08.05.2019
Этот день отличался от других тем, что сегодня Грею была доверена сверхважная миссия: закрыть гримерную на ключ перед тем, как покинуть студию. Джувия, как обычно, словно испарилась сразу же, как только маленькая стрелка часов остановилась на шестерке, а Эрза покинула свой пост еще раньше. Фуллбастер не упоминал об этом лишний раз при менеджере, но прекрасно знал (Стинг не умел хранить секреты), что сегодня у Скарлет намечалось что-то вроде свидания в одном из самых рейтинговых ресторанов города вместе с Минервой. Вот таким вот очень простым образом получаем Грея, на которого аловолосая диктаторша спихнула свои обязанности, если можно так сказать, одиноко собирающегося домой после тяжелого рабочего дня в той самой приевшейся за два года гримерной. Фуллбастер, признаться честно, был из-за подобного поворота дважды не в восторге. Во-первых, какого черта он должен торчать в студии дольше обычного, проверяя, все ли — включая электрические приборы для грима и укладки Джувии, небольшой телевизор и излюбленную кофемашину актера — выключено из сети, и собирая разбросанный за день мусор. Во-вторых, почему Эрза намылилась на дурацкое свидание именно сегодня, когда Грея ждал Нацу? Недовольно выругавшись себе под нос, брюнет со злостью кинул последнюю скомканную бумажку в мусорную урну, и наконец-то вздохнул с облегчением. Теперь-то вот можно и со спокойной душой уходить. Нацу часто упоминал о том, что не хочет напрягать своего брата и его невесту, путаясь у них под ногами в и так не особо просторной квартире. Вечно ругался, что хочет найти съемное жилище и наконец-то съехать. Помнится, Грей как-то в шутку даже пригласил его погостить сколько потребуется у него, на что студент отреагировал слишком — слишком (!) — резко, назвав Фуллбастера поганым извращенцем, которой только и ищет возможности пристроиться рядом с задницей Нацу. Хотя, впрочем, так оно отчасти и было... Так вот, Драгнил уже давно хотел снять уютную двушку недалеко от своего универа и жить припеваючи. И снял же. Брюнет не слабо удивился, когда вчера на его телефон пришла смс-ка от Нацу о том, что тот ждет его в своей новой обители на чай с печеньем, мол, хочет похвастаться «этой ахуительной квартиркой». Ну а что Грей? Он только рад был в очередной раз по какому-то пустяковому поводу встретиться с другом, а потому быстро согласился и пообещал заехать сегодня после работы. И ведь уже давно был бы у Нацу, если бы не Минерва, которой ни с того ни с сего приспичило выгулять Эрзу. Тяжело выдохнув, Грей подошел к небольшому дивану, на котором лежали его куртка с собранной сумкой, и хотел было уже бежать к машине, как только заберет вещи, как в дверь кто-то постучал. На секунду Фуллбастер опешил: кого могло принести в такое время в его гримерную, если почти весь актерский состав, впрочем как и съемочная группа, уже должны были разъехаться по домам. А когда дверь немного приоткрылась и на пороге показался Леон, вообще потерял дар речи. Чего блять? Что Бастия забыл здесь? Как и ожидалось, реакция Фуллбастера на своего коллегу оставляла желать лучшего. Вот только Грей же, блять, актер. А потому вместо так рвущейся наружу неприязни, выказывал лишь тупое безразличие. Делать ему нечего, радовать Леона, хоть как-то на него реагируя. Уж лучше пусть думает, что Фуллабстер потерял к нему какой-либо интерес. Может, хоть тогда перестанет настаивать на их отношениях перед камерами? — Не против, если я зайду? Грей даже опешил, насколько спокойно и с некой усталостью это произнес актер. А как же такие привычные колкие нотки в его говоре? А как же наглая ухмылка и упертая уверенность в том, что Фуллбастер до сих пор всей своей душой верен лишь ему, просто не признается в этом? Нет, сегодня Леон был каким-то другим. И черт его пойми: притворялся ли он сейчас или все время до этого момента. В любом случае, брюнет насторожился, когда Бастия, так и не дожидаясь ответа, прошел в комнату, закрыв за собой дверь, и буквально-таки рухнул в одно из кресел, стоящих вокруг стола в центре. — И? Чего ты так поздно шатаешься по студии? — без особого энтузиазма поинтересовался Грей. Так, лишь бы хоть как-то начать разговор — желательно издалека причем. Признаваться в том, что ему интересно, что творилось в голове Леона (даже самому себе), ой как не хотелось. — Что, я уже не могу зайти поздороваться со своим парнем? — с сарказмом усмехнулся Бастия, на что Грей лишь хмыкнул. — Поздороваться?.. — едва ли слышно переспросил актер. Что-то в этом всем явно напрягало Фуллбастера до безумия: то ли такая резкая смена настроения его бывшего сыграла свою роль, то ли это внутреннее чутье так и кричало, что нужно убираться, пока не слишком поздно. Хотя нет, поздно. Потому что