Мой господин

- Доброе утро, Петра. Время шесть тридцать семь утра, за окном пасмурно, во второй половине дня ожидается легкий дождь. Ветер семь метров в секунду. Ты уже опаздываешь, рекомендую отложить тренировку.       Пятница заговорила стоило только мне открыть глаза. И я совсем не обрадовалась, стоило услышать о времени. Выходило, что у меня чуть меньше часа, чтобы собраться и выехать с Базы в город.       Пришлось в быстром темпе нестись в ванную. Пять минут на душ, волосы даже без кондиционера, еще пять минут на умыться и почистить зубы, слегка просушить шевелюру феном. Так же бегом в гардеробную, подхватить по пути костюм, и пока Карен оплетала нанитами мое тело, быстренько заскочить в уже привычную стрейчевую водолазку и лосины с кедами. На руку часы, на голову очки, наушник в ухо, подхватить рюкзак с домашкой и ноутбуком и вылететь из комнаты на кухню. - Петра, ты уезжаешь на четыре дня, не забудь захватить контейнер с энергетическими пайками. Я уже все сложила. - Спасибо, Ница, ты просто прелесть! – Воскликнула я, радуясь, что не придется тратить на это время.       На завтрак настругала себе огромных бутербродов с мясом и заварила чай. У меня оставалось чуть менее получаса, так что я позволила себе расслабиться и спокойно позавтракать, тщательно пережевывая, хотя иногда мне казалось, что мой желудок способен переварить даже булыжники.       Через двадцать минут я подхватила коробку, заботливо уложенную для меня ИИ, и спустилась в гараж. Джейкоб уже сидел за рулем седана, так что я просто загрузилась на заднее сидение, и мы тронулись в путь.       Это утро началось чрезвычайно суматошно, и это, на самом деле, не давало мне покоя. Если у меня так получалось, то, чаще всего, все постоянно валилось из рук и хотелось проклясть весь мир. Чтобы не сотворить какой-нибудь катастрофы приходилось следить за каждым своим движением и словом, и это очень напрягало и истощало. Под вечер я напоминала переваренную макаронину, не имея сил даже спину держать прямо, все время заваливаясь на ближайшие опоры.       И прежде всего, чтобы не крушить все вокруг себя, следует успокоиться. Я откинулась с головой на спинку, прикрывая глаза и проваливаясь в своеобразный транс. Это нечто среднее между полноценным трансом и медитацией, в котором мне проще всего сосредоточиться и переложить часть своих реакций под постоянный контроль на практически половину своего сознания.       Что интересно, это состояние говорит о том, что за ночь тело отдохнуло замечательно, а вот подсознание все время крутило какие-то мысли. Крутило, вертело, и не могло определиться. Что-то я упустила, вернее, что-то заметила, но не обдумала, и теперь это не дает покоя. И теперь, вместо того чтобы управлять телом, глупое подсознание будет «жевать» эту потерянную мысль.       А между тем мы наконец подъехали к школе. Джейкоб сообщил, что поедет устраиваться на новой квартире, но если что случится, из-за чего мне придется покинуть школу раньше, будь то как Петре или как Человеку-Пауку, я обязательно должна его вызвонить. Мешать мужчине работать я не собиралась, а потому с чистой душой пообещала и направилась к зданию.       Кажется, я уже сообщала, что школа – это ад, а в таком состоянии ад вдвойне. Достаточно недели, чтобы довести навык лавирования в толпе до капа и перевести в бессознательные рефлексы. Но не сегодня. За время, пока я дошла от центрального входа до учебного класса химии, успела услышать матерные фразы в свою сторону по крайней мере раз семнадцать. А все почему? Потому что обычно я спокойно уворачиваюсь, не позволяя с собой сталкиваться. Но сегодня я перла напролом. И об меня спотыкались, в меня врезались, от меня отскакивали, потирая ушибленные части тела и выплескивая свою боль в ругательствах. Мне было плевать. Я старалась совершать как можно меньше телодвижений. - Чего такая напряжная? – Беззаботно спросил Нед, отодвигая для меня стул, на который я с огромным облегчением плюхнулась. - Хреновое утро, а значит и хреновый день. – Убито пробормотала я, роняя голову на сложенные на парте руки. – Надеюсь, сегодня никаких практических или контрольных.       Друг усмехнулся, прекрасно поняв, о чем я говорю. Помнится, в прошлый раз я сломала дверную ручку класса, порвала свой рюкзак, что лист бумаги, помяла пальцами шкафчик и чуть не вывихнула ему руку. Это я не говорю обо всех спотыканиях и падениях. Боюсь представить, что было бы, если бы мою природную неуклюжесть не вытравили. И то, думаю, что вот такие дни – это судорожные ее попытки напомнить о себе. - Доброе утро, класс! – Стоило прозвенеть звонку, как зашел учитель. – Сегодня у нас теоретическое занятие, так что достаем учебники и открываем на странице тридцать четыре, тема…       О слава богам, Одину, Тору или Локи, кто бы не поспособствовал этому событию, но никаких реагентов в моих кривых, на сегодня, руках. - Ты слишком все же напрягаешься, Пет. Расслабься. – Шепотом отвлек меня друг, с тревогой наблюдая за моими напряженными пальцами, аккуратно обхватившими пластиковую ручку. - Ты хочешь, чтобы я проткнула парту насквозь? – Зло прошипела я. – Нет, тогда не болтай под руку.       Знаю, что срываться на друге не хорошо, но я действительно не хотела сотворить какую-нибудь беду. Нед только хихикнул, совершенно не обижаясь, и я на миг расслабилась, радуясь тому, что у меня есть такой замечательный друг. Ручка в руках хрустнула и сложилась пополам. - Черт! - Мисс Паркер! – Возмутился учитель, отвлекаясь от лекции и впиваясь в меня взглядом. По коже тут же побежали мурашки, реагируя на обращенные на меня взгляды одноклассников, обернувшихся на нарушителя дисциплины. Я потупилась: - Простите.       