Agents of MARVEL

      Жизнь после премьеры напоминает разбушевавшееся стихийное бедствие, и я оказалась в самом его эпицентре.       Как гласят предписания, во время него следует отсиживаться в укрытии, вот я и перебралась к маме. Она настояла. Сначала долго ворчала из-за этого моего «приключения», потом увидела заветный чек и слегка подобрела; вряд ли приняла уже свершившийся факт моего безрассудства, ведь обычно я подхожу ко всему с умом, скорее, смирилась, что уже ничего не изменишь, и надо стиснуть зубы и разгребать последствия.       А они поистине катастрофические, иначе и не скажешь. Ажиотаж сумасшедший. Кажется, будто каждый третий или даже второй хочет урвать кусочек от моей личной жизни и от меня лично. Ко мне подходят на улицах с просьбой сфотографироваться, и задают неудобные вопросы, преимущественно касающиеся Стэна. Кого же еще…       Всех интересует конкретно он, не агенты, не испытания, через которые довелось пройти нам — девушкам, поучаствовавшим в сложнейшем отборе. Кому какое дело, как ежеминутно мы умирали в жарких тесных костюмах, если со стороны мы просто являлись эффектным дополнением к актерам, не более того. Как собачки в лаковых сумочках или яркие платочки в петлицах.       Любопытных сплетников я разочаровываю, даже не скрывая злорадства, — после премьеры мы с Себастианом не контактировали. Вообще табу на спойлеры действовало еще какое-то время, но главное событие свершилось, и мир уже не будет прежним. Черт возьми! Я принимала в этом непосредственное участие! Сдуреть можно! Порой сложно поверить в это, но тут же непременно находится прохожий, пожелавший селфи со мной, и сомнения моментально исчезают.       Не то чтобы я не могла связаться со Стэном, ибо у меня имеется его номер. Но зачем? Что сказать ему? Просто спросить, как дела? А стоит? Теперь уже нас никто не принуждает общаться друг с другом, не обязывают обстоятельства. Он, например, не рвется, с чего мне тогда проявлять инициативу?       Правда, подаренные им крылья греют душу. Я расстаюсь с ними только в ванной комнате. Ненадолго. Никогда не верила в талисманы, но вдруг обрела такой, хотя даже не мечтала об этом. Интересно, как он будет работать после премьеры? И будет ли? Или для этого необходимо присутствие Себастиана рядом?       В тот нервный день подвеска подарила мне чертовски необходимое чувство покоя. Сейчас лишь напоминает о Стэне. Оттягивает шею, мягко обжигает кожу, когда я думаю о нем…       Не выходя несколько дней из дому, сегодня я наконец решаюсь на вынужденную вылазку — пора размять ноги, иначе я совсем разучусь ходить, совершая короткие перебежки от холодильника к дивану и обратно.       Маршрут вырисовывается случайно — неслучайный — я направляюсь в кофейню, где мы впервые встретились с Себастианом. По дороге, естественно, миную еще кучу мест, где можно выпить кофе, но окрыленно рвусь именно туда. Похоже, в какие-то минуты талисман может становиться еще и путеводной звездой.       Параллельно я отдаю должное изобретателю солнцезащитных очков: они — просто дар свыше, с небес явно, и отныне стоят в одном ряду с сыром в бортиках пиццы и «Нетфликсом». Благодаря ним меня никто не узнает. Подозрительное затишье, позволяющее понадеяться, что шумиха попросту стихла и можно вернуться к обычной, ничем не примечательной, жизни.       Все зашло настолько далеко, что я получила несколько предложений работы от совершенно незнакомых мне людей. Конечно, с будущим работодателем я тоже вряд ли буду знакома заранее, но влезть в нечто сомнительное мне по-прежнему не хочется.       Подожду еще немного, чек от «Марвел» позволяет.       Наш со Стэном угловой столик не занят. Я по-хозяйски обосновываюсь на стуле, на котором до этого сидел он, и заказываю капучино. Да, оригинальностью я никогда не отличалась, но в будущем, возможно, позволю себе один из кофейных экспериментов, так горячо любимых Себастианом.       От запахов шоколадной крошки и корицы становится хорошо и очень уютно: я мгновенно расслабляюсь, и глазею в окно, как это делал Стэн, рассматриваю прохожих. Увлекательное занятие — за стеклом целый мир, а внутри словно застыло время, тут нет ничего: ни премьеры, ни агентов, ни неудобных вопросов. Поистине оазис тишины и спокойствия, ей-богу.       Официантка, улыбаясь, ставит передо мной чашку и слишком быстро ретируется. Легко догадаться, почему — на высокой плотной кремовой пенке красуется узор в виде… оптического прицела снайперской винтовки? Как это понимать?       