Леон в следующую же секунду встал со своего места и медленным шагом направился к Грею. Брюнет же просто не мог оторвать взгляда. Что-то в этой ситуации (когда они с Леоном остались наедине в гримерной) напоминало о прошлом и почему-то отдавалось тупой болью в груди. Актер начинал злиться: почему от этих воспоминаний становилось так неприятно? Он потратил кучу времени и здоровья, чтобы в конце концов забыть Бастию и вспоминать лишь в своих кошмарах. И получалось ведь: алкоголь медленно, но верно притуплял острое чувство тоски, оставляя лишь легкую ностальгию и горьковатый привкус обиды. Тогда почему сейчас, когда Леон, чертов манипулятор, стоял так близко и, чуть хмурясь, внимательно рассматривал что-то в глазах Грея, сердце снова болезненно заныло? На секунду даже захотелось просто прижаться, как раньше, к нему всем телом и услышать в ответ тихий смешок над самым ухом. М-да, кто бы мог подумать, что даже такие теплые моменты, которые, кажется, врезались в память, навсегда оставив там свой след, этот парень мог запросто подделать и изобразить. — Мы же давно вот так просто не говорили? — усмехнулся Бастия, прикрыв глаза и присев на край стола Эрзы, стоящего прямо позади него. — Без всякого притворства, камер и заученного текста. Не как главные герои этого... сериала, а как Грей и Леон. Не против? Фуллбастер, чуть сощурившись, несколько секунд просто смирил внезапного собеседника взглядом, не зная, что и ответить, а когда тот же Леон, шумно сглотнув, неуверенно потянулся к нему рукой, резко дернулся в сторону, сам тому же удивившись, и с непониманием в глазах уставился на Бастию. Какого черта происходит? Этот дурак приходит к нему, словно сам не свой, начинает рассказывать что-то о взаимопонимании, и это все при том, что еще пару дней назад на съемках открыто слал матом. Может, алкоголь? Да нет, от актера не несло выпивкой, да и насколько помнил Грей, Леон никогда не был любителем спиртного. Наркотики? Нахмурившись, Фуллбастер попытался разглядеть повнимательнее глаза Бастии — лишь бы у него были расширенные зрачки и брюнет смог списать странное поведение бывшего на наркотическое опьянение, — но увидел только уставший взгляд, темные круги под глазами и в кровь искусанные губы. Тут же мысленно выругался. И почему только не мог разглядеть этого под слоем грима на съемочной площадке или на одном из интервью? Не выдержав, тихо цыкнул, тут же перехватил руку парня и уставился на тонкое запястье, на котором отчетливо виднелись пара свежих шрамов от ожогов. — Блять, Леон, — глухо рыкнул Грей, подняв глаза на актера, но тот лишь едва ли заметно улыбнулся и виновато отвел взгляд. Перед публикой Бастия всегда казался холодным и отстраненным, словно не из мира сего. Всегда сиял по-своему. Создавал впечатление абсолютного безразличия ко всему насущему, плевать хотел на людские проблемы. Грею всегда казалось, что делал он это лишь для того, чтобы как можно меньше контактировать с журналистами и фанатами. Просто потому, что такой уж был Леон. Никогда никому не открывался и никогда никому не доверял — лишь носил маску безразличия, а наедине с Греем становился словно другим человеком. Фуллбастеру всегда нравилось, когда парень искренне улыбался ему. И никогда не нравились нервные срывы Леона из-за банально неудавшихся кадров, переутомления на съемках или из-за пустяковых ссор, после которых на запястьях или на щиколотках обычно появлялись новые порезы или ожоги от сигарет. Брюнет всегда понимал, что каждый справляется с трудностями по-разному: Стинг отрицает реальность, забывая с помощью алкоголя и наркотиков чуть ли не каждый вечер своей жизни; Грей тоже топил свое горе в спиртном — пил, пока банально не вырубался прямо за кухонным столом: А Леон... что же, а Леон старался заглушить мысли физической болью. Грей думал, что у него получилось отучить Бастию от этой дурацкой привычки, но вот... Фуллабстер отдалился — и Леон снова почти ничего не ест и тушит сигареты о свои руки. Самое странное — даже не курит же. — И правда ведь. Давно я тебя не видел без грима, — выдохнул Грей, скорее намекая на искренность, а не на вдруг появившиеся на безупречном лице яркие синяки под глазами. — Да, я тебя тоже, — усмехнулся в ответ актер, все же забрав руку и почти невесомо прикоснувшись к темному пятну на светлой шее, оставленного на память не кем иным, как Нацу Драгнилом — почему-то Леона в дрожь бросало от этого имени. Грей шумно сглотнул, не зная, что и сказать. Говорить хотелось о многом: о том, какой Леон конченный придурок и что не нужно было даже пытаться с ним сблизиться. Хотелось просто кричать «ну и нахуя ты повел себя, как последняя мразь?», но вместо этого Фуллбастер лишь тяжело выдохнул и устало прикрыл