Northern Lights

— Брук, мы не можем оставить его снаружи, за нами по следам идёт медведь размером с гору, — Макс и сама не знала зачем вызвалась вымаливать шанс для Прескотта, скорее заиграло чувство долга. Скотт не разделяла её тревоги за спутника, качая отрицательно головой, и Максин понимала причину: эта придурь русоволосая чуть не лишила Брук товарища, хотя ещё не вечер, Уоррен может и не пережить ранение. В дверь громко постучали, но Брук сделала максимально невозмутимый вид и удалилась в сторону кухни. За маленьким деревянным столиком у печки сидел старик Мафусаил, закутанный в плед, и пил чай из чашки с отколотыми краями. Его очки немного сползли на середину носа, а седая борода отросла до внушительных размеров, что делало его похожим на Санту. — Брук, — начал он своим хрипловатым старческим голосом, — разве можно остаться человеком, если действовать нечеловеческими методами? — Нейтан Прескотт не человек, он самый опасный зверь в окружающем нас апокалипсисе, — Мафусаил вздохнул и отпил ещё глоток горячего чая, заметно морщась от его горькоты. — Каждый из нас является человеком, даже Нейтан. Возможно, в силу обстоятельств он стал марионеткой, которую дёргают за нити более сильные люди, подчиняют себе. Мы ничем не лучше их, если… — Да поняла я, отстань с философией! Впускайте кого угодно, хоть медведя на чай пригласите, но стоит только ситуации выйти из-под контроля — разгребать будете вдвоём, ты и Макс, — Брук раздражённо закинула куртку на вешалку и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить внутренний гнев. Максин осторожно открыла входную дверь и вышла наружу. Нейтан сидел на крыльце и осматривал пистолет на наличие патронов, притворяясь будто ничего не слышал. — Может спрячешь оружие? Брук и так согласилась пустить тебя в дом на птичьих правах, не хватало ещё пистолетом размахивать, — Прескотт никак не отреагировал на сказанное, продолжая заниматься своими делами. — Так значит? Ну и сиди. — Я ухожу. Глаза Макс широко раскрылись от удивления, а к горлу подступил ком. Она моментально спустилась с крыльца и перегородила парню дорогу, на что тот оттолкнул её от себя и попытался пройти. Сдаваться Колфилд не привыкла, поэтому вцепилась ему в руку мёртвой хваткой и балластом тянула назад. — Блять, Колфилд! Что в фразе «я ухожу» тебе не понятно? Отцепись! — парень тряхнул рукой, отбрасывая Максин в сугроб. — Причина, Нейтан, причина, по которой ты вдруг подрываешься с места и собираешься один бороздить просторы пустошей. Я думала, что у нас уговор идти дальше вдвоём. Прескотт пнул ногой снег и взвалил на плечи рюкзак. В этот момент на крыльце показалась Брук с чашкой дымящегося чая и баночкой лекарства. — Макс, выпей это, кашель должен отступить через сутки. А ты, упырь, чего тут стоишь? — Нейтан мысленно метнул в неё молнию и, недовольно бурча под нос нецензурщину, вернулся ко входу в дом. Сказать, что Скотт вовремя появилась, это ничего не сказать. Старик Мафусаил копошился с остатками дров возле печи и по-доброму улыбнулся парню, когда тот устало кинул рюкзак у окна и присел на ближайший стул. Дед попытался задать несколько вопросов, но Прескотту отвечать совсем не хотелось, и его слова звучали как диалог с воздухом. Нейт достал из кармана давно померший без зарядки телефон, тыкая замёрзшими пальцами по дисплею. — А это что за новомодное оружие массового поражения? — поинтересовался старик у парня. — Сам ты оружие массового поражения, тупица, а это телефон. Между прочем, стоит дохрениллион бабла, тебе столько и не снилось. Мафусаил раздосадованно почесал бороду и вернулся к дровам. Брук сложила руки на груди, впиваясь злобным взглядом в Прескотта, который решил сидеть в чужом доме подобно царю. Свет печи падал на тело Скотт, и тень за её спиной угрожающе нависала над парнем, чья тень сгорбленно приросла к стулу. Макс предпочла навестить Уоррена и не вмешиваться в холодную войну взглядами, ведь объявить войну Нейтану равно пройтись по лезвию ножа. Уоррен лежал на кровати перебинтованный наполовину, словно недобальзамированная мумия и смотрел в потолок, а его лицо побледнело на несколько тонов. На тумбочке лежали остатки медикаментов и мох, который Брук положила на случай, если бинты