Тропою тьмы петляет путь. Горчит вкус крови на губах. Когтями раздирая грудь, Как пламя в призрачных руках, Пылает жизнь и болью жжет, С костей, опять сдирая кожу, Но отпустив ее тепло Ничем ты ближним не поможешь. Война с собой всего глупей. Из темноты спасая душу, Сокрыл её от глаз людей, Чтоб этим лишь себя разрушить И сколько хочешь, убегай, Но избран путь тобою ложный. Всегда едины свет и тьма. Без одного второй не сможет…
Джарв ушел. Нет, не так. Джарв сбежал. Да так быстро, что Маркус и опомниться не успел. Вот, он секунду назад сидел с застывшим лицом и вдруг дернулся, сиганул сквозь водопад, а оттуда… исчез. Нет, правда, исчез. Иного объяснения Марк в один момент, потерявший все намёки на присутствие таира, не находил. Ну, не в воздухе же он растворился? Страж обошел злополучное место и обшарил все ближайшие кусты в поисках хотя бы запаха, который успел запомниться, но не нашел ни следа. Подавив желание хлопнуть ладонью (лапой?..) по лбу, Марк официально признал себя упрямым ослом, который мало того, что туп как пробка, так еще и не умеет держать язык за зубами. И что я просто не мог пойти ему на встречу? — думал он теперь, вытаптывая тропу в попытке придумать выход. — Вряд ли это затюканное создание попросило бы слишком много. Его захлестнула злость. На самого себя. На Джарва. На судьбу, которой, если верить Истине не существует. На Авлон с его проклятой магией, прущей из всех щелей. На Эрика за то, что уперся в неизвестном направлении и всё никак не возвращался. И больше всего на напарника, променявшего его и присягу на пачку денег. Ну, или вероятней, на увесистый кейс… Но это дела не меняло! Одно радовало: по словам Истины, радовался этот говнюк не долго. Небось, напился от радости, упал в долбаный люк и сломал себе шею. Обидно. Даже не помучался падла. С него бы кожу содрать живьем. Да-а… кожу… Кровь… Что бы рекой кровь… Это так прекрас-сно! Так вкусно! Марк поёжился. Несколько секунд он стоял, не решаясь пошевелиться, и прислушивался к себе. Внезапно вокруг стало тихо. Безжизненно. Даже мысли замерли в полной неподвижности. Маркус слышал только громкое, уханье грифоньего сердца у себя в ушах. Странных, маньячных мыслей больше не было, но это его никак не успокоило. Все. Привет шиза, прощай кукушка, — поставил себе диагноз страж, с силой проталкивая в легкие порцию замертвевшего воздуха. Он осмотрелся вокруг в поисках неведомой магической фигни. В последнее время это уже вошло в привычку. Ничего подозрительного не обнаружилось, и стало тревожнее. Лучше бы это оказался очередной потекший крышей маг. С этим у Марка худо-бедно получалось справляться. А вот с чертиками в своей голове… С ними не повоюешь. Маркус взглянул на дыру в потолке. Солнце только перевалило за зенит, но несмотря на ранние часы, часть неба окрасилась закатными красками. Их отблески проникали в Сад, касаясь листвы у самых верхушек деревьев. Время шло. Шло слишком медленно. Слишком быстро. Слишком… Что-то не так. Страж разбежался. Взмахнул черными крыльями, поднимая себя на несколько метров над землей. Руны на оковах полыхнули, утягивая вниз, но, едва коснувшись травы, грифон снова взмыл в небо. Отчаянный крик разнесся по саду. Искрящиеся волшебством символы вспыхнули ярче, цепь натянулась до предела, издавая жалобный скрежет. Треск. На миг Марк ощутил свободу. Секунду его ничто не держало. Он взвился вверх к провалу, в котором алым закатом пылало небо. Немного. Один взмах. Всего один… Его с силой бросило вниз. Страж извернулся спиной к приближающейся земле и рассек ее глубокой бороздой. Тяжело дыша, Маркус бросил взгляд за спину. Цепь, тянувшаяся от его лапы, поблескивала рунами. Целая. — Грифону не покинуть это место, — раздалось сверху. — Оно создавалось специально для них. Маркус увидел в тени скал Джарва. Таир сидел высоко, на уступе, и мерцал оттуда глазищами. Под ним было десятка два метров каменной стены. — Как ты вообще туда забрался? — некстати мелькнуло в мыслях. Джарв склонил голову на бок. — А как ты летаешь? — Это не ответ. Ты хоть оттуда слезть сможешь? Смешно поджав уши, таир рыкнул на него со своей верхотуры, разом напомнив обиженного кота. А потом он начал спускаться. Ловко цепляясь за совершенно отвесную скалу длинными пальцами, остроглазый быстро перемещался вниз на одних лишь руках. Оказавшись на земле, он отряхнул ладони. — Чернокровки тысячелетия жили под землей, — пояснил Джарв. — Это в нашей природе. Также как обостренные инстинкты и… — он улыбнулся, — некоторая гнилость натуры. Необходимое зло. Лишь средство выживания. Пройдясь по берегу ручья, таир приблизился к статуе Тэсс и опустился рядом с ней в окружении белых цветов. Сорвав несколько, Джарв вдохнул запах. Марк тоже учуял знакомый аромат, но раньше тот был слабее и не отдавался в груди такой тянущей сладостью. — Как, однако, удобно, — буркнул страж. — Да, — не уловив обвинительной нотки, признал Джарв. Его ловкие пальцы сплетали нежные, зеленые стебли пока таир продолжал говорить: — но… порой это сбивает с толку. Извини. Я не должен был срываться. Но твое упрямство просто… — Таир глухо зарычал. — Я хочу помочь. — Он рассмеялся, исправляясь: — должен помочь. Однако пока ты не примешь мои условия, я не шевельну и пальцем. Эти три пункта предельно просты, но я не стану торговаться. Не с тобой. Откажешься — останешься здесь. Точка. — Эрик может погибнуть! Твой лорд! — Именно. Если так и продолжишь бодаться, не сможешь помочь ни ему, ни себе. — Его голос звучал тихо, но твердо. — Это жестоко. Знаю. Но рисковать всем я не готов. — Джарв замолчал, сверкая глазами сквозь челку. — Не стану просить о доверии. Это не надежно. Моя цена — клятва принесенная, от нас обоих. Так будет спокойней и мне, и тебе. — Обещание? Вроде, «мамой клянусь»? Действительно «надежно». Смешок. — Сделка, скрепленная волей Ро — не просто обещание. Намеренно нарушив ее, любой из нас не умрет, но… будет страдать. Впрочем, — еще один смешок, — об этом тебе лучше спросить у своего агратского друга. Джарв поднялся на ноги и, окинув взглядом, лик Латэссы, положил к ее ногам сплетенный венок. Обернувшись к стражу, он вытащил из-за пояса знакомый кинжал, мерцающий в свете огней серебряным пером. В последний раз, когда Маркус видел это оружие, оно с тихим всплеском скрылось на дне ручья. Мгновение Джарв задумчиво рассматривал лезвие, прежде чем сделать шаг навстречу стражу. Тот, повинуясь странному порыву, отступил. Внутри неприятно потянуло. Не нравилось грифону это оружие. Даже при том, что выглядел кинжальчик не внушительно. Увидев его реакцию, таир горько рассмеялся. — Твоя смерть — последнее, что мне сейчас нужно, Страж. Сказанная фраза успокоила и встревожила одновременно. Крылось за ней что-то напряженное. То как он произнес последнее слово… Это что сарказм? Остроглазый не лгал и здесь. Но и не говорил всей подноготной. — Что ты?.. Джарв поднял кинжал острием вверх и приложил к губам, призывая к молчанию. — Условие первое: я говорю — ты слушаешь. Всегда. — Ты сам упоминал, что несешь бред временами. — Да. — Слуга указал концом кинжала на Маркуса. — А тебе нужно понять насколько это бред. Это тоже часть сделки. Не так уж сложно, если подумать, — признал Маркус нехотя. — Значит, все подвохи дальше. — Второе: ты отвечаешь на любые мои вопросы. И третье, самое важное: берешь меня с собой, всегда, когда я прошу, и не смеешь следовать за мной, если я против. Ясно? Если второй пункт вызвал смутное беспокойство, то третий Марку категорически не понравился. Перспектива быть всегда под чьим то надзором, без возможности от этого надзора избавиться смущала. — Раз уж пошла речь о выгоде. Что предложишь мне ты? Таир похлопал глазами: — А того, что я обещал уже мало? — Мне ты поставил три пункта. Разве сделка не предполагает равные условия? — поинтересовался Маркус, чем вызвал на сером лице собеседника хмурую гримасу. Страж попал в точку. – Мое второе условие аналогично твоему. Ты отвечаешь, на все мои вопросы. — Идет. Что ещё? Джарв согласился слишком быстро, и Марк хотевший перебить таким же образом и третий пункт договора помедлил. Раз уж остроглазый все равно будет долгое время рядом, почему бы не извлечь из этого выгоду? Или хотя бы обезопасить себя. — Ты не навредишь ни мне, ни кому-то с моей стороны и не станешь мешать моим действиям, даже если они пойдут вразрез с твоими «планами». Это — мое последнее условие. Джарва перекосило так, словно он съел что-то кислое. Таир посмотрел на Маркуса волком, до боли сжав челюсти, и тот понял, что верно обозначил третий пункт. Несмотря на свои заверения, Джарв наверняка считал их союз временным. Маркусу такие сюрпризы были к чертям не нужны. Ударов со спины ему и с прошлой жизни хватило. — Хорошо, — выдавил сквозь зубы не-остроглазый и щелкнул одним из двух браслетов. Едва тот упал на землю, Марк увидел череду черных полос на его коже. Некоторые уже давно затянулись. Другие темнели свернувшейся кровью. — Дай руку. Помедлив, грифон протянул здоровенную лапищу, как бы невзначай вытянув когти. Джарв на это только усмехнулся. Сев на одно колено, таир сделал на его шкуре похожий надрез и проделал то же самое со своей рукой, после чего соединил их раны. — Сколько их у тебя? — ужаснулся Марк снова глядя на тонкое запястье. — Достаточно, — сухо ответил Джарв. — Повторяй: волей своей я сделку скрепляю… — …сделку