Собирая себя по осколкам, Вспоминай, мой друг, вспоминай Белый берег, закутанный шелком, Вересковым в скалистых лугах. Вспоминай, как врывались мы в битву, Как рыдали над пеплом костров. Жить мне болью, вины не испитой Пока ты вернешься домой…
Вечер наступал, сгущался сумрак. А Марк впервые выбравшийся в город, шел по улице с одним единственным намереньем — узнать как можно больше. Дом ксантийского посольства давил и подавлял, все окружающие его постройки. Он был узнаваем. Не только потому, что ярко выделялся среди остальных своей мрачностью. Нет. Настоящая причина в том, что при взгляде на на массивный, но вместе с тем легкий особняк в Маркусе пробуждалась острая ностальгия. От этого величественного чуда так и веяло готизмом. Все эти высокие арки и узкие окна, чудища на фасаде… Навевало воспоминания о Европе с ее архитектурой, куда мать довольно часто вывозила их с сестрой в детстве. Но и это не было подлинной причиной состояния стража. Уже подойдя к самому посольству и Маркус увидел на двери сверкающий серебром символ. Четырехконечная звезда с лилией в центре — чуть измененный его вариант грелся в ладони. Не просто украшение. Опознавательный знак и свидетельство о принадлежности к чему-то. К чему? Страж не знал. Но знал, что это важно. Как знал и то, что точно такой же символ можно найти и внутри посольства. Он сам видел его мельком, там, в плане Схаша, когда пытался докричаться до Рика сквозь зеркало. Марк с сожалением припомнил свой последний залет по плану кошмаров. В тот раз его ждали. Наверняка проследили закономерность: Марк всегда появлялся поблизости от Эрика. И в последний раз слуги кошмара подготовились. Несколько паукообразных химер подстерегали стража в том месте, где он появился. Марку пришлось побегать. Нет, он и раньше устраивал там забеги, но как правило это было уже после попытки разбудить Эрика. А в последний раз Марк так и не смог его найти. Он бежал сквозь бесконечные коридоры в поисках хоть какой-то отражающей поверхности, но проклятые твари разбивали все мало-мальски напоминающее зеркало на его пути. Силы стремительно утекали. Марк думал, что хуже уже быть не может. Но когда он выскочил в очередную комнату… Та озарилась светом. Паутина вокруг полыхнула. Проклятые пауки шипя корчась застыли в проходе, будто боясь идти ближе. Сожжет…убъет… — стрекотали они. Он не понимал в чем дело пока не услышал: — Это ты… — Инара смотрела на него, широко раскрыв свои раскосые глаза. — Нет! Стой! Он заметил зеркало, когда она попыталась поймать его руку. Марк прыгнул в отражение. — Постой! — растаяло за спиной под звон разлетающихся осколков. После того сна у стража почти опустились руки. Но найденное письмо, а затем и брошь Лилии все исправили. Первое вселило надежду, а второе дало веру в себя. Они все расставили по местам. Если сначала Марк планировал просто развеяться, прогуляться по улицам, а заодно пройтись мимо посольства, посмотреть что да как, то оказавшись на месте, страж просто не смог уйти. Ему было нужно в этот дом. Нужно до колик в печени! Однако и заходить с парадного входа Маркус тоже не собирался. С улицы можно было войти лишь по приглашению. Но Марк знал — был второй вход… когда-то точно был. Он обогнул посольство вдоль массивной ограды. Высокая стена с сидевшими на ней горгульями скрывала за собой примыкающий к особняку двор. В ней не было и намека на дверь или другой проход. Только видимость. — Здесь. Маркус сунул руку в густые заросли плюща увивающие преграду и пошарил по камню. Спустя минуту его пальцы обнаружили небольшую выемку по форме очень напоминающую… Стоило приложить брошь Лилии, стена втянула Марка внутрь. — Охренеть! — Обнаружив себя на другой стороне, страж не сдержался и вновь пошарил ладонями по камню. Как и было — глухая неприступная стена. — Осталось понять, откуда я все знаю… Это было совершенно не так как, когда Джарв указывал ему дорогу к тайной части замка. В этот раз Марк был уверен его вело личное. Свое собственное. Джарв в сознании стража затаился. Замер, наблюдая за происходящим со смесью любопытства и осторожности. Ему за пределами замка было не по себе. Они оказались в примыкающем к посольству дворе. Небольшой, если судить по дворцовому парку даже скромный. Ни охраны, ни защитных чар. Если последние и имелись, Марк о них не узнал. Или это они узнали меня… А может тебя, Джарв? — подумал страж, и мысль не показалось ему странной. — Если тебе есть что сказать об этом — сейчас самое… Ему пришлось спрятаться за деревом, когда на мощеной тропинке появился человек. Охранник. Но форма его была совершенно иной, чем у стражи Залива: те предпочитали кожу и легкие немного загнутые клинки, в то время как этот воин был закован в самые настоящие латы. Охранник оглядывал сад сквозь щелки в шлеме, а Маркус вдруг понял, что совсем его не чувствует. Но охранник посольства и не «болванчик», которых страж видел в замке. Те были скорее завороженными, но людьми. А у этого была собственная воля, но вот в остальном… Марк вспомнил рассказы об императрице-ведьме и все сложилось: Нежить. Едва получив доступ в библиотеку замка, Марк пытался узнать и об этих существах побольше, но ничего кроме сухих определений не нашел. Понял, только что в среде чародеев нежитью называлось любое «не живое» оживленное магией, будь то труп или…ходячий доспех. Охранник ушел, а страж осмотрел окна. Все ставни на первом этаже были закрыты наглухо с той стороны. Тропинка вела дальше — к задней части посольства, туда, где журчал небольшой фонтанчик. Запах наполняющий воздух был сразу же узнан. Сорвав оно из белых соцветий страж надломил зеленый стебель. Вдохнул аромат. Заливистый смех, воскрес в памяти, чистой мелодией разнеся в воздухе. Воскрес и образ рыжеволосой леди, которой он принадлежал. — Джарв, это твои глюки или мои? — не понял Маркус, а остроглазый заметался внутри него и сныкался куда-то в глубины подсознания. — О, прекрасно! Мастер ухода от ответов в действии! Вторая выемка, для броши обнаружилась на стене самого посольства, и с первого взгляда ее можно было принять за причудливую трещину. Маркус недолго думая проделал с ней то же, что и с первой и очутился в комнате. Когда-то здесь была проходная, но ныне тут собирали пыль никому не нужные вещи. Без сомнений эта часть посольства давно покинута. Комната была не заперта. Как можно тише Маркус выскользнул за дверь в коридор, освещенный одними приглушенным светом, источник которого страж так и не заметил. Словно сам воздух пропитался этим странным свечением. Минуя коридор Марк шел, тихо боясь наткнуться на слуг или охрану, но к его удивлению вокруг не было ни души. Он даже не ощущал никого. В этом доме, что одна нежить? — подумал страж, осторожно поднимаясь по ступеням на второй этаж. — Так, кабинет должен быть где-то… Маркус остановился около зачарованной витрины. Под стеклом на подложке из темного бархата покоился знакомый меч. Марк был готов поклясться, что именно его он видел на полотне в руках Серебряной Лилии. Но сейчас клинок казался не таким уж и скромным: чары, наложенные на него, даже спустя годы после смерти владелицы не утратили силы. Больше всего Маркуса привлекла лежащая там же под стеклом записка. Разорванный на клочки листок почерневшего пергамента, где обозначались строки:Из злата в чернь, пока не изувечит Его предательство дрожащею рукой, Те нити, что сплетаются извечно В одно лихое жизни полотно Текут сквозь времена нетленным шелком Легендами срослись давно края Не искусить уж свет…