Учитель вернулся к объяснениям, а я взяла новую ручку, одну из тех, что предусмотрительно сразу выложила из пенала на угол стола. И позволила себе один короткий злой взгляд на Неда, получив в обратную ехидную усмешку. Зараза, а не друг.       С трудом дотерпев до конца урока, я вышла одной из последних, делая все медленно и размеренно. Друг пританцовывал вокруг меня, поторапливая и подвывая, что я беременная черепаха. В другое время я бы дала ему подзатыльник за такие издевательства, но сейчас боялась обеспечить ему сотрясение мозга, а потому только злобно пыхтела и молчала, сосредотачиваясь на контроле. - Эй, Паркер! – Окликнул меня Флеш, выруливая из-за угла и вставая прямо передо мной, сунув обе руки в карманы и выпятив свою цыплячью грудь. – Какие оказывается ты слова нехорошие знаешь! Тебя тетушка не заругает, если узнает? Может подарить тебе кусочек мыла, чтобы ты смогла вымыть свой грязный ротик?       Я встала как вкопанная и натурально выпучилась на этого придурка. Он не распускал руки, как любил раньше это делать, да и вообще в последнее время как-то подзабыл обо мне, и я радовалась, что вышла из сферы объектов его придирок. Но такое… Грязный ротик? Серьезно?!! - Его чистота не твоего ума дела, Томпсон. – Отрывисто бросила я, собираясь обойти его слева и продолжить путь, потому что с моей расторопностью могу и опоздать. - Ну как же мне не беспокоиться, когда слышу, что ротик такой симпатичной девчонки как ты, Паркер, произносит такие непотребства?       Непотребства? С каких пор банальный «черт» стал таким грандиозным словом. И погодите, что он сказал? - Томпсон. Ты меня клеишь? – Дошло наконец до меня, и я даже отшагнула подальше, чтобы увеличить дистанцию между мной и этим придурком. А ну, как сейчас потянется за руку взять, или еще что-то такое же одиозное сделать, и я просто психану и сломаю его конечность. Даже руки свои за спину спрятала и сцепила в замок, чтоб не потянуться для превентивных мер. - А если и да? – Ухмыльнулся метис, делая шаг навстречу и впиваясь глазами мне в грудь. – Ты ведь ничего такая девчонка, Паркер, так что я не против.       Вот тут я остро пожалела о таком радикальном изменении имиджа, но и восхитилась немного Флешем. Простите, он травил меня на протяжении трех лет, недавно видел, как я дралась в спортзале с Алленом, и у него еще хватило смелости подойти ко мне после всего? Точно псих. - Зато против я, Флеш. Ты не в моем вкусе. – Ухмыльнувшись, я наконец обошла его стороной и отправилась вперед, и Нед, что все это время стоял радом молча, поспешил меня догнать. Но далеко я не ушла. - Что, Паркер, я для тебя недостаточно хорош? Тебе больше по нраву психованный сыночек преступника, чем нормальный пацан? – Ядовитый голос этого ублюдка впился в уши, заставив остановиться. Я судорожно сжала кулаки, уговаривая себя, что Флеш всего лишь придурок, что язык у него без костей, а мозгов как у курицы. Я понимала, что он говорит про Тимоти, но почему он назвал парня психованным – сообразить не могла. Тим всегда был звездой школы, никаких конфликтов, он всем нравился, так почему? - Или, раз ты теперь стажер в СИ, ждешь возможности раздвинуть ноги перед Тони Старком, а мы все недостойны, раз не на столько богаты? Ой, стой, да ты ведь, наверное, уже, иначе откуда эти новые брендовые шмотки?       Я резко развернулась к нему лицом. Глаза моментально застила алая пелена. Большой подшаг к парню, но чуть левее, одновременно стряхивая с плеча рюкзак на пол. Захватить правой его за грудки, и довернуться, впечатывая парня в стену на вытянутой наверх руке. Левой впечатать кулак рядом с его ухом. Из-под него посыпалась крошка. Все это за долю секунды, Томпсон даже не успел сообразить, как уже висит над полом, а мои бешенные глаза смотрят прямо в его, начинающие наливаться страхом. Нед сообразил первым, повисая на мне слева и пытаясь оторвать от испуганного пацана, о чем-то громко причитая. Два его подпевалы навалились справа, пытаясь оттолкнуть и освободить друга. Но мне было плевать, что там их вес… Я пыталась справиться с яростью, подзуживающей сделать с парнишкой, посмевшим оскорбить Его, много очень, очень плохих вещей. И пока я мысленно разрывалась между передавить трахею или переломать конечности, пока у меня есть время и не набежали взрослые, язык без участия ума говорил: - Послушай меня внимательно, Юджин Томпсон. Я терпеливая, но у всего есть рамки. Еще раз ты посмеешь при мне открыть свой поганый рот в сторону Тони Старка, и я, обещанный тобой кусок мыла, запихаю так глубоко тебе в глотку, что и срать, и ссать, и говорить ты до конца жизни будешь с пузырьками. И никакая бригада медиков тебе не поможет, хоть зашейся. Ты меня понял?       В широко раскрытых глазах парня я читала весь его ужас от этой ситуации. О, он понял. Я видела отражение моего лица в его зрачках, и, будь я чуть более адекватна, сама бы ужаснулась. Тихий шипящий голос, все мое тело обещало ему выполнить мою угрозу. И он верил. - Ты меня понял? – Переспросила я, тряхнув его еще раз и вновь припечатав в стену.       