глаза. Почему же даже сейчас, когда ответственность за все их беды лежала целиком и полностью на Бастии, брюнет все равно чувствовал себя виноватым за то, что решился уйти. Что решился бросить парня, которого ведь любил же искренне и всем сердцем. Знал же, что он снова замкнется и по новой будет изматывать себя работой, чтобы все мысли были заняты только проклятыми съемками. Как же до абсурдного глупо и обидно: Грей и Леон знали друг друга лучше, чем кто-либо другой. Понимали с полуслова (по крайней мере, так Фуллбастеру казалось раньше), а сейчас же что? А сейчас — как чужие. — Едешь домой? — словно невзначай спросил Бастия, кинув беглый взгляд на собранные вещи актера на диване. — Угу. — Или же к Нацу? Замер на секунду, но уже через несколько мгновений недовольно скривился и поглубже вдохнул в бесполезной попытке успокоиться. Грей не понимал. Абсолютно нихуя не понимал, что вообще творилось в голове у Леона с момента его откровенного признания в нелюбви и вплоть до этого момента. — Какого хера?! — продолжая хмуриться, вдруг вспылил Фуллбастер. Потому что терпеть игру в беспристрастие уже просто не было сил. — Какого, блять, хера, ты делаешь? — Ч-что? — Сначала вдруг ни с того ни с сего словно с цепи срываешься, твердишь, что я тебе нахуй не сдался. Что ты, хуев самовлюбленный эгоист, которому, блять, поиграть в отношения захотелось, а теперь приходишь ко мне и начинаешь ревновать! Снова хочешь, чтобы я валялся подле тебя и рыдал, умоляя одуматься? Снова хочешь вытереть ноги о мои чувства? Думаешь, одному тебе херово?! Ты хоть раз задумывался, каково мне было все это время, а? Думаешь, я по приколу упиваюсь в хламину, чтобы потом не помнить даже то, как домой попал?! Чего ты, блять, хочешь? Зачем теперь мучишь себя, если сам сказал, что не любишь меня?! Как только слова закончились, Грей словно в себя пришел. Невольно прикусил губу и выругался про себя. Сорвался. Хотя обещал себе, что больше вообще не скажет ни одного искреннего слова Бастии, который смотрел прямо сейчас в его растерянные глаза, поджимая губы и едва ли заметно кривясь. Фуллбастер готов был сквозь землю провалиться. Жалость к себе уже привычно обращалась в гнев, и парень лишь недовольно цыкнул, виня себя в том, что все же высказался. И не Стингу или Нацу, с которыми еще можно было позволить себе провести минутку откровений, а блядскому Леону. Блядскому Леону, который теперь знает, как хуево было Грею последние несколько месяцев и что вовсе он не забыл его предательство. — Хорошо вам повеселиться, — попытался улыбнуться Бастия, но получилось лишь слегка заметно и уж слишком натянуто приподнять уголки губ. Не проронив больше ни слова, актер хотел было развернуться и уйти — все же Грей не особо-то обрадовался его визиту, — но тут же опешил, когда брюнет, схватил его за руку, тяжело и прерывисто дыша. Схватил, даже не зная зачем. Просто казалось, что если Бастия сейчас уйдет, между ними точно все будет кончено. Что это будет последний раз, когда он говорил не с тем Леоном, которого привык видеть на съемочной площадке, а с настоящим. Пару секунду они молча смотрели друг другу в глаза. У Грея внутри нарастало ненавистное чувство паники и отчаяния: что делать, он не знал. Шел против своей же гордости, но позволить Леону уйти просто не мог. И за это только еще больше ненавидел себя. На несколько мгновений уловил едва ли заметный проблеск в глазах Бастии. Словно на какие-то жалкие миллисекунды в его взгляде засияла надежда на лучшее, но тут же снова исчезла. От напряжения в ушах начинало отдаваться собственное же сердцебиение: Грей все еще держал Леона за руку и пытался собрать все мысли воедино, чтобы попросить остаться. Сказать, что больше Фуллбастер не желает его отпускать. Но вместо этого в горле словно застрял ком, а губы не хотели шевелиться. И стоило только сформулировать в голове фразу, как сознание снова словно распалось на мелкие кусочки, потому что Леон, слабо усмехнувшись, неуверенно потянулся к нему. Брюнет ошарашенно замер в предвкушении поцелуя, но в последний момент Бастия остановился. Был настолько близко, что актер мог слышать его горячее дыхание на своих губах, и от этого сердце начинало биться только быстрее, хотя казалось, что пульс и так был на пределе. — Увидимся завтра на съемках, — с уже, честно говоря, заебавшим беспристрастием произнес Леон. Отстранившись, в последний раз взглянул Фуллбастеру в глаза и несколько печально усмехнулся. А затем развернулся и зашагал к выходу. Только когда его рука выскользнула из крепкой хватки Грея, брюнет словно пришел в себя. В пальцах все еще ощущалось непонятное покалывание от заветных прикосновений, а где-то внутри неприятно заныло, из-за чего появилось даже слабое чувство тошноты. Переволновался. Перед тем, как закрыть за собой дверь, Бастия кинул тихое «передавай привет Нацу», а затем скрылся из виду. Только сейчас Фуллбастер понял, что все это время не дышал. Что тело его было настолько напряжено, что ногти больно впивались в ладонь, сжатую в кулак. Что скулы сводило от обиды и горечи. Что он дал слабину. Снова. — Блять, — едва слышно рыкнул парень, с силой ударив по столу. И какого только хуя не мог просто промолчать?***