кончатся. — Как ты? — Макс приложила руку ко лбу друга и с облегчением выдохнула, температуры нет. — Бывало и лучше, но спасибо за помощь. Уоррен приподнялся с кровати, улыбаясь сквозь боль, словно ничего и не случилось. Он был рад видеть подругу спустя столько времени неопределённости и постоянных опасностей. — Так как же ты всё-таки выжил? — Ну, присаживайся рядом, история не из коротких. Уоррен уже не считал дни с начала катастрофы, когда его жизнь покатилась в полные дебри. В Блэквелле кончались припасы еды и воды, а выходить наружу было слишком опасно для немногих выживших, которые ютились в кабинете фотографии и тряслись от холода. Грэхем сидел напротив Шона Прескотта, Рэй Уэллс распивал остатки виски, а Кейт Марш забилась в угол и поглядывала в окно на снег, который сыпал без конца. В день начала бури Шон пришёл к ректору в очередной раз напомнить о безмерном долге главы академии перед семьёй Прескоттов. Уоррен как раз собирался на занятия по химии и столкнулся в коридоре с перепуганной Марш. Девушка в спешке объяснила, что не видела в академии ни одного студента и неожиданный снегопад сбивает с толку не меньше. С тех пор и начались тяжкие будни горстки выживших. — Кейт, никого не видно? — спросил Грэхем. Марш отрицательно покачала головой и сделала несколько записей в блокноте, среди которых день по счёту, время, погода и количество оставшихся припасов. — У нас проблемы. Скоро совсем не останется консервированного супа, а затем воды. Шон выхватил у ректора бутылку из рук и разбил об стену, Уэллс даже пикнуть не успел, как его любимое пойло растеклось лужей по полу. — Завязывай бухать, нам нужны трезвые головы, — Рэй не стал с ним спорить, да и бесполезно. — Давай лучше подумаем, где можно раздобыть ещё припасов, чтобы хватило надолго. В комнате было довольно холодно и ректор сильнее укутался в штору, сорванную с окна в его личном кабинете. Двое мужчин часто спорили по вечерам о проблемах и прошлом, только это ни капли не приближало к успеху. Уоррен и Кейт вместе делили припасы и вели расчеты, кроме того, Марш умело пользовалась медикаментами и лечила всех в группе в случае, если замечала признаки простуды. — Стоп, если где и есть огромное количество припасов, так это в проявочной, оборудованной по просьбе Марка Джефферсона, только мы туда не доберёмся из-за бури, — Шон поправил очки и добавил: — К тому же, я не уйду отсюда без своего сына Нейтана. — Мистер Прескотт, я всё понимаю, но буря отрезала нас от цивилизации. Мы не найдём ни одного выжившего, пока нет нужного снаряжения и запаса еды хотя бы на месяц. Кейт закончила с расчётами и печально вздохнула. Группа продержится ещё неделю, в лучшем случае. Уоррен пересматривал карту Аркадии Бэй и отмечал крестиками места возможного нахождения полезных вещей параллельно с зонами, куда вход запрещён. — Есть место недалеко от парковки, там можно поискать что-нибудь, — Кейт придвинулась ближе к парню и взглянула на его каракули, пытаясь разобрать их. — Это не так далеко, поэтому, действуя сообща, мы справимся до вечера и пополним ресурсы ещё на одну неделю. Ректор недоверчиво смотрел на студента, а затем и вовсе отмахнулся от его затеи. Он покинул класс, хлопая за собой дверью, и, кажется, собирался отсидеть вечер в своём любимом кабинете. Шон Прескотт также высказался против, поэтому Уоррену ничего не оставалось, кроме похода в одиночку. Кейт долго отговаривала товарища, но Грэхем был слишком упёрт и уверен в своём успехе, чтобы слушать её опасения. Уоррен покинул Блэквелл в полном одиночестве и медленно брёл через сугробы в сторону парковки, где, согласно плану, должен находиться небольшой склад за дорогой. Ветер неприятно дул в лицо, а снежинки залепили парню глаза плотной белой кашей, мешая смотреть по сторонам. До склада он так и не дошёл, его огрели по голове и затащили в машину. С того дня Уоррен помнил немного, очнулся он на следующее утро в лесу, замёрзший и без рюкзака. Рядом лежали три растерзанных тела каких-то мародёров, а вороны кружили у них над головами и громко каркали. Он шёл и шёл, пока не достиг чужого лагеря с потухшим костром. Тогда парня вело вперёд лишь желание выжить и только в последнюю очередь докопаться до истины. Грэхем не искал