Он судорожно закивал, и продолжал кивать, пока я не опустила его на пол и не позволила отойти. Припевалы подхватили дрожащего парнишку под руки и оттащили еще дальше, пока я размеренно дышала, пытаясь прийти в себя. И только отойдя на, как ему казалось, безопасное расстояние, Флеш наконец рискнул высказать весь свой страх: - Дура конченная! Психованная! – Заорал он, продолжая, между тем, пятиться. – Ты еще пожалеешь, что подняла на меня руку. - Пожалуйся папочке, Томпсон. Ведь сам по себе ты ничего не стоишь. – Ехидно ответила я, подхватывая в руки рюкзак и разворачиваясь в сторону класса политологии. Толпа учеников, что успели собраться вокруг нас за короткое время стычки, расступалась передо мной, словно я прокаженная. Мне определенно станет этот срыв во множество проблем, но пока я была довольна и умиротворена.       И только когда мы уселись за парту, друг решил подать голос: — Это было круто, конечно, но чертовски зря. – Произнес он, качая головой и не смотря на меня. Такое поведение задевало, но я понимала его состояние. Не каждый день увидишь, как супер сильная подружка слетает с катушек. Особенно когда ты знаешь, что для нее проломить чей-нибудь череп там же легко, как тебе щелкнуть пузырик оберточный пленки. - А то я не знаю, Нед. И почему он назвал Аллена психованным? – Поинтересовалась я, сделав вид, что не вижу его состояния. Лучше показать свою вернувшуюся адекватность, а другу дать время успокоиться. - Ты тогда уже свалила, а его зажали на площадке сразу десятком. – Раздался из-за спины голос Мишель, пристраивающейся на парте за нами. – Предъявляли за разбитые автобусы, за отца, вот он и сорвался. - Ага, навалял сразу всем, сам тоже отхватил, но в основном навалял. – Подхватил Лидс, заметно успокоившись с приходом своей девушки. - О да, он мог. – Кивнула я, вспомнив, какую силу ощущала в его руках во время нашего спарринга. - Ты выбиваешься из неудачников, Паркер.       Я поджала губы. Что они меня отчитывают, будто я сама не понимаю, какую глупость совершила. И если честно, до меня только дошло, по какому тонкому краю я прошла на самом деле. С моим сегодняшним контролем мне только и драться было. Флешу невероятно повезло, что я его схватила за вещи, а не за горло или плечо. Шмотки мою силу выдержали, и даже не затрещали, а вот кости могли бы и не выдержать.       Помимо этого, вздорный пацан наверняка нажалуется на меня. Он у нас всегда агнец невинный, все-то его обижают, а директорат смотрит на все сквозь пальцы и делает вид, что верит, ведь его папочка отстегивает нехилые откупные на нужды школы. А потому ждем вызова к директору или даже скажут явиться Мэй. «Ах, злобная девка Паркер избила моего сыночка!». Да на нем ни единого синяка нет, подумаешь угрожала.       Все это я бухтела себе под нос, стараясь подавить внутреннюю дрожь. Мэй не обрадуется такому фортелю, но если ей объяснить причину, то вполне поймет и строго наказывать не будет. Тем более, что Томпсон даже не пострадал. Я просто иррационально боялась того, что этот слух каким-либо образом дойдет до Тони. И если Он решит меня прямо спросить о причине конфликта – мне придется рассказать. Рассказать и собственноручно похерить свои шансы стать Ему ближе в этом самом плане. Еще хуже было бы услышать что-то вроде: «Паучок, мы же с тобой играем на стороне хороших парней, а они не избивают и не запугивают простых гражданских.» Это все равно, как если бы он прямо сказал: «Ты меня разочаровала.»       Чертов Томпсон! Да на оскорбление в мою сторону мне было бы плевать! Но трогать Тони! - ПЕТРА ПАРКЕР! ПРОЙДИТЕ В КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА!       Быстро же он. С трудом наложенные на мою бушующую ярость скрепы спокойствия опасно затрещали. Дерьмовый день вместе с голосом из громкоговорителя только что стал еще хуже. - Удачи. – Тихонько пожелали друзья, а мне ничего не оставалось, кроме как подняться из-за стола, сложить в сумку учебные принадлежности и выйти из кабинета под осуждающим взглядом учителя. А ведь это только второй урок!       В приемной никого не было, и я постучалась в директорскую дверь. После приглашения войти, я проскользнула внутрь, не поднимая глаз от пола: - Вызывали? - Драка была? – Спросили меня строгим голосом, а я не поднимала взгляд выше переплетенных пальцев. - Была. - Начала ее ты?       Я только угукнула, еще и головой качнув, подтверждая, что да, начала я. - В таком случае, твое наказание такое… - Но директор! – Воскликнула я, перебивая и поднимая наконец голову. И зачастила, спеша высказаться. – Я ведь не просто так, он очень сильно оскорбил меня, и я… - Да какая разница, Паркер! Слова к делу не пришьешь. Драка была – была. Начала ты – ты. По уставу и наказана будешь ты.       Я помолчала, осознавая, что везде и полностью он прав. Не мне не подчиняться уставу и правилам. - Я поняла, директор. Простите, что перебила. Каково мое наказание? - Отстранение от уроков на неделю, завтра придешь после ленча с опекуном, родители Томпсона будут тоже. Все понятно? - Да, все. - В таком случае можешь отправляться домой, и чтобы до завтра тебя здесь не было, Паркер. - Всего доброго, директор.       Вежливые фразы, приветствия – прощания, я уже и не помню, кто меня этому обучал, хотя хотелось отвечать по-военному. Толи это был Бен, объясняя, как маленькому ребенку, простые нормы общения среди обычных гражданских, толи Отец, инструктировавший о маскировке нашего уклада среди чужих. В любом случае, казенные ответы «Принято, сэр» или «Так точно, сэр», воспринялись бы служившим директором от школьницы, как издевательство. - Карен, набери мистера Хейла. Буду ждать его на площадке.       