Как уж повелось в жизни Грея, стоило только черной полосе закончиться, все начиналось по новой. Стоило только начать мириться со своей судьбой и налаживать жизнь, как Леон снова сделал свой ход, и Фуллбастеру не оставалось ничего иного, кроме как сидеть в салоне машины и выкуривать одну за другой сигареты. Почти опустевшая пачка, купленная всего пару часов назад, снова была со злостью откинута на соседнее сидение к бутылке хорошего красного вина — нужно же было хоть как-то поздравить Нацу с его новосельем? Брюнет купил ее еще утром, планируя отметить с Драгниллом переезд, а теперь же уже примерно полчаса просто просиживал время в своей машине под подъездом, не решаясь подняться. Кажется, Грей запутался. Снова. Положив голову на руль и с силой зажмурившись, пытаясь взять себя в руки, Грей невольно зарычал в пустоту. Зачем? Зачем, блять, Леон снова сделал это — сломал все стены самообладания, которые строились вот уже долгие месяцы, и снова исчез, так и не дав ответ ни на один вопрос, которые сейчас просто съедали Фуллбастера изнутри. Ведь еще утром Грей был уверен, что переключился с проклятого Бастии на Нацу. Разумеется, с Драгнилом ему тоже светили в лучшем случае безответная любовь и очередной недельный запой, вот только по крайней мере Нацу не вел себя, как двуликая скотина и не пытался манипулировать всеми вокруг для собственной выгоды. Так вот, утром актер мог грезить только о гостеприимной улыбке розоволосого парня, который скажет ему что-то вроде «рад тебя видеть» и пригласит войти в дом. А сейчас в голове снова все перемешалось, а мысли вертелись только вокруг Леона, его слабой улыбки, уставшего взгляда, горячего дыхания, едва ли уловимого запаха мяты и шрамов на запястье. Грей мог думать только о том, что Бастия точно хотел его поцеловать, но передумал в последний момент — интересно, почему? Мог только гадать, что же это было: актер наконец-то решил сделать первый шаг на пути примирения или же просто это был такой хитрый ход, специально чтобы Фуллбастер прямо тут и прямо сейчас сидел и ломал голову над своими чувствами. Чтобы подольше удержать его рядом с собой? Это было бы весьма в стиле Леона. Тяжело выдохнув и потушив окурок в пепельнице, Фуллбастер прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Он абсолютно ничего не должен Нацу, так что если и совершит глупость (вернется к Леону), то это никак не будет изменой с его стороны. Потому что Драгнил сам вечно твердит, что вовсе они не в таких отношениях. Но если Грей решится на подобное, то он навсегда потеряет ту самую связь с Нацу, которая так важна ему сейчас. А если это еще и окажется очередной дурацкой выходкой его бывшего, то все — хоть снова погружайся в яму алкоголизма. Недовольно выругавшись, брюнет прикусил губу и снова потянулся рукой к пачке. Тринадцатая. И стоит ли оно того? Стоит ли лишаться всего снова ради малейшей возможности, что Леон действительно раскаялся? Грей невольно улыбнулся, вспомнив вечные возмущения Нацу по поводу и без, его пылкую натуру и энергичность. Полная противоположность Леона, так почему же тогда Драгнил так запал в душу актера? «Ты всегда такой идеальный?» — пронеслась в воспоминаниях одна из врезавшихся в память фразочек, и Фуллбастер невольно усмехнулся. Идеальный, как же. Знал бы бармен, что прямо сейчас его «идеал» сидит под подъездом и не может определиться, в какую сторону ехать: подниматься в квартиру Нацу или же наоборот — уезжать разбираться с Леоном... если бы знал, точно бы не погладил по головке. Звонок телефона раздался словно гром среди ясного дня. Грей настолько ушел в себя, что даже забыл, что реальность существует и кто-то извне сознания может тоже повлиять на его нынешнее состояние. Зажав сигарету меж губ, Фуллбастер потянулся рукой в карман куртки, чтобы достать смартфон, а уже через несколько секунд смотрел на имя Нацу на дисплее, отчего-то ухмыляясь. Мельком глянув на часы, которые показывали уже начало девятого, брюнет невольно нахмурился: м-да, и правда, что-то он засиделся. — Где тебя носит, идиот хренов? — тут же послушался недовольный голос Драгнила, стоило только принять вызов. — Уже в пути, дорогая, задержался на работе, — посмеялся Грей, выдохнув сигаретный дым и тут же затушив недокуренную сигарету в