причины появления геомагнитной бури, он принял её как факт и пытался спастись любой ценой. Через несколько дней скитания по пустошам его подобрала Брук, голодного и измученного. Уоррен не знал, что случилось с его группой, он продолжил двигаться дальше и был рад появлению подруги. — Уоррен, хватит сказки рассказывать, — усмехнулась Скотт, неожиданно появившаяся в дверном проёме, — когда я и Мафусаил нашли тебя, ты копался в наших припасах как последний ворюга. Макс, не давай ему подниматься с кровати. Постельный режим и только. Брук вынесла из комнаты свечу на маленьком блюдце и смахнула паутину в углу полки. Темнота подступила незаметно, поэтому печка была очень кстати. Старик готовил что-то из консервов в котелке, изредка помешивая свой кулинарный шедевр, Скотт раскладывала мокрую одежду сушиться у печи. Вспомнилась Джойс с её ароматным чаем, которая заботливо ставила рядом со спальником горящую свечу, разгоняя мрак комнаты, и делилась с Максин переживаниями по поводу дочери. Сердце больно защемило от воспоминаний. Она могла быть сейчас жива, если бы Колфилд в очередной раз не напортачила с выбором. Прескотт угрюмо сидел в углу и точил нож, не проявляя никакого интереса к окружающим, даже самочувствием Уоррена не поинтересовался. — Нейтан, хватит делать вид, что тебе всё равно, — Макс приземлилась напротив парня, отбрасывая тень ему на лицо, из-за чего голубые глаза Прескотта казались особенно мрачными и бездушными. — А ты не строй из себя важную персону, лучше, чем у Вик, всё равно не получится. Мы с тобой не друзья, Хуёфилд, чтобы ты каждый раз безнаказанно трепала мне нервы, — Нейтан отбросил нож в сторону и отвернулся. Ну вот, опять завёл шарманку про копание в себе и потрёпанные нервы, но в одном он точно прав, Викки — рекордсмен по выносу мозга. Боже, трудно поверить, что он бросил свою накрашенную подружку в столовой и сбежал. Комната показалась слишком тесной для трёх здравомыслящих людей и одной зануды с проблемой самоконтроля. Из котелка в печи доносился приятный аромат рагу с бобами, и желудок Макс не мог не проявить себя в воцарившейся тишине как сигнал sos. Старик разлил ужин по маленьким деревянным мисочкам, найденным в погребе. Пять, всего пять крошечных тарелочек. — Одна для волка, — Мафусаил подозвал Септа и поставил перед ним рагу. — Эм, нас же пятеро, — Макс несколько смутилась, — а тарелки четыре. Я, конечно, рада, но Уоррен не настолько болен, чтобы не поесть. Старик рассмеялся и мягко положил свою старческую ладонь на плечо Макс. — Всё верно, Уоррен, ты, Брук и я. Нейтану наша компания не по душе, к тому же, парню явно нужно поучиться манерам и контролю над эмоциями. Прескотт гневно пнул в угол рюкзак и сжал кулаки. Какой-то старик с маразмом вызвался учить его манерам, ещё бы дзэн познать заставил, так Колфилд, эта сученция, увлечённо слушает и поддерживает его. Браво, в номинации «вылизать пятки врагу» Максин преуспела. — Нейтан, хватит всё крушить! Тебя никто под дулом пистолета не заставлял присоединяться к нашей компании, — Брук не выдержала, когда её любимая и единственная кружка улетела за столешницу и разбилась вдребезги. — Халк с психическими отклонениями. Вот завтра утром сам же будешь её склеивать, понял? Мне плевать чем. За ужином все молчали как на поминках, слышался лишь стук ложек в тарелках и нервное постукивание пяткой об пол из угла, где сидел Прескотт и пальцем ковырял прогнившую доску в стене. Макс съела половину своей порции и поставила остальное перед парнем. Нейтан поднял на неё глаза полные ненависти. — Не нужны мне твои подачки, я не собака. — Ага, ты — самый настоящий гордый и напыщенный петух. Просто извинись перед ними и тебе дадут еды, неужели сложно? Никто не хочет тебе зла, все стараются помочь. Ты сам отвергаешь других, — с этими словами Максин развернулась и ушла навестить Уоррена. Ей больше не хотелось слушать ворчание вечно недовольного мажора, а шаг навстречу со своей стороны она уже сделала. Прескотт сидел так весь вечер, угрюмо раздумывая над последними событиями, затем взял остывшее рагу, когда все разошлись по комнатам, и начал в спешке доедать. Он с детства не привык выглядеть жалким в чужих глазах, ведь отец всегда отчитывал его за малейшую