Борщ, матрешка и любимый русский мат!

      БОЖЕЧКИ ВСЕМОГУЩИЙ! Мы наконец-то добрались! Спустя всего каких-то 2 ЧАСА мы наконец оказались дома у моего дяди Освальда.       — Знаешь, ты не предупреждал, что живёшь так далеко от города. Не любишь городскую суету и предпочитаешь уединение? Если да, то это странно для человека, который недавно задвигал мне целую речь про Готэм во всей его невероятной и неповторимой красе!       Чувствую что меня где-то немножко подгибают, причём не так, как я люблю. Вначале он взахлёб, чуть ли не поэтично, распинается о всех прелестях города (честное слово, всю дорогу не мог заткнуться), а потом оказывается, что он живёт на самом отшибе этой сумрачной вселенной. Что-то тут не сходится…       — Это наш фамильный дом, он принадлежал моему отцу и всем моим предкам по его линии. Я живу здесь относительно недавно и мне очень тут нравится. — видно, что он устал, поэтому отвечает неохотно.       Что уж тут поделать, я тоже устала, но ведь не жалуюсь. Хотя, я сейчас могла бы поныть о том, как долго торчала в самолете, а потом в поезде, о том, как меня шокировало первое знакомство со своим дяденькой, а потом чуть не случился сердечный приступ после знакомства с Виктором, у которого фамилия наверняка Франкенштейн. И всё это в один день, прошу заметить… столько потрясений в один день.       Освальд устроился в кожаном кресле возле камина, предварительно налив себе в бокал какого-то алкоголя. Я незамедлительно последовала его примеру, не дожидаясь любезных приглашений, плеснула себе горячительного и с разбега плюхнулась в кресло, стоявшее рядом с дядиным.       — Ну что, ты, вроде как, мне ужин обещал. Или ты меня жестоко обманул? Это было бы очень сурово с твоей стороны, я всю дорогу была в предвкушении фирменного гуляша твоей мамы, а теперь мне обломается? Мир так жесток и несправедлив к таким милым и хорошим людям, как я!       — Еда на кухне, ешь, что хочешь, но я к тебе сегодня уже не присоединюсь.       Он сделал большой глоток, практически осушая свой стакан. Освальд выглядит каким-то обеспокоенным, его явно что-то волнует в данный момент. Может, это связано с теми постоянными звонками? Пока мы ехали в поместье, дядя то и дело тормозил Бутча, чтобы выйти из машины и поговорить по телефону. Он уходил далеко, но это всё равно не мешало мне увидеть его невероятные психи, которые сопровождались бурными жестикуляциями. Он на кого-то очень громко орал, а иногда резко успокаивался и внимательно слушал, при этом его лицо искажала гримаса злобы. Чё он там так обсуждал? Чё он вообще такой нервный? Стоит ли мне его реально бояться? Нож под подушкой лучше держать или оставить на прикроватной тумбе? И почему никто не продает солёные арбузы, это же объедение? Да, в моей голове роится куча мыслей, и они не всегда бывают к месту, но в данной ситуации подобное прегрешение вполне оправдывается. И да, я всё ещё не теряю надежды как-то выкрутиться и уехать обратно в России. В большей степени, всю дорогу до дома Освальда я старалась продумывать план побега, но бесконечная болтовня дяди, недовольный бубнёж Бутча и постоянные остановки очень мешали это сделать. Хотя, если признаться честно, меня даже прикалывает смотреть, как дядя бесится, хотя он в этот момент становится ещё более стрёмным, чем обычно.       Я попыталась вслед за Кобблпотом осушить свой стакан, но…       — Пфффф…. Ядреное пойло… — хорошо, что не додумалась оплевать им Освальда, а то одному Богу известно, что бы он сделал со мной за порчу своего костюма. Дядя, в свою очередь, вопросительно уставился на меня, ожидая пояснения фразы, которую я сгоряча ляпнула на русском.       — Это… отличный виски, или что это вообще такое? Мне кажется, я только что выпила целый стакан Тобаско!       Дяденька улыбнулся, наблюдая за моими гримасами отвращения, ну хоть кому-то весело сейчас.       — Ладно, я поняла, что тебе сейчас не до меня, поэтому пойду отсыпаться в свою берлогу, поболтаем уже завтра. Но предупреждаю, я могу спать очень долго. Смена часовых поясов и всё такое, ты же понимаешь?       Освальд так ничего и не ответил, а только одобрительно кивнул. У него рупор перегорел, пока он орал на всех по дороге домой, или как? План по захвату одеяла и подушки в данный момент мне кажется более перспективным, чем попытки вывести своего новоявленного родственника хоть на какой-то осмысленный разговор. Но прежде чем подняться к себе, я всё же решила заглянуть на кухню под предлогом выпить перед сном воды и между делом прихватить с собой какой-нибудь хорошо заточенный нож. Ну так, на всякий пожарный случай.