Интересно, как скоро весть о моем отстранении дойдет до мистера Старка? Стоило ли попытаться оттянуть этот момент, или наплевать и выйти в патруль, не заморачиваясь тем, что первые же новости расскажут ему, что я не в школе. А я ведь ему обещала не прогуливать. Так я и не прогуливаю, меня просто отстранили, и он обязательно поинтересуется – почему?       За этими размышлениями я дождалась водителя, и стоило ему подъехать, запрыгнула в салон. - Что случилось?       Очень хотелось вызвериться и наорать, что не его это дело, ведь он самый первый человек в кандидаты-доносчики. Но по здравому размышлению не стала. Какая уже разница, в самом деле? - Меня отстранили от учебы за драку. - Надеюсь, ты ей хорошенько наваляла. – Засмеялся мужчина, выруливая на дорогу. Не ответить на его смех было невозможно, и я тоже улыбнулась. Радует, знаете ли, что не все в моем окружении меня осуждают. - Ему. - Еще лучше. Теперь надеюсь, что пацан хорошенько обделался, иначе это не стоило того. – Такая нехитрая поддержка от далеко не простодушного, поверьте, мужчины, все равно успокаивала. Тетя Мэй хотела моей социализации? Так вот она – типичные отношения подростков, пусть будет довольна. - О, да. Аж коленки подгибались. – Заверила я, откидываясь на сиденье. И ничего такого страшного не случилось. Томпсон не пострадал, отстранили всего на неделю – для меня это пустяк, от Мэй я отбрехаюсь, а мистеру Старку… А Тони можно сказать и не все. Не говорить, что взбрыкнула я на оскорбление про Него, сказать, что обиделась за себя. И не совсем это ложь, ведь за себя тоже было обидно, просто не так сильно, как за Него. А Томпсоны… В конце концов, у всех есть грешки, нужно просто хорошенько их поискать. И если отец семейства посмеет угрожать или оскорблять ее тетю, то Петра вспомнит, что она не всегда была пай-девочкой. Ой, не всегда. - Ребенок, убери это выражение с лица. – Хмыкнул мужчина, и перевел взгляд на дорогу.       Петра хмыкнула, расслабляясь. Сейчас они заедут домой, она перекусит, а потом все же отправится в патруль. И пробудет там до самого вечера, отрабатываю двойную прогулянную норму. Как и обещала.       Приятно было вот так прийти домой, и увидеть в холодильнике завернутую в пищевую пленку тарелку с обедом. Тетя помнила о ней и ждала, и пусть и не могла встретить со школы. С удовольствием разогрев и съев предложенную порцию, она закинула в комнату рюкзак и спустилась на улицу.       Джейк ждал ее в машине, не став уезжать. Она вернулась в салон, и они медленно покатились по району в сторону центра, пока Пет на пару с Карен шерстили новостные сводки, стримы или комментарии на тему происшествий. Петра еще не забывала слушать улицы, потому что не всегда о беде можно было узнать из сети, в основном она ловила преступников на слух и вскрик их жертвы.       Проехав более трех кварталов и так ничего и не найдя, девушка приуныла. Сидеть в машине и кататься было не здорово, потому что, все же, она предпочитала верхотуру полетов на паутине или мониторить округу с крыши какой-нибудь многоэтажки. - Тормози. – Приказала она, когда заметила подходящий проулок, где можно было бы скрыться и активировать броню. Вылезать в костюме из авто было бы не очень умной идеей. – Пойду я по верхам. Карен, активируй для него трек от костюма. Если нужна будет помощь, я свистну. - Тц. – Вроде как подтвердил такой план охранник, так что она со спокойной душой выбралась из машины и скрылась в проулке. Пропетляв между домами, она нашла какой-то закуток без окон и прохожих, и, активировав броню, забралась на крышу.       Так было хорошо. В костюме можно было не следить за каждым своим действием и движением, потому что сломать или разрушить что-то было сложно. Посидев на парапете, успокаивая встрепенувшееся сердце, она с громким счастливым возгласом сиганула вниз, выстреливая паутиной в самый последний момент.       Сильный ветер и сногсшибательная скорость моментально выдули из головы все плохие мысли. Все они остались там, где-то на земле, с не совсем простой человеческой девчонкой Петрой Паркер, а здесь и сейчас действовала Человек – Паук.       Несколько раз ей приходили сообщения от водителя с просьбой сбавить скорость, а то он не успевает за ней. Конечно, не успевает – светофоры, перекрестки, пробки, пока он проедет одну улицу она уже обследует минимум три. Но она послушно притормаживала, давая себе передышку на крышах зданий. Все-таки творимая ей воздушная акробатика требует много физических сил и внимания, не смотря на помощь ИИ.       Первый пустяковый случай попался только через час. Какой-то магазинчик в закоулке попытался ограбить молодой парнишка, выглядящий как жертва Освенцима, настолько тощий тот был. Увидев Человека - Паука он упал на колени и разревелся, непрестанно прося прощения. Она растерялась, не понимая, что делать, а пожилой хозяин со вздохом отправился вглубь зала, возвратясь через пять минут с пакетом продуктов. Паучок обрадовалась, оплатила часами покупку, вышедшую всего на пятнадцать долларов, и вручила неудавшемуся грабителю с наказом валить домой. Тот кинулся благодарить, и она даже прокатила его пару кварталов на паутине, сгрузив возле метро бледного, как фарфор, клиента.       