скрепляю… — …и духом, и кровью, и жизнью клянусь… — …клянусь… — Стать для тебя и виар, и виари… Марк чуть не сбился, когда услышал незнакомые слова. Заметивший его осечку таир, приподнял бровь: «Что такое? Испугался?» Что это означает?.. Вот же, выхухоль ушастая! — лихорадочно стучало в голове стража. — Ладно, спокойно. У меня все еще есть третий пункт. И Марк повторил слова. — …сам избираю себе этот путь. Как только последняя строчка была произнесена обоими, рану пронзила краткая боль. Между их «руками» полыхнуло золотыми искрами. Договор был заключен. Черт! Это всё не просто шоу!.. — пришла абсурдная мысль. Марк знал, что ритуал будет иметь последствия, но какая-то его часть все равно усиленно сопротивлялась и не желала принимать магические реалии Авлона. Таир отвернулся и молча направился вглубь сада. Стражу ничего не оставалось кроме как пойти следом. — Итак, как ты вытащишь меня отсюда? — Марку, правда, было любопытно. — Никак, — отсек Джарв, продолжая путь. — То есть… Стой, стой, стой. Ты же сам говорил!.. — Я говорил, что грифону отсюда не выйти, — напомнил таир с нотками обвинения. — Кроме того, побег вызовет лишний шум. Мне это не нужно. Они достигли водопада, и Джарв развернулся к нему, всем своим видом выражая мысль: «Ты меня вообще слушал?» Сдвинутые на переносице брови, серьезный взгляд исподлобья, искусанные губы сжаты, руки сложены на груди. Из-за больших глаз и в целом не слишком опасной внешности вид у слуги получался не грозный, а скорее комичный. Марку вдруг захотелось улыбнуться и потрепать и без того торчащие во все стороны пепельные волосы. Остановило только то, что птичий клюв и львиные лапы были для такого не предназначены. К тому же… Кажется, меня снова надули, — подумалось Марку, но особого волнения на этот счет он не ощутил. Чутье стража молчало, и тот решился задать таиру вопрос: — Что ты задумал? — Отдать тебе своё тело, разумеется.***
— Ничего у тебя не выйдет, — прошептал Рик своей «темной стороне» уверенно продвигаясь вперед по петляющей тропе. — Мы одни. Нам никого здесь не убить. Немертвь недовольно заворчал и губы Эрика, сами собой расползлись жутковатой ухмылке. Он представил, как выглядит сейчас, и лишний раз порадовался, что не поддался на уговоры и пошел один. Теперь скрываться было не нужно. Едва он углубился в лес, как принял свой истинный облик, вернув коже и волосам природный, молочно-белый цвет. Стало легче. Силы ранее уходящие на поддержание «приемлемого вида» теперь были в его распоряжении. Эрик снова брел по танцующему лесу, все глубже и дальше от дворца. Морок густел. Здесь он был значительно сильнее, чем у резиденции и с каждым пройденным ярдом Рик чувствовал, как тот набирает мощь. Центр заклятия где-то впереди, среди пляшущих яблонь. Нападавшие не были идиотами. Наверняка они разместили источник в укромном месте. От него исходила темная, подавляющая аура, пугающая Эрика, как и любого живого человека. Энергия, тянущая к себе немертвя, как и любого голодного темного духа. Манящий гул магии звучал приглашающе, обещая долгожданную сытость. Звал к себе так и, норовя лишить собственной воли. Рик старался не обращать на это внимание. Будь у него цель уничтожить источник, он бы с радостью спустил немертвя с поводка. Но сейчас самой главной задачей было отыскать мальчишку. Его пропажа или смерть сильно усложнят… Всё. Личное проклятие лорда, его «темная часть» была с ним не согласна. Немертвь бунтовал. Он хотел, есть и план Эрика его в корне не устраивал. Оголодавшая сущность, словно в отместку, напоминала лорду о своем существовании. Вкус крови прочно закрепился во рту. Ее запах уже давно перекрыл аромат прелых яблок. Деревья в этом лесу росли не очень близко друг к другу. Местами было видно, что изначально они посажены на одинаковом расстоянии, ровными рядами. Когда-то давно здесь были прекрасные сады. Рик еще помнил то время. Тогда эти деревья были молодыми, зелеными и полными жизни, а не этим, скрученным в три погибели и баранку, ужасом. Эрик не боялся заблудиться. Только не в здесь. Ведь этот искореженный проклятием лес, он хорошо знал. И забытый дворец, и эти тропы. Он знал эти места лучше, чем кто-либо. К своему сожалению. Лет двадцать здесь провел, не меньше. Клетка, — рычал немертвь изнутри. — Да, прямо «назад в юность», — признал Рик вслух. Воспоминания о жизни здесь были покрыты налетом одиночества, печали и безнадежности. С тех пор мало что изменилось. Разве что Эрик смирился со всем этим бесконечным кошмаром. Даже научился видеть положительные стороны. Они были, правда. О том, что с радостью променял бы их все на устранение хоть одного пункта из «списка минусов» Эрик старался не размышлять. Опасное это дело. Так и жить не захочется, а тут в мороке это чревато. — Вэла с его лекторским «сохраняй контроль» не хватает для полного комплекта. Вэлиар… — вспомнил немертвь. — Ушел… — проурчал он с ноткой сожаления, перед тем как разразиться криком: - Украли! Уничтожили и исковеркали! Не уберег! Твоя вина слабое, жалкое существо! Будь ты проклят! Задохнувшись от внезапно болезненного чувства, Эрик тут же затолкал его подальше. Мысленно понося свою «темную сторону» самыми крепкими словами лорд ускорил шаг. Нужно было поскорее выбираться. Перед тем как идти сюда, он отослал отряд к Шепчущей Реке: в обход затронутой мороком территории. Они должны обернуться за полтора дня. А вот он будет там куда раньше — пара тройка часов, не более. Морок пытался сбить его с тропы, пробуждая в разуме навязчивые мысли, вроде желания чужой крови, или рылся в его воспоминаниях отыскивая уязвимое место, что бы потом создать иллюзию. Других образов и источников вдохновения у заклятья не было, и быть не могло. Хоть мысленно Рик и обращался к нему, как к живому существо он понимал, что морок всего лишь навеянное колдовство, не имеющее ни свободной воли, ни собственных целей, ни фантазии. Морок не мог воплотить в себе то, чего не было в мыслях находящихся в паутине людей, да и образы эти больше напоминали картонные декорации. Творить свои собственные кошмары морок не умел. Лишь мог водить, за нос, подсовывая видения, извлеченные из разума своих жертв. Их воспоминания, тайные желания. Их страхи. Иной раз между деревьев мелькали знакомые Эрику образы. Голос отца, требовательно зовущий за собой. Точеный силуэт сестры, меж деревьев. Звонкий смех Мирзы звучащий над плечом, его прикосновение теплом осевшее на плече, но исчезающее стоило только обернуться. И дуновение ледяной метели, которой здесь на побережье Залива никак не могло быть. — Рик…помоги… — позвала иллюзия не откликнуться на которую стоило лорду усилий. — Помоги мне подняться. Я не…ничего не вижу… — Умнее ничего не придумал? — хмыкнул Эрик, не поворачиваясь. — Эрик, что ты наделал?.. Что было в воде?! — сбивчиво продолжал тихий голос. Эрик знал, его обладатель, несмотря на спокойный тон, на грани паники. — Мне нельзя засыпать… Только не сейчас… Не дай мне уснуть! Иначе мы все… Оглушающий рев над заснеженной крепостью. Всего лишь иллюзия. Часть его памяти. Можно и потерпеть. Главное помнить: никаких торгов с собой — все это уловка. Наглая, лживая… Эрик уже не помнил то время когда мог безошибочно учуять разницу между обманом магии и живым человеком. Учуять ложь. Кажется, это было еще в детстве. Зато он запомнил день, когда осознал, что не ощущает привычных отголосков живых существ и их эмоций. Трепетных, ярких, дышащих теплом, независимо от того, что это было: мимолетное, сладкое счастье, пылающая ярость или тяжелая во всех отношениях скорбь. В тот день Эрик был счастлив. Получил именно то, чего желал — перевел немертвя на безопасную для окружающих еду. Глупый юнец. С того дня Рик ощущал лишь мертвые души, замерзшие и застывшие. Тогда он не почувствовал особого различия и не придал этому значения. Его больше не тянуло поглощать энергию людей. Он в кое-то веки смог вылезти из своей конуры, говорить с кем-то без навязчивого голода, касаться без риска убить и это казалось чем-то невероятным. Эрик был счастлив и жил полной жизнью достаточно долго. Понимание собственной ошибки обрушилось постепенно, спустя годы. Тогда уже было поздно что-либо исправлять: он навсегда потерял способность питаться «живой» энергией. Сначала отказывался через силу, затем она перестала привлекать, а вскоре ее тепло и вовсе сменилось невыносимым жаром. Смертельным для него. Теперь она пугала немертвя, причиняла боль, и Эрик был отчасти рад этому. Но потом «мертвая» энергия перестала утолять жажду. И появилась жажда иная, зудящая в голове ненавистным: «Кр-рови…» — Будь ты проклят, — выдохнул Эрик сквозь зубы то ли себе, то ли немертвю и отлепился от коры дерева, к которому успел привалиться. Эти варгулы были, без преувеличений, ненасытными зверюгами. Кровавые следы их пиршества находились то тут, то там. Останки, по которым можно было определить разве что принадлежность к агратцам. Клоки одежды на разорванных телах. Странно. Эрик не был знатоком животных, но, кажется, так много варгулы не ели. Сколько же их здесь?.. Где-то вдали упрямо раздавалось редкое завывание. То с одной стороны, то с другой. Эрик насчитал четверых певцов и мысленно удвоил их число. Лучше приготовить себя к худшему. Отметины звериных лап виднелись в прелой земле. Рик мрачно отметил, что некоторые из них по величине превышают