Маркус был готов проклясть неизвестного вандала, оборвавшего бумагу на середине. Внезапно в нос ударил запах… Этот запах он ни с чем бы не спутал. Так пахнут разложившиеся трупы. Гниль, плесень и гниющая мертвая плоть. Снизу лестницы раздались скрипящие шаги. — Кто здесь? — прогремело на все посольство нечеловеческим басом. — Я чую тебя. Покажись, незваная тень! Это кто кого еще чует,— нахмурился Марк, прислушиваясь к жуткому эху. — Твоя боль вкусно пахнет, — пророкотали снизу. — Кровью. Мщением. И надеждой. Прямо-таки рыцарь… или убийца? А-а это ты, Страж… На первом этаже послышались осторожные шаги. Запах гниения стал отчетливей. Клац-клац — шкрябанье когтей по полу. На лестницу вплыло, втекло нечто бесформенное, аморфное, но отдаленно похожее на большую когтистую тварь. Вздыбленная шерсть, была мокрой, склизкой. С морды капал гной. Погань! — завопил Джарв в его мыслях и волосы на затылке Марка зашевелились. — Гриф, это оскверненный дух! На лбу у существа были маленькие рожки. Треугольные уши его торчали в разные стороны. Это нечто ползло к ним, наверх, прижимаясь к лестнице брюхом и пачкая ее нечистотами. На середине пути демон втянул воздух. — От тебя воняет ей! Этой предательницей! Вас прислала эта дрянь?! Как же долго я жда-ал… Монстр облизнулся, капая на ковер кровавой кашей. Его нечеловеческие, безумные глаза прошлись сквозь Марка, будто сканируя. Джарв внутри сжался от ужаса. — О, так ты не один! — облизнулся демон. — Сладкой горечью тянет. Виной… — дух не договорил, не мигая, уставившись сквозь Маркуса. Больно… Режет… Гриф… невыносимо… помоги мне… — умолял остроглазый в его голове. — Коне-ечно больно, — раздалось мурлыканье демона. — А будет еще больнее. Намного. Иди-ка ко мне-е. Джарв съежился, забился, задрожал, цепляясь за сознание Марка. Страж потянулся к свету его души в порыве успокоить внутреннюю истерику и закрыть от глаз гнилого вторженца. Пускай и собой. И так у парня мозги набекрень. — Пошел нахер из моей башки! — Из «твоей»? — хрипло рассмеялся демон. Он вскочил на лапы, преодолев остаток пролета одним прыжком, и приземлился перед стражем. Один из трех хвостов обвил ноги Маркуса до самого пояса. Существо приблизилось вплотную. Нависло над ним. Из трещин и ран на гниющей плоти повалил, исходящий холодной синевой, дым. — Ничего личного, но вы пахнете моей госпожой, — прорычал монстр от едва сдерживаемой ярости. — Моей ненавистной Азур.***
— Ох, эти чудовища сводят с ума, — признался Рик брату. — Мне кажется, они хотят меня убить, каждый раз как видят. Идущий рядом Вэл, вздохнул. — Тебе не кажется. Последние указы серьезно подпортили им жизнь. Эрик молчаливо согласился, но вины за это не чувствовал. У лорда было много вещей, о которых он сожалел, однако эта даже близко рядом с ними не стояла. Когда они смогли вырваться с проклятого собрания торговых гильдий день уже готовился смениться вечером. Лорд Залива и посол Ксанта неспешно шли по широкой аллее. По обе стороны от них тянулся живой лабиринт — самый короткий путь из зала советов лежал через парк, что немного радовало лорда. Свежий воздух, зелень, красота… Будь воля Рика, он бы и Инару вытащил из замка. С ней собрание могло пройти гораздо более гладко. У леди эль-Азур хорошо получалось плавать в этом чане с пираньями. Но в последние дни сестра вообще не выходила из своих покоев и никого к себе не подпускала. Один Схаш ведает, чем она так была занята. Вэллар сегодня больше напоминал тень, чем живого человека… таира. Эрик и сам чувствовал себя выжатым до суха, но на брата было откровенно страшно смотреть. Рик старался не замечать, как тот плетется время от времени замедляя шаг. Взгляд отстранен, затянут поволокой. Хриплое дыхание режет слух. Когда они проходили мимо главной площади, Эрик случайно вспомнил недавний бал и то, как он чуть не сорвал его. Не везет Наре с помолвками, — справедливо рассудил он вспомнив чем кончился похожий праздник пятнадцать лет назад. — То жениха убьют, то любимого отравят, то брат непонятно во что обратится… Он встал на ровном месте, вслушиваясь в вой поднявшегося ветра. Хоть убей, Эрик не мог вспомнить, что именно его тогда спровоцировало. Голод? Нет, вроде. Ощущение полета завладело им, и тепло огромного тела под руками стало невероятно реальным. Рик помнил только черный силуэт на фоне ночного неба. Раскинутые над ним крылья. Большая, сильная тень. Где он мог ее видеть? Лорд потер глаза. Обрывки недавнего кошмара тут же возникли перед ним. Беспокойный сон. В нем кто-то кричал, тормошил, сыпля витиеватыми ругательствами сквозь зубы. Как сейчас Рик помнил его… В носу щекочет от терпкого запаха пота и горящей плоти. — Гони, пошел! — орет кто-то дурным голосом, перекрикивая треск пламени. — Вон, она — тропа — исчезает! Скрип колеса, раздающийся над самым ухом, заглушает и топот копыт, и нечеловеческие вопли, что рвутся из собственного горла. Повозка скрипит немилосердно. Будто умоляет себя добить. Того и гляди колесо отвалится. Эрика подкидывает на досках. Его куда-то везут?.. — Сда-айся. — шепчет ветер им вслед. — Покори-ись, покорись мне. Слышится вдалеке нестройный вой варгулов. Их догоняют. Его держат в несколько рук. Тело извивается, стремясь развоплотиться. Эрик рвется на части. — Все шепчет, не уймется шельма, — крупная ладонь ложится на лоб. — Именем Исхода заклинаю, покой обрети, да не будет сон твой нарушен, да не оста… — Убе-ей! Убей для меня! От яростного удара кто-то рядом вскрикивает совсем коротко, булькает кровью. Тепло греет руку. Течет по коже. Тает на губах. Хор-рошо. — Ты ему там песнь очищения читаешь?! — кричит тот кто правит повозкой. — Он — немертвь, а не нежить! Но читающий не слушает, продолжая свою молитву: — …не оставит тебя воля и разум, да не забудешь ты имя свое и да не обернешься слепым орудием. Боль становится чуть менее осязаемой. Рик стонет, тяжело дыша. На губах стынет вкус чужой крови, пока его руки ловко стягивают вместе. Связывая его, неизвестный все повторят слова молитвы вполголоса. — Ты как это сделал? — окрикивает напарника первый, но не дожидается ответа. — Выбраться бы… Сгущается зараза. Нихера не видать! И пламя ведьмовское, слабеет. Погаснет — останемся без защиты. — Полно. Прямо езжай. Да вожжи держи. Шанс расщедрится — выберемся. Вэллар рядом болезненно зашипел, возвращая Эрика назад. Ксантиец стоял, прикрыв глаза, будто пережидал что-то. Эрик не выдержал. — Все нормально, — ответил таир, прежде чем лорд открыл рот. — Вэл, я