Неизвестные

Пикник на природе и с шашлычками. — Главный секрет шашлыка, — вещает Иван Ольге, — никаких женских рук. — Да? — отзывается она немного уязвлёно. — Не, Ольга Николаевна, ваши руки — это исключение. — уже мягче отзывается Иван. И вот, каждый из них опустил руку в тарелку с маринованным мясом. Ольге понравилось это занятие, она смеётся. В какой-то момент она осознаёт, что дело не в ощущениях, или не только в них, но и том, кто рядом. Она впервые почти признала свою симпатию к Ивану.

***

Вся семья курит трубку мира, а затем узнаёт, что в семье скоро ожидается прибавление. Они обнимаются, будто бы снова приехали, Ольга ожидала от этого Будько сильных медвежьих объятий, осознав, что за всё время знакомства, это объятие будет их первым. И удивилась, что Иван легко касался её, едва заметно (Юра обнимает более уверенно), вся инициатива перешла к ней. Они взялись за руки всего на мгновенье. Пусть он говорит, что видит в ней железную леди, теперь она знает, что это не так. Он тоже симпатизирует ей — это приятно.

***

— Иван Степаныч, простите меня, но вы ню. — говорит Ольга, но смотрит на всё то, что не скрыто, чуть больше положенного времени.

***

— Кстати, это знак, будет девочка. Впервые за столько времени их пикировки стали мягкими.

***

— А ты уже храпака даёшь… Ольга слышала это бормотание сквозь сон и не могла разобрать слов. Иначе бы до неё сразу дошло, что Юра сказать слово «храпака» попросту не мог. Не в его характере. Да и не его манера речи. Но ей казалось, что это был Юра. А кто ещё может быть? Её обняли сзади по-хозяйски, нагло и бережно одновременно. Вот тут-то она и уловила нечто знакомое в этом жесте. И, ко всему этому, чужое. Непривычное. Но всё же, приятное. — Спокойной ночи, Ольга Николаевна. — с насмешкой, но любовно пробормотал он. Женщина, отвернувшись, улыбнулась.