медвежьи следы. И где только достали таких взрослых? Стволы яблонь изгибались спиралями, скручивались кольцами, а где-то даже стелились параллельно земле. Нарушать давящую тишину, не хотелось, даже неосторожным шагом. Крутилось на подкорке сознания странное ощущение, будто за ним следят. Отчасти верно. Если и было в природе существо схожее с заклятьем темного морока, то это паук. Да, «паук» — хорошее сравнение. Этот голодный, жирный паук сидел в центре своей паутины, держа в лапах множество нитей. Каждая эмоция, неосторожно сказанное слово, навязчивая мысль — все это — заставляло паутинки дергаться. Довольный паук усиливал свое влияние, на нужную нить, запутывая жертву, по капле вытягивая из нее соки, истощая. А затем, когда сил трепыхаться, уже не оставалось, добивал ее собственными или чужими руками. Единственный шанс избежать этой участи контроль и холодный разум. Это — единственное, что может помочь аккуратно проскользнуть между нитями заклятья и уйти невредимым. И Эрик уходил. Все дальше на северо-восток, его вела поросшая валежником тропа. Он склонился к земле и разгреб слой сухих листьев. Глинистая почва растерлась меж пальцев. Река была близко. Воодушевленный лорд не сразу ощутил обжигающее эхо прямо за спиной. Он перекатился в сторону. Место, где он только что стоял, вздрогнуло от невидимого взрыва. Рик обернулся и увидел позади себя фигуру в тяжелой мантии. Боевой чародей. Враг.***
Рэст уже и забыл, какого это — ехать в экипаже. Трястись по колдобинам и кочкам в маленькой коробке. Кареты мальчик никогда не любил, но здесь было тепло и сухо, а сейчас это ему было необходимо. Бергауз предложил высушить его одежду магией, но, увидев, как найденыш вздрогнул при этом слове, передумал и выдал Рэсту нечто вроде большой шубы, взамен промокшего плаща. У этой вещи тоже был капюшон, а потому Рэст не стал отказываться. Ксантийцу, к его удивлению, никто «высохнуть» даже не предложил. А зря, — подумал мальчик, видя как тот, время от времени кашляет, прикрывая рот чёрным платком. В Аграте дороги в большинстве своем были гладкими. Кроме того, между крупными городами ходили паровые поезда, а более дальние расстояния всегда можно было покрыть другими способами. На севере же совсем другие порядки: Эриндор в свое время выбрал иной путь. Змей, по всей видимости, тоже разделял нелюбовь Рэста к каретам. Это было прекрасно видно по его кислой мине и тоскливым взглядам, которые он бросал на Нэл. Таири ехала верхом вровень с экипажем. А вот Берг, устроившийся напротив, чувствовал себя прекрасно. Странный, громоздкий человек с шикарными, ухоженными усищами и пышной бородой, был ни кем иным как наместником Предгорий. Лорд Бергаузиус Фост Третий. К имени наверняка прилагались еще пара десятков титулов, и звучное прозвище, но Берг предпочитал быть просто Бергом. Он беспрестанно говорил, рассказывая послу последние новости своих земель, которые тот слушал вполуха, рассматривая пейзаж за окном. Рэст старался сидеть как можно тише, чтобы его не заметили. Только сейчас, заново осмыслив все случившееся, мальчик понял, насколько глубоко увяз и кто именно вёл его через лес от варгульских клыков. Мысли снова вернулись к сидящему рядом ксантийцу, от которого тянуло иссушающим жаром. Рэст слышал о нем раньше. Серебряный Змей. Человек способный пить яд, как обычную воду. Олицетворение всего худшего, что есть на севере. Монстр, не знающий милосердия. Маг, развязавший гражданскую войну в Ксанте, убивший четырех кханов и сгубивший бессчетное число южан. Налетающий белым пламенем в мгновение ока, и исчезающий столь же внезапно. Рэст, как и любой агратский мальчишка слышал о нем. Легенда, больше похожая на кошмар. И сейчас этот кошмар, сидел на расстоянии вытянутой руки и отрешенно глядел на шеренгу проносящихся за окном кедров. Хотелось исчезнуть. С другой стороны, если бы не Змей я был бы мёртв. Если он хотел навредить мне, то почему не сделал это? Но может… — Рэст бегло взглянул на посла из-под капюшона. — Может, он задумал, что-то похуже? Или… — у мальчика внутри все похолодело. — Или он знает кто я. Они приехали к придорожной гостинице. Трактиром назвать эту громадину у Рэста язык бы не повернулся даже при том, что стояла она непосредственно на тракте. Богатое место. Не для всех. Но при своих размерах изящное. Несмотря на кажущуюся простоту, лорд Берг предпочитал жить путешествовать с комфортом сопоставимым его статусу. Большое светлое здание с зеленой черепичной крышей, больше напоминало дворец. Только вывеска, висевшая у поворота доказывала обратное. Гостиница не была отгорожена ни высокой, массивной стеной, как резиденция кхана, ни привычным глазу кованым забором, из-за чего создавалось странное ощущение то ли незащищенности, то ли единства с миром. Рэст так и не смог понять, что это за чувство и нравится ли оно ему. Задний двор все же был обнесен живой, цветущей изгородью, но она мало походила на защиту. Присмотревшись, Рэст увидел мерцающий заслон вокруг гостиницы и мысленно посетовал на то, что улизнуть не получится. Да-а, это тебе не банальные решетки и замки, так просто не вскроешь. Их процессия, состоящая из экипажа, открытой повозки и маленького отряда конников, беспрепятственно преодолела заслон. При этом кольцо на пальце Бергауза чуть сверкнуло. Выгружались они громко. В основном потому, что Нэл ругалась с… Привратником… Портье? Дворецким? Как их здесь называют-то?.. Привратник был человеком. Вероятно, это и стало причиной резкости таири. Сам предмет спора выгружали из повозки трое воинов господина Бергауза. Огромная, частично распотрошенная туша варгула, капала на вымощенную белым песчаником дорожку кровью. Зачем, он ей вообще? Не есть же она его будет? Хотя, кто этих Вольных знает?.. — Послушайте…хм…госпожа? — замялся привратник. — У нас высокое заведение, а не мясная лавка. Ради Ро! Здесь же высший свет! Вы понимаете, что это значит? Последняя, сочащаяся сомнением фраза, окончательно вывела из себя вспыльчивую Нэл, которая разглядела в ней скрытый намек. — Может ещё спросишь, понимаю ли я на всеобщем?! — разъярилась она. — Или показать тебе шею? На, смотри! — вскричала таири и, оттянув просторный ворот одеяния, продемонстрировала чистую кожу. — В-вижу. Но ваши…вещи несколько не вписываются… — Этот, — она ткнула в варгула, — идет со мной. Ясно? А теперь, уйди с дороги, низ пищевой цепочки! — Актарэ, Нэл! — окликнул Бергауз, который, тем временем, договаривался с конюхом и добавил с долей шутки на всеобщем: — без убийств. — Как пойдет, — прорычала Косолапка, но, отступила от несчастного привратника, на которого надвинулась еще секунду назад. — Мы платим деньги. Так тебе понятнее? — Снова кивок на труп: — считай его ещё одним постояльцем. С этими словами она, потеснив плечом привратника, гордо прошла в гостиницу, покачивая бедрами. «Мне нужна светлая комната и большой, крепкий стол! Сию же минуту, » — послышалось уже изнутри. — Фурия. Жаль не моя, — вздохнул Берг с долей сожаления. Проходя мимо, наместник сунул в руки несчастного привратника кошель с золотом. Рэст помедлил, прежде чем пойти следом: Змей все еще был снаружи. Ксантиец стоял рядом со своим конем и что-то шептал ему на ухо. Когда он закончил вороной всхрапнул, ударил копытом и затрусил в обратном направлении вдоль по тракту. — Идем, виари. Вэллар порывисто прошел мимо мальчика. На лице чародея снова был морок, но уже не такой как раньше. Теперь иллюзия больше не напоминала бесформенное пятно. Шрам исчез, сменившись видением обычной кожи, которая смотрелась искусственно, из-за чего создавалось ощущение фарфоровой маски. Но это было не так жутко, как, темное, клубящееся под капюшоном нечто. Огромный холл, залитый мягким светом встретил их мягкой музыкой и негромким журчанием воды. Несколько постояльцев сидели на небольших диванчиках около высоких, распахнутых настежь, окон. Туда-сюда сновали расторопные слуги. У дверей гостиницы и широких лестниц ведущих на второй этаж застыли молчаливые стражники. Откуда-то доносились трели птиц. Белые, резные колонны поддерживали выложенный мозаикой полукруглый свод. Под потолком, образуя несколько колец, висело десятков шесть чародейских огней, свет которых играл на мраморных гранях большого фонтана занимающего центральное место. Рэст ненадолго задержался у воды, когда увидел там плавающих золотистых рыб, размером с локоть. Когда вся их компания, включая «мертвого» постояльца, оказалась внутри со всех сторон послышались охи-ахи. Какая то леди даже упала в обморок. Рэст услышал краткие шепотки: «что это за тварь?», «ах, какой ужас!», «остроглазая?», «а это с ними кто такой? Тоже Вольный?!» Ни Бергауза, ни его спутницу всеобщее внимание не смутило. Нэл с деловым видом распоряжалась начет их багажа и комнат, а Бергауз выловив из общей суеты слугу, быстро сказал ему что-то в самое ухо и тот как ошпаренный умчался вверх по лестнице. — Ступайте наверх, ваша комната уже готова, — Бергауз отдал Змею один из трёх маленьких ключей на цепочке и кивнул на царивший вокруг хаос. — Чувствую, мы тут надолго. Посол подтолкнул Рэста к лестнице. Они в полном молчании поднялись на второй этаж.***