***

Освальд проводил племянницу усталым взглядом, после чего поднялся с кресла, чтобы налить себе ещё одну порцию того самого пойла, которое так «понравилось» Анне. Он уже привык к этому вкусу, привык не замечать раздражающую нёбо терпкость и не позволяет напитку затуманивать рассудок вне зависимости от количества выпитых порций. Он никому не позволит провернуть с ним подобное, а этой мелкой выскочке тем более. Анна — это настораживающий сбой системы, который каким-то образом затесался в его и без того хаотичные планы. Она просто очередная проблема, свалившаяся на его голову, как и многие другие, только в этом случае он просто не имеет право решить её так радикально, как к тому привык. Пока не имеет. Он будет терпелив, он будет выжидать и внимательно следить за этой «матрёшкой», и если в её безумной голове есть хоть какие-то коварные планы, то он это узнает, и тогда ей мало не покажется! Пока он будет снисходителен к Анне Гольдштейн, пока он будет терпеть придурковатые шуточки и неотесанные дикарские манеры ради того, чтобы уважить её отца.       — Босс, всё тип-топ, я сделал, как вы просили. — внезапное появление Зсасза вывело Пингвина из глубоких размышлений.       — Виктор, нам нужно с тобой серьёзно поговорить по поводу твоей отвратительной манеры вваливаться ко мне, как к себе домой. Было бы очень любезно с твоей стороны больше так не делать и предварительно, т.е. каждый раз, как собираешься зайти ко мне, громко стучать. Я надеюсь, что ты меня понял с первого раза и нам не придется возобновлять этот разговор вновь!       — Ага… — наёмник сделал вид, что типа что-то услышал (нет). — Ну так, у вас тут гости? Что это за девица?       Беспардонность Виктора вечно обескураживает Освальда, видимо, он был здесь, пока Анна не ушла к себе в комнату, но это не точно.       — Ты был здесь всё это время? — Кобблпот решил уточнить этот вопрос, чтобы знать наверняка.       — Ну да. Я приехал раньше вас, вы как-то долго добирались, пробки? — Зсасз подошёл к книжной полке, которая стояла недалеко от камина, и принялся беззаботно перебирать книги.       — А почему ты раньше не появился?       — Ну, вы же говорили, что я её пугаю. Вот я решил не высовываться пока. Но, вообще, я все это время сидел на кухне. Кстати, гуляш вышел просто бесподобный! Так кто она?       Освальд тяжело вздохнул и уселся обратно в своё кресло. Вначале терпеть эту девчонку, теперь ещё терпеть его… почему нельзя просто всех пристрелить и жить спокойно?       — Это моя племянница, Анна. Она будет гостить у меня два месяца, а затем вернется обратно в Россию осваивать балалайку и кормить в лесу медведей. Надеюсь, они её там сожрут!       — Ну так чего тянуть? Знаю я одно место в Нэрроуз, там могут неплохо разделать её тушку. А если приплатить, то ещё и приготовят неплохое жаркое из того, что от неё останется.       — Ты спятил? — ну вот, опять Пингвина выводят на эмоции, крайне неприятное чувство. — Я сегодня уже говорил это Бутчу и для тебя повторю: Анну не трогать, а охранять и беречь как зеницу ока! Понятно?       — Ок, босс, как скажете. — Виктор покорно развёл руками и неспешно поплелся к выходу, присвистывая какую-то мелодию. — А она реально играет на балалайке?       — ПРОВАЛИВАЙ, ВИКТОР!!!