не слепой, — серьезно сказал он, усадив брата на ближайшую скамью. Чародей откинулся на спинку, устало сомкнув веки. — Ты совсем себя не бережешь. — А смысл? — усмехнулся тот, чем вызвал в лорде еще больше раздражения. — Никто не живет вечно, Рик. Вот она та тема, к которой Эрик и боялся, и жаждал подобраться все эти годы. Вот оно лежит перед ним — только взять, только спросить. Страшно. Страшно, схаш побери. Да еще и Вэл смотрит искоса, и глаз его серебряный будто смеется. Смеется и изучает. Эрик почти решился задать вопрос, когда таир вдруг вскрикнул, хватаясь за руку. За здоровую руку. Эрик заворожено наблюдал, как серая ладонь наполняется кровью из свежей, будто только-только нанесенной раны. Вэл согнулся над ней, пачкая свою одежду чернотой. Эрик внезапно осознал, почему его брат предпочитает облачаться именно в этот цвет. — Оставь меня! — рявкнул чародей не своим голосом, когда лорд попытался помочь и, опомнившись, смягчился: — все нормально, просто старая царапина открылась — аура не справляется. — Старая? — С утра порезался, — небрежно ответил посол, пряча руку под широкий рукав. — Когда это Змей разучился с ножом обращаться? — возмутился лорд. — Ты что его себе в ладонь специально вогнал? — Даже если и так, это не твое дело! — потерял терпение ксантиец. — Господи, можешь ты хоть раз не отталкивать меня, а поговорить по-человечески? — «По-человечески» — это к твоему агратцу. Как обухом по голове. Рик несколько раз моргнул, пытаясь состыковать услышанное с реальностью. — Ты ревнуешь?.. Вместо ответа Змей, вскочив со своего места, направился куда-то быстрым шагом, на который еще недавно был неспособен. Сбегает! — Рик недолго думая, пошел следом. — Нет, не так просто в этот раз! — Серьезно? Думаешь, он — замена тебе? Думаешь, я нашел себе нового брата?! — орал лорд, догоняя его. — Господин посол, а вы не охренели?! — Эрик свернул за угол, куда пару секунд назад нырнул Вэллар, но никого там не увидел. Ксантиец, словно в воздухе растворился. — О! Прекрасно! Браво, магистр, просто браво! Он еще долго ругался в пустоту, надеясь, что ушастый эгоист не ушел далеко. Искать было бесполезно. Не даром у людей сложилась поговорка: «Не лови таира в его же лабиринте». Уж кто-кто, а дети подземного мира обладали самым настоящим даром к пряткам. Успокоившись Эрик признал, что поступил как идиот. Снова. Нужно было аккуратней. Потерпеть, подловить осторожно. Раньше всегда только так и «общались». Рик выжидал, а таир по крупице, вытаскивал из себя личное. Сам вытаскивал. Потом вместе разбирались. Брат учил Эрика контролю, тот учил его человечности. Они учились быть людьми, вместе. Должно быть, полукровке до сих пор трудно понять собственные эмоции. Может, Вэллар и сам только после слов со стороны осознал, что конкретно его беспокоит. Поэтому и сбежал. Как раненое животное скрылся от чужих глаз. Слепой инстинкт. Стоило ли вообще винить Змея за сбитый моральный компас?***
Дух держал крепко, остальные два его хвоста беспокойно метались позади то и дело, ударяясь о стены и размазывая по ним гнилую субстанцию. — У сердца больное прячешь. Невысказанное. Отвергнутое. — Монстр заискивающе мигнул фиалковым глазом и снова «просканировал» стража. — Ненавидишь и защищаешь. Как всегда… Нечисть насмехалась. Теперь неизвестное скребло и его, Марка, изнутри когтями. Страж зарычал сквозь стиснутые зубы. Демон лез туда, куда не следует. — Ну, и что же привело тебя сюда? — промурлыкала тварь, подпирая когтистой лапой свою морду. — Прокрался тайком, да еще в такой час? Неужели не знаешь, как опасно заходить в дом чародея без его ведома? Возмущенная буря поднялась внутри, стоило только это услышать. — Это не его дом, — непреклонно парировал Маркус, подавляя в себе этот гнев. Страж показал духу брошь Лилии. — У нас тут ключик завалялся. Смекаешь? Демон зашипел гневно. Вздыбилась покрытая сизым налетом плесени шерсть. Чудовище сжало его сильнее. Когти продолжали скрежетать внутри, вскрывая только зажившее. Но эта боль была не тем, от чего хотелось избавиться. Она давала силы. Подпитывала злостью воскрешая внутри стража что-то утраченное. Собравшись с мыслями, Марк, вытолкнул самозванца из своей головы. Хвост демона разжался. Тот отпрыгнул, взглянул по-новому, на этот раз оценивая. — Неплохо, страж, очень неплохо, — заключил монстр и захохотал, яростно поигрывая усами. — Что вам нужно? — Мир во всем мире. — Страж развел руками и двинулся на него, недобро усмехаясь. — И малость личной выгоды. — Ну, разумеется, — оскалилась тварь. Взбежав по стене, оскверненный дух прыгнул на стража с грозным ревом. Магия дома дрогнула, откликаясь. Но не на зов твари. Одним ударом стража тот оказался отброшен вниз. С грохотом он ударился о паркет и холл заволокло едкой дымкой. Марк перегнулся через перила. Синеватый туман стремительно утекал сквозь щели в паркете, оставляя там силуэт лежащего человека. Не демон — существо из плоти и крови. И сам весь в крови и еще, какой-то дряни похожей на слизь. Он лежал и давился истерическим хохотом. Внутри Марка все скривилось от досады и отвращения. Это был не бой. Не нападение даже. Этот засранец просто решил развлечься! — Отчаянные ребята… — То, что было раньше чудищем, хрипло рассмеялось и тут же застонало, пытаясь перевернуться. — В один сосуд влезли… Братья-акробатья… Он вам не жмет нигде? Страж сбежал вниз как раз в тот момент, когда его противник пытался подняться. Удар. Тот снова оказался на полу. Маркус оседлал бедра оборотня, а Джарв вздернул за плечи. — Слушай ты, недосущность! Нам не до плясок и нравоучений! — прорычал страж ему в лицо двойным голосом. — Не мешайся, а то узнаешь что такое настоящая боль, — подхватило его речь эхо Джарва и их губы растянулись в желчной улыбке. — Сунешься к нам в душу еще раз — кастрирую. Понял? Оборотень хрипло рассмеялся в ответ: — Боевой крысеныш, — хихикнул демон. — Ах, какая связь! Вы наверняка уже давно вмес… Джарв врезал демону пару-тройку раз прямым, хорошо поставленным ударом, прежде чем Марк успел взять под контроль руку. Последний даже немного растерялся от такой сноровки. — Вижу, не понял.