Только сейчас Маркус узнал, что грифоны тоже могут ржать. Ну, или издавать, похожее на скрежет кряканье. Краем глаза он заметил, что стражники, не видевшие их со своих постов, но слышавшие эти страшные звуки стали беспокойно переглядываться. Однако остановиться было трудно. Джарв молча хлопал глазами, непонимающе наблюдая за его истерикой. И только спустя полминуты… — Гриф, ты — похотливое животное! — разъяренный таир без капли страха щелкнул зверя по уху, чем вызвал возмущенное шипение: несмотря на телосложение, рука у остроглазого была тяжела. — О чем ты, подумал, а? — Сам же сказал «отдам тело»… — попытался оправдаться Маркус чем заработал и второй, и третий щелчок. — Да, все! Понял — тупая шутка, извини! Подрагивающие кончики ушей заметно потемнели, как и большая часть лица остроглазого. Джарв пыхтел, сопел и смотрел исподлобья со смесью злости и обиды. Юноша поспешно отвернулся, ворча под нос: «Совсем уже мозги огрифонились…» — Я о серьезных вещах, а он… — таир махнул рукой и вдруг хихикнул, зарываясь пятернёй в светлые лохмы. —…придурок. Остроглазый затопал вперед к их прежнему месту. Пока Джарв взбирался по узкой идущей вверх тропе, Маркус преодолел подъем кратким взмахом крыльев и уже ждал около водопада. Как и прежде, таир устроился напротив и принялся что-то вытаскивать из своей сумки. Больше всего привлекла внимание чаша из темного камня с потрясающей резьбой, напоминающей переплетение ветвей идущее по всей ее поверхности. Помимо нее, имелся пучок сухих трав, три прозрачных кристалла, фляжка с водой и уже знакомый кинжал. Вода и кристаллы отправились в чашу. Туда же остроглазый, распоров себе ладонь добавил собственной крови. Марк, уже догадываясь о следующем компоненте, протянул лапу, но таир мотнул головой. — Ты не должен этого делать, — сказал он со странной дрожью в голосе. — Я обещал, что вытащу тебя. — Тогда может, объяснишь, что это за шаманство и чем оно мне грозит? — Тебе — относительной свободой, — буркнул Джарв, но все-таки решил просветить: — это — ритуал переноса сознания. Из одного тела в другое. Он нужен, чтобы установить более прочную связь между «ведомым» и «ведущим». — Стой! Ты решил запихнуть меня в свою тушку? То есть…просто взять и… — На время. Ты станешь ведущим этого тела. — Джарв ткнул себя пальцем в грудь. — Пока не захочешь его покинуть. Оно будет твоими ушами, глазами и руками. Ты сможешь управлять им как собственным. — А ты? — Твое сознание будет иметь влияние на мое, — усмехнулся Джарв и поднял разрезанную руку. — Одна душа подавит другую. Я буду только наблюдать. Черт, он ведь станет практически заложником в собственной шкуре. — Марк вспомнил о своем третьем условии и реакции таира на него. — Какое-то поганенькое чувство… — Только, будь осторожен — мне еще рано уходить в Вечность. От произнесенных, словно в шутку, последних слов Марка замутило. Гадство какое. Эта идея прыжками в чужое тело ему не нравилась. Ой, как не нравилась. Попахивало это… дурно попахивало короче. Самое поганое, что Джарв замер, ожидая ответа. Его ответа. Парнишка, добровольно отдающий свою жизнь в руки незнакомца, сидел, затаив дыхание, и продолжал умоляюще сверлить своими глазищами. Вот какого спрашивается хера? Страж сам не заметил, как забил хвостом о землю. Уже в который раз за день этот остроухий заставляет его чувствовать себя последним мудаком. И как у него это выходит?.. — Здесь нет подвоха, Марк. Сказал же тебе, что вытащу. Это временно, но лучше, чем ничего. Я ведь… я правда… — Какого черта ты оправдываешься? — медленно выдохнул страж. — Потому что ты, черт подери, сомневаешься! Все. Это финиш. Глядя в огромные полные вины блюдца, Марк был готов пожизненно носить титул самого главного мудака вселенной. Всех вселенных. — Я сомневаюсь в том насколько это правильно, — вдохнув объяснил Марк. — Ты же… Ох ты ж, да тебе самому стремно! –понял, прислушавшись к чутью, страж. Джарв нахмурил брови: — Если ты хотел сказать «страшно», то да, мне страшно. Маркус продолжал: — И даже учитывая это, тебя в твоем «прекрасном» плане все устраивает?! — У нас нет выбора. И потом, я всю свою жизнь был марионеткой, — пожал плечами таир и потер шрам от клейма на шее. — Разом больше, разом меньше — не все ли равно? — Зачем нужна кровь? — процедил страж после очень глубокого вдоха. — Что будет если добавить мою? — Оба станем ведущими, — тихо ответил таир. — В одном теле. — Ну, вот, а говоришь выбора нет. Режь, — Маркус снова протянул лапу. — Мешать ты мне по контракту не можешь, так хоть безвольной куклой не заставляй себя делать! Сам себе этого не прощу. — Я ведь сам предложил. Не понимаю твоих метаний. Маркус зашипел и ударил хвостом о землю от своего бессилия. Он даже не знал, что разъяснить столь простую вещь окажется так сложно. И потом что-то подсказывало, что в данном случае это бесполезно. После пары минут скрипения мозгами Марк честно попытался: — Давать кому-то власть над собой, только из чувства вины, или потому, что загнан в угол — неправильно. И подчинять зависимого от тебя человека тоже. — Почему? — вопрос прозвучал так невинно, что Марк сначала решил, что над ним откровенно издеваются. — Потому что так нельзя! — Страж мысленно хлопнул себя по лбу. — Это… мерзко. А еще я чувствую тебя и то, как сильно ты не хочешь, оказаться, в чьей то власти, потерять волю. Снова. Джарв свел брови. На его лице отразилась недюжинная работа мысли. Марк казалось, слышал скрип шестеренок в голове бывшего раба. — Мне тебя не понять, — честно изрек таир. — У меня есть принципы. Считай это придурью, — вздохнул грифон. – Режь лапу. Сейчас же. Джарв пожал плечами. Внешне остроглазый никак не отреагировал, но едва с острия кинжала чащу капнула грифонья кровь, страж ощутил, как чужой страх повисший в воздухе стихает, уступая место противоречивому чувству. Джарв все еще пытался понять. Остроглазый поднял связку трав и та вспыхнула в его руке уже знакомым серебристым огнем. Марк поежился от неприятных воспоминаний, наблюдая за тем, как пепел листьев осыпается в чашу. Закончив с приготовлениями, Джарв помешал странное зелье, и часть отлил в мелкую пиалу. — Нужно выпить три глотка. Одновременно. Первый с закрытыми глазами. На второй открываешь ты. На третий я. Не спутай, а то оба окажемся в теле грифона. И ещё нельзя разрывать зрительный контакт пока не подействует, — предупредил таир и пододвинул к стражу большую чашу. — Готов поспорить что, тебя ни разу не заставляли помогать на кухне. — Как ты узнал? — Ну, как сказать… — Страж с сомнением посмотрел темную бурду в чаше, отчего-то булькающую и исходящую пузырями. — Надеюсь, я не превращусь в жабу после твоего оборотного зелья? — Это не оборотное. Оборотное — позволяет принять облик другого человека, и ни в коем случае нельзя пробовать примерить обличие животного, — лекторским тоном сообщил таир и добавил, заговорчески понизив голос: — однажды, я видел, как юная чародейка, по неосторожности, превратила себя в кошку. То еще зрелище. Но, к счастью, все обошлось. — Хах, забавно, — хмыкнул Марк. — А ты часом не поклонник Гарри Поттера Джарв растерялся: — Я не знаком с этим человеком. На вкус зелье оказалось вполне терпимо. Соленая вода с металлическим привкусом. Марк без труда преодолел все три глотка в точности, повторив указания таира, с которым они уже второй раз играли в гляделки. Вдруг Джарв замер и странно дернул ухом. Началось? Я ничего не… В этот момент, выпитая бурда, шарахнула прямо в темечко разрядом незабываемых ощущений. Мир погрузился в темноту внезапно, словно кто-то щелкнул выключателем. Страж потерялся в пространстве. Его поглотило чувство падения. Его тянуло прочь из тела. Больше всего это было похоже на то, что его в прямом смысле медленно выцарапывают из уютного и теплого одеяльного кокона и выставляют на лютый мороз с голой… Очень противно, в общем. Чувство оголенности и уязвимости было знакомым. Маркус вдруг понял, что уже ощущал его раньше — в момент своей смерти, за мгновение до того как… Сбоку кто-то очень знакомо фыркнул: — Ну, наконец-то! Чую скоро будет экшон*. Марк повернулся и увидел нахмуренное детское личико. Исход глядела на него своими желтыми огнями.***
