Подниматель пингвинов

Чимин готовит себе сендвич только потому что голоден. Да, два часа ночи; да, Тэмин уже спит давно; да, Юнги нет в квартире. Нет, никто не ждет Юнги. Чимин просто голоден. Он довольно долго писал работу для института и она еще не закончена, поэтому он находится на общей территории и учится. В конечном счете, у него диплом уже в этом году и откладывать некуда. Кусочек хлеба, арахисовое масло и опять хлеб. Далее нужно хорошо сжать мякушку и разрезать получившееся на два треугольника. Положить на тарелку и можно уйти на диван есть. Где-то между открытием пакета с хлебом и разрезанием на части хлопает входная дверь. Кто-то копошится в коридоре, потом в ванной, и уже затем включается душ. Юнги жив, пришел один, и все хорошо. Скорее всего. Не то чтобы Чимин думал, что старший приведет кого-то… Ну, он мог бы, это же его дом тоже, хоть и временный. Но звуки исходили от одного человека, если только второй не сидел на шее или не прятался в сумке. Чимин успевает съесть приготовленное и начать мыть тарелку и нож, когда Мин выходит из душа. — Привет, — обнимает со спины. — Привет, Юнги, — моет тарелку и стряхивает капли в раковину. От старшего пахнет алкоголем. Возможно, пахло бы и клубом с потными телами, но он помылся, вот только зубы не почистил. А возможно, это фантомный запах, потому что Чимин прекрасно знает, где был проведен вечер. Но в любом случае, ему неприятно. — Ты пил? — выключает воду, потому что так катастрофически неудобно мыть. — Немного, — обнимает крепче. — Почисти зубы, пожалуйста. Тишина. Кажется, что Юнги медленно думает над предложением, но потом чмокает в затылок и убегает в ванну, кидая напоследок: — Стой здесь. — Куда я денусь? — бубнит парень. — Мне еще нож и доску мыть. Только из-за любопытства, Чимин начинает мыть посуду, когда слышит, как старший сплевывает воду. Как такое может быть не интересно? Пьяный Юнги в прошлый раз был очарователен, возможно и сейчас будет увлекательно не меньше. — Спасибо, — и опять обнимает, прижимаясь к спине. — М? Я просто мою посуду, — кокетство еще никого не убивало, так? И Чимин правда пытается мыть нож, но Юнги так близко и он вроде ничего и не делает, но… Но от мужчины пахнет похотью. Чем-то тяжелым, вязким и таким обволакивающим, что он несколько раз роняет нож, теряясь в ощущениях. — Что ты делаешь? — не выдерживает, выключая воду. — Обнимаю тебя, — немного трется о парня. — Вы же с Тэмином обнимаетесь, чтобы ты не грустил. Вот теперь и со мной. — Оу. Чимин чувствует задницей, что старший немного возбужден. И он не может удержаться и расслабляется, облокачиваясь на грудь Юнги, когда тот кладет свои большие руки на ребра. Кажется, что в этом нет ничего эротичного или намекающего на секс, но парень просто чувствует то, что в воздухе между ними. — Как клуб? — надеется, что звучит ровно, хотя кого это сейчас волнует. — Угу, — целует за ухом пару раз. — Юнги, что ты делаешь? — ему немного неловко, потому что старший так обнимает, что рубашка задирается и оголяет его тело. А трусы утром были надеты совсем не на выход. — Я не могу тебя целовать? — и немного сжимает в объятиях, перед тем, как оставить поцелуй на шее. — Черт, — шепчет совсем немного наклоняя голову, чтобы старший, при желании, мог повторить это. — В клубе не нашел кого целовать? — Угу. — Был пустой клуб? — Не-а, — теперь зарывается носом в волосы на затылке и тяжело дышит. — Тогда почему никого не снял? — поворачивает голову, чтобы можно было хоть немного видеть старшего. — Снял, — чмокает в глаз. Чимин на это хихикает. Он не может сказать нравится ли ему подобное. Кто вообще целует в глаз? Вдруг он накрашен или в креме? — Тогда почему сейчас ты трешься о меня? — Ну, вот так, — целует в висок, потом чуть ближе к уху. — Как? — прикрывает глаза и надеется, что в конечном итоге его поцелуют в губы. — Случилось кое-что непредвиденное. — М? — Я