— Остроглазый встряхнул оборотня, и приложил о пол. — Сейчас разъясню, — оскалился таир, занося выпачканный в липкой гадости кулак. — Эй, остынь! Рембо, блин… — пришедший в себя Маркус все-таки смог оттеснить Джарва от «штурвала». — А ты, зараза немытая, будь лапонькой, не то… — Интересно, вы своего человека так же, как тело, делите? — не унимался демон. — Ну…вдвоем сразу? Или все-таки по очереди траха… Голова гаденыша дернулась назад: это уже сам Маркус не сдержался — добавил. Демон обмяк. Со стороны остроглазого прилетел укоризненный укол. — Нарвался, гандон, — пояснил Марк и остроглазый с ним полностью согласился. По итогу демона они связали и оставили лежать на диване в холле, предварительно заперев двери. Джарв, добрая душа, даже набросил на засранца плед. Если судить по чутью, кроме этой липкой гадости в доме ни единой души. Живой души. Но ни Марка, ни остроглазого это не пугало. Уже нет. Они были на своей территории. Стоило открыть дверь в кабинет Змея, как сработали защитные амулеты, вплавленные в косяк. Но сработали хиленько. От вспышки вылетевшей из первого увернулся Маркус. Второй заметил Джарв и вовремя отскочил в сторону. Отстрелявшись, оба камня погасли — энергия кончилась. — Пара безделушек. Как-то скромно, для магистра, — заметил страж, вспомнив Тайный Сад и летящие в него огненные шары. — Решил не расходовать магию, понадеялся на защиту самого дома, — фыркнул в ответ остроглазый. — Какой экономный засранец. Не сговариваясь, сходу решили провернуть тот же трюк что в покоях Инары. На этот раз Марк представил тот момент, когда Рик потерял контроль на балу. Свист ветра в ушах и сила стихии под перьями. Эрик цепляется за него так отчаянно. Клич грифона сливается с воплем «не мертвого». Стремительно утекает сила. И на мгновение, за секунду до того как они отделяются — чувство потери настолько сильное, что самому хочется выть. Тогда все так и было?.. Марк зависает в небе, раскинув слабеющие крылья. Тенью они падают на лежащее внизу существо. Туман оседает, формируя контур стройного тела и черты лица искаженные болью. Лорд смотрит на него. Сквозь него. Прямо в душу. — Он видит меня? — все внутри взрывается радостью. На секунду, Марку кажется, что он глядит на все это со стороны. Наблюдает не в силах поверить. Не в силах отвести глаз. И в голове стучит набатом счастье. Счастье и невыразимый ужас. — Они всегда идут рука об руку… — громом гремит глас Истины и вторит ей другой, мужской и более наглый: — Всегда, радость моя! Всегда! Завывание навязчивого фальцета слились с треньканьем расстроенной в хлам гитары, порождая чистый Хаос. Видение оборвалось внезапно. Марка буквально вышвырнули обратно кабинет ксантийца. Он оперся на стол обеими руками, тяжело дыша. — Что это вообще?.. — Маркус рассеянно моргнул, пытаясь поймать то ощущение вновь, но ничего не выходило. — Ты как? Получилось? — поинтересовался Джарв и страж мотнул головой и лишь спустя пару минут ответил: — должно быть сбился. В полном молчании они обыскали весь кабинет. Но не нашли ничего путного, кроме… — А вот это уже интересно. — Марк вытащил из нижнего ящика маленький пергаментный квадратик, опечатанный точно так же как и письмо Эрика. — На кой Инаре писать Змею письма, если они и так могут встретиться? — А то, адресованное Эрику!.. — вспомнил Джарв. — Тоже странно. — Да, пишет, чтобы потом хранить у себя среди страниц старой книги?.. — рассуждал Маркус. — Бред какой-то… Не думаешь? — И, правда, бред. Порывшись еще немного в шкафах, страж смирился с тем, что тут одна политическая бюрокракратень. Договора с какими-то гильдиями, налоги, еще налоги, купчая на землю, трактаты последних новостных сводок… Сборник какой-то поэзии капнул последней каплей. Этот товарищ живет скучнее чем я!.. Жил… — не выдержал Марк, откладывая книжку со стихами в сторону. — А это, потому что вы, опозда-али! — из приоткрытой двери донеся смешок демона. Очнулся уродец. — Тот вчерашний ворюга все до вас тут вычисти-ил! Они вернулись в холл. Демон, вальяжно развалившийся на диване, уже успел избавиться от веревок и теперь лежал, в чем мать родила ни капли не смущаясь. Его пепельные волосы были мокрыми, слипшимися. На лице и теле в некоторых местах виднелась самая натуральная плесень, а из носа и глаз сочилось, нечто напоминающее гной. Мерзкий тип. — Какой еще ворюга? Отвечай. Демон вскинул бровь. Нападать он уже не собирался. Да и первый раз был скорее проверкой на вшивость. Этот гад не настолько глуп, чтобы не понять кто сильнее. — Не знаю, южанин какой-то, — передернул он плечами. — Ночью влез, как к себе домой. Точно так же как вы: ключом воспользовался. Другим. Не посольство, а проходной двор… — вздохнул демон чуть горестно. — Змей взбесится. Если конечно войдет. У вас-то, прав на эту халупу побольше будет: самой Лилии печать. Это ведь ее дом… Был, по крайней мере. А приемники не объявлялись после ее смерти. До сего дня. Собственно, поэтому я и вылез — поприветствовать наследничка. Последние слова лучились иронией. Наследничка?.. — Гриф… — вдруг прошептал Джарв, приложив ладонь ко рту. — Он — не погань, а хранитель. Чего?.. — Марк, он — хранитель этого дома. Хранитель, осквернный порчей!***
Глаза Рэста слипались, но уснуть он не мог. Ему было паршиво. Собственно, поэтому и сидел он сейчас на старых, покрытым мхом ступеньках вместо того, чтобы пойти к огню, где собрались все остальные. Лагерь они разбили в укромной, маленькой лощине, куда их привела Нэл. Экипаж и своих людей лорд Фост оставил у дороги, спрятав магией, а они втроем направились дальше через лес. Лиса Берг все так же нес на руках. Аура затягивала раны ворона, но не так быстро как им бы хотелось. По этой то причине они и пришли сюда. Здесь было одно из святилищ остроглазых — наполненное магией до краев место. Когда-то было… Оплот был заброшен и покинут даже духами. Энергия силовых линий под землей гудела словно бы на последнем издыхании. Это святилище угасало. Пара тройка низших сущностей вроде резвилась до их прихода. Но почуяв чужаков, все духи перепрятались. Нэл лечила Лиса. Пыталась. Остроглазая была чародеем, но не целителем. Единственное, что она могла сделать для ворона — подпитать его силой святилища и погрузить в лечебный сон. С последним были проблемы: Лис снова и снова приходил в себя, будто чары на него не действовали, а во сне ворон метался еще сильнее. Несколько раз нес какую-то чушь про осколок. Скорее всего бред. Однажды звал мать. Именно тогда Рэст не выдержал. Украдкой коснулся горячего лба, рыжика и потянулся к чужой энергии, вобрав в себя бунтующую ее часть. Лис затих и уснул. Нэл тогда удивилась и пробормотала что-то вроде: «Тебе бы в лекари…» Наверное, решила, что он применил чары. Ерунда: немертви не способны к колдовству. Ко влиянию на разумы других — да. К смене своего обличья — вполне. К поглощению огромных порций сырой энергии и управлению ей тоже. Но одно дело чувствовать, поглощать и разрушать чужие чары, а вот творить их, менять магию по своему разумению, подчинять ее — совершенно другое. Рэст безучастно смотрел как солнце опускается за верхушки деревьев. Его одолевали плохие предчувствия. Они уже частично подтвердились: не так давно черный конь ксантийца показался на тропе ведущей к святилищу. Он шел уверенной рысью, и седла на его спине не было. Как и седока. С тех пор прошло уже часа три, — думал мальчик. — Что я вообще тут делаю?! Какое мне до него?.. Вспомнив, как Змей вытаскивал его из беснующейся толпы, Рэст сразу понял, что лукавит: дело было. Ненависть ли, благодарность ли, он не знал, что чувствует по отношению к этому не-человеку. Но ксантиец точно не был ему безразличен. — Этьен Варгот — хорошая ищейка. Лучшая, — объяснял Берг мотивы Змея, когда они только шли сюда. — Ауру читает на раз. Если кого-то вынюхал или кровь распробовал — нагонит, вопрос