Почти сразу же, в близлежащем парке, она услышала крики о помощи. Рванув туда на всей скорости, прибыла одной из первых, и увидела девочку-подростка, лет тринадцати, сидящую на коленях рядом с пожилой женщиной без сознания. Ребенок ревела, то прося бабушку очнуться, то прося помощи. Пет проверила, где находится Джейк, пока Карен искала ближайшую больницу, и вызвав мужчину к себе, бросилась на помощь. - Эй, эй, все будет хорошо. – Заговорила с девочкой, подхватывая старушку на руки. – Пойдем, тут рядом машина с моим охранником, так мы быстрее доставим твою бабушку в больницу.       Ребенок подскочил следом, вцепляясь одной рукой в свою бабушку, а другой за локоть Паучка. Буквально минута, и она уже устраивала старушку на заднем сиденье, постаравшись положить ее максимально ровно. Конечно, на руках, да по воздуху было бы быстрее, но если женщина очнется не вовремя, и увидит себя летящей на высоте, то как бы повторный приступ не заработала.       Именно для таких случаев и нужен внедорожник, подумала она, чтобы откинуть заднее сиденье, и можно было положить пострадавшего в полный рост, а не задрав колени к ушам.       ИИ вывела на карту кратчайший маршрут до больницы, и Джейк рванул на бешеных скоростях. Петра сидела на крыше машины, потому что внутри для нее места не осталось. Но ехала она не просто так – Карен искала информацию на старушку. Пет была уверена, что ребенок в таком шоке, что адекватной информации в приемном покое предоставить не сможет, так что выкручиваться придется ей.       Через пять минут они припарковались у входа в госпиталь, и Пет внесла старушку внутрь на руках. Медсестры кинулись ей на встречу, буквально спустя мгновение им подогнали каталку, и Паучок уложила женщину. Ее сразу повезли в операционную, а Пет по пути выдавала найденную информацию: как зовут, сколько лет, данные медицинской страховки, имена и телефоны ближайших родственников, обстоятельства обнаружения.       Потом она долго успокаивала плачущего ребенка. Ирония, девчонка всего на три года младше нее, а воспринимается все равно ребенком. Юная Кейтлин уснула на ее плече, истощенная слезами, и Петра все время просидела рядом, пока не примчалась дочь пострадавшей, и мать ребенка. Кэрол Лармс прибыла через сорок минут после звонка, и это очень быстро. Сначала бросилась к дочери, увидела, что та спит, и немного успокоилась. Обратилась на стойку регистрации, выпытала подробности и только после этого подошла к ним и устало привалилась к ее плечу. - Спасибо. – Глухо произнесла она, так и не оторвав лба от ее руки. – Врачи говорят, что вы очень быстро доставили маму, а в этом деле чем быстрее, тем лучше прогнозы. - Это вроде как мое призвание, миссис Лармс, помогать людям. - Я была так зла на твоих родителей, когда узнала, что тебе всего шестнадцать. Не на много старше моей крошки. Думала, как можно отпускать тебя? – Грустно усмехнулась женщина, отлепляясь от нее, наконец, и садясь прямо. – А сейчас понимаю, что вот он ответ. Если бы тебя сегодня не пустили, то моя мама могла бы умереть.       Я отвела взгляд, разглядывая холл больницы. Множество семей так же сидели и ждали, когда врач выйдет и скажет им правду. Кого-то она обрадует. Кого-то раздавит. Если бы я сегодня не сорвалась и не устроила драку, то сейчас сидела бы спокойно на уроках и знать не знала ни о какой миссис Джейси Лармс, шестидесяти четырёхлетней женщине, схватившей сердечный приступ, пока гуляла в парке со своей внучкой. Я бы слушала лекцию по экономике, а какие-нибудь сердобольные взрослые вызвали скорую, может быть оказали первую помощь. Машина, по нью-йоркским пробкам прибыла минут через пятнадцать, а потом поехала бы не в ближайшую больницу, а в ту, которая черт знает где, зато принимает скорую. В итоге к врачам бы пожилая миссис попала бы не через десять минут, а через весь час, и помочь ей бы уже не смогли. Я ведь слышу, со своим слухом я все слышу, и сердечко этой женщины слышу тоже. И комментарии врачей вокруг тоже слышу. Повезло этой Джейси невероятно. - Иногда все складывается очень странно. Но я рада, что оказалась рядом. Передавайте своей матери пожелания выздоровления от меня. А мне пора. Пока, кнопка. – Щелкнула я тихонько по кончику носа спящего ребенка. – До свидания. - Пока, Человек – Паук. – Кивнула мне уставшая, но счастливая, в недалеком будущем, женщина.       Я вышла из здания больницы, провожаемая взглядами всех сидящих внутри людей, и, пробежавшись до выходя с участка, взмыла в воздух. Скинула через Карен водителю смску с местом встречи, и отправилась туда. Через пять минут машина тормознула возле проулка, и я уже без костюма скользнула внутрь. - Все в порядке? - С женщиной - да. Со мной - не очень. Больницы действуют удручающе. – Пробурчала я, доставая из рюкзака батончик и термос с чаем. Хотя сейчас мне очень хотелось кофе. Но кофеин – это энергетик, вскрывающий закрытые энергетические резервы организма, а мне истощаться нельзя. - Джейк, а угостите сигареткой, я знаю, что вы курите. - Тебе всего шестнадцать, если что. – Хмыкнул мужчина, даже не собираясь тянуться к бардачку, откуда тянуло тонким флером табака и смол. - Убить нельзя, секс не с кем, выпить нельзя, курить нельзя. Осталось только пореветь, так что лучше дайте-ка сигаретку. Все равно все выведется через десять минут. – Съязвила я, самостоятельно перегибаясь через сиденья и потянувшись за пачкой. Мужчина только коротко хохотнул, но препятствовать не стал.       