sinners

— Всего один вечер, — в третий раз звучит неумолимый аргумент от Намджуна, который почти в буквальном смысле на коленях упрашивает друга на весьма сомнительную авантюру. Хотя, на коленях — спорно, просто на полу ему сидеть удобней и чтобы гордостью Мина не ущемлять своим ростом под два метра почти. Скажем так, аккуратная внеочередная попытка подкупить товарища на ментальном уровне. — Вот до чего доводит запах денег, — скептически опрокидывая на друга выразительный взгляд, Юнги пытается убедить себя не соглашаться. — Ты знаешь, что для меня это много значит, — заверяет с нажимом, оседая обратно на подушку. — Я же не заставляю тебя замуж за меня выходить, хён. — Намджун, ты вроде не дурак, — вскидывает плечи старший, — а просишь о такой крайне пизданутой вещи. — Ну пожалуйста, — хлопает ресницами друг, — клянусь, ни одно фото не просочится в прессу. Только твое присутствие. — Хер с тобой, — хмурится Юнги, — давай уже. — Ты самый лучший хён, — пропел басом Намджун, поднимаясь с места и впуская в комнату двоих сорванцов, которые с гордостью держали у груди одежду и набор косметики. Намджун является его близким другом еще с гимназии, в которую Юнги попал благодаря своему складу ума, завышенному для простой школы и вполне подходящему для образцовой гимназии, где учатся дети высокопоставленных лиц. Тогда Ким стал ему опорой, собратом по образу мышления и первым, кого он подпустил к себе настолько близко. Семья Ким была не то, чтобы простой, они всегда чтили традиции предков и жили по старым принципам. Ещё тогда Юнги считал их странными блюстителями корейских дореволюционных ценностей, даже не зная их лично, а сейчас окончательно это понял. Мин услышал от друга, что если тот предоставит на очередной вечер сбора свою будущую супругу или, в крайнем случае, свою девушку, то те, не раздумывая, отпишут ему раньше задуманного часть имущества и одобрят строительство новой фирмы, о которой он так грезит днями и ночами. А в противном случае возьмутся за поиск всевозможных богатеньких спутниц. Виной подобному поведению родителей стали два других брата Намджуна, которые без зазрения совести сознались в своей нетрадиционной ориентации, пресекая все попытки найти им невест из светской тусовки и перевалив всю ношу на плечи среднего. Намджун не то чтобы не хотел жену, но за ним устоялось мнение, что в брак он вступит по любви и не иначе. А подходящих претенденток на эту роль пока не нашлось. У Джуна было два варианта. Первый: прийти одному и открыто воспротивиться подобному приказу предков, не получив того, чего так хочется уже давно. И второй: привести ту, кто будет готова к обороне в случае, если родители заходят проверить подлинность дамы, которая должна знать об их сыне всё. Он выбрал второй. Но всё упиралось в поиски. Ему нужна была девушка, изучившая его биографию от и до, что не сделаешь за один день. Юнги знал его почти всю жизнь, он выглядит как та самая милашка фотомодель, у него нет неизведанного грязного прошлого, от раскрытия которого бы полетело всё к чертям. Это было самым лучшим вариантом. Поэтому Намджун взялся за уговоры, заведомо до встречи с Мином позвав Чимина и Чонгука, готовых взяться за перевоплощение горделивого рэппера в милую девицу, и поставил их за дверь чужой квартиры в ожидании. — Хён, называй меня «дорогой» или «любимый», пожалуйста, — просит дергано Джун, останавливая машину. — Ты серьёзно, — вскинул брови Юнги, — любимый? — с нажимом приторно едко, в надежде показать, как он зол. — Спасибо, Юнджи, — улыбается до ямочек Намджун, открывая дверь со стороны пассажирского сиденья. Огромный белый каменный дом гостеприимно распахнул двери, встречая пришедших тихой классической музыкой и негромким гоготом со стороны беседующих людей в помещении. Внутри было светло, ярко, давяще на глаза для нелюбящего такое обилие света Юнги, но он обещал себе потерпеть, поэтому подхватив руку спутника, который горделиво выпятил подбородок и здоровался кивком с присутствующими. Черное платье в пол, с