Ноль — тоже число

Под сапогами противно чавкает грязь. Капли дождя то и дело стекают под одежду, и Андрей морщится, одергивая воротник гимнастёрки. Ветер хлещет по лицу, но вызывает лишь безразличие: в конце концов, огрубевшая кожа и не такое видала. Солдат смотрит вдаль, сквозь пушистые ветви елей. Наконец, среди них возникает лачужка: кривая, почти незаметная, она напоминает избушку на курьих ножках. Андрей трясёт головой — не место в ней детским сказкам! Пилотка едва ли не падает на землю. Место выглядит заброшенным, и в какой-то мере так оно и есть. Говорят, в довоенное время здесь жила знахарка, что лечила молитвами и куриными яйцами. Теперь тут пристанище отряда солдат. Временное, конечно. У самого входа Андрея встречает сержант: его голубые глаза смотрят угрюмо и недоверчиво. Он явно не в восторге от своего положения. — Тебя заждались, — бросает сержант и открывает двери, неприятный скрип которых режет слух. Андрея обдаёт запахом пота и сырости. Внутри темно, и лишь тусклый свет керосиновой лампы позволяет не споткнуться о порог. Солдат едва слышно чертыхается и нервно оглядывается по сторонам — чмокнуть прогнившие половицы не больно-то хочется. Пыль лезет в нос, вызывая негромкий чих. «Будь здоров!» — мысленно говорит себе Андрей и делает пару шагов вперёд: робко, сомневаясь в стойкости пола. Тот недовольно скрипит и прогибается под весом солдата. Не ломается, да и на том спасибо. Не без осторожности Андрей преодолевает коридор и оказывается во вполне себе светлой комнатушке. За столом, подперев рукою подбородок, сидит измождённый мужчина — он что-то тихо бормочет себе в ус, не спуская взгляда с пожелтевшей карты. Андрея незнакомец не замечает. Не замечает он и капель горячего воска, что успели образоваться на помятой бумаге. «Майор», — думает про себя солдат, изучив его погоны. Стук по дверному косяку заставляет мужчину вздрогнуть и устремить свой взор на Андрея. Тот выпрямляется в струнку и энергично выдаёт: — Рядовой Воробьёв — по приказу сержанта Шашкова прибыл! — Что ж ты разорался… — мужчина болезненно морщится, а Андрей отмечает тревожность его взгляда. — Карту принёс? — Так точно, товарищ майор! Свёрток тут же оказывается на деревянном столе — почти нетронутый, за исключением парочки мокрых пятен. Майор внимательно изучает карту, после чего с облегчением смотрит на Андрея. — То, что нужно… Скажи, рядовой, по пути тебе никого не встречалось? — Никак нет, товарищ майор! — Сделай-ка мне одолжение — как будешь уходить, сверни на тропинку к северо-западу: на одной из елей в той степи есть домик, совсем небольшой. Там наш стрелок сидит… ну, должен: весточки от него давно не было. Сходи, проверь, всё ли нормально. Если нет — вернись и доложи. Только смотри, он странный немного. Андрей вскидывает брови. — Что значит «странный», товарищ майор? — Калека он, вот что. Но стреляет метко — с трехсот метров белке в глаз! А теперь иди — и под ноги смотри, боец… Дождь не спешит прекращаться, напротив, крупные капли усердно барабанят по земле, мешают её в кашу. Андрей бредёт между елей, с прищуром оглядывая зелёные верхушки. Где-то неподалёку должно быть гнёздышко стрелка, о котором говорил майор. Через пару минут зоркий глаз замечает с десяток дощечек, что приколочены к стволу дерева в явной имитации шалаша. Андрей невольно хмурится: вот тебе и домик! Хмурость быстро сменяется озадаченностью — кто бы ни строил это чудо современной техники, лестницей он его обделил. Неужто стрелок, да ещё и калека, взбирается по веткам?! Впрочем, для Андрея это не препятствие: карабкается он ловко и без лишних проблем. Иголки лезут в нос, глаза и многие другие места. Избежать их сложно, но хоть материться в сердцах они не мешают. До точки назначения остаётся не больше метра, когда оттуда вытягивается изящная забинтованная рука. Отсутствие мизинца отнюдь не умаляет силы — подтянул, как если бы Андрей весил пару кило. Надо сказать, видок у калеки удивительный: телосложение тощее, интеллигентное, лицо, как и руки, покрыто слоем грязных бинтов, а тёмно-карий, практически чёрный глаз смотрит с азартом и лукавостью. — Что надо? — беззлобный, на редкость приятный голос ласкает слух. — Товарищ майор попросил проверить, не помер ли ты часом. — Живой, — после небольшой паузы произносит незнакомец. Любопытство Андрея рождает кучу вопросов. — В плену пытали, — словно отвечает на один из них стрелок, потом делает ещё одну паузу. — Так, что мать не признает, — он тяжело вздыхает. — Больно говорить. — А что с пальцем? — немедленно оживляется Андрей. Стрелок картинно закатывает глаз — так, словно ему осточертело объяснять одно и то же — и вытягивает вторую руку из кармана шинели: на ней тоже не хватает мизинца. — Думали, смешно — лишить солдата пальцев, — незнакомец безразлично пожимает плечами. — Мне не мешает. Андрей готовится завалить его десятком новых вопросов, но раздражённый взгляд ясно даёт понять, что не стоит. В уголке опасно поблёскивает ствол винтовки, будто поддакивая своему хозяину. — Так… значит, всё хорошо? Я пойду? — Ага. Домик скрывается за верхушками деревьев — словно и не было вовсе. Шагает Андрей энергично и бодро, а спустя пару минут невольно оглядывается назад. Сколько же невероятных историй и баек осталось там, в шалаше калеки, думает солдат. Будь у него достаточно наглости, он бы точно не ушёл с пустыми руками!.. Внезапный выстрел прерывает возню на соседней ели; рядом с Андреем падает бездыханное тело белки.