пепельнице. Все же тринадцатая была лишней. — Ха-ха, Грей, очень смешно, — он не видел, но точно знал, что прямо в этот момент Нацу закатил глаза. — Я серьезно, ты вообще приедешь? На секунду актер замялся, переведя взгляд на приоткрытую дверь подъезда, а затем едва ли слышно выругался и прикрыл глаза, пытаясь обдумать все в очередной раз. Вот только времени на размышления уже не оставалось. — Грей? — послышался взволнованный голос Нацу в ответ на его молчание. — А ты ждешь меня? — ни с того ни с сего вдруг спросил Фуллбастер, отчего-то улыбнувшись. — Дурак, что ли? Я же тебя сам пригласил. — Нет, Нацу, — сам себе покачал головой актер. — Ты. Ждешь меня? С другого конца линии послышалась напряженная тишина. Грей не прекращал улыбаться, даже не надеясь, что Драгнил сможет ответить на его вопрос, а не обозвать в очередной раз и не заставить приказным тоном прекращать молоть ерунду и подниматься быстрее. Вот только, вопреки ожиданиям брюнета, через с десяток секунд в ответ послышалось: — Ты же знаешь, что всегда жду. Именно этого Грей и ждал. Это и было последней каплей — в следующую же секунду сбросил вызов и откинул телефон на водительское сидение к сигаретам и бутылке вина. Не медля, поспешил выйти из машины и быстрым шагом направиться прямиком к Нацу. Про то самое вино благополучно забыл. Как и о смартфоне. Как и вообще обо всем. На душе все еще чувствовался неприятный осадок из-за того, что Фуллбастер не мог принять такое простое решение, но зато теперь в голове заметно прояснилось. Теперь он понимал, что как бы там ни было — даже если Леон и правда говорил искренне, — Грей будет двигаться дальше, не зацикливаться на прошлом. Будет счастлив и сделает все возможное, чтобы Драгнил был так же счастлив рядом с ним. И не будет никакой безответной любви, будет лишь хорошая концовка. А на все остальное — плевать. Плевать, если репутация упадет из-за такого внезапного поворота судьбы; плевать, что Эрза, скорее всего, отправит его прямиком к травматологу из-за того же рейтинга. Все совершают ошибки. И то, что Грей — знаменитость, еще не лишает его права на глупость. На лифте подниматься не стал. Ждать, пока тот приедет, стоя на месте, просто не было мочи. А быстро пробежаться на седьмой этаж пешком казалось на такой уж и проблемой. Где-то на пятом Фуллбастер, тяжело дыша и значительно замедлившись, задумался о том, что пора бросать курить, но как бы не хотелось перевести дыхание, не остановился. Через какую-то минуту, жадно глотая воздух, уже стоял у квартиры розоволосого и тянулся рукой к звонку. Приятная мелодия раздалась где-то за дверью. Потом еще... и еще. На четвертый раз входная дверь все же резко распахнулась, и Грей столкнулся взглядом с раздраженным Нацу, который уже через секунду, завидев тяжело дышащего актера с глупой усмешкой на лице у себя на пороге, медленно свел брови к переносице и открыл рот, чтобы спросить что-то (наверняка о состоянии Фуллбастера), вот только не успел. Потому что уже через каких-то пару несчастных мгновений брюнет ринулся вперед, неожиданно обнимая Драгнила и тычась носом за ухо, вдыхая запах вишневого шампуня и блаженно прикрывая глаза. — Э... Грей? — Просто заткнись, — выдохнул Фуллбастер, чуть отстранившись, а затем потянулся за поцелуем, — пожалуйста. Нацу не совсем понимал, что же такого нашло на актера, а когда придурок Грей еще и целоваться полез, так совсем опешил. Попытался оттолкнуть, всеми силами стараясь вставить хоть слово и намекнуть, что сейчас не самое подходящее время для его приставаний, но все без толку. Фуллбастер словно в каком-то трансе лишь сильнее прижал его к себе одной рукой, второй же — заправил несколько непослушных прядей розовых волос за ухо и настойчиво приподнял подбородок Драгнила. Да, отказа он терпеть явно был не намерен. Наконец-то сдавшись, Нацу прикрыл глаза, чувствуя, как Грей слабо прикусывает его нижнюю губу, чуть посасывая, а затем толкается языком, запускает пальцы в растрепанные волосы студента и едва ли уловимо ухмыляется через поцелуй. Что-то сдавленно простонал, когда Фуллбастер, не смея прервать жаркий поцелуй, начал спускаться рукой вниз, пока наконец-то не добрался до задницы Драгнила, несильно сжав и снова усмехнувшись. — Н-Нацу?.. — послышался тонкий девичий голос откуда-то из-за спины, и Грей тут же отстранился, ошарашенно уставившись на пытающегося прийти в себя Дранила. Поворачиваться на смел: кто бы это ни был, кажется, он в полнейшей жопе. — Говорил же, блять, подожди, придурок, — цыкнул парень, невольно отводя взгляд на очень занимательный рисунок на обоях, и едва ли заметно покраснел, неловко вытирая слюну с уголка губ. Мавис стояла на пороге кухни, широко открыв глаза и пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение тому, что только что увидела. Нет, после последнего неожиданного визита Грея к ним в дом Вермиллион заподозрила что-то неладное — стоит только вспомнить то, что Нацу пропал куда-то на целые сутки, а вернулся уже с кучей засосов на шее. Еще и все эти статьи в интернете, посвященные новому «другу» актера, которые так и орали «Грей Фуллбастер завел интрижку!»