Пять раз, когда Питер просил купить ему собаку...

      Тони Старка многие звали сварливым, хотя сам он таковым себя не считал. — Придирчивым? Да. — Саркастичным? В точку. — Слегка двинутым? Куда ж без этого.       Но точно не сварливым.       Нужно сказать, что у него был список из вещей, которые он не мог терпеть. Ну, знаете, такой себе хэйт-лист. И Тони свято верил, что у каждого нормального человека такой есть (кроме кэпа, конечно же, этот чёртов святоша любил буквально всякую букашку). Окей, возможно списочек был немного длиннее, чем у среднестатистического американца, но разве это автоматически делает Старка сварливым? Даже если да, то мужчина не станет прислушиваться к твоему никому не нужному мнению, потому что заработай-ка сначала миллион, а потом открывай рот, бла-бла.       Взять хоть дешёвые напитки. Это могла быть как китайская подделка старины Джека, которой по сути даже унитаз жалко мыть, так и некачественный растворимый кофе с утра. С отвратительной едой в этом плане легче — выплюнул и забыл — с выпивкой так никогда не работало. Стоит сделать хотя бы пару глотков и понимаешь, что от дурного послевкусия тебе не избавиться до самого вечера. А от этого портилось настроение. И отношение к тем, кто подсунул Тони такую гадость. И немного впечатления от места, где тебе довелось оскорбить свои вкусовые рецепторы. Короче говоря, сплошные расстройства.       Ещё немного, когда кто-то указывал, что ему нужно делать. Ой да ладно, это всех раздражает. Мужчину это прямо-таки доводило до сжатых кулаков и взбухшей вены на лбу. А потому что какого хрена?! Тони Старку имеет право указывать только разум Тони Старка, совесть Тони Старка, и Пеппер Потс (к счастью, первые два делали это крайне редко). Многие предпринимали попытки манипуляции — потенциальные инвесторы, например, или дамочки, якобы беременные от него — но у мужчины были свои способы воздействия на таких, как они. Не оставлял свои попытки только Стив, не отлипая со своими «Ах, Тони, ты должен то», «Ой, Тони, ты просто обязан это», но отношения с ним так и не пришли в изначальную форму после последнего конфликта, появлялся на базе он редко и мозг пилил, соответственно, тоже нечасто.       И, наконец, стиль одежды Питера Паркера. Охо-хо. От этого пункта зад Железного Человека подгорал ярче, чем работающие на полной мощности репульсоры. А ведь всё началось довольно давно. С первых встреч, если быть точнее. С ярко-красных боксёров с надписью «Ooh-la-la» на одном полупопии и мордой мультяшного французского бульдога на другом. Именно такая картина предстала Тони, когда он стал свидетелем примерки Питером костюма. Но тогда он списал вопиющее тряпочное недоразумение на то, что у Питера просто-напросто закончилось бельё, раз он решил надеть вот это. И лицо ребёнка в тон боксёрам было негласным тому подтверждением.       В период после германского инцидента они общались не так уж много, чтобы у Тони была регулярная возможность вглядываться в одежду Питера. А если они всё-таки пересекались, то, как правило, это было посреди рабочего дня, когда слинявший с уроков Питер был одет во что-то мало-мальски классическое. Неудивительно, что он и думать-то забыл о произошедшем конфузе. Как оказалось, ненадолго. Потому что потом общение этих двоих зацвело пышным цветом, встречи становились всё более частыми, отношения — близкими, и вот не успел Тони моргнуть и глазом, как Питер поселился в его башне. Вот тогда-то и началось.       Коллекция безумных носков с дикими орнаментами, такими как, например, морды корги на тёмно-синем фоне или цветные пончики на кислотно-жёлтом, которую хотелось сжечь.       Глупая (но оттого горячо любимая Питером) бейсболка с надписью «Хотите Вуфлей?»* и изображением собаки-повара, её Тони не раз пытался выкинуть в окно.       Футболки, просто олицетворяющие безвкусицу, со всякими научными каламбурами, от которых внутренний модельер Тони плакал, свернувшись калачиком. И пусть остальные Мстители твердили ему, что всё не так уж и плохо, а футболки даже забавные, вполне сносные, он придерживался в корне другого мнения.       