Размытые границы

Что он там говорил, он ненавидит больше всего? Торчащие нитки? Забудьте про это. Больше всего Цукишима ненавидит просыпаться в пол пятого утра в пустой кровати после сна, в котором ему весь загривок обдышал Ушиджима Вакатоши. Ворочиться до рассвета, пытаясь не думать о причинах и следствии он тоже, кстати, ненавидит. И эти уёбищные круги под глазами, которые встречают его в зеркале. Отстой. Хорошо, что сегодня выходной и можно никуда не идти. Именно это Цукишима и делает: наскоро ополаскивается, тянет чистый комплект шорты-футболка, тащит на кровать с кухни гору снеков и ноутбук со стола, зарывается в шалаш из одеяла и с торжественным хлопком открывает пачку картофельных чипсов, знаменуя начало дня прокрастинации. Он хрустит чипсами, пролистывая ленты новостей, плавно дрейфует в сторону спортивных пабликов Мияги, бездумно щёлкает по ссылкам и в какой-то момент обнаруживает себя на середине интервью Ушиджимы очередному местному изданию. Чипса предательски застревает на полпути и колет острой крошкой горло, вынуждая непроизвольно сглотнуть и рефлекторно закашляться. Если подумать, что вообще он об Ушиджиме знает? Цукишима открывает строку поиска и на одном дыхании вбивает имя-фамилию. В выпадающем списке больше сорока страниц, в основном шаблонные опросники спортивных ежемесячников, пара растиражированных по новостным порталам однотипных развёрнутых интервью, фотки, много фоток. Матчи средней школы (смешной был в двенадцать – моська серьёзная, а сам сопляк-сопляком), тренировки, школьные выезды на шашлыки, юката (эту Цукишима скачивает в хорошем разрешении на рабочий стол). Национальная сборная. Ушиджима в алой форме с флагом Японии, обёрнутым вокруг плеч. Горяч. Минутное колебание – щёлкаем "сохранить как". Групповое фото в лагере юниоров. Передний ряд, второй по центру от парнишки, который держит памятную растяжку. Ровная осанка. Щурится на ярком солнце. "Один из пятёрки лучших нападающих в стране", – гласит заголовок очередной странички: "Сила, перед которой все сдаются." Цукишима досадливо цокает – он, выходит, тоже не устоял. "Любимая еда – рис." Господи, как банально и так..так... па-три-о-тич-но. Он хмыкает, качая головой. Чертовски мало информации. Какое мороженое любит? Кошки или собаки? Любимый персонаж Вселенной Марвел? Что раздражает? Какую музыку слушает? Девушка была? Внешность? Типаж? Цукишима хочет знать всё, нащупать тонкую нить общих интересов (волейбол не в счёт) и предпочтений, за которую можно ухватиться и вытащить себя из глубин неопределенности на твёрдую почву, где он точно будет знать, как действовать и о чём говорить. Ну или вогнать себя ещё глубже и окончательно присыпать землицей. Тут уж как повезёт. "Знак зодиака – Лев." Страница поисковых запросов: совместимость Лев–Вес... Так. Стоп! Закрываем. Он не влюблен, что ж такое, в самом деле. "Влюблён," – звучит в голове голосом Ушиджимы. "Похоже," – а это уже Ямагучи. "Под вопросом," – хмуро отнекивается Цукишима. "Скорее все..." "Ямагучи, заткнись." Цукишима хлопает ладонями по щекам, скидывает ноут с колен и наугад тянет из стопки на полу увесистый том манги. Спустя непродуктивные семнадцать страниц – да, он считал, нет, не важно, замяли эту тему – он сдаётся, прекращая без интереса пялиться в картинки, в тексты к которым даже не вчитывался, и снова открывает крышку ноута. Тот коварно жужжит, ехидно пикает и подгружается из спящего режима галереей фоток того-кого-гуглить-не-стоило. Цукишима смачно ругается, поспешно закрывая ворох вкладок, но залипает на очередном точёном профиле и мощной шее за воротом фирменной лиловой олимпийки. "Давай. Признай это. Он тебе нра...." о-о-о, баннер контекстной рекламы, новости палеонтологии, нашли новые окаменелости диплодока, ну-ка... ну-ка ... "Трус". "Ямагучи... будь добр. Заткнись". ××× К обеду Цукишима добровольно шагает по трапу за борт, оступаясь, срывается вниз по лестнице, стремительно летит под откос в пропасть, идёт на дно без шансов на спасение, словом – он находит инстаграм. И нет, не случайно, по ссылке в поисковой строке там или из галереи (чем можно было бы спасти душу и остатки самоуважения), а целенаправленно: с маниакальной дотошностью заправского сталкера. По имени-фамилии ничего не ищется. Приходится отсмотреть посты и лайки каждого сокомандика, чтобы, наконец, нащупать удачу в лице Савамуры, подписанного на тренера Укая, который подписан на тренера Широторизавы, который подписан на Ушиджиму, и у того – Славься, Джейк! – открытый аккаунт. Кто бы мог подумать, что гроза префектуры шлёпает по десять фоток в ленту за день. И что за ник такой @Wakajima? Не удивительно, что лупа выдала нулевой результат. Оу! Это Камина из Гуррен-Лаганн на футболке иконки профиля? Цукишима залипает в телефон, разглядывая сторис: Ушиджима с