... и что же выходит, слухи все-таки правдивы? Зереф за ее спиной не смел даже слова произнести. Лишь то и дело открывал рот, пытаясь хоть что-то спросить, а затем так же неожиданно его закрывал. Во-первых, насколько старший Драгнил помнил, его брат не был геем. Во-вторых, каким, блять, образом он оказался в подобных отношениях не с кем-либо, а Греем-телезвездой-Фуллбастером. Даже в голове не укладывалось, что нечто подобное могло произойти на самом деле. — Я... бля, я все объясню, — тяжело выдохнул Нацу, чуть оттолкнув актера в сторону и неловко почесав затылок, смотря в глаза то Мавис, то Зерефу. — Да куда уже понятнее, — цыкнул Грей, едва ли заметно усмехнувшись. Нацу тут же раздраженно перевел на него свой взгляд, и брюнет тут же отступился, мол, «все-все, молчу». — Да ладно, не будем мешать, — прикрыв глаза, с какой-то странной усмешкой махнул рукой Зереф, но Мавис тут же удивленно уставилась на него, всем своим видом показывая, что вот она вовсе и не против немного «помешать». Учитывая то, что Нацу-скотина сразу же переводил тему, как только разговор заходил о Фуллбастере, и ничего не рассказывал ни брату, ни его гражданской жене, то сейчас был просто отличный шанс выведать об их отношениях во всех подробностях из первых уст, так сказать. — Н-нет, это я не должен был... кхм... врываться так внезапно, — с нотками вины в голосе посмеялся Грей. — У вас тут семейные посиделки, я так понимаю? Единственное, что никак не мог понять Грей, так это зачем Нацу позвал к себе, если знал, что приедут его брат с женой? Неужели познакомить хотел? — Все хорошо, мы все равно как раз собирались уходить, — нехотя выдохнула Мавис, как только Зереф слабо токнул локтем в ее плечо, мол, поддержи. Нацу, все еще не смея перестать смущаться, стоял, уткнувшись взглядом в пол и сгорая от стыда. Черт, как же неловко вышло. Вовсе не так он себе представлял встречу его брата и Фуллбастера. Они же должны были просто поужинать вместе, выпить чаю и поболтать о какой-то ерунде. А в итоге же Зереф с Мавис узнали то, что сам розоволосый так яростно пытался скрывать. Уже через пару минут Нацу остался наедине с Греем. Наспех собравшись, его брат с Вермиллион тут же исчезли, не забыв попрощаться и пожелать хорошего вечера. Хорошего, блять, вечера. Завтра Драгнил обязательно присядет им на уши, начав уверять, что Зереф с Мавис не так все поняли и вообще они с Фуллбастером всего-то хорошие друзья (наверное, прозвучит это сверхубедительно). А еще ведь нужно сохранить то, что довелось увидеть Мавис, в тайне. Потому что тогда прощайте рейтинги Грея и главная роль в чертовом сериале на пару с ними. — Какой же ты... — обреченно протянул студент, чуть ли не завывая, но в ответ Грей лишь едва заметно усмехнулся и вновь подошел ближе, неуверенно (заполучить пару синяков все-таки не хотелось) потянувшись рукой к красному лицу парня. — Придурок, да-да, я знаю. Тяжело вздохнув, розоволосый лишь прикрыл глаза, когда холодные пальцы Фуллбастера коснулись его щеки. Не медля, Грей снова приблизился к лицу студента, слабо улыбаясь, наблюдая за тем, как Нацу медленно успокаивается и позволяет ему снова коснуться губами уголка рта, едва ли весомо целуя. — И что случилось? — совсем тихо спросил Драгнил, подавшись чуть вперед и словив губы актера своими. — Ничего, уже все хорошо, — горячо выдохнул брюнет. Отстранившись, розоволосый несколько секунд с недоверием смирил Фуллбастера взглядом, а затем едва ли слышно цыкнул и зашагал на кухню. Грей, наконец-то скинув с себя куртку и разувшись, последовал за ним. Квартиру Нацу и правда нашел себе весьма неплохую. Уже успел и вещи перетащить, и обставить все со вкусом, при этом не утратив атмосферу домашнего уюта. Правда вот, не зря ли Драгнил потратил на это столько времени и усилий? Наверное, парень об этом даже и не догадывался, но в ближайшие планы Фуллбастера входило все же забрать розоволосого в свою квартиру. Про себя актер усмехнулся: наверное, первое время совместное проживание с Нацу будет стоить ему всех нервов на год вперед — он уже предвкушал пустяковую ругань из-за какой-то ерунды, пока они не привыкнут друг к другу. На кухне неожиданно пахло чем-то вкусным, отчего актер даже удивился. Тут же перевел взгляд на Драгнила, который стоял у плиты, мешая что-то в сковороде, и не удержался, чтобы подойти ближе, обнимая