слабость или отклонение от принятых в семье норм. Прескотты не жалуются — это первое важное правило, которое парень усвоил давно. Почему же проклятая Колфилд всегда ломает стереотипы и прёт против системы, когда сам Нейтан застрял на мёртвой точке и слишком слаб для перемен? Ответ и так известен — ей движет дружба, то чувство, чужое для Прескотта. У него может быть хоть сто товарищей, но, останься он без денег, и никто не прибежит ему на помощь, даже Виктория. Макс выделили комнату ближе к кухне, и она уже готовилась упасть в царство Морфея после долгого и трудного дня. Дрова в печи догорели, поэтому последние частички тепла раздуло сквозняком из щелей в стенах, что вынудило Нейтана искать более комфортное место для ночлега. Мафусаил задремал в спальном мешке у двери в комнату Уоррена и Брук, Макс в соседней, а Прескотту опять шиш вместо сна. На кухне слишком холодно, не проситься же к Колфилд. Ай, да к чертям! Дверь в комнату Максин была приоткрыта, и он решил вломиться без стука, чем тут же поплатился. Брук оставила девушке чистые вещи, поэтому Колфилд как раз переодевалась, но, услышав сзади шаги, повернулась и громко завопила. — Твою мать, Нейтан! Стучать надо! — Во-первых, не трогай мою мать, а во-вторых, было бы на что смотреть, — щёки Макс вспыхнули как самый спелый помидор, и она не нашла способа лучше, чем залепить парню свитером по лицу, чтобы выдворить вон. — А в-третьих, хочешь или нет, я сплю здесь. — Кровать одна, так что добро пожаловать на пол, — Нейтан с сомнением покосился на корявые доски, торчащие во все стороны и, игнорируя Колфилд, забрался на кровать. — Ах так? — Сама попробуй на гвоздях спать, я тебе не йог. И вообще, не собираюсь я тебя домогаться, слишком устал от твоего присутствия. Колфилд около минуты постояла возле кровати, но всё же сделала выбор в пользу комфорта, пусть и с Прескоттом под боком. Она задула свечу, стоящую на тумбе, и легла на мягкую подушку, проваливаясь в сон, когда чужая рука упала ей на талию. — Нейтан! — Подвинься, мне места мало, — парень привалился к Макс всем телом, и, следует признать, стало гораздо теплее. Колфилд вздохнула и не стала препятствовать откровенной наглости, сильно хотелось спать и не было сил на разборки. Утро началось с хохота Брук, которая принесла Макс лекарство от кашля и чай в склеенной с горем пополам кружке. Картина маслом: Нейтан мирно храпит, лёжа на спине у Колфилд, а та уткнулась лицом в подушку и слишком не хочет просыпаться, чтобы сбросить с себя парня. Ночью было и правда холодно, но вот у Грэхема не возникало желания тискать в своих объятиях Скотт подобным образом. Кто знает, может, из-за риска заработать случайно в челюсть. — Во парочка, — смеялась девушка, расплёскивая чай на пол, — а вечером грызлись как собаки. Нейтан, я гляжу, ты не можешь кого-то не облапать. Прескотт расплющил сонные глаза и отскочил подальше от Колфилд, будто не он только что её обнимал. Макс, зевая, глядела на окружающих и не понимала происходящего в упор. Она даже не помнила, как взяла в руки кружку с чаем и выпила немного, уж тем более не понимая, почему все подкалывают её. Уоррен выглядел озадаченным, а старый Мафусаил предпочёл уйти за дровами для растопки, пряча добродушную беззубую улыбку за бородой. — Я и не знала, что вы встречаетесь, — неожиданно начала Скотт, разбирая удочки для рыбалки. — Чего? Я и он вс… НЕТ! — Макс быстро оделась, подозвала волка и выскочила за дверь. Ей срочно был необходим свежий воздух и одиночество. По пути к озеру её нагнал Прескотт, хватая сзади за руку, и дёрнул на себя, разворачивая. — И куда ты собралась? — На охоту, — сказала как отрезала. Колфилд вырвалась и быстрым шагом направилась в сторону леса. — Супер, с одним ножом? — С ножом и пистолетом. Макс не особо интересовала охота, она, в который раз, бежала от проблем подальше, и сейчас её единственной головной болью был Прескотт. Рядом с ним Колфилд чувствовала непреодолимую слабость, у неё опускались руки, хотелось наконец сдаться и позволить Нейтану управлять их планами. Иными словами, девушка не справлялась с ролью лидера, да и вряд ли хотела им быть, но признать этого не могла. Теперь они остались один на один, грех упускать шанс расставить точки над «и».