обнаружил, что не хочу никого трахать, кроме тебя. Это мило? Чимин находит это милым и не знает как скрыть. Он буквально чувствует, как улыбается, когда поворачивается к старшему всем телом. — О, ты не одет. — Трусы. — И правда, — как можно было не понять, что человек за твоей спиной без одежды? Они же были довольно тесно друг к другу прижаты. Но сейчас важнее то, что можно хорошенько разглядеть то, что раньше он щупал. Голый грудак Юнги. Он и правда в хорошей физической форме и без одежды выглядит еще лучше, чем в ней. — Могу? — но уже кладет ладошки сверху. — Конечно, бублик, — чмокает в щеку. И какое-то время они находятся в тишине. Чимин бесстыдно трогает чужое тело, стараясь запомнить для последующей визуализации. Он совершенно точно уверен, что даже не трезвый Юнги не сможет перейти черту и заняться любовью. А мужчина просто спокойно наблюдает за тем, как его трогают. — Ты мог трахнуть его, думая, что это я, — все же нарушает молчание Пак. — Мог, — сминает в своей руке ткань рубашки Чимина, немного оголяя бедро. — Ты возбужден, — и смотрит в глаза. Это опять кокетство. Чимин просто хочет еще раз услышать, что его хотят, что никого не трахнули и пришли домой с тем презервативом, что он дал днем. Поэтому он изображает невинного ягненочка. — Дрочил на тебя в душе. Чимин не хочет целовать первым. Юнги уже должен сделать первый шаг, а не стоять в стороне и ждать чужой активности. Но это фраза такая грязная, она так полна похоти и все, что может сделать парень - царапнуть грудь Мина. — Чертов мальчишка, — говорит в губы. Приятно. Это приятно слышать. И Пак обнимает старшего, встает на мысочки и тянется за поцелуем. У них выходит не киношный поцелуй полный нежности и тягучих причмокиваний - они почти нападают друг на друга со всем тем, что копилось эти недели. И конфетка, которая, оказывается, была во рту Юнги, оказывается у Чимина. — Блять, — мужчина шумно дышит. — Клубничная? — показывает конфетку на языке. — Блядский Пак Чимин, — прикрывает глаза. — Из-за конфетки? — надувает губы. — Могу отдать обратно, — высовывает язык вместе с конфетой. Кажется, это было слишком для Юнги. Он шумно вздыхает и отходит к дивану, топчется, и только после этого усаживается. Чимин находит это забавным. Такой взрослый и так ведется на его провокации. Если бы знал заранее, то сосал чупа-чупс периодически. — Все хорошо? — подходит довольный. Если старший и планирует слиться с этого, то никто ему не даст. Чимин уже настроился на продуктивное проведение вечера. Юнги только смотрит на него снизу вверх и выглядит растерянным. Хоть он и смотрит так, но руку на бедро младшего кладет и аккуратно гладит. А потом поднимается выше по ноге и задирает ткань рубашки. — Не, — тянет край вниз. — М? — На мне старое белье, — кладет руку на щеку и гладит немного большим пальцем. — Хочу посмотреть. Он не спрашивает разрешение, просто ставит перед фактом. А потом расстегивает две нижние пуговки на рубашке парня. Это не сильно помогает увидеть что-то лучше - только больше голых ног. Поэтому он все же поднимает рубашку и не встречает никакого сопротивления. Младший только немного тянет его волосы на затылке, но больше никакого протеста. — Что это? — смеется, видя краешек трусов младшего. — Белье. — В пончик? — поднимает рубашку еще сильнее, чтобы еще лучше видеть. Чимин совершенно точно знает, что трусы на нем старые и страшные. Совсем не выглядящие сексуально. Они точно растянуты до такой степени, что в одну пройму для ноги можно поместить две сразу. И, скорее всего, Юнги сейчас смотрит на его член, точнее отсутствие и… Чимин боится, что пыл угаснет. Старший разглядит их различия и передумает. Но ничего такого не происходит. Мин расстегивает еще две пуговки рубашки и оголяет пупок. Несколько мгновений он смотрит на голое тело, а потом оставляет поцелуй чуть выше резинки от трусов. — Юнги! — седлает бедра старшего и