Убить его

Мягко прижимая девушку к себе, Сын Бе впервые за долгое время чувствовал себя таким счастливым и спокойным. Он взял двухнедельный отпуск, выспался, начал меньше курить и даже почти не пил алкоголь. С Юн На они виделись каждые два дня. В первый раз сходили в уютный ресторанчик на углу и проболтали там едва ли не до закрытия. Он встречал девушку с работы, они ужинали или бродили по улице, пока уже не начинало клонить в сон. Сын Бе чувствовал, что начинает влюбляться в эту милую девушку. Юн На была красива, добродушна, её нежная улыбка заставляла позабыть обо всех даже самых страшных событиях его жизни. И пусть, чаще всего, говорила она о каких-то наивных женских глупостях, но слушать этот прелестный голосок было до невероятности прекрасно. Всё чаще Сын Бе хотелось уснуть, забывшись в её ласковых объятьях, и почувствовать, что весь прошлый кошмар отступил назад. Он не хотел думать ни о пропаже следователя Ли Лана, ни о печальном лице Ти Ён, ни о тёмном омуте глаз Юн Бума, ни о безжалостном убийце О Сан У. Внезапно, он обрёл своё тихое сладкое счастье, которое так мягко влекло к себе. — Хочешь зайти ко мне сегодня? — тихо произнесла Юн На. Сын Бе перевёл взгляд на её прелестное личико: она отвела взгляд в сторону, а щёки нежно порозовели. На самом деле, полицейский и сам чувствовал себя таким смущённым, что у него самого хватило решимости, только кивнуть, в ответ на неловкое предложение подруги. В её небольшой, но уютной комнате было тепло. Вся скромная обстановка состояла из дивана-кровати, небольшого телевизора, маленького кухонного стола, холодильника и переносной печки. Немногочисленная одежда висела на вешалке около входа. Юн На повернулась к нему. Её глаза были закрыты, а губы немного подались вперёд, умоляя о поцелуи. Сын Бе мягко приблизился к ним и ласково обнял девушку, с каждым мгновением всё крепче прижимая к себе. Прикасаясь к ней, он чувствовал тепло и нежность, которые будто бы циркулировали между ними, наполняя души и тела удовольствием. Такое происходило впервые в его жизни. Сын Бе хотелось быть не просто нежным с ней, а более того — относиться точно к ангелу, который готов вознестись на небеса в любую минуту. Каждая черта её лица, каждый изгиб тела были столь неописуемо прекрасны, что захватывало дыхание. В густой темноте её тихие страстные стоны разжигали его страсть. Жажда скорее соединить воедино их возбуждённую плоть переполняло всё естество. И девушка издала такой тихий и сладкий стон, когда он проникал в неё, что по спине прошли мурашки. Это было божественно: ощущать горячую, обволакивающую тесноту её тела, прижиматься к нежной коже, целовать эти губы, чувствовать и прикасаться. Движение, в котором скрывалась сама жизнь. Они уснули, крепко обняв друг друга. Наверно, впервые в жизни Сын Бе был таким счастливым. Мягко и безмятежно, полностью удовлетворённый телесно и духовно, он провалился в сон. Туман сновидения рассеялся. Где-то там в полутьме стоял стул и на нём сидел хрупкий человечек. Его голова была опущена вниз, ноги выглядели повреждёнными и опухшими, покрытые синяками руки безвольно свисали вниз. Он не двигался и, казалось, почти не дышал. И Сын Бе стоял перед ним на расстоянии двух или трёх метров, не в силах сделать и шага в его сторону. Сердце стучало так громко, что этот звук отдавался этом где-то в голове. Внезапно движение заставило полицейского вздрогнуть. Присмотревшись, он различил движение позади человека, сидящего на стуле. Кто-то приближался. Его тихие шаги становились всё более различимыми. И вот уже в тусклом свете стал различим молодой, крепко сложённый человек высоко роста. Сын Бе не мог различить лица — оно было скрыто под козырьком кепки, да ещё мешали очки. Он казался каким-то странно знакомым. Заметив интерес офицера, незнакомец ухмыльнулся. Вынув руки из карманов, мужчина положил их на плечи хрупкого человечка. — Как дела, господин офицер? — хихикнул высокий парень. — Решили забыть о нас? А он ведь ждал, когда Вы вернётесь. Правой рукой он коснулся подбородка худого человечка и мягким движением заставил его поднять лицо. Сын Бе сглотнул — ему до последнего не хотелось узнавать в этом искалеченном существе Юн Бума. Глаза его