времени. Нас бы точно догнал — пришлось бы, кхм…наподдать. Оно конечно весело, но мы и так нехорошо выставились. А если еще одного высшего за Грань отправить… Еще и перед самым советом… Незачем лишние проблемы. Вэл Варгота погоняет хорошенько, пропетляет след, запутает. Этьен-то вцепился в него, не отстанет. Хуже шавки крикливой, ей богу. Вот пусть и носится колбасой. — А если поймает? — не сдержал беспокойства Рэст. Бергауз почесал бороду. — На это скажу вот что: мог бы поймать, поймал бы раньше. Они уже давно на ножах. Варготы с Аренами. Ну, и лично к Змею у них счеты. Еще со времен Белого Крыла, да хранит его Вечность. Талантливый он был — гений — даром что ворон. Так вот! Убил Белокрылый одного из лордов на дуэли, да и поделом, — вещал лорд Фост с видом бывалого рассказчика. — Варготы — то самое семейство — собрали совет и обвинили Зейна в бесчестии. Сжульничал, мол, не может же ворон победить чистокровно высшего, да еще и лорда. Не дано. Потребовали выдать его для расправы. Совет начал спорить. Все бы ничего, да только Черныш там тоже был — отца сопровождал, лорда Арена. До Зейна ему дела не было, но вот за себя обиделся, вспылил, как он это любил по юности. Ну и… вызвал на поединок тех, кто громче всех орал. Братьев Варготов. Всех троих. Одновременно. Идиот, конечно, но идиот везучий. Одного убил, остальных покоцал. Надо ли говорить, что для благородной семейки это унижение страшное было: один ворон троих высших в одну харю уделал, еще и на глазах у совета. Варготы, правда, слабые бойцы. Этьен — ищейка. Младший так вообще еле ползал. Но сам факт! — азартно восхищался Берг. — Зрелище было красочным. Вэл тоже чуть не помер. Разве что не соскребали с пола, но это уже детали. Главное — совет запомнил надолго, кому тут дано, а кому нет. Альфред тогда на радостях Зейна, Белое Крыло то есть, к себе взял, воспитанником. Эх, славные деньки! Короче говоря, история эта тянется о-очень долго. Только вот Змея еще ни один Варгот не изловил. Шорох листвы заставил задремавшего было мальчика вглядеться в густой сумрак. Это была Нэл. Вернулась в лагерь. Таири мрачно зыркнула в сторону тропы и позвала Рэста к огню: «Замерзнешь здесь». Берг сидел у костра и дымил трубкой. Его их текущее положение ни капли не смущало, даже радовало. Встряска была тучному лорду на пользу. Нэл, напротив, держалась более сдержанно, всем своим видом выказывая осторожность. Проверив Лиса, таири опустилась рядом со своим… Интересно кто они друг другу?.. — думал мальчик, наблюдая за тем как остроглазая опускает голову на широкое плечо лорда, а тот ухмыляется в бороду. Размышляя об этом Рэст сам не заметил, как провалился в сон. Там он снова бежал. Бежал быстро. Быстрее варгула. Быстрее ветра. Так быстро, будто ноги вот-вот оторвутся от земли и он взлетит. Но этого слишком мало. Он знает — ему не убежать. За спиной клацает и шипит. Рэст взбегает на холм и оглядывается через плечо. Стая паукообразных монстров ползет за ним попятам, сливаясь внизу в сплошное копошащееся полотно. Земля, сотканная из шелка, дрожит под их лапами. Он замечает воду под ногами, когда одна из тварей прыгает на него раздвинув жуткие челюсти. Мокрая прохлада обволакивает с ног до головы. Тьма под водой и над ней тоже. В этом мире нет луны. Есть звезды, но и они лишь фальшивки, не способные дать настоящий свет. Как же темно. Он плывет вверх и воздуха в легких катастрофически мало. Рэст даже не знает правильно ли движется, действительно ли там есть воздух. Ему он нужен. Правда же нужен. Хоть вдох. Легкие сводит. Его охватывает паника. Дышать нечем. Нечем. Неч… — Не нужно, виари. — Вклинился в его сон мягкий шелест. — Это лишь сон. Твой сон. Подчини его. Мгновение Рэст действительно думал, что способен на это.***
Если бы Маркусу Гриффину раньше кто-нибудь сказал, что он наследник нехилой такой недвижимости, к которой прилагается демон-слуга, да еще находится это все добро в мире магического фентези, детектив, как минимум, посоветовал бы проверить мозги на наличие дефектов. Сейчас, стоя посреди потайной комнаты ксантийского посольства он горел нестерпимым желанием проверить собственные мозги. И только абсурдность происходящего подсказывала — все реально, ибо такое нарочно не придумаешь. Лаборатория чародея, располагалась вопреки законам жанра не под землей, и не за потайной дверью в библиотеке, а на самом видном месте: на кухне. Наверное, ее можно было принять за подсобное помещение, если бы не опечатанный всевозможными охранными формулами периметр. Формулами, толку от которых не было, так как печать Лилии только оказавшись рядом с этими письменами, мгновенно загасила их, сменив совершенно иными. Дом обновлял защиту, подстраиваясь под нового владельца. Пока «новый владелец» перерывал шкафы в поисках кое-чего, вполне осязаемого. — И во-он на той полочке еще, заодно и пыль смахните, — науськивал хранитель, который и показал им это место. — Ути, вы мои заиньки! Маркус время от времени хмуро поглядывал на подозрительно довольного типа и вспоминал, какое шоу тот устроил после того как огорошил стража новостью о внезапном наследстве. — Добро пожаловать, небритые хари! — Все так же стоя посреди холла, в чем мать родила, демон щелкнул пальцами, зажигая в камине пламя, а в светильниках на стенах свечи. — Я — ваш не покорный слуга и хранитель этого вертепа. Прошу не холить и не лелеять, ибо именно я буду причинять вам пользу, наносить заботу и все прочее, прочее, — излучая сарказм, перечислил он. — Меня, кстати, Кетсу величают. Советую, неуважаемые, хорошенько запомнить и смириться с моим присутствием. Как-то так все и случилось. Теперь же этот «слуга» сидел на высоком шкафе и время от времени гаденько хихикал каким-то своим мыслям. Периодически с него, что-то капало на пол. В закрытом помещении стоял неповторимый аромат гнилого мяса, от которого даже у привычного к таким вещам Маркуса уже начинало сводить челюсти. Из-за жуткого запаха они сначала не заметили ничего странного. И только открыв дверь в лабораторию, ужаснулись. Джарв застыл от шока. Марк все-таки решил закрыть нижнюю часть лица платком. На каменном, разделочном столе в центре потайной комнаты лежали трупы. Три штуки. Южане. Распотрошенные, как свиные туши. Внутренности обнаружились там же — отдельно от тел. На готовочной тумбе, около котелка лежало одно из сердец. Это ритуал… тут творили черную магию… — выдохнул остроглазый. На периферии сознания промелькнуло желание Джарва выбежать из злосчастного дома. Марк, поблагодарив свою матушку за унаследованное хладнокровие добавил: — Кухня мистера Лектора в полной красе. Это Змей сотворил? — спросил страж, не особо надеясь на отрицательный ответ. Когда хранитель кивнул, мол, он самый, то даже не удивил. — У кого-то головушка бо-бо… — О-о, да-а! — протянул хранитель со шкафа. — Он самый веселый из всех, кто жил в этом доме. Такая экспрессия! А какая фантазия!.. Дерьмодемон.. — Я — фамильяр, — поправил Кетсу, чем заслужил гневный зырк от