Убить его

С того самого момента, как Сан У исчез из его жизни, Юн Бум был убеждён, что больше никогда не будет счастлив. Он давно вырос и перестал верить в чудеса. Конечно, в повседневности так же было достаточно радостей, да и ласковая любовь Ти Ён убеждала в том, что он больше никогда не будет одинок. Однако, он понимал, что никогда больше не сможет быть таким же, как в то время рядом с Сан У. И вот теперь он снова был рядом с ним. Его губы высохли, но всё ещё оставались такими же мягкими и соблазнительными. Целуя их, невозможно было остановиться. Впервые в жизни, Юн Бум чувствовал себя настолько ненасытным. Он даже не представлял, что настолько соскучился по этому ощущению, хоть не было ни одной ночи за все эти годы, когда бы ему сквозь сон не являлись фантомы этих рук и прикосновений. Сгорая от желания, писатель безостановочно ласкал эти губы, покусывал и облизывал их. Будь его воля, он бы слился с ним воедино, став единой кожей, кровью, жизнью. Пока не смог бы полностью в нём раствориться, ничего не оставив от самого себя. — Сан У, — прошептал Бум, задыхаясь от нехватки воздуха, — ты всё ещё злишься? Он молчал. Но как же приятно было ощущать его рядом с собой. И Юн Бум готов был поклясться, что больше не может ждать. Полуобнажённый, в одной лишь полурасстёгнутой рубашке, он сел на него сверху и бёдра обжигало ощущение сильных пальцев на внутренней стороне. Дрожа от нетерпения, брюнет мягко подтолкнул руку Сан У и заставил пальцы сжаться на его затвердевшем члене, от чего даже громко вскрикнул — одного этого ощущения было достаточно, чтобы взобраться на вершину блаженства. На лбу выступили капельки пота, мурашки пробежали вдоль по позвоночнику. Бум обхватил обеими руками пальцы Сан У и подтолкнул их медленно двигаться по всей длине его возбуждённой плоти. Наслаждение затопило сознание и в какой-то момент даже бёдра начали двигаться сами по себе. Чувствуя под собой нагревшуюся обнажённую кожу и большой член Сан У, Юн Бум не смог сдержаться. Он прижался ближе и сжал руками оба их органа. От ощущения горячего члена Сан У рядом, задрожали плечи, тяжесть в коленях стала настолько сильной, что ноги разъезжались в разные стороны. Руки продолжали двигаться, с каждой секундой становилось всё более влажно и горячо. От такой жары можно было растаять. — Сан У… Сан У… Сан У! — задыхаясь, выкрикивал Бум. Его бёдра приподнимались, издавая влажные звуки. А сердце в груди стучало так громко, что ничего больше и не было слышно. С ума сойти! Ещё минута этих невыносимых скачек и у него точно случится инфаркт. Багряно-красные губы распахнулись, рождая долгий сладострастный стон. Бёдра мелко задрожали, прежде чем тяжело опуститься вниз. Член расслабленно опустился, перепачкав животы обоих мужчин белёсой жидкостью. Бум тяжело дышал, с трудом приходя в себя. Сердце болезненно ныло в груди. Но стоило только опустить голову, как он увидел возбуждённый и почти багровый член Сан У. От самого этого зрелища, брюнет почувствовал такое безумное возбуждение, что в голове стало совсем пусто. Ноги дрожали, казалось, внутри всё сжалось от невероятного желания ощутить этого гиганта внутри себя. И только через некоторое время Бум осознал, что уже начал растягивать самого себя пальцами. — Сан У, — простонал он, — я больше не могу. Можно мне? Без слов, лишь коснувшись его щеки своими горячими влажными пальцами, Сан У дал ему ответ. Из тёмных глаз полились слёзы, стекая по щекам. Юн Бум подался вперёд и прижался к возлюбленному всем телом. — Сан У, я люблю тебя, Сан У! — шептал он, всхлипывая от слёз. — Сан У! Сан У! Как же давно этого не было. Бум закусил губу до боли. Его правая рука обхватила мощный агрегат партнёра и смело направила к дрожащему от нетерпения отверстию. Это было больно. Больно, как и всегда. Но ничто на свете не могло сравниться с этим ощущением, когда его заполняли изнутри. Когда Сан У заполнял его, не оставляя ни единой трещины, через которую могли пробраться боль и одиночество. Удовольствие всегда превосходило боль. Нужно было лишь подождать. Преодолев сопротивление мышц сфинктера, член проник внутрь и теперь Юн Бум мог изнутри ощутить, насколько он твёрдый и горячий. Растянутое отверстие болезненно пульсировало, однако, по телу уже прокатилась первая волна удовольствия. Так сильно, что даже пальцы на ногах свело. И от этого чувства, собственный орган Бума немедленно оживился. Комок подкатил к горлу, а сердце издало такой громкий и внезапный звук, словно готово вот-вот остановиться. — Бум, — хриплый голос словно ножом разрезал тишину, до того момента прерываемую только дыханием брюнета. И сердце худого измученного писателя тут же легко подалось на знакомый звук. Он придвинулся ближе, прильнув губами к раскрытому рту. Прохладный язык скользнул внутрь, мягко танцуя внутри и облизав затем губы партнёра. Бум дрожал и громко стонал, крепко обхватив широкую спину Сан У. Его бёдра поднимались и опускали, вызывая во всём теле вспышки удовольствия, отдаваясь криками счастья: — Сан У… Сан У… я люблю тебя… люблю тебя… Их поцелуи были настолько долгими, что грозили лишить обоих дыхания. Тела прижимались настолько близко, что между ними почти стиралась любая грань. Возбуждённый член Бума был зажат между ними и с каждым толчком потирался о крепкий живот Сан У. — Люблю… Сан У! — не останавливался брюнет. — Я готов на всё ради тебя… Это было прекрасно. Горячо, одновременно жестоко и нежно. Казалось, где-то рядом можно было различить пение ангелов. — Я готов на всё ради тебя, Сан У, — повторил Юн Бум, — даже убить.