были совершенно потухшими, а рот безвольно приоткрылся. Он больше напоминал сломанную куклу, чем человека. — Миленький, правда? — засмеялся мужчина. — Так и хочется дотронуться. Приподняв указательный палец, незнакомец скользнул по нижней губе Юн Бума, а потом и вовсе погрузил его в рот по самую фалангу. — Такие мягкие. Он опустился и легонько поцеловал брюнета чуть выше щеки. — Хрупкий и беззащитный, так и тянет сломать эту хрупкую шейку. И он ни за что не откажет, если ты захочешь его трахнуть. Сильные руки скользнули под рубашку Бума, скользя под ней вниз по телу. И тут, впервые за всё это время, тело брюнета содрогнулось. Он издал тихий возбуждённый вздох и выгнул спину. Не в силах двинуться, Сын Бе наблюдал за тем, как руки незнакомца упрямо продолжали движение вниз по телу, пока не скользнули под тонкую ткань шорт. Бум вскрикнул и его руки задрожали. Он судорожно ловил ртом воздух и громко застонал. Стул с грохотом упал, когда незнакомец резким рывком поднял Юн Бума на ноги и впился в его губы поцелуем. Сын Бе не мог поверить своим глазам. Всё ещё бездвижный, он наблюдал за тем, как незнакомец безостановочно вколачивался в хрупкое тело Юн Бума, поставив того на четвереньки. Брюнет кричал и плакал, его лицо искажалось от боли, но не мог сопротивляться. Беспомощные стоны слетали с губ: — Прошу… остановись… сссс… мне больно… больно… умоляю… остановись… Но от этого насильник только распалялся ещё больше. На его лице красовалась радостная садистская ухмылка. Полностью наслаждаясь процессом, он решил сменить позу и, потянув Бума на себя, опрокинулся на спину. Крепко сжав руки жертвы, мужчина заставил брюнета сесть на него сверху и двигать бёдрами. Несмотря на все крики о боли, член Бума был возбуждён и сочился соками, пока не извергся окончательно. Только тогда незнакомец разжал свою хватку, оставляя на белой коже следы. Удовлетворённый своей затеей, он приманил брюнета к себе, заставляя того развернуться и вновь поймал в плен его губы. Их тела по-прежнему были соединены. Бум обхватил плечи незнакомца руками и полностью отдался поцелую, громко постанывая от удовольствия. Тонкие красивые пальцы скользнули вверх, заставляя очки и кепку слететь с головы. — Сан У, — улыбнулся Юн Бум, поглаживая непокорные пряди. Сын Бе почувствовал, как комок тошноты подкатывает к горлу, а по спине стекает струйка пота. О Сан У повернул взгляд в его сторону. И его смех эхо пронёсся в пространстве. Юн Бум застонал, а сквозь его рубашку начали проявляться пятна свежей крови. Ярко-красные цветы смерти распустились. Лицо брюнета приняло выражение абсолютного спокойствия, глаза закрылись и он замертво упал на землю. Сан У продолжал смеяться: — Я убил! Они мертвы! Они все мертвы! К своему ужасу, офицер начал различать силуэты, что были скрыты в темноте. Бездвижная, с распахнутыми глазами и открытым ртом, залитая кровью, на полу лежала Ти Ён. Полуразложившийся труп некогда красивой Мин Джи Ын был брошен неподалёку. И ещё, ещё, ещё, ещё… их были сотни, они кучами валялись друг на друге. Мужчины и женщины, чья жизнь была уничтожена и превращалась в сгустки гниющей зловонной плоти. — Ты не сможешь их спасти! Ты никого не сможешь спасти! Я убью их всех! — с безумным видом хохотал убийца. Его голова дёргалась, словно у заводной игрушки со сломанной пружиной. — Будь ты проклят! — закричал полицейский. Он поднял над головой неизвестно откуда появившийся нож и со всех ног побежал к виновнику своего безумия. А тот не прекращал смеяться, уже издавая истерические, скрипящие звуки. Нож вонзился в упругую плоть, словно в резиновый шар и так же легко вышел наружу. Кровь захлестала во все стороны. Но ублюдок и не думал замолкать. Он всё смеялся и смеялся. Нож раз за разом пронзал его тело. Кровь. Кровь была повсюду. И сам полицейскиё уже был залит ею сверху до ног. Он хотел, чтобы смех прекратился. — Замолчи! Замолчи! — зажмурившись, прокричал Сын Бе. А когда открыл глаза, то прямо перед ним была кровь. Много крови. На белой постели, в лучах пробуждающегося солнца, лежала Юн На. Её глаз были закрыты, из уголков губ виднелись струйки крови. Лицо было забрызгано красным цветом. В груди торчал нож, который сжимала рука Сын Бе.