со спины и заглядывая через плечо, чего же там такого приготовил Нацу. — Сейчас по башке сковородкой получишь, — недовольно шикнул бармен, но Грей не отстранился, только с какой-то насмешкой усмехнулся. — Лапша? — Угу, с курицей и овощами, — кивнул парень, смирившись с тем, что актер вряд ли отступится. — Обещал же, что приготовлю тебе что-то вкусное. Тут же смутившись от своих слов, Нацу недовольно и так привычно заворчал что-то про Фуллбастера-придурка и неловкие ситуации, а затем взял лежащую рядом вилку. Подхватил ей немного вермишели, предлагая Грею, на что брюнет лишь послушно открыл рот и все же попробовал поздний ужин, над которым старался Драгнил. — М-м, вкусно, — с удивлением провозгласил Фуллбастер, выхватив вилку из рук парня и потянувшись за добавкой, вот только розоволосый тут же несильно стукнул, мол, еще не готово. — Подожди еще пять минут. Неохотно согласившись, Грей снова уткнулся носом в плечо Нацу, послушно наблюдая за тем, как он периодически мешает лапшу. Наблюдал и не переставал отчего-то улыбаться. М-да, Драгнил как всегда только то и делал, что ругался и возмущался, а когда доходило до дела — без лишних слов готовил ему потрясающий ужин, хотя Фуллбастер даже не заикался о подобной просьбе. И как тут не влюбиться? Хотелось быть только еще ближе, никогда не отпускать этого парня от себя ни на шаг, а потому актер лишь невольно прижал его еще крепче к себе и потянулся губами к уху, слабо прикусывая мочку и довольно заурчав. — Да что с тобой сегодня творится? — чуть ли не выронив вилку из рук, Драгнил попытался повернуться лицом к брюнету (насколько вообще позволяло его положение), и раздраженно уставился на Фуллбастера. Пытался казаться невозмутимым, но яркий румянец и дрожащие руки полностью выдавали его смущение. Грей ничего не ответил, лишь довольно щурился, вглядываясь в растерянные глаза Нацу, а затем вдруг припал губами к шее, тут же втягивая кожу, оставляя очередной свой багровый след. Драгнил от этого как-то сдавленно ахнул, выгибаясь в спине и все же роняя несчастную вилку на пол. А Фуллбастер, не упуская возможности, притянул парня к себе за бедра, не прекращая вытворять что-то немыслимое с его шеей. А может, ну его к черту? Сейчас, слушая едва ли различимые полустоны Драгнила, чередовавшиеся с тяжелым дыханием, и чувствуя, как он неосознанно трется о него задницей, Грей мог лишь довольно усмехаться про себя и продолжать ласкать парня. Так может, к черту все границы, за которые он никогда еще не позволял себе выходить? К черту работу, к черту Леона, к черту репутацию. К черту. Потому что единственное, что, кажется, могло сделать Грея счастливым — это Нацу, который совсем тихо только что шепотом произнес его имя. Только и только этот парень, который еще ни разу не принимал Фуллбастера за зазнавшегося селебрити, потому что знал, что его жизнь так же полна обычных человеческих проблем и переживаний. Потому что мог запросто послать нахер, не перебирая словами, а уже в следующую секунду, даже не пытаясь извиниться, рассказывать о какой-то ерунде как ни в чем не бывало. Потому что сегодня Грей окончательно принял тот факт, что он безоговорочно влюблен в Драгнила — выбрал именно его, не Леона. И да, черт возьми, как бы ни думал раньше, он хотел строить отношения вместе с Нацу. И хотел признаться ему во всем этом, даже если на кон встанет их дружба. Так может, все-таки к черту? Может, рискнуть всем ради малейшего шанса, что Нацу не оттолкнет и ответит взаимностью? — Г-грей, какого... — дернулся парень, когда рука Фуллбастера заскользила вниз к ремню брюк. Но тут же замер, снова расслабляясь в руках актера. О да, Нацу хотелось этого не меньше, нежели самому Грею. Поглаживая Драгнила через ткань джинс и чувствуя его возбуждение, Фуллбастер и сам ощущал, как внизу живота начинало приятно ныть. Даже готовившийся ужин отошел на второй план, уступая место непреодолимому желанию трахнуть Нацу прямо здесь и сейчас, на этой чертовой кухне. И бармен, кажется, был не против, потому что уже в следующую секунду все же вырвался, тут же развернувшись лицом к актеру, и вместо того, чтобы начать орать о том, какой же Грей придурок, потянулся за таким желанным поцелуем. С довольной ухмылкой посасывая кончик языка розоволосого, Фуллбастер додумался лишь до того, чтобы нащупать позади себя один из стульев и буквально-таки грохнуться на него, утягивая Драгнила за собой. Нацу снова смутился, когда в какой-то момент понял, что просто сидит на коленях у актера, пока тот расстегивает пуговицы его рубашки и касается губами ключиц, слабо кусая и тут же зализывая следы. Прикрыл глаза, глубоко вдохнув и стараясь взять себя в руки, но все же не удержался: схватил Фуллбастера за волосы, с