Ноль — тоже число

Зер0 не верит в бумеранг добра и ироничные пакости Судьбы — так же, как не верит в существование её самой; в его представлении вещи просто случаются, а голодный скаг, чьи когти оставляют в земле глубоченные борозды, уж точно не станет смотреть на карму будущей закуски. Ассасин знает, на что идёт всякий раз, когда томный голосок Мокси раздаётся из глубин ЭХО-коммуникатора. Она щебечет так чисто и невинно, словно просит бокал вина, а не тотальное истребление неугодных бандитов. Подобные задания — одна из многочисленных радостей излюбленной работёнки. Но Пандора — не рай, не курорт, и уж точно не дом. Рано или поздно бандитский топор со смаком вгрызётся в тонкую шею, оскверняя монотонный чёрный костюм багровыми пятнами крови. Зер0 не надеется на быструю и лёгкую смерть — сам таким не промышляет; впрочем, потенциал предсмертной агонии его не пугает. Зер0 не верит в бумеранг добра и ироничные пакости Судьбы. Однако, это не преграда её злобным шуткам. — Дробь прошла насквозь, не задев жизненно важных органов — кроме позвоночника, конечно, — Зед угрюмо усмехается, снимая окровавленные перчатки. — Жить будешь. Ассасин ничего не чувствует. Буквально — всё, что ниже пояса, будто бы пропало в пасти мордоплюя. — Конечно, со всей этой эридианской мутью придётся завязать… — продолжает доктор, искоса поглядывая на забинтованный торс своего пациента. — Но не сошёлся свет клином на этих ваших Хранилищах! Зуб даю — на твоём счету денег больше, чем в бюджете Гипериона и Маливана вместе взятых, хех. Хватит на всю оставшуюся жизнь! Так что не придавай значения этим… — Зед запинается, затем кивает на обработанную рану Зер0. -…трудностям. Первые несколько часов проходят тихо и обездвижено: ассасин всё ещё не в силах поверить в произошедшее. Попытка пошевелить одним-единственным мускулом ноги приводит в никуда; словно половина тела превратилась в изящную и красивую, но бесполезную статую. В душе зарождается прыткий чёртик отчаяния, колотит копытцами по грудной клетке, кричит и извивается подобно кролику в пасти свирепого хищника. Вот он — нелепый конец великого Искателя! Буквально на мгновение взгляд касается манящего острия катаны. Нет, не выход — по крайней мере пока. Дни тянутся нарочито медленно. В каморку Зер0 то и дело заглядывают гости — выразить поддержку, сожаление или помощь. Кажется, все до единого слова, витающие в духоте помещения, являют собой издёвку. Несмотря на это, ассасин начинает двигаться; сначала медленно и нехотя, затем — уверенно и требовательно, словно в ответ несуществующим насмешкам. Резкая боль в районе живота, впрочем, быстро укладывает Зер0 на лопатки, напоминая, кто здесь теперь главный — надолго, а возможно навсегда. Ассасин пытается уговорить себя, что всё не так уж и плохо. Частично даже получается: накопленный за долгие годы доход позволяет построить маленькую, но невероятно уютную обитель наёмника в отставке. Свободное время проходит в чтении и околосветских беседах с бывшей командой. Кровавые, явно приукрашенные рассказы Сальвадора вызывают счастливый смайлик на гладкой панели шлема. Тем не менее, Зер0 чувствует зияющую пустоту в груди: его сердце, холодное и порочное, вырвано и растоптано; лежит там, где шальная пуля лишила ассасина возможности ходить. Рассказ шизострела прерывается приглушенным кашлем. Зер0 с тревогой замечает, как внутренний фильтр украшают небесно-голубые лепестки незабудки. Недели, месяцы — всё сбивается в кучу, подобно диковинному калейдоскопу. Ассасин никому не говорит о своих переживаниях; боится ли, что сочтут за психа или слишком горд, чтобы обращаться за советом — чёрт его разбери. Просыпаться в приступе удушья, вызванном кучей маленьких цветочков в горле, уже не так страшно, как пару недель назад. Кажется, что незабудка стремится стать нежным и воздушным покрывалом, что ласково укроет своего носителя от бед и невзгод внешнего мира. Обыденность Зер0 всё больше напоминает причудливый сон, укутанный туманом переживаний воспалённого мозга. Возможно, так даже лучше: тоска по любимой работе не столь нестерпима. Ассасин не обращает внимания на кашель, разрывающий лёгкие. Не обращает внимания на глазки незабудки, что прорезаются через слой устаревших бинтов. В голове лишь отупляющая, коварная скука. Нехватка адреналина, насилия, крови на руках — всё острее с каждой минутой. Обман продлился иронично долго. Пальцы крепко сжимают рукоять катаны. Вот теперь — самое время.