открытой спиной и рукавами до локтей, которое выбрал Джун, неприятно облепило кожу, стесняло движения, но Юнги убеждает себя потерпеть, вытягивая губы и сужая глаза. Каждую минуту Мин занимает себя тем, что неустанно сыпет проклятья на Намджуна, который идёт медленно слишком. Юнги бесится неимоверно, по сторонам озирается и спотыкается о взгляд Сокджина — старшего брата Джуна. Пару минут они смотрят пристально друга на друга, а после Юнги отворачивается, губы поджимая. — Прекрати пялиться на моего брата, милая, — наигранно ласково просит друг, наклоняя голову. — А если он нас выдаст? — шепчет в ответ хрипло Юнги, брови к переносице сводя. — Хён, ты вроде не дурак, — передразнивает Намджун, явно намекая, что Сокджин никогда бы подобного не сделал. Сокджин для Мина был непосредственным начальником, который того неустанно тыкает носом в малейшие ошибки, будто провинившегося котенка. Юнги постоянно фыркает, слушать не желая, а Джин лишь отправляет его переделывать все, не считаясь с ним никогда. Правда, каждое утро на его рабочем столе стоит любимый кофе, происхождение которого он не знает. Догадывается только. Потому что Сокджин всегда сам открывает офис за час до положенного. А в последние пару месяцев их отношения переросли в неясный сгусток неурядиц. Сокджин стал все чаще хвалить его, на ужин-обед приглашать, в квартире появлялся часто юнговой. В одну такую ночь они поддались желанию и занялись любовью, но забыли благополучно, будто ничего и не было, просто потому что это было удобно для них двоих. У Кима вроде как парень есть, и Юнги мешать не хочет, к тому же старший просто друзьями хотел попробовать стать. Родители Намджуна оказываются около них довольно внезапно, радостно на невесту сына засматриваясь. После подходит Тэхён, глаза сужая и хихикая в кулак. А после присоединяется и Сокджин. Юнги крайне некомфортно, стрёмно до ужаса, тошнит от волнения накатившего, под лопатками паника оседает туго, а ноги в коленях дрожат. Всё же он переоценил свою готовность помочь Джуну. Он кусает щеки изнутри, носом дышит и театрально улыбается, оголяя дёсны, нервно волосы по плечи поправляя. — Раз вся моя семья в сборе, — произносит уверенный друг, — позвольте вам представить мою невесту. Это Мин Юнджи. Кланяясь почтительно, Юнги косится на улыбающегося широко Тэхёна с бокалом шампанского в руках, после на Намджуна, пытаясь всем взглядом сказать, что немедленно хочет покинуть весь этот цирк. К сожалению, друг телепатией не обладал. — Какая красивая девушка, — голос госпожи Ким звучит мелодично, — Намджун-и, мальчики, идите, погуляйте немного, пока мы пообщаемся с Юнджи. Ты же не против, милая?  — Нет, совсем нет, — мотает головой Юнги, улыбаясь и на Сокджина посматривая, который смех сдерживает, прикрывая это кашлем. — Пойдем, — Джин похлопывает по спине брата, отходя чуть в сторону. Тэхён идет за старшим, подмигнув Юнги. А Намджун чуть приобнимает Юнги и шепчет еле слышно что-то вроде «потерпи» и пропадает тоже. Юнги поворачивается на троицу, глазами испепелить пытается, но руки смиренно опускает, ближе к родителям оказываясь. Те мучают его почти сорок минут, в виде непринужденной беседы пробуя узнать, насколько хорошо Юнджи осведомлена о разных вкусах их сына. Спрашивали, умеет ли она готовить и обустроить быт в доме, что любит на завтрак-обед-ужин Намджун, что не нравится, какие фильмы они вместе смотрят и каким больше предпочтение отдает Джун, ходят ли на прогулки и где его любимое место. Сказать, что мама и папа были удивлены — ничего не сказать. Они находились в восторженном шоке от того, насколько прекрасная их ребёнку попалась невеста. Когда, к великому счастью Юнги, они отступились от него, позволяя идти, он выдохнул, рукой лицо прикрыл и пообещал себе, что в следующий раз никогда не возьмётся помогать другу. Он чувствует, как тяжесть осела на плечах, а ноги ноют от тесных лодочек. Запас энергии падал быстрее обычного. Заприметив возле столика с едой Намджуна, который пронзительно смотрит на