Я недоуменно поднимаю взгляд, и все становится на свои места — Себастиан, ожидающий заказ возле витрины с синнабонами, приветливо машет мне рукой. В груди тут же пробуждается сладко уснувшее волнение.       — Это напоминание, что снайперы «Марвел» не дремлют? Или прямое предупреждение, что ты вознамерился убить меня? — стреляю я на опережение, когда он подходит ко мне. Если второе, то ему придется постараться — после премьеры и его небесно-голубого костюма я выжила, хоть и чудом.       В ответ получаю его усмешку. Хорошее начало.       — А я ведь могу.       Своим внешним видом — вполне. Как? Вот как у него даже в обычной джинсовке и с кепкой на голове, с которой он, кажется, расстается лишь изредка, получается быть божественно красивым? В чем его секрет? Подозреваю, в том, что он — Себастиан Стэн, и больше никаких тайн нет.       Снова становится сложно дышать, а ведь я в повседневной одежде, не в том пыточном комбинезоне. Невольно потянувшись к цепочке, я сжимаю крылья в кулаке, но желанного облегчения не получаю — будто вернулась в день, перевернувший — и мой в том числе — мир вверх дном, нервничаю так же сильно.       — Как ты? Постепенно приходишь в себя? — не дождавшись моей реплики, ведь обычно мы действуем по очереди, интересуется он. Не спрашивает, в порядке ли я, ведь знает, что это не так. Все, кому довелось прикоснуться к изнанке «Марвел», на собственной шкуре чувствуют, каково это — оказаться под прицелами объективов стольких камер, под цунами всеобщего внимания. Все красиво и гладко только по ту сторону экрана.       Побывав там однажды, я прекрасно понимаю, через что проходят актеры из года в год.       — По чуть-чуть. Вот, скрываюсь, — я щелкаю указательным пальцем по оправе очков, лежащих на столе.       Себастиан усмехается и опускает рядом с ними свою кепку.       — Да, это помогает. Ты не против? — он указывает на свободный стул. — Или ждешь кого-то?       — Как я могу, если это только наше с тобой место?       Он хмурится на миг, я едва успеваю заметить это, а потом садится и обхватывает ладонью свою чашку — за его пальцами виднеется только ее белый краешек, и шапка из взбитых сливок.       То, как Стэн предварительно осведомился о позволении составить мне компанию — милейшая вещь в мире. Серьезно. Я считаю ее таковой. Кажется, она с легкостью сможет конкурировать со щенятами.       Мы какое-то время молчим, будто вернулись в первую встречу, когда неловкость была осязаемой, и каждая фраза — шаг на дрейфующую в океане льдину, и есть риск провалиться под воду.       Я отпиваю немного капучино и привычно подчищаю пенку с губ. Но в этот раз все иначе — Себастиан смотрит на меня, не в окно. Мне даже кажется, что следит за каждым движением моего языка.       Смущенно склонив голову, я надеюсь, что он не увидит румянец, полыхающий у меня на щеках. Не нужно этого. Не с ним. Не в такой ситуации. Совершенно неуместно. Но я ничего не могу с собой поделать — это реакция на него и его внимание. После премьеры, когда получен чек, трактовать его по-деловому серьезно не получается, все изменилось — восприятие даже малейших деталей и незначительных знаков. Понять бы, какой момент стал переломным…       — Я был занят все это время.       Затянувшееся молчание нарушено самым непредсказуемым образом.       Его слова звучат, как оправдание.       Я бы солгала, сказав, что не рада его слышать, но я ничего не говорила, не давала намеков, как Стэн узнал? Прочел мои мысли?       Я фыркаю ехиднее, чем следовало бы.       — А иначе что?..       Он мрачнеет. Закусив нижнюю губу, утыкается взглядом в содержимое своей чашки. Но не делает ни глотка.       Вновь повисает тяжелая пауза, заполненная подозрениями, о которых рано говорить вслух — все на уровне догадок, эмоций и надежд.       — А я за это время получила несколько предложений о работе.       — И как? — Себастиан, на удивление, очень оживленно реагирует на это.       — Не приняла ни одно. Все жду, когда ты позовешь меня в ассистентки, — улыбаюсь я, поднимая чашку, чтобы отпить еще капучино.       — Я не сделаю этого.       Это грубо.       Я ошеломленно смотрю на него, не замечая совсем, как рука дрожит, и остатки сливочной пенки вот-вот окажутся на моих джинсах.       Не ожидала от него подобного. Можно же было отшутиться в ответ, не отвечать настолько резко.       — Я понимаю, — сухо чеканю я.       — Вряд ли, — а он все продолжает меня добивать. — Я не хочу работать с тобой, потому что у тебя уже имелся неприятный опыт домогательств со стороны босса…       — И?..       