которых отражалась… Наташа. Анжела смотрела прямо на нее. Все то время, пока она рассматривала Анжелу. Наташа почувствовала, как ее захлестывает волна стыда. Горячего, невыносимого, от которого было совершенно некуда деться в переполненном людьми пространстве лифта. Наташа отвела взгляд, пытаясь спрятать его, словно тот был орудием преступления. Конечно, она не сделала ничего плохого, это был просто рефлекс, но такой сильный, что она не могла ему сопротивляться и теперь чувствовала досаду. Наташе хотелось провалиться сквозь землю, а лифт, хоть и двигался в нужном направлении, делал это слишком медленно. Наконец кабина остановилась. Наташа буквально выбежала из нее, по пути растолкав пару не особенно торопившихся наружу пассажиров. Стыд снова окатил ее с головой. На этот раз оттого, что она поняла, как глупо выглядела со стороны во время своего бегства. Смущение придало ее телу новый мощный импульс, направив его в сторону выхода из здания. — До завтра! — донеслось до нее сзади. — До… до завтра! — ответила Наташа, не оборачиваясь и чуть громче, чем следовало. Она пробежала мимо охранника, бросившего на нее удивленный, как ей показалось, взгляд и выскочила из стеклянных дверей, отделявших прохладу вестибюля от постепенно угасающего вечернего жара улицы. Дорога до станции метро "Академическая" поднималась в горку под углом достаточным, чтобы подъем уже не считался пологим, но еще и не относился к крутым. Обычно Наташа преодолевала его не торопясь, но все равно ближе к верхней точке, откуда уже начинался спуск, ее легкие принимались просить пощады. Сегодня ноги несли ее вверх, словно мышцам для этого не требовалось ровным счетом никакого усилия. Сумка, привыкшая, что хозяйка носит ее со спокойным достоинством, теперь болталась в левой руке, норовя в отместку ударить Наташу по ноге. Ладонь правой руки была прижата к губам. Наташа не сразу поняла, что они сложились в улыбку, а, поняв, прижала их еще сильнее. Она не до конца осознавала, что именно заставило ее улыбаться. После того, как она сначала была поймана с поличным за разглядыванием своей начальницы, а затем позорно сбежала, ей полагалось бы сгореть на месте от стыда. Но вместе с тем, она ощущала веселую легкость. Словно ребенок, которому удалось избежать наказания за шалость. Это чувство было таким новым и свежим. Наташе захотелось, чтобы оно как можно дольше не покидало ее тело. Не снижая скорости, она обняла себя левой рукой, заставив при этом соскользнуть ручку сумки на сгиб локтя, отчего та, качнувшись, толкнула Наташу углом в бок. Наташа не обратила на удар никакого внимания. Ей было хорошо. Это было редкое для Наташи состояние. Впрочем, последнее время грех было на это жаловаться. Она вспомнила свое радостное возбуждение, которое испытала утром, когда в предвкушении встречи с Анжелой мчалась на работу, считая минуты. Вспомнила, как волновалась, когда Анжела посадила ее рядом с собой в первый же день. Да, последнее время она все чаще испытывала радость. И каждый раз это было так или иначе связано с новой начальницей. Наташа ощутила, как в ее груди что-то легонько сжалось. На этот раз ощущение не было новым, но ей понадобилось сделать еще несколько шагов, прежде чем она смогла узнать его. Сколько времени прошло с тех пор, как она ощущала нечто подобное. Годы? Наверное. Она отвергла это чувство и почти сумела забыть о нем. Пока появление Анжелы не заставило его вновь всколыхнуться и напомнить о себе. Надежда. Давным-давно Наташа запретила себе надеяться. Это была роскошь, недоступная ей, а потому она без сожаления обменяла радость надежды на безучастность смирения. Но Анжела выглядела так, что становилось понятно ни безучастность, ни смирение ей не знакомы. В каждый момент времени она была уверена в себе. Эта уверенность окружала ее, как поле, которое Наташа ощущала каждый раз, когда Анжела оказывалась рядом. Она почувствовала, как ее улыбка становится еще шире, несмотря на бесполезные попытки ладони сдержать ее распространение. Ну и пусть. Может быть это все напрасно. И глупо. Может быть все снова закончится болью, поражением и отчаянием. Все равно. Ей хотелось надеяться. Впервые за долгое время ей вновь хотелось думать, что возможно из замкнутого круга, в котором она оказалась, есть выход. Эта мысль показалась ей настолько дерзкой, что она еще прибавила шаг и вдруг обнаружила, что уже давно миновала подъем. Дальше ноги понесли ее сами и она уже не сопротивлялась их легкому, почти танцевальному ритму. Сумка сначала переместилась с изгиба обратно в ладонь левой руки, а после перепрыгнула в правую руку и весело закачалась рядом с хозяйкой, словно участница подтанцовки. Улыбка, уже больше не скрываемая за ладонью, казалось сияла. Губы чуть разошлись, обнажив верхний ряд зубов. Она будет надеяться. И сделает все от нее зависящее, чтобы эти надежды оправдались. Все, что от нее потребуется. Все, чего захочет от нее Анжела.