Коридоры в гостинице были длинными, но узкими. На стенах висели разномастные картины от пейзажей до портретов известных личностей. Пока они искали свои покои, то успели несколько раз наткнуться на других постояльцев, никто из которых Ксантийского Змея не узнал. Так попавшийся им на лестничном пролете аристократ средних лет, при виде чародея проводил его заинтересованным взглядом и продолжил лениво попыхивать трубкой. А встретившиеся в одном из коридоров две совсем юные дамы, разодетые по последней моде, затихли, проскользнули мимо, пряча напудренные личики за кружевными веерами. Когда Вэллар прошел мимо, девушки захихикали, перешептываясь. Спустя минуты две блуждания они нашли нужную дверь из резного дерева. Едва оказавшись в огромных, дышащих свежестью, покоях Рэст увидел того самого служку, которого Бергауз послал вперед. Юноша выбежал к ним и, поклонившись, доложил что «все уже подготовлено». Что именно подготовлено Рэст увидел когда, проследовав за слугой, они оказались на пороге банной комнаты, что была соединена с общими покоями. Здесь оказалось светло, чисто и просторно. Под потолком висели уже знакомые огоньки. Центральное место занимала круглая мраморная ванна. Рэст замер в нерешительности на пороге. — Как видите, все на высшем уровне. Чистые одеяния и полотенца в шкафу. Вашу одежду заберут через час. Мыло и другие необходимости на полке, — затараторил слуга. — Может, у вас есть какие-то пожелания? Массаж или… особые услуги. — Окажешь лично? — поддел юношу ксантиец попробовав воду на ощупь. — Что вы, что вы! Как я могу! — засмеялся слуга. — В нашем заведении есть огромный выбор на любой вкус: любой типаж и возраст. Или желаете сразу двоих? В принципе, за отдельную плату я тоже не… — Пошёл вон, — со смешком оборвал Змей вместо ответа и подтолкнул замявшегося Рэста к ванной. От проницательного взгляда служки последнее не укрылось. — Может, хотите заказать что-то? — предложил он с намеком. — Масла? Обезболивающее зелье? Прочие средства? Для вашего… спутника? Проследив краткий взгляд в сторону мальчика, Змей замер без всякого выражения и вдруг расплылся приветливой улыбкой от одного острого уха до другого. Посол склонился к самому носу служки. Почти вплотную. И в этот момент морок на его лице рассеялся. Юноша икнул, отступил назад, неуклюже ударился о заставленную множеством флакончиков полку и чуть не грохнулся на пол. Ловко поймав его за локоть, посол резко притянул слугу к себе и угрожающе навис сверху. — Ну, что все еще «не против»? — мило поинтересовался он. — Не уберешься на счет три — освежую заживо и выверну наизнанку. Раз… От спокойного, приветливого тона спина покрылась неприятным ознобом. Вэллар с самой доброжелательной улыбкой, наблюдал, как слуга поспешно уносит прочь свою трясущуюся тушку. И… Боги Змей не солгал! Он бы действительно убил его! Он мог и хотел! И, более того, Рэст ясно ощущал — ксантиец уже совершал подобное и не единожды. Мальчик невольно сжался, отступая от исходящего ледяной яростью ксантийца. Но еще больше его пугали те вещи, на которые намекал ретировавшийся слуга. Рэст вырос на юге, при дворе, и частенько подслушивал о чем говорят слуги, среди которых были и… люди особого положения. Он слишком хорошо знал привычки высшего света, чтобы не испугаться. Потому когда Змей приблизился и подцепил пальцами капюшон его шубы и Рэст внезапно очнулся. — Нет! — испуганно вскрикнул он. — Не надо, пожалуйста! Не трогай меня! — Да что с тоб?.. Посол, было, возмутился, но вдруг замолчал, когда увидел, что мальчика бьет дрожь. Отдернув протянутую ладонь Вэллар выругался. В глазах Рэста снова начало нещадно печь от одной только мысли о том, кто стоит рядом. Он ненавидел себя за слабость, но ничего поделать не мог. Вцепившись в свои плечи до побелевших костяшек, Рэст попятился назад. Кожу стянуло холодом. Из-под капюшона мальчик увидел, как ксантиец тянется к нему снова. Мальчик выхватил кинжал. — Отойди! Быстрое, неуловимое движение и оружие оказалось в чужой руке. Змей виртуозно крутанул кинжал в ловких пальцах и положил на полку. Рэст отступил дальше, уперся лопатками в стену и съехал по ней вниз. Ксантиец опустился напротив. Губы Змея шевелились. Он что-то говорил, но Рэст не слышал. Слезы, сами потекли по щекам, обжигая. Он ненавидел себя за эту слабость, но ничего поделать не мог. Он судорожно выдохнул небольшое облачко пара, понимая, что еще немного и… — Успокойся, — прозвучало, словно через вату, скорее приказ, чем просьба. — Пока ты мой виари, я ничего тебе не сделаю. Понимаешь? — Ксантиец поднял руку вверх и добавил шутливо: — прости, вторую, вряд ли смогу показать. Он осторожно потянулся к Рэсту и снял с его головы злосчастный капюшон. Серебряные глаза вцепились в лицо немертвя изучающим взглядом. Мальчик почувствовал, как сердце пропустило пару ударов, замедляя темп. Змей знал. Знал, что… кто перед ним. Худшего стечения обстоятельств мальчик и вообразить не мог. Хотя нет, пожалуй, мог. Но думать о том, случится, узнай посол его вторую тайну, было слишком жутко. — Спокойно. Дыши. Ты в безопасности. Тебе нечего бояться, — повторял Змей и Рэст чувствовал, что холод понемногу отступает. Мир потерявший цвет, снова ожил, а эфемерное пятно перед ним приобрело четкие знакомые очертания чародея. — Вот так. Оживай. Рэст выдохнул бесконечно долго, дрожа всем телом. Холод предательски цеплялся за него своими лапами. Чужая одежда, кажется, промерзла насквозь и больше не грела. — Я тебя не обижу, — еще раз повторил Вэллар. — Давай-ка, это снимем. Змей помог ему избавиться от тяжелой шубы. За ней настал черед вымокшей до нитки одежды. Рэст смутившись, попытался, было сделать это сам, но промерзшие пальцы отказывались гнуться, в то время как ксантиец делал все быстро и аккуратно, не касаясь при этом кожи. Его отточенные, лишенные эмоций, движения напоминали действия врача (так в Аграте называли лекарей) и мальчик чуть успокоился. Пока длилось это действо, таир отвлекал его разговором. — Ран нет? — Кажется, нет… — Сколько тебе лет? — Д-двенадцать. — Сколько?! — возмутился ксантиец. — Тебя не кормили совсем? Я в свои семь лучше выглядел. — Мне овощи готовили… — попытался оправдаться мальчик. — Тупые агратцы. Пичкать волка капустой… — фыркнул вполголоса чародей. — Эти твари тебе хоть имя дали? Последние слова чар произнес с сомнением и каким-то сочувствием что ли… Рэст даже замолчал изумленно. Он думал такие, как Серебряный Змей, не способны на подобное. — Рэст, — ответил он, помедлив. — Рэст…от «рэста ари» — «тайно спасенный». Хорошее имя, — хмыкнул Вэллар после секунды раздумий. — Рабы назвали? — Слуги, — поправил Рэст. — Мир-кхан стирает метки по мере возможностей. Посол раздраженно поджал губы, но ничего кроме краткого «ну, кто бы сомневался!» не проронил. Он помог Рэсту залезть в ванну. Погружаясь в горячую воду, мальчик блаженно зажмурился. До этого момента он и не представлял, как ломило все его мышцы. Рэст обнял руками острые колени, искоса наблюдая за Змеем. Ксантиец подцепил с полки коробку с флаконами и, усевшись прямо на пол, около купели с видом знатока принялся придирчиво перебирать содержимое. Иногда, открывая очередной флакон, он с подозрением принюхивался, забавно дергая ушами. Кажется, к этим зельям у него был еще и профессиональный интерес. Рэст, поняв, что до него ксантийцу пока нет дела, окончательно расслабился. Он откинул голову на мраморный бортик и прикрыл глаза. Посол, к удивлению, Рэста оказался очень разговорчив. Возможно, это было издержкой работы со знатью, или особенностью характера, но Змей умудрялся вести диалог, даже когда собеседника не было вовсе. Иногда мальчик слышал приглушенное бормотание: «Горецвет с лавандой… Серьезно?», «Боги, ну и дрянь!», «Я бы лучше намешал…» Едва слышный шелест чужого голоса успокаивал. Рэст поймал себя на мысли, что такому человечному поведению всем известного «чудища» он рад. Правда, когда внимание «чудища» вернулось к нему, мальчик встрепенулся, так что вода пошла всплеском. Змей вылил в воду один из флаконов, поставил на бортик коробку с душистым мылом и направился к шкафу. — У тебя есть вопросы, не так ли? — между делом уточнил Вэллар, вытаскивая из недр полок полотенце. — Не обещаю что отвечу на все, но попытка не пытка, верно? О, у Рэста был целый ворох вопросов к этому… убийце? Да, убийце! Он не собирался покупаться ни на заботу, ни на что-то другое. Этот человек… этот ксантиец был жестоким убийцей. В обратном Рэста не могло убедить ничто. Никакая иллюзия безопасности, никакая помощь. В памяти воскресли пожар, призванный магией, трупы знакомых людей, грохот разрушающихся стен, варгульские клыки и амулеты на их ошейниках. Морок под плащом и серебряная звезда на нем. Имперский чародей у резиденции… Что он там делал? Что он, боевой ксантийский чар, мог ещё там делать в разгар битвы, кроме как участвовать в ней?! Враг. Враг и убийца, пускай и странный. Какие вопросы мог задать ему Рэст? Почему вы это сделали? Почему так жестоко? Почему не убили меня там? Почему вы так ненавидите нас? Почему… Почему? Почему?! Рэст вскинул голову, чтобы обрушить на ксантийского посла все это. Он уже открыл рот. Он уже… — Почему ты истекаешь кровью? — это все что мальчик смог выдавить. Вэллар сначала посмотрел на него с возмущением. Затем, замер, будто прислушиваясь к себе, и медленно опустил голову. Из-под жилета ксантийца сочилась кровь. Она частично пропитала его пояс, и капала на пол вязкой, чернеющей субстанцией. — Схаш… опять… — выругался посол, и быстро расстегнув верхнюю одежду, тронул потемневшую на груди рубашку. — Мне нужно идти, — пробормотал он и поспешно покинул комнату, притворив за собой дверь. Он вообще живой человек? Не заметить такое… Рэст выпавший из реальности, удивленно моргнул и потянулся к коробочке с мылом. Ему и правда стоило отмыться.***