По одежде Питера можно было узнать о всех его увлечениях, начиная от групп, которые он слушал, заканчивая его больной одержимостью сомнительными атрибутами гардероба с собаками. Но самое страшное, что это стало его рутиной. О боги. И наивные глаза напротив отказывались принимать уговоры вроде «Сними это убожество, Пит» или «Прошу тебя, ради моих шальных нервов, избавь меня от этого!». Ответом всегда было снисходительное: — Ну они же прикольные, ну Мистер Старк!       И Тони терпел. Он правда старался изо всех сил, чтобы не снести шифоньер с юродивыми вещами к чёртовой матери с помощью одного из Марков. И чтобы не оттащить Питера за ухо прямиком в нормальный Армани, с целью привить тому вкус, тоже. Но и его «ангельского» терпения не хватило надолго. Это случилось в один прекрасный не предвещающий беды вечер, когда Тони решил взять Питера в качестве стажёра-слэш-протеже с собой на небольшую межотраслевую конференцию в Старк Индастриз. Они как раз собирались выходить и были почти готовы, когда Тони заглянул в комнату к Питеру: — Карапуз? Ты тут?       Он и правда оказался там, стоял около зеркала, поправляя свой — хвала всем богам, адекватный — пиджак. Официоз был Питеру к лицу, не придерёшься. Уложенные волосы и хитрая ухмылка придавали ему какой-то особый шарм. И Тони на интуитивном уровне выдохнул, мол, наконец-то стиль одолел безбожное издевательство над модой, справедливость восторжествовала, но не тут-то было. — Да-да, мистер Старк, уже почти готово!       Словно в замедленной съемке, загребущие паучьи ручки потянулись к чему-то маленькому на прикроватной тумбочке, в чём Тони угадал запонки. Но, твою же мать, какие это были запонки! Стоили они явно не дороже пяти долларов, что автоматически шло вразрез с ценой костюма, сидящего на Питере. Изделия были изготовлены из, вероятно, полимерной глины, и это заставляло их выглядеть едва ли солиднее, чем игрушечная еда для кукол Барби. И всё бы ничего, но они были выполнены в форме блядских собачьих лапок. Глаз Тони нервно задёргался. — О нет. Шутка не удалась, Пит. Не-а. Ты не наденешь эти уродливые штуки на свой пиджак.       Питер повернулся к источнику звука, и выглядел он немного озадачено: — Ну мистер… — И даже не мистерстаркай мне тут! Просто отложи их, а ещё лучше смой в унитаз. — Они же нереально крутые! — Питер самодовольно продолжил застегивать их, — Даже ЭмДжей оценила! Я уверен, они не такие ужасные, как вы говорите.        Тони прошагал вглубь комнаты и предостерегающее взял его за рукава: — Послушай, Паркер. Армани — это «нереально круто», Живанши — это «нереально круто», Гуччи — это тоже «нереально круто». А вот это — кощунство в чистом виде.       Питер не нашёл, что ответить, но красноречивое «клац» второй запонки говорило о его намерениях не хуже слов. Настал черёд торга. — Я куплю тебе Бентли, если ты снимешь их сейчас же. И права в придачу. И забью бардачок шоколадными батончиками до отказа, если пообещаешь, что избавишься от этого порожденья хаоса. Выбирай, что хочешь, Пит. Но не это.       Вообще-то Питер уже много раз показывал и доказывал, что деньги и личная выгода это последнее, о чём он думает при общении с Тони, но вот конкретно сейчас на его лице пробежала тень сомнения в своих действиях. Через несколько секунд Питер резко вскинул голову так, чтобы встретиться взглядами со своим собеседником, и на одном дыхании неуверенно выдал: — Скоро будет Рождество. Что насчёт собаки в качестве подарка?       Ага. Да. Подождите-ка.       Что-то мы отвлеклись от нашей первоначальной темы, не так ли? На чём мы остановились? Ах, да. В целом, продолжать список раздражающих факторов Тони можно долго, поэтому давайте остановимся на последнем пункте. Это домашние животные. Оставляющие шерсть, бегающие, ползающие, гадящие, издающие звуки и портящие мебель животные. И собаки в особенности.

***

«Что ж, — убеждал себя Тони, стоя на банкете после конференции с бокалом белого сухого вина в руке, — Всё не так плохо, как могло бы показаться. Под определённым ракурсом запонок не было видно, да и если не обращать внимание, то они не сильно режут взгляд.»