Через пять минут, выбросив бычок из окна, я отставила накатившую рефлексию о странности бытия и случайных совпадениях, готовая продолжить патрулирование. Обозначив следующий район, выбралась наружу, скрываясь в ближайшем проулке и активируя костюм. - Петра, ты не могла бы мне объяснить, в чем причина твоего состояния? Я не совсем понимаю, почему ты расстроилась. - Я не расстроена, Карен. Просто задумалась. Ведь драка с моим одноклассником сегодня – это плохой поступок? – Спросила я, забираясь на верхотуру и оглядывая окрестности. - По имеющимся у меня данным – да, это был не самый лучший поступок. - Он может принести мне множество проблем, да уже принес, но тогда почему плохой поступок стал причиной спасения жизни человека? – Зрение ничего противозаконного не засекло, так что я выпустила паутину и перелетела в соседний квартал. - Как работает эта вселенская логика, если чтобы сделать кому-то хорошо, нужно заиметь себе проблем? Стоило ли оно того? - Не могу ответить на твой вопрос, Петра. - Спустя пару минут ответила Карен. - Для меня, как искусственного интеллекта, по прописанным в корне установкам, человеческая жизнь имеет высшую ценность. - Да, я знаю. - Но я так же не имею биологического тела с его гормонами, а так же собственной органической жизни, чтобы переживать о физическим и моральным проблемах, потому что все эмоции для меня искусственны, и все эти проблемы, для меня, не более, чем задачи, которые нужно решить минимальным количеством действий. Но, кажется, я тебя поняла. - И? И что же ты поняла? – Уточнила я, перелетая в следующий квартал. Удивительно спокойный спальник, наверное, здорово здесь жить. Может быть, когда-нибудь я заработаю столько, чтобы позволить нам с тетей Мэй переехать в такой район. - В тебе говорило то, что люди называют эгоизмом. «Так ли важна чужая человеческая жизнь, чтобы ставить ее на весы вровень со своей, и позволить чужой – перевесить?» - В точку, Карен. – Хмыкнула я, понимая, в принципе, что она права. Это все больница, что пропиталась запахом крови, хлорки и отчаяния. В таких местах волей-неволей задумаешься, а чем же я так лучше, что до сих пор жива? Она жива – потому что я сделала себе хуже, и это оказалось правильно. А если бы я этого не сделала, то тоже поступила правильно, но она бы умерла, а значит все это оказалось неправильно. Так, где же все же эта правда? - Но, Петра, жизнь – это сама по себе череда случайностей от твоих поступков, и оценивать всю картину сразу одним эпитетом – не самый лучший вариант. Ты подралась, и это было неправильно, ты спасла – и это было правильно. Нельзя эти два события увязывать в одну цепь, они не идентичны, не последовательны, хоть тебе и кажется обратное. Это две разные картины, а не единый холст. - Я поняла тебя, Карен. И подумаю над этим. - Ты сама говоришь, что жизни Петры Паркер и Человека-Паука не связаны? Так почему считаешь, что поступки Петры как-то влияют на поступки Паука?       ИИ замолчала и больше к этой теме мы не возвращались. Но я немного повеселела. Мой личный самый умный психолог провела сеанс терапии и посчитала его законченным.       Обеденное время оказалось самым бодрым. Множество людей высыпало из своих офисов, чтобы сходить на ланч, и я перебралась в самый центр, ловя за руку активизировавшихся карманников. Чуть ли буквально не вязанками их набирала, хотя конечно просто ловила, и переносила к «позорному» столбу. Тащить их в участок смысла не было, там их помаринуют сутки и отпустят за отсутствием доказательств, так что я просто выбрала пару фонарных столбов по району, и стаскивала туда всех пойманных мелких воришек. Семь – восемь человек на столб, и оставляю стоять их в обнимку, с прилепленными обеими руками, до самого вечера, пока паутина не растворится. Курсирующие мимо них в такой момент бобби становятся избирательно слепы и глухи. Все лучше, чем перенаселять камеры в участках, пусть перевоспитываются общественным порицанием. Проходящие мимо люди часто не чураются отфоткать композицию и выкладывать в свои соцсети с тегами «#Человек-Паук #Воришки #Остерегайтесь». А с засвеченными личиками много не напромышляешь. Все лучше, чем рубить правую руку.       А после опять наступило затишье. Карен выловила в сети про ограбление, но с Базы пришло сообщение, что на это дело ушла Наташа. Я решила не лезть ей под руку и переместилась в районы среднего класса, все так же вылавливая воришек кошельков, велосипедов и продуктовых сумок.       Когда пролетала мимо какой-то школы пришлось притормозить. В проулке рядышком шестеро пацанов моего возраста месили ногами щуплого парнишку, что сжался в комочек вокруг своего рюкзака. - Привет ребята. Честно вам скажу, что я против буллинга и всего, что с ним связано, так что давайте вы мирно разойдетесь и больше парня трогать не будете. – Прервала я их разборки, приземляясь за их спинами и принимая пафосную позу. - Эээ, Человек-Паук, да мы… - Замялись парни, прерывая избиение. Понимаю их ступор. Теперь, когда весь мир знает, что мне шестнадцать, подросткам сложнее воспринимать мой авторитет, еще и девчонка. С другой стороны, гуляют видео, где я машину отжимаю или делаю нечто столь же эффектное, так что идти на меня с кулаками или наездами «Иди куда шла и не мешай» тоже нельзя, вдруг разозлюсь и они костей не соберут. - А ему я дам свой номерок и поставлю на быстрый набор, чтобы в следующий раз, если вы не внемлите моему предупреждению, я могла быстро появиться и все-таки хорошенько вам навалять. Идет? – Проговорила я, проходя через парней, как ледокол через волну, и поднимая все еще валяющегося парня на ноги. Даже телефон из кармана достала и исполнила свои слова, устанавливая номер на срочный набор. Естественно, не свой личный, а, так