Второе заклинание ударило под ноги. Эрик поспешно скрылся за одним деревьев. Прижавшись к сухой коре спиной, он перевел дыхание. Это один из тех чаров, что поддерживают морок. — Лорд сосредоточился, пытаясь развоплотиться, но не смог. — Ох, да ты издеваешься! Обернись туманом! Выпус-сти, — прорычало внутри него темное создание. А больше ничего не сделать? — возмутился лорд. — Нашел время торговаться! Рик выглянул из своего укрытия, чтобы увидеть протянутую в свою сторону ладонь. Он бросился прочь от разорвавшегося изнутри дерева. Позади него раздавались хлопки. От врезающихся в землю волн силы в воздух взметались куски дерна. Эрик отцепил от пояса склянку и бросил за спину. Пространство вокруг него поглотила дымка искусственного тумана. Взрывы стихли. Пока дымка не рассеялась, у него была передышка. Сердце замедлило ритм. Рик увидел размытый силуэт подобно факелу пылающий среди мертвых яблонь. Обернулся вокруг своей оси, но и приметил еще двоих. Один был с противоположной стороны, чуть дальше по тропе. А вот третий мерцал совсем далеко, у самой границы темного морока. Он пока не мог присоединиться к бою, но стремительно к ним приближался. Нужно разобраться с этими двумя побыстрее. Эрик отстегнул плащ, скомкал его в руках. Немертвь глухо зарычал и заскребся сильнее. Почуял добычу, но вот помогать не спешил, чему Эрик был одновременно и удивлен и не рад. Обычно его личное проклятие не упускало случая угробить, кого-нибудь, а сейчас нагло держалось в стороне. Лорд выбросил из облака скомканный плащ, который незамедлительно атаковал один из магов. Эрик вырвался с другой стороны дымки и бросился к ближайшему врагу. Чародей вскинул руку. Земля под ногами Рика вздыбилась. Слишком медленно. С нечеловеческой быстротой, «не мертвый» рванул в сторону. Дерн взорвался ярдом левее. Фигура первого мага отшатнулась назад, прочь от летящего на нее белого существа и в испуге вскинула руку. Бесполезно. Ледяные ладони коснулись тепла чужой одежды. Эрик сбил его с ног за миг до того, как заклятье было сплетено. Сцепившись, они кубарем покатились по земле. Оказавшись сверху, Рик резко перевернулся, подставляя противника под удар его опомнившегося товарища. В тишине поглощенного мороком леса разнесся вопль. Тело в его руках ослабло. Эрик отбросил его в сторону и вскочил на ноги, скрываясь за деревьями от, летящего в него заклятья. На ходу он достал, разбил вторую склянку с жидким туманом о впереди стоящую яблоню. Едва марево поглотило тропу. Рик не входя в него, побежал в сторону, где скрылся за одним из деревьев. Там он мельком огляделся. Третий чар уже чуть ближе. А вот фигура второго не сдвигалась с места. Странно… Эрик бы на его месте уже бежал бы на встречу товарищу. Дымка рассеялась. Противник, поняв, что в облаке немертвя нет и не было в смятении отступил назад. Маг повел головой, словно выискивая что-то меж деревьев. — Трусливая дрянь! — послышался гневный окрик, и Эрик не сдержал гаденькой усмешки. Сам чар у немертвя был как на ладони. Так и искрил на тропе белым силуэтом. Стараясь не шуметь, Эрик обошел маячившую впереди размытую фигуру. Зайти со спины оказалось не просто. Чародей то и дело менял положение, оборачиваясь на каждый шорох. Эх, мне бы умения Инары, — посетовал Рик. — Впрочем, она вряд ли бы вообще им на глаза попалась, тем более так глупо. Он дождался пока маг снова повернется спиной и сорвался с места на ходу извлекая из ножен клинок. Чародей обернулся. Слишком поздно, он бы не успел сплести заклятье. Острие оружия Рика почти достигло груди мага, когда сбоку на немертвя с громогласным ревом обрушилось нечто. Эрика отбросило на несколько ярдов. Удар выбил из легких ледяной воздух. Приземлившись, немертвь откашлялся. Вскинул голову чтобы снова увидеть силуэт мага. Один, хотя Рик отчетливо слышал глухое рычание с той стороны. Варгул. Почему я его не вижу?! Земля под коленями вздыбилась. Едва Эрик перекатился по беспокойной почве, как она взметнулась вверх от волны чужой силы. Лорда чуть задело. Правую руку изнутри пронзило болью. Рик быстро вскочил на ноги. Звука варгульских лап позади себя Рик не услышал, но нюхом уловил зловонное дыхание. Лорд еле успел уйти из-под прыжка незримой твари. Это уже второй. Схаш! Эрик запрокинул голову. Из горла вырвался нечеловеческий вопль, после чего шею сковало ледяной хваткой. Чародей с вскриком зажал уши. Невидимые варгулы беспокойно заскулили. Со всей своей скоростью Эрик метнулся к деревьям. Земля под ногами шла волнами и взрывалась за спиной. Иной раз чародей попадал в дерево, и то разлеталось щепками, но не одно из заклятий не нашло шуструю белую фигуру. — За ним! — настиг Рика крик чародея. — Взять его! Лорд белым следом петлял между скрюченных стволов. Варгулы бежали следом, и гнилостный запах из их пастей чувствовался за самой спиной. Будь Эрик человеком, уже давно бы настигли. Но пока он побеждал. Уж что-что, а убегать Эрик всегда умел. Но время было на исходе. Кожу уже стягивало холодом. Замершее сердце вот-вот было готово забиться снова. При других обстоятельствах Рик был бы этому только рад. Но сейчас вслед за ним неслись две клыкастые невидимые и неслышимые твари, а он вот-вот свалится им прямо под лапы. Это и твое тело тоже! Обернись туманом! — чуть ли не вслух проорал он своей темной стороне. — Немертвь протестующе забился под ребрами, вместо ответа. — Не хочешь по-хорошему, будет как всегда. Эрик на ощупь нашел в кармане нужное зелье, выдернул зубами пробку и чуть не выронил заветный флакон, когда собственная рука вдруг дернулась. Крик немертвя пронесся песней по окрестностям и стих в сумраке. — Бр-рось! — болезненно прохрипел собственный еще сорванный голос. Не дождешься! — зло подумал Рик, проталкивая в саднящее горло ненавистную дрянь. Внутри скрутило жаром. По венам заструилась сила. почувствовал заструившуюся по венам силу и то, как стихает отчаянный вой чужой сущности стремительно стихал у него в голове. Таял между собственных мыслей, пока не исчез полностью оставив после себя саднящую пустоту, но Эрик этого не заметил, поглощенный чувством невероятной легкости. Его тело, наконец, развоплотилось. Заструилось по земле белой дымкой. Все кончилось внезапно. При новом вдохе, воздух обернулся колючим комком. Иглы застряли в горле. Рик чуть не упал, задохнувшись от боли. На третий шаг он споткнулся, едва не рухнув на колени. Сердце застучало в ушах невероятно быстро, безуспешно пытаясь разогнать по телу застывшую кровь. Эрик поднес руку к глазам. Все еще призрак. Как это возможно?! Варгул вылетевший на него сбоку был отброшен, ударом призрачной руки. Рик отмахнулся от громадной твари, как от назойливой мошки. Второй, еще непослушной после заклятья мага, рукой Эрик сжимал собственное горло. Деревянные пальцы скребли по коже, в то время как раскаленный воздух застревал в легких. Зрение начало проясняться. Цвета возвращались в мир, делая его невыносимо ярким. Глаза казалось, стали кусками цельного камня. Эрик увидел темный силуэт поднимающегося на лапы зверя. Варгул рванулся к нему и лорд взметнулся белым облаком на встречу, обволакивая собой. Ледяные ладони рванули пасть твари в стороны и та, наконец, рухнула на землю. Рик отошел от поверженного зверя на нетвердых ногах. Тело все еще было призрачным, но лорду, казалось, что он обращается в камень. Он тщетно пытался сделать вдох. Что со мной?.. Чтобы не упасть пришлось уцепиться за дерево. Но лорд все-таки сполз на землю. Дышать было не чем. Из горла рвался нечеловеческий крик. Из закаменевших глаз тек кипяток. Рик ощутил полыхнувший рядом огонь жизни и попытался подняться, но нога врезавшаяся в живот не позволила. — Добегалась, погань, — хмыкнул довольный собой маг и рванул белые волосы вверх. Перед лицом возникла маска чужого морока. — Так вот он какой, лорд Залива. Раскаленная ладонь врезалась в кожу. Рик закричал, окончательно срывая голос. Он не знал, сколько это продолжалось. Должно быть недолго. Сколько может длиться прикосновение? Секунду. Вечность. — И, правда, немертвь, — услышал он, перед тем как маг вцепился пылающими пальцами уже в его подбородок. — Интересно, сколько же в тебе скрытой сил… Маг вскрикнул. На Эрика словно брызнуло расплавленным металлом, капли которого невидимыми ожогами застыли на призрачной коже. Обжигающий жар чужих рук за пару ударов сердца стал не таким невыносимым. Чародей с лица которого слетела иллюзия завалился на бок. Всего секунду Рик видел его вытаращенные в пустоту остекленевшие глаза, прежде чем тот безвольным телом навалился на него сверху. Немертвь вскрикнул. Даже остаточное тепло таяло на коже огнем. Кто-то стащил с него мертвого мага. Давление исчезло, но дышать легче не стало. — Эрик?.. — шелест знакомого голоса. Темный силуэт склонившийся над ним размыт. Он не может быть здесь…***
Одежда, которую мальчик нашел в шкафу, была одинаковой. Имелись разные размеры, но даже самый маленький из них был ему велик. Как в ширину, так и по росту. Свободное светлое одеяние болталось мешком, тянулось за мальчишкой шлейфом и не спадало только благодаря поясу. Когда Рэст уже переодетый и чистый осторожно выбрался в комнату, он застал ксантийца за столом. Тот, лениво карябал что-то на листке пергамента. На нем была обычная светлая рубашка и штаны. Завязки ворота были ослаблены, и Рэст увидел ожог, спускавшийся от лица, по шее и исчезающий где-то под одеждой на левой части груди. Левая рука неизменно скрытая перчаткой со множеством заклепок и застежек висела вдоль тела обездвиженной плетью. — Ешь, — коротко скомандовал Вэл, не отрываясь от своей писанины. Рэст проследил краткий взмах пера. На столике около камина стоял поднос с едой. В животе заурчало. Мальчик осторожно присел на край дивана и взял кусочек сыра. Но вдруг его взгляд упал на полусырое, красное мясо, лежащее горкой на отдельной, гиганской тарелке. Рэст сглотнул. — …схватили нож за острие. Небось, еще и пытались кого-то им в зад потыкать. Южные варвары не только тупы, но и безумны. Мальчик пришел в себя от приглушенного голоса ксантийца где-то рядом. Вэллар сидел в соседнем кресле. Вздрогнув под его насмешливым взглядом, Рэст обнаружил то самое блюдо с мясом на своих коленях. Во рту было солоно от не запекшейся