стража. — Таких как я в качестве хранителей дома используют. Для уюта и порядка. Мы образчики заботы, трудолюбия и чистоты. Речь Кетсу просто до краев была наполнена желчью. Стоило только глянуть на эту гниющую морду и становилось понятно одно — если это и образчик, то только наглости. Я бы себе такое для уюта не завел… — Какая атмосфера такой и хранитель! — дразнил демон. — Так значит эта тварь, Азур, вас не присылала? — безразлично спросил он, но дрожь голоса выдала волнение. — Отчего же тогда от вас так пасет этой мерзкой сиренью? Боже, до встречи с тобой я тоже считал ее мерзкой. — Испачкались, — съязвил остроглазый, пока Марк увлеченно обнюхивал очередной пузырек с отравой. Джарв, несмотря на кашу в голове, отчетливо помнил тот запах, который исходил от леди Дриар, когда ее отравили. Но, сколько ядов они сегодня ни увидели, той самой дряни среди них не было. Хотя отравы у ксантийца действительно хватило бы на пару-тройку канистр. На любой вкус: от жидкой чесотки, до смертельных выжимок. Было несколько опечатанных склянок с чем-то вроде дымки. «Эфир, » — пояснил Кетсу. Их Маркус решил не открывать. От смешения всевозможных запахов у него уже начинала гудеть голова, а к горлу подкатывали неприятные позывы. — Если бы ты помнил не только запах, но и название было бы проще, — заметил Марк, у которого уже сдавали последние нервы. — Я не «не запомил» название. Я его и не знал, — едко парировал остроглазый. — О-оу, вы так мило собачитесь! Голос издевающегося демона звучал как сквозь вату. От этой дикой смеси гнилья, химии и черт-знает-чего-совершенно-ужасного, кружилась голова. Тяжелый воздух проникал в самый желудок. Марк оперся лбом в стенку шкафа. Стремянка под ним внезапно ожила и решила выскользнуть из-под ног. Или же это он свалился?.. Каменный пол приближался невероятно медленно. Обволакивающий синий туман был, последим, что запомнил Марк, перед тем, как все вокруг погрузилось в темноту. Кошмар затянул его неохотно, будто бы через силу. Марк был не в замке. Не в Заливе даже. Он поднялся на ноги, удивленно озираясь. Вокруг все в белом. Столько чистейшего снега он за две свои вместе взятые жизни не видел. Страж на миг растерялся, но, взглянув на небо понял — это все еще мир Схаша. — Что я здесь… Поток ветра швырнул его животом на лед. Поверхность замершего озера была абсолютно чистой, а под ней оказалась вовсе не вода. Оттуда лился свет неровно горящей свечи. Там, подо льдом страж видел очертания комнаты, спальни. И расхаживающего там Эрика. Лорд был не в себе. Его руки и одежда были в крови, а на лице застыла гримаса боли. Марк сначала испугался, что он ранен, но потом понял: кровь не его. Эрик что-то искал. Разнес стол, вышвырнул все, что было можно вышвырнуть из шкафов, но не найдя желанного, устало замер у зеркала. Белые волосы всклокочены, искусанные до мяса губы подрагивают. Марк прильнул ко льду, боясь дышать лишний раз, что бы не спугнуть открывшийся ему шанс. Эрик впервые на расстоянии вытянутой руки и ни одной химеры по близости. Нужно только… Лорд поднял голову и страж невольно отшатнулся. На лице Эрика застыло столько злости… — Ненавижу тебя! Всего секунда сомнения. — Нет! — вскрикнул страж, когда кулак лорда сделал в ледяной поверхности трещину. — Эрик, стой! — Будь ты проклят! Прозрачная поверхность расступилась под ним. Рассыпалась предательским пазлом. Комната исчезла. Темная вода сомкнулась вокругз. Погружаясь на дно, Марк услышал всплеск и ощутил, как его обхватили сильные руки.***
Рэст резко открыл глаза. Ксантиец сидел, склонившись над ним, и клочки его ауры хищно развевались разорванным полотном. Мальчик дернулся испуганный. Это не было тем ужасом что раньше. Скорее чувство сродни тому, как если бы перед ним жизнерадостно скакала вывернутая наизнанку собака. До жути неправильное зрелище. —Так вот какие у тебя ассоциации, — прозвучало в голове насмешкой, и Рэст поспешно отвел взгляд. — Спасибо и на этом. — Я тебя в свои мысли не звал! — буркнул мальчик, сильнее заворачиваясь в кофту. — И в сон тоже. — Не хочешь гостей — запирай дверь. — Очень смешно! — мысленно огрызнулся немертвь на эту издевку. — Как будто не знаешь, что я не могу и не смогу ставить блоки! Змей устроился за границей освещенного огнем круга, так что темнота его скрыла почти полностью. Только огоньки глаз и мерцали. Через некоторое время потянуло энергией. Кислой энергией. Плохой. Рэст вскинулся, подумав, что Варгот все-таки нашел их, но нет. Тянуло от Змея. Мальчик встал и как можно тише подошел к таиру. Тот усевшись в корнях большого дерева перевязывал раненую руку. Пытался перевязать. Вторая рука практически не двигалась. Змей сопел рассерженно, но упрямо мучил негнущиеся пальцы. Увлеченный этой борьбой таир, не заметил приближения мальчика. А у того от этой картины все внутри сжалось сильнее, чем от вида израненного Лиса. Рэст опустился рядом с ним и молча отобрал бинт. — Ты какого хера!.. — разъярился было ксантиец, но мальчик и бровью не поведя, притянул к себе и раненую Варготом руку. Таир упрямо сжал кулак. — Я не настолько немощный! — Это плата, — коротко пояснил Рэст. — Ты спас меня дважды. И Лис еще раз в Доме встреч. Я должен дому Арен. — Я не часть дома Арен! — рыкнул чародей, но под взглядом сдался. — Истинный южанин, — скривился он пренебрежительно, когда Рэст начал перевязывать ладонь, — лишь бы поторговаться. — Истинный северянин: лишь бы оскорбиться. Посол клацнул зубами, но ни слова больше не сказал. Перевязывая его руку, Рэст увидел на краях раны следы той самой кислятины, которую почувствовал ранее. Что-то похожее на… перебродившую вишню. Но не ту, которая превращалась в терпкое вино, а ту что гнила в компостной яме. Испорченная вишня. Когда он закончил с перевязкой, Змей клевал носом. Рэст стараясь не шуметь ушел на свое прежнее место, оставив ксантийца в ночном полумраке. Таиры не мерзнут. Вряд ли ему вообще нужен огонь. Оказавшись в тепле, мальчик задремал снова, но в этот раз пауки не донимали его, уступив место морозу и вою метели. В том сне он куда-то шел, проваливаясь по колено. Выл ветер. Одежда тяжела от налипшего снега и пропитавшей ее крови. В груди тяжело. Неровный стук разрывает ее на две части: одна стремится назад, в горы, где горит кострами оставленный лагерь, где слышатся походные песни голосами недавних товарищей. Там ждут. Там принимают и уважают его силу. Там еще не знают, что сегодня их предадут ради… А ради чего? Вторая часть его стремится вперед, в рокочущее метелью ущелье. В заснеженный древний Острог на вершине мира. Там его тоже ждут — Исход. Там не примут. Встретят полными презрения взглядами. Встретят страхом и злостью. Болью. Но возможно. Только возможно, он успеет сказать им: «Смерть идет за вами». Возможно, один человек в той крепости захочет его услышать. Но «возможно» это всегда только… …не делай этого! Дыхание срывается в рык, жилы движутся под кожей и трескаются кости. Монстр рвется наружу. Рвется в назад. Нет. Нет. Нет! …вернись… Не думать об этом! В той крепости есть человек, который примет. Он улыбнется. Поприветствует так, словно ничего не случилось. Если не верить в это, то ничего больше не останется. Только мрак. Только монстр внутри. Он оборачивается назад. Огни лагеря вот-вот скроются за скалистой грядой. Их уже и так почти не видно из-за вездесущего снегом. Ты нужен мне… Ложь. Лишь одному человеку он действительно нужен. Он выслушает. И обнимет когда станет совсем невыносимо говорить. Утешит. И даже когда в обмен на это бесценное чудо получит лишь кривую усмешку, не отвернется. Он поймет. Лишь за одно это стоит пожертвовать всем. Отдать все ради всего?.. Красивый исход. Поэтичный.***