сказать, рабочий, который отслеживает Карен. – Идет? - Да, ладно, понятно. – Цыкнул, видимо, главарь этой шайки. – Повезло тебе, лузер. Больше тебя не тронем, ну его нахер, связываться с такой крышей. Пошли, парни. - Спасибо. – Буркнул парень, поправляя разбитые очки и надевая рюкзак. Видимо, там было что-то очень для него ценное, если он предпочел потерпеть побои, но закрыть его своим телом. - Пустяки. Я сама в школе не раз получала, так что на счет вызова не шутила, учти. И даже если увидишь чью-то травлю, то можешь набрать. – Не факт, правда, что я примчусь в тот же миг, вдруг сама буду на уроке, или вообще где-то далеко, но ему об этом говорить не обязательно. И сам, думаю, дойдет до этой мысли, по лицу видно, что умный ботан. – В больничку вроде тебя не надо, крови не чувствую, аккуратные сволочи, но ребра дай пощупаю.       Как он не отбивался, я все же его осмотрела. И так как с ним было все в порядке, то со спокойной душой отпустила домой. Красный как свекла парень умчался на космической скорости, а я только сообразила, что даже имени его не спросила. Но не беда, по моей просьбе Карен залезла в базу данных ближайшей школы и нашла на него инфу. Просто чтобы хотя бы знать кто он, если вдруг позвонит.       После еще одного перекуса в машине мы вновь вернулись ближе к центру. Теперь чаще курсировала вдоль автомагистралей и дорог, мониторя аварии и подобные происшествия. Столкновение на перекрестке, практически нос к носу, одного спасла подушка безопасности, а вот у второго из-за смятого бампера заклинило кресло с ремнем, и выбраться из машины у слегка контуженного парня не получалось. Пришлось буквально с мясом выдирать его из перекореженного куска металла, потому что внутри подозрительно воняло бензином, и случайная искра могла в момент все оборвать, так что я решила не дожидаться спасателей.       Чуть не поседела, расшвыривая людей на переходе из-под машины. Услышала истошно сигналящего водителя и рванула на помощь. Успела впритык, метрах в пятидесяти уже пешеходный переход и людям горит зеленый. За рулем минивена бледный, как смерть, водитель, уже увидевший, что едет прямо на толпу людей. Тормозить паутиной – слишком растянется, пытаться остановить руками- слишком маленький тормозной путь. Бросив на пути машины бомбочку, а еще две по разным сторонам тротуара, рванула к людям, расшвыривая их в стороны. Бомбочки взорвались. Та, что на дороге, чуть-чуть сбросила машине скорость, завязнув на колесах. Те, что по бокам стали пародией на батуты, куда приземлялись люди. Гарантированы синяки и ссадины, потому что кидала друг на друга, опасаясь, что объема паутины не хватит в ширину. И когда на зебре уже никого не осталось, развернулась к авто лицом, примеряясь и подхватывая его под бампер, отрывая передние колеса от земли. Еще пару метров меня протащило спиной вперед, но машина остановилась. И только когда колеса совсем перестали крутиться, я поставила технику на землю.       Секунд пятнадцать ступора окружающих людей позволили мне отдышаться, а потом начался галдеж. Все кинулись кто-куда… Кто-то ко мне, кто-то к спасенным прохожим, видела пару людей, снимающих видео, вызывали полицию. В общем, все сошли с ума, когда уже было поздно и можно было расслабиться. Ошарашенный водитель выбрался из салона и плюхнулся передо мной на колени, схватив мою руку и, обцеловывая ее, громко причитал о порвавшихся неожиданно тормозах, спасенной его жизни и жизнях пешеходов. Он-де уже думал или погибнет, или станет убийцей и в тюрьму, а тут я - и всех спасла.       Приехала полиция, я рассказала, что услышала завывания клаксона, бросилась на помощь и что смогла - то и сделала. Конечно, мужчину задержали, машину отогнали на экспертизу, и если подтвердится обрыв тормозов, то ничего ему не будет. Максимум штраф за несвоевременное обслуживание автомобиля.       Ситуацию я опять зажевала батончиком. Это требовалось более эмоционально, чем физически, потому что я реально чуть не поседела. Пятьдесят метров для машины на приличной скорости – это буквально десяток секунд, и сработала я прям в пипец каком экстренном режиме. Секунда- оценить обстановку, три секунды – добраться до места, сменив при этом режим паутины и выстрелить в три разных места, пять секунд на расшвырять людей и последняя, чтобы развернуться и подхватить машину. - Еще сигаретку? – Схохмил Хейл, протягивая пачку. Но я отказалась. Самый отличный для меня вариант – это зажевать стресс, могу жрать и не толстеть.       Мэй доберется домой только к девяти, так что у меня еще где-то два часа на патруль. И, слава Тору, за это время больше ничего не произошло. Я спокойно летала среди строений, отдыхала на их крышах, и лишь пару раз помогла перейти дорогу старушкам или донести тяжелый пакет. Прям отдыхала душой, честное слово.       До дома добиралась самостоятельно, прям как в старые времена, когда у меня еще не было водителя – хвостика. Не назвать бы его еще так вслух. Только за пару кварталов пересела в машину, чтобы не палиться костюмом так близко к дому и забрать свой рюкзак. Коробку с пайками, подумав, решила оставить в машине, а не тащить домой. Здесь я буду проводить намного больше времени, чем в доме. Или, если на этой неделе мне в школу больше, кроме завтра, но это не считается, не ходить, то, наверное, вернусь на Базу. Тогда коробку стоит занести и оставить ее так как НЗ. Посмотрим. Я подумаю об этом завтра.       