крови. Один из сочных кусков оказался в его трясущихся, как в припадке, руках. Рэст застыл, вдруг поняв, что именно он ест, но не почувствовал ничего кроме нарастающего насыщения. Такого сильного и приятного, какого, как показалось мальчику, он не ощущал никогда раньше. Стало жутко. Однако отложить угощение было выше всяких сил. Рэст был слишком голоден. Со стороны Змея, наблюдавшего за его метаниями, послышался смешок. Ксантиец неспешно потянулся и взял тарелку с чем-то зеленым, пока Рэст продолжал хлопать глазами. — Это всего лишь мертвая говядина, она тебя не укусит. — Вэллар, помахал ему салатным листом. — Немертвь и чар за одним столом… Знаешь, это напоминает начало старой ксантийской шутки. Для полной хохмы не хватает только фанатика из Дома Тайн во-он в том кресле. Как ни в чем не бывало, таир принялся хрустеть за оба уха своим ужином. Змей вел себя так, будто ничего не происходило. Все нормально. Нормально ведь? Посол не сказал больше абсолютно ничего и никак не показывал недовольства или страха. От него не исходило угрозы. Рэсту ничего не осталось, кроме как осторожно вернуться к пище. Мальчик прикончил то огромное блюдо почти полностью, прежде чем, наконец, наелся. Змей в своем кресле уже давно просто читал, неспешно потягивая из прозрачной чаши что-то крепкое. Серые пальцы неосознанно поглаживали кожаный корешок книги. У Мир-джари та же привычка, — подумалось мальчику, отстраненно и он ощутил прилив грусти. — Жив ли он ещё? В комнате висело молчание. Чародейское, пламя в камине было бледнее обычного и не потрескивало дровами, которых, к слову не было. Единственный источник звука — часы над широким столом, методично напоминали о своем присутствии, отмеряя секунды. На стрелках виднелась мелкая рунная вязь. На посуде так же имелись мерцающие начертания. Кажется, на севере зачаровывали практически все. След волшебства виднелся в каждой мелочи: от вилки на столе, до покрывающих дверной косяк и оконные рамы охранных символов. Рэст боялся двинуться сверх необходимого или вздохнуть лишний раз. Не говоря уже о том, чтобы сказать хоть что-то. — Дыру протрёшь, — хмыкнул Змей, переворачивая страницу. Мальчик вдруг понял, что уже минут десять вытирает руки тканой салфеткой. Отложив ее, он нервно скомкал край своего одеяния. — Страх — замечательное чувство, — продолжил ксантиец через полминуты. — Основной инстинкт, призванный оберегать от опасностей. Страх может сделать сильнее. Может заставить задуматься, измениться. — Вэл усмехнулся изувеченными губами. — Однако сейчас, твой страх хоть и льстит моему черному сердцу, но не имеет никакого смысла. Я тебе не угроза, и ты прекрасно это понимаешь. — Хотелось бы еще понять с чего такая милость, — пробормотал мальчик и тут же захотел шлепнуть себя по губам. — Я уже говорил, что ты смышлёный? — уточнил Вэллар. — На твой вопрос уже давно ответила малышка Нэлсаари: ты пахнешь как свой. Кто бы тебя не отметил, он хотел, чтобы ты жил, а последняя воля умирающего для таиров священна. Рэст коснулся своих чистых волос. — Этот кто-то погиб по вашей вине! — не удержался мальчик. — Как и много других невиновных людей! — Невиновные гибнут каждый день, — пожал плечом ксантиец. — Я, к твоему сведенью, предупреждал всех с самого начала. Таки орал на весь белый свет, чем все эти пляски с бубном закончатся! Но меня предпочли заткнуть. Что ж поделом. Не стану отрицать: все произошедшее мне более чем выгодно. А погибни вместе со всеми кхан, я и вовсе был бы глубоко, беспросветно счастлив. — Мир-джари — хороший человек и делает правильные вещи! Вэл закатил глаза. — «Правильный» — относительное понятие, так же как и «хороший». Что этот южанин с вами делает, а? Ладно, Рик — он привязывается ко всем, кто не хочет его убить в первые минуты знакомства, но Нара… Вот, он удар в спину! Гадина, чтоб её, Дриар — и та сдалась! Теперь еще и ты на мою голову. Можно подумать, он для всех вас священное животное! — Посол страдальчески вздохнул и продолжил: — «хороший человек»… Плевать я хотел, какой он человек! Видишь ли, мне он на моей земле даром не нужен, как и весь его обезьянник. — Таир снова уткнулся в книгу и проворчал под нос: — зверьё варварское… ненавижу. Рэст затих не в силах сказать хоть что-то. Такая циничность ставила его в тупик. Как и спокойствие, с которым посол говорил обо всех тех ужасах, что произошли недавно. Но еще больше поразило чувство, исходящее от Змея, когда он говорил о Мир-кхане. Настолько ничтожное и глубоко закопанное под толщей ненависти и неприязни, что было неопределимо. Мерцающее на грани исчезновения раздражение. Эхо противоречия. — Вы уже давно знакомы, — осторожно прищурился Рэст. Посол вскинул голову и растерянно задергал ушами. — Что?! Н-нет… — Прежде чем снова уткнуться в книгу, он громко возмутился: — Падшие, нет! Не знаю я его, и знать не желаю! Снова, правда. Снова противоречие. Тупик. Это было странно. Странное создание — этот Змей. Таир с яркими человеческими чувствами. Человек с холодными таирскими принципами. Ни то, ни другое. Опасное существо, хоть и раненое. Теперь, присмотревшись, Рэст видел, что даже течение энергии Змея было иным. Хаотичным. Неправильным. Диссонанс рвущий изнутри. Это, наверно, больно. Весь Змей был порван на лоскуты. На мелкие части, каждая из которых кричала, вразрез другой, но вместе они образовывали единую песню. Абсолютный хаос, порождающий гармонию. Душа, искрящаяся чистой злобой, но вместе с тем… — Тебе бы отдохнуть, — сухо заметил Вэллар и Рэст поймал себя на том, что уже клюет носом. Ксантиец кивнул на ближайшую дверь. — Спальня там. Так не должно быть.***
Эрик выгнулся на земле, скребя грудь непослушными пальцами. Кто-то поймал его здоровую руку и прижал коленом. Поврежденную, же ловко перехватили за запястье. — Рик! Падшие! — Шелест приблизился, раздался прямо над ним. Его веко приоткрыли двумя пальцами, отточенным до совершенства жестом. Мягкая прядь чужих волос мазнула по щеке. — Открой рот. — Не дожидаясь ответной реакции, его челюсти требовательно разжали. Прохладная, отвратительно приторная жидкость потекла по горлу. — Вот так. Отлично. Дыши. Тебя нет… Его руки отпустили. По волосам знакомым жестом прошлась затянутая в перчатку ладонь. Еле слышимый за ухающим в ушах сердцем голос, знакомо шелестел что-то на таирисе. Первая порция воздуха протиснулась в сжатые лёгкие. Кровь медленно зашелестела в венах. Боль со скоростью улитки, но все же отступала. Эрик разлепил зажмуренные до искр веки и тут же отполз назад, не обращая внимание на полыхающее под кожей пламя. Иллюзия… Это лишь морок. Тебя тут нет. Видение очень натурально изобразило беспокойство. — Стой! — Вэл потянулся к нему. Словно призрак прошлого. — Нельзя так резко… — Тебя нет! — Рявкнул Эрик, отталкивая протянутую руку. — Нэр ти варра! — В тон ему воскликнул брат. — Понял хоть что-нибудь, глупый хэко?! Эрик потрясенно мотнул головой. Таирис. Он ещё не учил этих слов. Значит, не знал их и морок. Заклятье не способно к творчеству: иллюзия говорила бы с ним на всеобщем. Слишком натуральное видение сидело напротив и сверлило его выжидающим взглядом. — Морок мог вырвать пару слов из глубин сознания. Я мог слышать это раньше, но не запомнить, — уже спокойней ответил лорд, смотря прямо в серебряные глаза брата. — Скажи, то чего я не могу знать. А лучше… — Лучше показать? Вэллар замер с застывшим лицом. Потом медленно, словно боясь спугнуть неосторожным движением, потянулся к своей левой руке и защелкал пряжками перчатки. Рик напрягся. Он ни разу не видел, что именно случилось с рукой брата: тот, как и любой таир, тщательно скрывал свое уязвимое место. Вэллар осторожно, словно страшась потревожить старую рану, стянул перчатку и протянул Эрику, подрагивающую иссушенную кисть. — Ох, морово пекло! — лорд с трудом сдержался, что бы не тронуть пальцами глубокие темные борозды, испещрившие худую как у скелета руку и уходящие под свежий бинт на запястье. — Как?.. — Так же как и остальные ожоги. Мертвая вода иглой под кожу. — И сколько?.. Сколько это длилось? — Все три года, — помедлив, сказал Вэл. — Сама по себе мертвая вода смертельна, но если поработает алхимик, можно растянуть агонию, — сухо сообщил таир так, будто это было чем-то обыденным. — Над рукой трудились особенно тщательно и… Я не стану больше ничего говорить! Ты… Мы все ещё в мороке. Эрик и не слушал. Потянулся вперед, сжал чародея в объятии. Вэл неловко замер и медленно выдохнул. Брат молчал. Эрик знал, что он еще не простил. Таиры обладают прекрасной памятью, а потому отлично помнят причиненное им зло. Но и хорошее помнят тоже. Потому Рик еще был жив. И более того надеялся, что имеет шанс на прощение. Но не сейчас. Позже. Легкая рука, гладившая его волосы — тому подтверждение. Из-за разницы в росте, Вэлу пришлось склониться, чтобы осторожно, не прикасаясь к немертвю кожей ответить на объятье. Боги, когда он успел стать такой каланчой? — Рик подавился неожиданным смешком и ткнулся в чужое плечо. — Настоящий. — Как ты меня нашел? — нарушил молчание лорд. — Не искал. И вообще не знал, что ты здесь, — ответил Вэллар. — Я шел к источнику морока, чтобы развеять эту гадость. Уже не первый раз, между прочим, — в тихом голосе послышались смешинки. — Удивительно, но ты второй немертвь встречный мною здесь. Начинаю думать, что проклят я, а не этот схашев