Эрик рылся в ящиках своего стола. Шкаф, где он обычно хранил бумаги был разворошен, а его содержимое устилало пол. Окровавленные руки лорда подрагивали от напряжения, взлохмаченные волосы разметались по плечам. — Где же ты?.. Он вытряхнул содержимое последнего ящика на стол и начал разгребать этот завал, но так ничего не найдя осел на пол. Письмо. Единственное письмо, которое было ему сейчас нужно... Письмо, в котором он нуждался, бесследно пропало. — Будь ты проклят! Ненавижу! Удар и осколки зеркала впиваются в кожу. Боли нет и поднимающаяся изнутри ярость требует выхода. Из отражения на него смотрит белая тварь. Следующий удар отбрасывает ненавистный предмет в сторону. Еще один — стенка шкафа разлетается в щепки. После нескольких минут бешенства лорд тяжело дыша, провел по лицу рукой. Злости не осталось. Только разрастающаяся пустота. Что-то огромное давило на него со всех сторон, выпивая по капле. Уже несколько дней Эрик чувствовал себя опустошенным, но сегодня исчезли последние силы. Что я наделал? Лора меня убьет. — Усмешка тут же исчезла с лица, когда он вспомнил о судьбе своей виар. Тиканье часов в каминной комнате становилось все громче, отдавалось в голове громом, сливаясь со звуком проклятых капель. Все медленней. Лорд не помнил как пришел сюда. Он сел прямо на полу у очага и протянул руки к огню. Тепло еле ощущалось. Хоть что-то не меняется. Чудовище есть чудовище. Еще и сны эти… Видения были такими четкими, что Эрик даже не был до конца уверен, проснулся ли он. Чувство пут сковывающих тело и холодный камень под кожей преследовали его. Там, во сне боль казалась слишком своей… слишком осязаемой. Сейчас лорд предпочел, чтобы реальностью был тот сон. Настоящее еще хуже. Это все из-за меня. Запах гари из сна проникал в горло и скатывался там, в горький комок, который так и норовил задушить. Или это не он? Чувствуя слезы текущие по щекам Эрик уронил голову на колени и завыл в голос. Все смешалось. К воспоминаниям о кошмаре присоединились стеклянные глаза сестры, смотрящие прямо в душу. Она лежала у него на руках вся в крови, и пальцы ее белые, задеревеневшие, сжимали торчащий из груди осколок зеркала. Один удар, прямо в сердце. Не успеть. Не спасти. Инара знала, что делает. Эрик пришел к ней в покои, чтобы проведать. Не успел. Увидел ее лицо за миг до того как Нара, его маленькая Нара прервала свою жизнь. Что он там разглядел? Безумие. Она была не в себе и даже не замечала его. — Это не моя дочь… Это не моя Лис… — шептали ее губы пока полный ужаса взгляд блуждал, искал что-то. — Я должна что-то сделать… Я должна предупредить… Так что же Эрик увидел? Безумный страх? Нет. Безумный страх чувствовал он. А лицо Инары выражало осознание чего-то ужасного. Осознание и решительность. «Это не моя дочь…» Размышлять было слишком больно. Лорд сидел и крутил в руках тот злополучный осколок. Осколок того самого злополучного зеркала, с которого все началось. А с него ли? — Эрик неосознанно коснулся пылающего ожога на груди. Портрет отца над камином смотрел на него с нескрываемой насмешкой. «Я ничего от тебя и не требую, — говорил умирающий Альфред в его воспоминаниях, — ты не одаренный чародей, как брат, и в тебе нет задатков лидера, как в сестре, а магия Залива никогда не примет тебя. Здесь ты бесполезен, Рик». Желание уйти — сбежать подальше, чтобы только не видеть его было так сильно, что даже, несмотря на то, что самих сил не было, Эрик поднялся. Во рту отвратительно сухо, от привкуса железа сводило челюсти. Помоги мне, — просил он, сам не зная у кого. — Ради всего святого, помоги. Эрик вышел на второй этаж тронного зала. Витраж на стене не пропускал скудный лунный свет, но окрашивал пространство неприятной зеленцой. Сейчас кровавая баталия изображенная на нем навевала еще большую жуть. Трагичная мозаика, повествующая о гражданской войне в Ксанте была еще тех времен, когда Залив был частью Империи. — Ты тоже здесь, — сказал Рик в пустоту. — Утешить пришел или уничтожить? От тени колонны отделилась другая, поменьше. Вэл вышел на свет.***
— Н-н, херово… — простонал Марк. — Рид, что мы вчера пили?.. Теплое влажное полотенце обтирало его лоб. — Удержал, крысеныш — молодчина. Давай, Марк. Просыпайся, ну… Кетсу… Когда я успел сказать ему имя? Вот, гнилой проныра… Слабость во всем теле не давала толком пошевелиться. Сильный шлепок обжег щеку, разом возвращая ясность мысли. Марк резко поднялся, и комната качнулась. — Дурость свою вы пили, — дразнил сидящий рядом хранитель. — Херово ему… Ты между планами почаще прыгай, без подпитки, вообще исчезнешь. Повезло, что тебя вытащили, а то… Ты меня слушаешь вообще?! Нет, он не слушал. Воспоминания о том, что произошло в мире Схаша, слишком пугали его. Если не поторопиться случится нечто ужасное. Страж бросился к полкам, и начал дрожащими руками перебирать пузырьки. Нужно снотворное. Ему срочно нужно… — О, решил самоубиться! — Кетсу возникший рядом подпер шкаф плечом. — Но, ведь ядом будет надежней. Позволь посоветовать вот этот шикарный буке… Маркус припечатал наглеца к стене: — Не нарывайся, — предупредил страж. — Твои шуточки — последнее, что сейчас мне нужно. — Тот, кто тебе нужен, видимо, в тебе самом не сильно нуждается, раз не замечает среди собственных иллюзий, — с издевкой заметил хранитель. — Мой тебе сове-ет: подумай стоит ли вообще выбирать такого человека. — «Выбирать»?.. — О! О-о-о, — моргнул Кетсу, гримасничая не хуже Голума. — Тебе не сказали?.. — Не сказали что?! — встряхнул его уставший от интриг и недомолвок Маркус. — Отвечай, скотина гнилая! Хранитель, будто нарочно провоцируя, надул губы и тогда Марк угрожающе занес кулак. — Ладно, ладно, только не бей: замараешься, — примирительно поднял Кетсу когтистую лапку. — Тебе не сказали, что ты можешь выбрать себе человека? — Увидев отразившуюся на лице стража растерянность, демон расхохотался: — зайка моя, тебя крупно наебли! — почти сочувственно произнес он. — Мы — духи, а не рабы. Это люди нуждаются в нас, а не наоборот. Это мы выбираем их, дурья твоя башка! И выбирать с умом надо, а не хвататься за первое, во что вляпаешься и привязываться к нему! А то закончишь также! На последних словах хранитель красноречиво показал на себя: «Ну как тебе? Нравится?» Марк почувствовал, как оба сердца уходят в