смеющихся братьев напротив себя. Нахмурившись, Юнги подхватывает пальцами подол платья чуть ниже бедра и шагает уверенно, сгорбившись от накатившей усталости и злости. — Юнджи, милая, разве так подобает ходить девушке? — вскидывает брови Сокджин, губы пухлые растягивая в улыбке, откровенно насмехаясь. — Заткнись, — хмыкает Юнги, глаза сужая. — Ну, как? — спрашивает Намджун оживлено. — Я, блять, защитил по твоей биографии ёбаную докторскую, — почти шипит в ответ Мин, насупившись. — Они остались довольны? — интересуется Тэхён, протягивая бокал Юнги. — То, что когда я уходил, они перешептывались о планировании свадебной церемонии, говорит о многом, правда? — язвит Юнги, бокал шампанского за раз опрокидывая с себя, а после вспоминает, что не ел ни вчера, ни сегодня, и кривится. — Ты просчитался Намджун, — веско подмечает Сокджин, — теперь они пойдут до конца. — Я всё продумал, хён, — мотает головой друг, — как только документы будут оформлены, окажется, что мы расстались. — Почему ты продолжаешь недооценивать нашу маму? — Тэхён думает иначе, но в противовес ничего не говорит больше. Кажется, слишком вовремя голова закружилась слегка, от чего Юнги цокает недовольно и все сильнее желает покинуть это место. Решив, что он не получил от этого времяпровождения фактически ничего, кроме потраченных нервов, Мин решает хотя бы поесть, поэтому призывает Намджуна пройтись мимо столов, покидая компанию Тэхёна и Джина. Еще как минимум час они обитают здесь, блуждая по залу, переговариваясь с гостями, выпивая, съедая небольшие закуски и наблюдая за танцем пар в зале под конец вечера. Сокджин перед ним возникает довольно неожиданно, руку Юнги протягивает, Намджуну вежливо улыбаясь. — Намджун-а, позволь украсть твою невесту на один танец? Тот кивает с ухмылкой, отпуская друга. Сокджин ведёт Юнги за руку, останавливает недалеко от центра и к себе прижимает, руки на талию умещая. Мин, недовольный происходящим ни в коем разе, губы надувает, ладони на плечи кладет, разрешая вести в танце. Именно в этот момент он понимает, что пить больше не стоило, потому что голова неумолимо кружится, а сам он плавится под прикосновениями старшего. Или все же не в градусах в крови дело? Они идут в танце медленно, в ритм расслабляющей музыке, отдающей в ушах, прижимаются друг к другу теснее. Сокджин на Юнги пристально смотрит, а тот взгляд поднять боится, настойчиво изучая ткань рубашки и шею. — Зачем ты это сделал? — спрашивает тихо Юнги, сопя недовольно, ощущая тягучее чувство, охватившее часть ниже талии. — Сделал что? — будто не понимает Ким. Юнги на это упорно молчит, лишь ластится сильнее, дышит тяжело и понимает, что отпускать не хочет. Не сказать, что он понял давно о своей симпатии к Джину, но уверенность была всё крепче, поскольку последнее время его мысли только и были заняты Сокджином, который всё настойчивей обращал на себя внимание Мина. — Нам стоит поговорить, — шепчет Джин, наклонившись к уху младшего вздрогнувшего. — О, давно ли ты это понял? — вскидывает бровь Юнги, недовольно губы прикусывая. — Еще с той ночи, должно быть? — он шумно вздыхает. — Юнги, если я скажу тебе, что люблю тебя, то каким будет твой ответ? — Я скажу, что больше месяца назад я понял — ты меня не просто бесишь, — уверенно заверяет, — и, возможно, я влюбился как последний дебил. — Начнём все с начала? — спрашивает, встречаясь с осмелевшим растерянным взглядом напротив. Юнги кивает, расслабившись всем телом, улыбается широко. И они теряются в зале среди сотен людей, утягивая за собой Намджуна, который ведет Юнги сначала переодеться в соседний дачный домик, а после незаметно увозит этих двоих на заднем сиденье своего автомобиля до квартиры брата. Джун искренне старается не смотреть на то, как лохматый Юнги лезет носом к шее брата. Но ему отчетливо слышны причмокивая от редких влажных поцелуев и отголоски тихого шёпота друга. Сокджин улыбается, рукой волосами чужими играясь, и целует нежно, тепло, что даже Намджун растаять от происходящего позади готов.