лес. — Второй? — Рик отстранился. — Ты видел мальчика? Сняв с себя верхнюю мантию, таир набросил ее на плечи Эрика. — Я вывел его из морока и вернулся, что бы разобраться с этим. — Вэллар кивнул на тело чародея. — Мальчик в безопасности. Рик вспомнил третьего мага, которого увидел вдалеке. Если вспомнить, его сразу удивило, что тот не спешит товарищам на помощь. Выходит, это был Вэл. — Второй варгул!.. — вспомнил лорд. — Мертв. Сможешь встать? Ох, конечно, нет, ты же налакался этой дряни! — Таир помог ему подняться на ноги и вдруг недобро сощурился. — Сколько раз я говорил «не больше трех зелий в день». Это тебе не компот, а мощный алхимический эликсир. — Я не знаю, как это… Лорд нахмурился. Последние часы, перед тем как он вошел в морок были как в тумане. Наверняка, он выпил больше отведенной дозы и сам не заметил. Так, стоп, а когда он вообще пил зелье предпоследний раз? Эрик поморщил лоб силясь вспомнить. — Когда ты уже научишься ценить мои старания? — прошипел Вэллар, возвращая Эрика в реальность. — Я не смогу вечно тебя спасать! — Прости, я… Должно быть, я увлекся. — Ты хоть понимаешь, что чуть себя не угробил? — взорвался Вэл. — Тэро эрсу! — Сам ты, «придурковатое недоразумение»! — возмутился Рик. — О! Так ругательства, значит, мы выучили. — Это… Это — первое, что запоминается! — пылко оправдывался лорд словно мальчишка. — Хэко, — припечатал ксантиец. — Да что это значит?! — В словаре посмотришь. — Вэллар поднял брата на ноги и удержал, когда тот покачнулся. — Но имей в виду, всё это ничего не меняет. Я служу Ксанту. Что немертвь делал в резиденции агратского кхана, и как тот хотел его использовать, мы ещё обсудим, — пообещал посол тоном Змея. — Ты знаешь я — упрямая скотина. Душу из твоего приятеля вытрясу, но докопаюсь в чем тут дело. И если его цели мне хоть чуть-чуть не понравятся… — Таир предупреждающе наставил на Эрика когтистый палец. — Мы поняли друг друга, ваше величество? — Разумеется, господин посол. — Невесело хмыкнул лорд Арен. — А теперь, если не возражаете, найдем мою одежду. Царственной особе не подобает сверкать голым задом. — Тогда идем прикрывать вашу… репутацию, — заключил Вэл и закинул на плечо его здоровую руку. — Кажется, я всю жизнь только этим и занимаюсь.***
Потянуло попкорном. Перед взором Маркуса возникли и остальные мойры, на носах которых были двуцветные очки. Вслед за ними пространство начали наполнять другие декорации. Затемненный зал, ровные ряды кресел, большой экран, на котором Маркус безошибочно узнал и Джарва, и себя. Их бездыханные тушки валялись на земле друг напротив друга, зеркально повторяя одну и ту же позу. — Ох, ты ж!.. Вот это зверюга! — ужаснулся страж, разглядывая крупный план лежащего на земле грифона, рядом с которым тощая фигурка таира и была почти не заметна. — Неудивительно, что все так шарахаются! Мне вот интересно, чьей идеей было запихать меня в него? Истина и Исход переглянулись и дружно ткнули пальчиками в третью сестру. — А что такого? — Исток закинула обутые в резиновые сапоги ноги на спинку переднего кресла. — По моему, вполне себе свежо. И вообще, я стара, слепа и в маразме, так что никаких претензий и возвратов тел не приму. — Нытик! — прикрикнула Исход, хрумкая карамельным попкорном. На ее коленях лежали вездесущие, огромные ножницы. Истина сидела через три места левее и держала ведерко с куриными крылышками. — Хей, Марк! Хочешь пить? Ткачиха похлопала по соседнему креслу в подлокотнике, которого появился одноразовый стакан с эмблемой Макдоналдс. Маркус заметив, что в этот раз он сам больше напоминает человека, а не бесформенное пятно, сел, покосился на стаканчик с подозрением, но любопытство пересилило. Гриффин потянул напиток через трубочку и… Боже, это было именно то самое! Приторно сладкое, отдающее ностальгией и ароматом «праздника который, черт возьми, к нам приходит»! Родная живительная химия! — Я был здесь! — оглядевшись, Марк узнал знакомый зал. — Это кинотеатр на Хаустон-Ист! — Его копия, — поправила Истина. — Наверное, перед тем как попасть сюда ты вспомнил что-то связанное с этим местом. Ох, ну точно! Оборотное зелье! Мэт затащил меня сюда, на «Тайную Комнату». — Вспомнив о племяннике, Марк помрачнел. — Надеюсь у него все… — О, не сомневайся! — заверила Истина. — Он стал врачом. — Врачом? Марк вспомнил, что сам когда-то подумывал связать жизнь с медициной. Мама — хирург — это почти как приговор: его готовили с детства. Он даже сдал нужные экзамены, но в последний момент передумал. Детская мечта о работе в полиции оказалась сильнее. Не сложилось. Мама тогда сильно расстроилась. Говорила, что работа полицейского слишком опасна. Не напрасно, как выяснилось. А потом Маркус вспомнил и взбалмошного, проблемного подростка с комплексом дефицита внимания. У Мэта всегда было плохо с учебой и еще хуже с дисциплиной — сказалась потеря обоих родителей. В последний раз, когда Марк его видел, племянник был пьян в стельку, дул травку и возмущался: «Да нахер мне этот колледж, Марк! Только время впустую угробить. Стиль моей жизни — свобода и отрыв, так что иди-ка ты нахер со своими нравоучениями!» Мэтти. Стал. Врачом. — повторил Маркус, словно пытаясь внушить себе это. — Ох, пиздец, нашей медицине… — Да нет, он весьма успешен, — Ткачиха прикрыла веки и зачитала, словно с листа: — Мэттью Чарльз Гриффин, тридцать два года, психиатр. Работает в наркологической клинике Лос-Анжелеса, помолвлен. Долгое время помогал ФБР в расследованиях в качестве приглашенного эксперта. — Истина стрельнула на пораженного Марка янтарными глазами и ухмыльнулась. — Да, ты верно понял, Марк. Это из-за тебя. Будь ты жив, все сложилось бы иначе. Хуже, лучше — мы не можем знать. Но есть факт: твоя смерть подарила миру специалиста, спасшего не одну жизнь. Видишь ли, Вечность так устроена. Она никогда не забирает кого-то бесследно, и всегда дает что-то взамен миру. Там убыло, здесь прибыло — таков закон. Равновесие должно сохраняться. Хорошенько запомни это. Истина замолчала, давая ему время все переварить. Однако было у Маркуса подозрение. Что-то здесь нечисто. Вопрос вертелся на языке, но ни осмыслить его, ни произнести вслух страж не сумел. Ткачиха закрыла его рот ладошкой. — Правильная мысль. — На ее алых губах расцвела усмешка. — Зло никогда не приходит одно, Марк. Но и добро тоже. — Истина склонилась к его уху. — Они всегда идут рука об руку. С этими словами Ткачиха щелкнула его по лбу. Чувство падения длилось не больше минуты, но та показалась Марку бесконечно долгой. Все прекратилось в один миг. Его поймали. По ощущениям это было ближе всего. Марка снова начало затягивать теплом, но уже совершенно другим. Не своим, но неуловимо знакомым. — Джарв? — попробовал позвать Маркус. Ответ так и не пришел. Спустя время страж позвал уже громче. На этот раз пространство вокруг слабо колыхнулось. Но осмысленной речи Марк не дождался. Присутствие остроглазого, отчетливо прослеживалось, однако тот молчал. Что с ним стряслось? — Марк ничего подозрительного не ощутил. — Для начала нужно проснуться. Неосознанных снов Маркус Гриффин еще с самого детства, не видел. Чаще всего он понимал, где находится, даже когда вокруг плясал наркотический треш или крутился жуткий кошмар. В Авлоне все стало иначе. Сны перестали быть декорацией. Они были пугающе реальными. И выбраться из них казалось, невозможным. Марк, как белка в колесе продолжал блуждать от одного кошмара к другому. Но сейчас все было иначе. Спокойно и понятно. Просто сон. Самый обычный и даже не страшный. Нужно лишь проснуться. Прежде чем исчезнуть из мира сновидений Марк услышал странное эхо. Как будто поезд тормозит… Метро? — он прислушался — Оно кричит… живое… Та жуть! Эрик! Страж рванулся на вопль. Постепенно тьма перед ним начала расступаться. В сумерках вырастали извилистые стволы. Изогнутые, переплетенные большим гнездом ветви, своей паутиной заслоняющие небо. Мягкость земли пожирающая его босые ноги. Приглядевшись, Маркус увидел в ветвях одного из деревьев что-то светлое. Он подошел ближе. Тонкий шелк паутины поблескивал в закатных лучах и белый мотылек запутавшийся в нитях казался невероятно ярким. Три паука кровавыми сгустками застыли на краях паутины. Почему их три? Несчастное создание все еще билось в сетях, разрывая собственные крылья. С каждой секундой мотылек слабел, а пауки подбирались ближе. Предчувствие прошлось по голым нервам. Марк протянул к паутине невероятно тяжелую руку. Нити растворились в воздухе. Маркус резко обернулся. Среди старых яблонь он увидел белый силуэт. Эрик уходил. Впереди тропы обманчивым теплом горел огонек. Лживая обманка! — Эрик!.. Лорд не обернулся. Покореженные деревья и кровавые отблески на больной, испещренной трещинами коре. Они расступаются вдоль узкой тропы, словно гостеприимные хозяева приглашающие войти в дом. И готовы сомкнуться, словно клыкастая пасть. Ловушка. Он идет в ловушку! — Стой! Маркус не помня себя рванулся вперед. Догнать. Поймать. Удержать. Его ладони крестом сомкнулись на белой груди. Секунду он чувствовал биение чужого сердца. Вторая и Эрик растаял туманом. — Нет… Нет. Нет! Вернись, черт бы тебя!.. Мотылек взвился в воздух и исчез среди веток. Опора под ногами исчезла. Марк отчаянно цеплялся за отголосок кошмара, но его тянуло в реальность. — Не смей! Я хочу остаться! Быстро и неотвратимо, страж падал вниз.