силой оттягивая назад, чтобы Грей-придурок наконец-то посмотрел ему в глаза, а в следующее же мгновение жадно впился в губы, сплетая языки воедино и сдавленно постанывая через поцелуй. Их прервал звонок в дверь. Драгнил тут же быстро и даже несколько испуганно отпрянул от актера, тут же вскакивая на ноги и смущенно отводя взгляд. Отвернулся, чтобы Грей не видел его раскрасневшегося лица, а затем вдруг вспомнил про наверняка уже немного подгоревшую лапшу. Брюнет лишь обреченно выдохнул, раскинувшись на стуле, и мысленно начинал проклинать того замечательного человека, который решил наведаться в гости к Нацу в такое позднее время. — Открою, — недовольно кинул он, пока Нацу пытался реанимировать чудом спасенный ужин. На пороге стояли неловко улыбающийся Роуг и довольный Стинг. Вот только стоило этим двоим увидеть перед собой не хозяина квартиры, а Грея, как тут же началось... — Воу-воу, а ты какого хрена тут делаешь? — удивился Эвклиф, заглядывая вглубь квартиры и выискивая взглядом Драгнила. — Серьезно, да? — раздраженно протянул Грей, на что услышал лишь тихие смешки со стороны Эвклифа и Ченни. — Это вы что тут забыли? — Как что, Нацу же переехал сегодня, — пожал плечами блондин. — А мы, его друзья, кстати, если ты не забыл, всего-то решили устроить небольшой сюрприз, — Стинг кивнул на торт в руках своего спутника. Грей тут же вспомнил, что у него в машине осталась бутылка вина, за которой, кажется, все же стоит спуститься. — Или мы помешали? — вскинул бровь Роуг, и Фуллбастеру оставалось лишь покачать головой в ответ, мол, «да нет, разумеется, мы вовсе не трахались», и впустить незваных горегостей внутрь. — Кто пришел, Грей? — тут же послышался заинтересованный голос Драгнила с кухни, и Стинг с Роуг, не медля ни секунды, поспешили поздравить парня с переездом. Фуллбастеру же оставалось лишь смиренно вздохнуть и закрыть за ними дверь. А вот и шумная компания. Прощайте сладкие поцелуи Нацу.***
Нацу вошел на кухню, сладко зевая, но тут же замер, недовольно нахмурившись и с неким укором уставившись на Грея. Тот сидел, листая что-то в телефоне, и курил сигарету, стряхивая пепел в пустую чашку из-под чая. Ну надо же — и впрямь чувствует себя как дома. — Тут вообще-то балкон есть, — цыкнул Драгнил, направившись к окну, чтобы открыть его: дышать сигаретным дымом в его планы не входило, а так комната хоть немного проветрится. Так ничего и не ответив, Фуллбастер лишь в очередной раз затянулся и едва ли заметно кивнул, так и не отрывая взгляда от новостной ленты. Рядом на столе стояла пустая тарелка из-под лапши, а на плите — такая же сковорода. Как бы Грей не ругался, мол, это вообще-то для него готовилось, Стинг все равно съел все до последней крошки, то и дело приговаривая, что Нацу очень вкусно готовит, перед тем, как уехать. Спасибо, что хоть поделиться соизволил. — Ты останешься? — вскинул бровь розоволосый, присаживаясь за соседний стул и облокотившись о стол. Время все же было уже не детское, а дом Фуллбастера находился в противоположном конце города. Грей тут же поднял на него удивленный взгляд и, чуть склонив голову, с довольной ухмылкой поинтересовался: — А ты хочешь, чтобы я остался? — Не предлагал бы, если бы не хотел, — цыкнул студент, невольно отводя взгляд. Губы Фуллбастера снова тронула улыбка, вот только она тут же исчезла после очередной фразы Нацу: — Постелю тебе в гостиной. — Серьезно, блять? — хмыкнул брюнет, явно восприняв шутку всерьез, из-за чего Нацу даже хохотнул. — Ну а что? Я вообще-то беспокоюсь о своей заднице. — Да ладно? Пару часов назад ты по-другому пел. — Заткнись, — недовольно шикнул парень, снова смутившись из-за одних только воспоминаний о том, что происходило на этой кухне. Затушив сигарету, Грей придвинулся ближе к розоволосому и едва ли весомо поцеловал того в щеку, шепнув тихое «Спасибо», Ошарашенный Нацу не сразу понял даже, что только что произошло. А в следующее мгновение резко дернулся в сторону, удивленно уставившись на довольного Фуллбастера. — Какая муха тебя укусила? — сощурился Драгнил. И актер хотел бы ему сказать, что сегодня он просто наконец-то понял кое-что очень важное, но вместо этого лишь едва заметно покачал головой, слабо улыбаясь, и поднялся со своего места, потягиваясь. — Я же говорил, что то, что случилось дважды, обязательно повторится? — Что? — только и успел переспросить Нацу перед тем, как Грей склонился к нему вновь, бережно целуя в губы. Тут же опешил, когда понял, что именно Фуллбастер имел в виду, и уже через пару секунд, когда брюнет все же соизволил отстраниться, начал снова недовольно ворчать себе под нос. — С одним условием, — цыкнул розоволосый. — Ванильное мороженое? — вскинул бровь Грей, отчего-то засмеявшись. — Именно.