лицом-кирпичом тянет пальцами галку у входа в зал Карасуно. Свежак. Ещё из недавнего какой-то аппетитного вида коктейль на лимонаде в высоком стеклянном фужере, богато украшенный фруктами. Цукишима ведёт языком по губам – выглядит сладким и полно клубники, ему бы понравилось. Интересно, какие после него на вкус поце... Стоп. А это что? Бонсаи? Много бонсая. Неприлично много бонсая и что тут у нас, о-о-о, офигенская Акита Ину, он бы убил за такую, какой кавай. Собака на видео катается по полу традиционного додзё, игнорирует команду дать лапу и с радостным лаем срывается через аккуратно выложенные камнями дорожки чайного садика прямиком в кусты. Ушиджима растерянно чертыхается за кадром, и Цукишима весело фыркает. Спустя семьдесят фоток вниз он совершает ряд важных открытий, на каждое отзываясь уколом вороватого восторга за грудиной. Ушиджима не знает меры в количестве спортивной обуви. Раз. Ушиджима мороженое любит дынное, и оно часто оказывается у него на носу. Два. На селках спросоня с отпечатками подушки на щеке Ушиджима выглядит до неприличия тискабельно и умильно. Три. Но стоит сотни. А ещё на совместных фото ни одной девушки, зато дофига бесячного Тендо, жмущегося к руке Цутому и всяких других уже незнакомых ему парней, некоторые, к тому же, с глупым румянцем смущения на всё лицо. Цукишима скроллит ленту, комментирует вслух и фыркает на смешные пляжные плавки-шорты до самых колен в крупные ромашки по тёмно-синему фону, на стариковскую соломенную шляпу с огромными раскидистыми полями, на тёмные очки, в которых Ушиджима был бы копией Терминатора из первых двух фильмов, если бы не те самые шорты в ромашки и стариковская шляпа. Он бы точно с ним в таком прикиде на пляж не пошёл – позора не оберёшься. Ладно, врёт. Пошёл бы, но туда, где народу поменьше. Ой, всё! Если бы Ушиджима улыбался ему вот так, то хоть в кугуруми Пикачу и не на пляж, а под софиты вечернего выпуска новостей, и плевать, что вся страна увиди... Подождите, это глиттер?!! Цукишима от неожиданности чуть не роняет телефон в тарелку солёного арахиса. Ну точно. На серии фотографий Ушиджима с дерзкой укладкой измазан по ключицы в россыпь мелких блёсток – скорее всего на масло, потому что весь подсвечивается словно изнутри. Цукишима гулко сглатывает и скриншотит экран по мере пролистывания. Свет падает откуда-то со стороны, как будто включили лампу и направили в стену боком. Портретные очертания тонут в полумраке; гипнотически проступают на смуглой коже созвездиями проблески цветной пыли. Взгляд из-под ресниц пронизывает насмешкой и такой несвойственной привычному Ушиджиме животной сексуальностью. Что это вообще? Зачем это, такое вне закона и останавливающее сердце? "Школьный фестиваль. Класс 3 – С. Модельная фотостудия." "Херасе, у Шираторизавы фестивали, – Цукишима одергивает ткань в паху на домашних шортах. Не то, что комната страха в последнем классе его средней школы, где сам он, спрятавшись за ширмой, играл одну из окровавленных рук, хватающую воздух перед носом посетителей. Он настороженно листает дальше, но к счастью (или огорчению) больше ничего подобного в ленте не находится. К пяти вечера Цукишима может с ходу перечислить цвета всех беговых кроссовок Ушиджимы, успевает позалипать на растянутые проймы домашних шмоток и раз двести просмотреть на повторе видосики спайков (кстати, их не так уж и много – мувиков с собакой оказывается на порядок больше). К одиннадцати скрины умных часов в ленте показывают, сколько километров на утренней пробежке Ушиджима бегал в начале декабря. В два ночи икеевская подушка-морковка спасает годовалой давности кадр с насквозь промокшим под дождём Ушиджимой, брутально зачёсывающим пятернёй волосы со лба на фоне куска радуги за спиной. К шести утра Цукишима с ужасом понимает, что Ушиджима Вакатоши сидит рядом, примостив подбородок на плечо, и, посмеиваясь, комментирует очередные кроссовки на фоне пола спортивного зала, судя по всему, с матча против Китагавы Даичи ещё в средней школе. – За что мне это всё, – пришибленно шепчет Цукишима, разглядывая в зеркале отражение тени отца Гамлета. – Цукки?! Ты что, не спал? – Ямагучи застывает у калитки и смотрит растерянно, сканируя с головы до ног. Цукишима небрежно ведёт плечом. Чем он был занят ни одной живой душе лучше не знать. – Сегодня же тренировка, – голос Ямагучи полон сочувствия, – с ними. С ними, значит с ним. – Справлюсь, – твёрдо отвечает Цукишима, на ватных ногах сворачивая в школьные ворота. "Домой! – воет в голове сиреной угрозы атаки с воздуха, – домой и под одеялко! И спать. Соври, что съел что-то не..." "Поспеши", – усмехается Ушиджима, приподнимая край одеяла, и призывно похлопывает ладонью по простыням. "Вот ведь", – мысленно чертыхается Цукишима, понуро закусывая губу. "Нигде от тебя покоя нет." Ушиджима-мать-твою...