заставляет посмотреть себе в глаза. — Юнги, пожалуйста. — М? — его взгляд гуляет от губ к глазам и обратно. — Юнги, — кладет ладошки на щеки мужчины, предпринимая еще одну попытку посмотреть себе в глаза. — Да, бублик. — Трахни меня! — одновременно и рычит и приказывает. — Не могу, — чмокает в губы. — Не могу, малыш, — еще раз. — Твой член упирается в меня, Юнги, — подставляет под поцелуй нос, — Ты можешь. — Нет, Чимини, — понимает, что от него хотят и уже сам целует щеки, нос, подбородок. — Где презерватив, который я дал сегодня? — Не знаю. — Срать, я все равно на Трувада*. — Что это? — хоть и отказывает в сексе, но сжимает бочка парня довольно сильно и продолжает оставлять почелуи. — Что? — смеется, — Ты точно гей? — ему так забавно, что даже отстраняется. — Юнги, ты пытался снять меня в гей-клубе. — Угу. — Для секса. — Так. — А как ты предохраняешься? — гладит подбородок мужчины. — Презерватив. — Весь Нью-Йорк уже на ПрЭПе* несколько лет, наверное. Господи, это первое, что мне предложил пить врач, когда узнал, что я гей. — Ладно, что это? — Профилактика ВИЧ, Юнги. Не полная гарантия, но все же. Можно спокойно спать с «положительным»**. — Оу. — Когда ты последний раз проверялся? — Перед поездкой. — А ты спал... — чмокает в губы, — с кем-то после? — Пытался, — усмехается. — Но как-то… — гладит бочка и немного спину. — Тогда трахни меня. — Не могу, прости, Чимини, — гладит поясницу и пальцем отодвигает край резинки ниже. — Ты это уже говорил. Ты хочешь меня, я хочу тебя. Технически, нам просто нужно стянуть белье. — Чимин, — и сейчас смотрит очень серьезно. — Я не могу трахнуть тебя. — Но почему? — и немного ненавидит себя за те капризы, что слышны в голосе. — Ты. Я слишком уважаю тебя. Ты не парень на одну ночь. Чимин смеется. Что за риторика вообще такая? «Слишком уважаю тебя» - так вообще кто-то говорит? — Ты пытался снять меня в клубе. — Я не хочу с тобой секса на одну ночь, — смотрит в глаза. — Не понимаю, — надувает губы, хотя прекрасно понимает к чему ведет мужчина. — Ты достоин лучшего, чем секс на одну ночь, Чимини. — Ты говоришь про отношения? — и делает удивленное выражение лица. — Я говорю… про свидание. Чимин, пойдешь со мной на свидание? Парень смеется. Он сидит почти голый, в своей собственной гостиной, в стремных изношенных трусах, просит секс и после этого еще должен отказываться от свидания? — Хорошо. — Хорошо, — и расстегивает еще две пуговки, доходя до груди. — Это будет странное свидание. — Почему? — Я буду все время думать о твоем пенисе, упирающемся в меня. — Нам нужно простое свидание, Чимини, — прижимает к себе и целует шею. — Узнаем друг друга. А то я вот сегодня только узнал, что Тэмин - врач. Чимин смеется. — Ты расскажешь про свои отношения прошлые. — Ладно, — выпячивает попку, чтобы рукам Юнги было что трогать сзади. — Пожелания? — Трахни меня после свидания, — хихикает, когда чувствует, что старший оставил небольшой засос на его шее. — Не занимаюсь сексом до третьего свидания. — Да бля!.. — и теперь ему не страшно хныкать. — Какой же ты... — плотно обхватывает талию парня, — худой. — Что ты сказал? — Ты худющий. Чувствую, как на нашем шестом свидании мой член будет биться о твои кости. Испуг чувствуется Паком значительно сильнее, чем понимание того, что ему хотели сделать комплимент. Он упирается руками в грудь мужчины, заставляя отстраниться. — Тебе Тэмин сказал это? — М? — Он просил это сказать? — Не понимаю. Чимин уже ничего не хочет. Кажется, друг рассказал то, что не должен был. Или Юнги решил проявить самодеятельность? В любом случае, настрой пропадает и больше не хочется обниматься. — Знаешь, я устал, наверное. Пойду спать, — поднимается на ноги. Вот тебе и главный плюс того, что твое тело немного отличается от мужского - возбуждение не видно простому взгляду. Поэтому, он может спокойно покинуть помещение, оставив растерянного Юнги одного.