Девочка на крыше

      Когда мы дружно зашли в холл, народ сновал туда-сюда и опять ни одного пациента. Пока я наблюдала за передвижениями людей, Алекс успела перехватить девушку. — Оливия, что происходит? — В голосе Алекс явно слышались покровительственные и требовательные нотки. — А, мисс Алексис, послезавтра должны доставить опасного преступника на тестирование и выявление всех психических отклонений. В случае позитивного результата он остаётся здесь. Все суетятся и готовятся, поэтому никто не проводит время с пациентами, — вот как? Очень интересно. Жаль, что беспокойство и нервозность одолевают эту девушку. Довольно симпатичная: черные волосы собраны в высокий конский хвост, глаза цвета шоколадной глазури, овальное лицо и высокие скулы уравновешивает высокий рост и поджарое тело Оливии. — Спасибо, — Алекс хотела уже откланяться, но девушка её перебила: — Мисс Алексис, подождите, у вас… — На лице Оливии проступила неуверенность, как будто она решает конфликтный вопрос. Но решимость тут же проступила на её лицо. — Что у меня? — Алекс не выдержала стоять молча. — Мисс Алексис, у вас неприятности. Готовьтесь, вас поджидает «всеми любимая» Маргарет Кларк. — Где именно? — Скорее всего в палате вашей пациентки, — после того, как это было произнесено в слух, я ощутила, как её накрыло облегчение. С чувством выполненного долга Оливия попрощалась и ушла. Она быстро затерялась в толпе.       Алекс явно была расстроена известием, но попыталась поддержать меня улыбкой, хоть и слабой. Я улыбнулась ей в ответ, мол: «Не дрейф, солдат, прорвёмся». Похоже она это почувствовала, и мы двинулись более уверенные. Но всё-таки, как оказалось неготовыми. Когда мы дошли до палаты «345», я услышала приглушённый разговор по телефону из своих покоев. Да, я не люблю эту комнату, но это также и моя территория, какое имеет право на ней находится посторонний человек без моего присутствия? Да, я знаю это не моё личное имущество, но мне всё равно! Я там живу! Пускай все катятся к чёрту, я не против. Только с моего разрешения можно зайти на мою территорию, поэтому, какого чёрта, происходит? Я ещё не увидела эту наглую женщину, но уже испытывала к ней антипатию. Ускорив шаг и резко распахнув дверь, мне предстала очень интересная картина: девушка с каштановым цветом волос и стрижкой боб-каре резко развернулась, и я заметила растерянный вид, наверное оттого, что мы застали её врасплох. Я почувствовала от этого странное удовлетворение, мне не хватало только её страха, и я её может быть тогда простила.       Только я сделала шаг в свою палату, как она нацепила на лицо маску самоуверенной стервы. Я даже не врубилась в чём прикол, но как только опустила взгляд, то почувствовала, как медленно начал закипать гнев — эта мразь вывернула все мои ящики наружу, а в руке держала моего лисёнка. Подошедшая Алекс была взволнована происходящим, она отодвинула меня от двери, чтобы пройти в палату. — Добрый вечер, Алекс. Памела передала мне, что с этого момента не хочет видеть тебя возле пациентки «273», — меня просто затопило отчаянием, когда смысл сказанного дошел до измученного мозга. Я оказалась не готова к таким резким переменам в своей жизни. Который раз. Мозг панически искал выход из этой ситуации. И я нашла его в агрессии. — Старшая медсестра, то есть Памела, считает что вы слишком сблизились с пациентом, что недопустимо, ведь это может плохо сказаться на больном и повлечь негативные последствия, — Эта мразь говорила, так как будто меня здесь не было! — Н… но как так? Я ведь все выполняла по протоколу и даже иногда работала сверхурочно… И… — Алекс пыталась оправдываться, но этой суке всё равно. — Довольно, всё уже решено, пациент под номером «273» переходит под моё наблюдение, — было видно, как с лица Алекс уходят все краски. Она по натуре очень добрый и простодушный человек. Столкнуться с таким стервозным характером в конфликте для неё очень тяжело. — Будьте так любезны, как вас там, ах, да, миссис Непривлекательность, скажите мне, с какого хрена вы полезли в мои личные вещи? Да и вообще, разве мнение пациентов не учитывается при решение подобных вопросов? — Подозреваю, такого комплимента она явно не ожидала, когда повернулась в мою сторону со снисходительным выражением на своём полностью отштукатуренным лице. Её густо подведенные черной тушью и подводкой маленькие глазки карего цвета заблестели ненавистью, а тонкие ярко малиновые губы искривились в презрении. — Да как ты смеешь так ко мне обращаться?! Я заслуженная младшая медсестра…- Она меня достала, зачем выпендриваться? По-простому ведь… — Обычная санитарка, короче, — твою мать, опять мысль в слух продолжила. —Ты, ничтожество! Закрой свой рот! Иначе