пятки. Он несколько секунд стоял, пытаясь осмыслить услышанное. У него, что все это время был выбор?.. Но как же?.. — Тебе этого парня просто нагло подсунули, надеясь, что ты привяжешься к нему, возможно влюбишься… О! Соболезную, — искренне сказал он, оценив реакцию стража. — Дай угадаю тебе кажется, что ты можешь исчезнуть стоит ему только захотеть? Испытываешь боль от каждого его неосторожного слова, даже если они адресованы не тебе? — Марк не знал что хранитель увидел на его лице, но на гнилых губах сложилась неприятная ухмылка. — Ты же заметил, как внезапно появилась эта твоя привязанность? Словно по щелчку. Очень удобно! Чпок — увидел. Чпок — уже не мыслишь себя без него. Прямо таки судьба! Сарказм. Почему в его речи столько сарказма? — Судьбы нет, — ответил автоматически Маркус, вспомнив слова Истины. — Стоп… с-стоп ты хочешь сказать эти чувства… — Он пошатнулся, что-то внутри него трескалось. — Черт, как же меня все это… Земля уходила из-под ног и на этот раз причина крылась не в усталости. Рука, сжимающая пузырек со снотворным предательски дрожала. Почему голова так раскалывается? Марк зарылся пальцами в волосы, пытаясь понять… Хоть что-то, сука понять! — Ты сейчас только осознай кое-что — первое ощущение, когда встречаешь одного из своих возможных виари — оно не твое личное, — объяснял ему Кетсу, словно несмышленому ребенку, между делом осторожно пытаясь вынуть из его руки пузырек. — Вот смотри, ты — защитник. Ты всегда чувствуешь, кто больше всего в тебе нуждается. Тебя тянет к таким людям. Их энергия опьяняет, дает столько силы, что ты не можешь устоять. Но это только твоя потребность, как стража, и в первое время ты будешь путать это с любовью. Поддашься, потеряешь бдительность, и не получишь ничего кроме… — Нет! — Маркус дернул руку на себя так, словно флакон в его пальцах был драгоценным. — Ты врешь. Ты нагло врешь! Ты… Боже, я же действительно веду себя как наркоман со стажем! — вдруг понял страж. — Видел бы ты себя со стороны, — тяжело вздохнул хранитель. — Просто, скажи, что врешь. Кетсу посмотрел на него с печалью. Печалью и сочувствием. — Стражу Истины бесполезно лгать. Да и я этого не умею, — сказал хранитель. — Но знаю, что разубедить тебя сейчас невозможно. Глупое дитя, — цыкнул он, и отпустил руку стража. — Если так жаждешь, иди. И дружка прихвати. Так и быть, я присмотрю за вашим телом еще раз. Но, когда вернешься, будь зайкой: отключи эмоции и включи мозги. Подумай, стоит ли вообще тот смертный твоих усилий. Он так запутался в жалости к себе, что увидеть посланника Истины не способен. — Ты его не знаешь! — А ты? — жестоко оскалился Кетсу. — Во-от. Об этом я и говорю. Так стремишься спасти его, но ты хоть знаешь, что он за человек? Нет. Будет ли он к тебе добр? Заботлив? Или же… Или же?.. Кетсу неуютно повел плечами. — Власть и сила портят людей. Я - тому наглядный пример, сказал он. - Потому и предупреждаю. Ты еще юн, но ты один из самых сильных духов существующих в Авлоне. Ты должен думать, кому служишь, Марк. Ты должен выбирать достойнейших из достойных иначе все обернется катастрофой. Глядя в печальные, глаза демона, Маркус кивнул, но упрямо откупорил зелье. Он уже сделал выбор. Оставлять Эрика в кошмаре нельзя. Его ли «человек» лорд Залива или же нет — не так важно. Важно то, что сейчас Рик в опасности. В смертельной опасности. И только это стучит набатом в голове. Только это имеет смысл. Уже сделав глоток, страж подумал, возможно, Кетсу прав. Возможно, его стремление и, правда, временное помешательство. Может, ему и правда стоит быть разборчивей. Но решить сейчас, что с этим знанием делать Маркус был не в силах. Одно он знал точно: отступить не сможет. В этот раз получится, — думал он закрывая глаза. — Обязательно получится... — Глупая, верная тень. Из жизни в жизнь одна ошибка, — качнул головой Кетсу, поднимая бесчувственного стража на руки. — Жестокая ты сука, Истина, вам нужно было просто разрезать его нить.***
Не проронив ни слова, Вэл встал вровень на почтительном расстоянии. Молчит, но молчит яростно. Дыхание сбилось. Что ж, убить не пытается уже хорошо. — Это твоя вина. — Сказал ксантиец спустя долгое время. — Ты убил ее. — Ты прав, — согласился Эрик. — Я вообще многих убил. И Азур. И свою мать. Лору. Я убил вас всех. — Видишь? — усмехнулся таир. — Ты и сам все знаешь. Повисло молчание. Тронный зал был погружен в полумрак. Только внизу, в его конце поблескивало величественное кресло. Злато среди черни. Даже Эрик не искушенный властью слышал его манящий зов. Сколько благородных людей уничтожил этот блеск? Сколько разумов испортила сила скрытая внизу, под замком, под толщей пород в лабиринте опустевших подземелий? Сколько погибло и погибнет за него? Не сосчитать. — Ты все понимаешь, — полный злобы голос Вэла внезапно приблизился к уху. — Ты всегда все понимал. Понимал, что слаб для этой роли. И все равно решил поступить по-своему. В отместку отцу? Нет. Может ради дома Арен? Не-ет. Ты всегда думал только о себе! Даже сейчас. Вэл жестко повернул его к себе за подбородок. Эрик не видел его лица. За соленой пеленой он вообще ничего не видел. — Ты не был нужен никому кроме меня. Думал, станешь добрым лордом, и тебя кто-то полюбит? — продолжал таир. — Какая никчемная иллюзия! — Я никогда не желал трона. — Твои оправдания смешны, — оборвал тот сощурив горящие в сумраке глаза. — Никчемный лорд Арен, ты всю жизнь был никому не нужен. Только я был тебе верен. Не отцу с его властью. Не матери с ее кланом. Только тебе, — хлестал брат снова и снова. — Ты знаешь — лишь Я дорожил тобой. Больше чем жизнью. Больше чем клятвами. — Таир прислонился лбом к его лбу. — И как ты отплатил? — Прошу не надо, — прошептал Эрик. — Не сейчас. — Ты меня добил! — взорвался таир. — Добил, когда я пришел умолять о помощи. Добил по приказу папочки. Ради его одобрения! Думал, он станет дорожить тобой после этого? — издевательски поинтересовался ксантиец. — Скажет «спасибо»? Тихий смех Змея рокотом отразился от стен. — Господи, Вэл, все не так. Все не так! — повторял Эрик, как заведенный. — Все… — Именно так. Ты протянул мне то «лекарство»! «Это поможет, Вэл», «тебе станет легче», «все пройдет, ты только доверься мне», — передразнил Вэллар и вздернул его лицо за подбородок. — А я ведь доверился. Выпил яд из твоих рук. Посмеиваясь, брат склонился к его лицу. Когда он успел стать настолько выше? Когда Рик успел стать настолько мелким? Настолько слабым. Я стою на коленях?.. Почему его глаза такие яркие?.. Такие жуткие… как ножом режут… Не могу отвернуться… Эрик уже ничего не понимал. Сидел как в трансе, чувствуя себя слишком ничтожным, что бы сопротивляться. — Вэл, пожалуйста… Чувствуя, что вот-вот утонет, он потянулся к брату, цепляясь за край его мантии, но тот оттолкнул его белеющие руки. Эрик действительно был на коленях. Высокой черной тенью ксантиец возвышался над ним, и изуродованное лицо выражало крайнюю степень презрения. — Ты жалок, Рик. И знаешь это лучше всех.