Не достоин моей любви

Всё. это последняя капля… Теперь смысл её жизни утерян… Её единственный, желанный сын погиб, её родной человек, которого она носила под сердцем… его больше нет. Где это было видано, чтобы родители хоронили своих детей? Разве не наоборот? Сердце ныло от минуемых слов, внутри всё жгло и разрывало, как теперь быть? Сердце вмиг кольнуло и дало о себе знать, ноги предательски подкашивались, руки одолела неминуемая дрожь, губы немного обвисли, переходя на ускоренное дыхание. Она пошатнулась на ровном месте, Гена успел её слегка подхватить. Он усадил её на ближнюю лавку, видя как её безумно горько. Она крепко прижалась к нему, не скрывая своих трагичных слёз, которые текут непрерывно. Она вцепилась в его пальто мёртвой хваткой, не зная куда себя деть. Гена сильнее прижал её к себе, понимая, как её сейчас чертовски больно. Он гладил её ладонью по спине, пытаясь её хоть как-то утешить, шепча на ухо, мол: " Всё будет хорошо… " Николай подал вид будто у него горе, дабы заполучить Ирину назад. Согласитесь, как можно быть таким подонком, чтобы сказать матери о гибели родного сына? Как можно быть настолько ничтожным, чтобы придумать такую горькую ложь? Это как кинжал в спину, и всё… Немного успокоившись, Ирина повернулась своё " подавленное " лицо смотря на Николая горькими глазами, хотя что-то произнести, но чёрт. ей удаётся очень больно и невыносимо. — К-как эт-то произ-зошло? — с запинками в голосе, пытаясь скрыть всю боль, произнесла она. Ирина открыла свою сумочку в поисках сигарет, которые сейчас ей были крайне нужны. Она достала из пачки одну сигарету, и подожгла её, начиная вдыхать дым, дабы успокоиться. Николаю было совершенно плевать на то, что с ней рядом был Гена, как они мило держались за руки, как он её успокаивал… Да пожалуйста! Ему совершенно плевать на эти отношения, его цель была лишь она, и никакой там Гена, не помешает его плану, только следующим будет и он. — Его сбила машина, — кратко произнёс он, от чего Ирина вновь начала рыдать. Её губы скривились, она жутко испугалась за любимого сына. Стоит лишь подумать об этом, как эмоции начинают колебать её. — Ириш, — сказал он, смотря на прижавшуюся к нему Ирину, горько тоскуя по сыну — Я тебя прошу, пошли домой, — сказал он, поглаживая её по спине. Она ничего не сказав, ибо было сильно больно, аккуратно встала, держась за его руку, и не спеша они направились по нужной им дороге. Коля решил увязаться за ними, ибо сейчас не подходящее время для разговора с Ириной. Ей нужно немного отойти и именно тогда, можно будет приступать к его плану. Она была подавлена окончательно. Зайдя в квартиру, она прямиком еле дошла до спальни и увалилась на кровать, проливая слёзы на подушку. Гена зашёл в квартиру и хотел закрыть дверь, но Коля подпёр её ногой, и не дал ему этого сделать. она распахнула дверь в недоумении, и обглядел Колю, который пришёл без приглашения. — Что ещё? — немного огорчённо произнёс Гена, — Можно мне пройти в его комнату? — он начал давить на жалость, — Я хочу побыть там наедине, попрощаться с его вещами… — он опустил взгляд в пол, делая жалкое зрелище. Гена ну никак не мог не впустить родного отца в комнату его недавно погибшего сына, ибо совесть его бы замучила. Гена впустил его в квартиру. Коля направился в его комнату и притих. Гена снял верхнюю одежду и прошёл в спальню к Ирине. Заходя в спальню, он услышал тихие всхлипы и еле слышные убивающие звуки, которые терзали не только её, но и его душу. Больно. больно смотреть на то, как любимый тебе человек убивается… Но ведь он не знает как ей сейчас плохо, ведь он этого не ощущал на собственном теле, её разрывает изнутри полностью. Гена присел на кровать и снял с Ирины верхнюю одежду. Он накрыл её пледом и прилёг рядом с ней, крепко прижимая к себе, давно позабыв про Николая — Ира, ты только успокойся, — тихо прошептал он её на ухо, — Не убивайся так, я рядом, — всё так же тихо прошептал он. — Как тут не убиваться? — тихо произнесла она, дрожащим голосом, — Ведь не у тебя сын погиб, — сказала она, вновь зарыдав. Гена нежно поцеловал её в щёку, нехотя сейчас давить на неё, и не расстраивать ещё сильнее. — Хочешь я заварю тебе чая с ромашкой? — произнёс он, прижимая её к себе за талию. — Хочу, — тихонько произнесла она. Гена направился на кухню и заварил ей чай с ромашкой, но когда он вернулся, уже было поздно, она уснула. Она ужасно умоталась за день, на работе был завал и вечернее волнение обессилило её ещё сильнее. Он поставил горячий напиток на тумбу, и сам прилёг рядом с ней, крепко прижимая к себе, будто боясь её кому-то отдать.