хуже будет! — Её голос выражал ничем неприкрытый гнев, а лицо перекосило, как будто у нее начался приступ, это выглядело отвратительно. Я скривилась и подозреваю, что она это тут же заметила. На секунду мне показалось, что она посмеет меня ударить. — Что вы творите! Как так можно обращаться с ребенком! Я напишу жалобу! — Я явственно почувствовала гнев, смешанный с негодование, от Алекс. — Ты тоже закрой свой рот. Пф, тоже мне — «Пресвятая Мать Тереза», лучше бы ты так за своим ребенком следила, пока не поздно, — её лицо опять приняло высокомерное выражение. — Ты просто ничтожна, как и эта неадекватная, — я понятия не имею, о чем она говорит. Но это мне категорически не нравится. Особенно то, как оно повлияло на Алекс: бедняжка прямо побледнела и затряслась как осенний лист на ветру. Эта дебильная ситуация начинает меня бесить всё больше. В этот момент курица повернулась ко мне и соизволила дать ответ: — Нет, ни ты, ни другие психи права голоса не имеют, в стенах нашего стационара. — Да неужели, сама псих! — От такого ответа, она снова завелась. Пока между нами длился короткий диалог, это позволило Алекс собраться с мыслями и хоть чуточку прийти в себя. — Но, позвольте, есть хоть ещё какие-либо обоснованные причины такого решения? — А это, милочка, вам знать не обязательно, — от её презрительного тона даже меня передёрнуло, что уж говорить о Алекс. — С завтрашнего дня вас переводят в другое отделение.       Это был удар. Я четко увидела, что с этой девушкой покоя и выздоровления мне не видать. Я ощутила, как неудачная личная жизнь отыгрывается на её работе. Она верный и преданный сотрудник — настоящая крыса и стукач. Ей абсолютно наплевать на всех и вся, а психически нездоровых людей она считает за грязь под ногами, недостойную ни на что. Эта личность, вызвала у меня огромное отвращение и брезгливость. Я поняла, что своё счастье и несчастье, она переносит на физическую и эмоциональную боль. На других, разумеется, людей. Я так четко её прочитала, что мне на мгновение стало страшно. На мгновение. Потом я почувствовала как страх перерождается в ненависть чистую, ничем неприкрытую, холодную и одновременно опаляющую своим безумием. На минуту мне стало абсолютно всё равно. Это чувство поглотило меня с головой.       Пока меня всё быстрее поглощало безумие, новая санитарка, ничего не замечая, начинала распаляться все сильнее. Доводы Алекс успокоиться, натыкались на барьер собственного не привзайдённого эго, которое несло свою жертву всё дальше и дальше. Для неё это оказалось опасным. Я услышала, как она прямо начала оскорблять, не выдержав и попытавшись вырваться из пучины безумия, я крикнула: — Ты сообщила всё что нужно, вали уже отсюда, «мисс» Маргарет, твоя смена начнётся завтра, а пока до начала полуночи мисс Алексис может оставаться со мною официально!       Звонкий звук пощечины прервал шум. Моя голова развернулась по траектории удара влево. Взгляд упал в окно, где за решеткой солнце уже приближалось к закату. Ненавижу закат! Алый цвет окрасил округу. Алый, багровый, прямо как кровь. Закат, значит закат жизни, то есть конец жизни, значит смерть. Тишину прервал судорожный вздох Алекс, и довольное изречение Маргарет: — Я предупреждаю детка, только раз, и этот раз ты уже израсходовала.       Боль подстегнула бросится на это самоуверенное и напыщенное лицо. Что происходит до неё дошло только, когда я вцепилась ногтями ей в лицо и повалила на пол. Откуда взялась эта нечеловеческая сила, чтобы завалить взрослого человека, я понятия не имею. Да и на данный момент мне всё равно. Я просто хочу причинить ей как можно больше боли. Белая пелена застелила мне глаза, мир приобрел чёрно-белые краски. Сдерживаемый долгий период времени гнев вырвался наружу, превращаясь в безумную ярость. Я начала раздирать её лицо пытаясь добраться до глаз. Она начала верещать как резанная и сопротивляться. Её удары руками были ни на что негодными. Это жалкое сопротивление не доставляло мне никакого урона. В итоге, я резко схватила её за волосы и ударила об пол головой несколько раз. Она попыталась схватить меня за руки, но я их быстро переместила на шею и начала её душить. Чувство эйфории и превосходства заполнили меня. Но увы, на самом интересном меня остановили довольно грубым способом. Вот я сижу на ней, а вот уже отлетаю в другую сторону. Мои руки заламывают, и я чувствую как что-то вкалывают мне в плечо. Сознание начинает подергиваться чёрным туманом, перед глазами всё плывет. Но я успеваю выхватить заплаканный и испуганный взгляд моего ангела. Заглатывая вязкую слюну, шепчу слабым голосом: — Алекс…       В этот момент темнота накрывает меня с головой, обещая при этом покой и уют.