Себастиан, поморщившись, зажмуривается на несколько мгновений и горько вздыхает. Мое недоумение довело его до такого состояния что ли?       — Я только что осознал, как это прозвучало. Прости, Дейзи. Я хотел сказать, что ты мне нравишься, и я считаю, что было бы неправильно пригласить тебя на работу и начать ухаживать за тобой.       Я не нахожу в себе силы пошевелиться, только моргаю непонимающе, и все. Стэн аккуратно тянется ко мне и касается пальцами моей руки, отнимая у меня чашку. Выходит так, словно меня прошибло сильнейшим разрядом тока. Приятным, что не менее странно.       — Молчание — это ведь хорошо? — осторожно уточняет он.       — Да. Обморок был бы хуже, — киваю я.       — Я ждал момента, когда ты закончишь работать с «Марвел», ибо…       — Минуточку! — возражаю я. — Парни из «Марвел» были моими боссами, не ты. В какой это момент ты возомнил себя моим Чарли? — это звучит не менее плохо, чем его ранняя фраза. — Прости. Я имела в виду, что ты не был мне боссом.       В выражении его лица можно заметить мгновенную смену эмоций: от разочарования до ликования. Ну точно детеныш панды, я не ошиблась тогда со сравнением.       Теперь бы еще определиться с причиной, почему так сильно колотится в груди сердце: понятное дело, что признание — это всегда волнительно и нервно, но есть ли еще что-то, помимо него? Было ли раньше? Не обманусь ли я и не оставлю ли обманутым его?       Я в очередной раз тянусь к подвеске. Она для меня как тот черный шар с восьмеркой на боку: знает все, когда я не знаю. Наверное, это и есть ответ.       Пока я размышляю, Себастиан пытается подступиться к своему кофе: вертит чашку в руках, открыв рот, но не отпивает, очевидно, не хочет испачкать губы.       Не придумав ничего лучше, он попросту поддевает взбитые сливки кончиком языка. Это выглядит уморительно. Прыснув в кулак, я стараюсь не расхохотаться. Получается с трудом.       Поняв, что его действия не остались незамеченными, будто это происходит не впервые и его уже заставали за чем-то подобным, Стэн подмигивает мне и дарит очаровательную улыбку. Настолько прекрасную, что она не просто расправляется с моим нервным напряжением — ею, несомненно, можно остановить наступление конца света, если такое когда-нибудь случится.       — Знаешь, дети спрашивали про ангела «Марвел»…       — И что ты сказал?       Себастиан пожимает плечами.       — Что ты придешь со мной. Помнишь, я не могу им соврать?       Как самоуверенно. Я ведь согласия еще не давала.       — Не боишься, что поторопился?       — Нет.       Он награждает меня взглядом глаза в глаза. Что ж, мне он врет. Боится. И до сих пор не уверен, как я восприняла его признание, ведь все произошло так спонтанно.       — А ты случайно не даешь мастер-классы, как оставаться незаметным в Нью-Йорке? Я бы хотела перенять немного твоего опыта, — кокетливо прошу я.       — Как раз сегодня свободен для прогулки по тайным тропам, — Стэн принимает правила моей игры.       — Если одна из них пролегает мимо какого-нибудь уютного и тихого ресторанчика, вообще идеально.       — Есть пара местечек. Но, — он обеспокоенно взъерошивает волосы, — должен признаться, что я не очень хороший гид.       — Это уже мне оценивать после экскурсии.       Подмигнув ему, я удаляюсь в уборную. Там, глядя в зеркало, я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы окончательно вернуть себе самообладание. Вид у меня тот еще: глаза блестят, щеки раскраснелись, на нижней губе практически не осталось помады — я искусала ее, сама того не осознавая. Довел же он меня до такого состояния… Даже на премьере я казалась спокойнее и уравновешеннее… Да уж, вышла размять ноги.       Вернувшись в зал, первым делом я вижу, что Стэн пересел, заняв мой стул. И теперь самозабвенно пялится в окно, при этом мечтательно улыбаясь. Если в первую нашу встречу был ливень, и его настроение тоже казалось дождливым, то сейчас же погода снаружи никак на него не влияет — он словно озаренный солнцем, такой нереальный, как видение, которое исчезнет, стоит мне обратно подойти к нему.       Ласково коснувшись крыльев, я испытываю глубочайшее умиротворение. После всего этого безумия, которое мне довелось разделить с Себастианом, это поистине лучшее чувство. Возможно, я рано посчитала, что мое приключение завершилось, но теперь у него точно сменился курс. Пришла за деньгами, а получила шанс со Стэном. Я никогда не считала себя счастливицей, всегда добивалась результатов, зубрив теорию, а тут… Наверное, мой талисман все-таки и дальше приносит мне удачу.