А стоило зайти домой, почувствовать такой родной и любимый запах тетушки Мэй, как настроение сразу же испортилось. Сердце тревожно забилось, потому что услужливый разум моментально напомнил, что тет-а-тет я с ней сегодня собиралась поговорить. И о чем. И это помимо вызова к директору. Шикарно.       Поцеловав встретившую в коридоре тетю в щеку, я зашла сразу в комнату, сбрасывая рюкзак и хватая домашние вещи – маечку и шорты – и отправилась в душ. Суперский организм хоть и мало потеет, но все же ополоснуться стоит.       После душа выползла на кухню, где Мэй уже накрыла нам на стол. Жареная курочка с картошкой и сок для обеих. Обычно такие трапезы у нас проходят очень оживленно. Мы болтаем или обсуждаем новости, смеемся, шутим друг над другом. Но сегодня у меня настроения не было, так что обстановка была весьма напряженной. Мэй чувствовала эту атмосферу, а потому тоже не пыталась поговорить, дожидаясь конца трапезы.       И только когда столовые приборы были наконец отложены, и даже перемыты, она решилась заговорить. Я, можно сказать трусливо, ждала, пока она откроет рот первой, потому что начинать мне не хотелось, предчувствуя неприятные минуты. - Давай, детка, выкладывай, что случилось.       Мэй настолько хорошо меня знает, что даже не сомневается, что что-то случилось, а не просто у меня хмурое настроение. С одной стороны — это греет, с другой – не дает маневра даже притвориться, что ничего не произошло. - Флеш меня настолько достал, что я с ним немножечко подралась. Меня отстранили на неделю, а завтра после ленча тебя вызывают к директору. – Смело проговорила я, смотря ей куда-то над плечом. - Ох… - Выдохнула тетя, переваривая мою быструю тираду. – Что ж он такого сказал, что моя терпеливая девочка взбесилась? - Он, ммм… - Я быстро взглянула на нее, подтверждая для себя, что тетя совсем не злится. - Он назвал меня шлюхой, работающей за брендовые шмотки.       О Тони я решила умолчать. Сомневаюсь, что Юджин осмелится повторить всю тираду перед лицом директора, а мой вариант этой фразы практически ее выжимка. Пусть все считают фигурирующего еще там Старка малозначительной деталью. Вдруг еще прицепятся, береженого бог бережет. - Тц. Не волнуйся, детка. Я бы тоже ему врезала. – Засмеялась Мэй, пересаживаясь поближе и приобнимая меня за плечи. – И пусть я не горжусь, что ты решила дело кулаками, это не такая большая беда, чтобы так нервничать. А с директором мы разберемся. - Спасибо, Мэй. – Всхлипнула я, обнимая в ответ ее за талию, и позволяя себе немного насладиться этим единением. Всего пару секунд, потому что между нами есть еще один не решенный вопрос.       Я высвободилась из ее объятий и переместилась за диван, подальше от тети, чтобы я могла видеть ее лицо и тело. Это было важно, потому что я хотела услышать не только ее слова. - Есть еще один вопрос, Мэй. – Медленно проговорила я, и глубоко втянула носом воздух. И замерла. - Да, детка. – Тревожно откликнулась женщина, поглядывая на застывшую меня. - Ты-ы-ы-ы-ы…- Выдохнула я, и снова замерла, впиваясь пальцами в диван. Я часто-часто задышала, пытаясь заставить себя успокоиться и не заводиться. Не получалось. Какое там бешенство с утра было, забудьте. Бешенство накрывало меня сейчас, когда абсурдная мысль о том, что тетя начала ходить на свидания и делала это с Тони Старком, получило свое подтверждение.       Обивка дивана затрещала под пальцами, разрываясь и разлетаясь клочками. Треснула рама спинки в моих сжатых руках. Я силой заставляла себя стоять смирно, чтобы не кинуться на сидящую передо мной женщину. Остатки трезвого разума истошно вопили, что это тетя, тетя Мэй, очнись идиотка, о чем ты думаешь?       Я услышала, как зашуршала ее одежда: собирается встать и подойти, поняла я. Если она это сделает, я просто сверну ей шею. Она даже ничего не почувствует. - Стой. На. Месте. – Зарычала отрывисто я, открывая глаза и встречая ее обеспокоенный взгляд. Дабы лишить себя соблазнов, оттолкнулась ногами, запрыгивая на потолок и оттуда метнувшись в самый дальний угол. - Петра, что… - Молчать! Молчи и ничего не говори, женщина, иначе пожалеешь и ты и я. – Закричала я, понимая, что теряю контроль.       Голос, запах и сам вид тети Мэй срывал скрепы контроля. Я понимала, что мне нужно спросить, узнать, выпытать у нее правду, иначе, так и не разобравшись, наделаю делов и останусь ни с чем.       Спустя пару минут, в течении которых никто из нас даже не пошевелился, я наконец поняла, что смогу заговорить. Меня хватит только на одну фразу, и ответ на нее должен быть четким и безоговорочным, не только словами, но и телом. Потому что в ином случае… - Поклянись, Мэй, что тебя ничего не связывает с Тони Старком. – Холодным, абсолютно лишенным каких-либо эмоций голосом, четко и размеренно потребовала я и впилась в нее взглядом.       Она напряглась, вскидывая к груди руки, и срывающимся голосом начала говорить: - Петра, но я…       «Но…но…но…» рефреном застучало в моей голове. Но – это отрицание. Но – это сопротивление. Но – она напряглась, вскинула руки – готовясь защищаться и сопротивляться. Это «но» и запах Тони Старка на спинке дивана сказали мне все, что я боялась услышать.       Я сорвалась с места, вываливаясь в ближайшее окно. Подальше, подальше отсюда. Иначе я просто сорвусь, убью, сломаю шею или вырву горло, или даже сердце из груди своей тети, за то, что она посмела спутаться с Тони Старком, зная, КТО ОН для меня. - Петра-а-а-а-а!!!! – Слышала я ее голос, доносящийся из квартиры, пока забиралась на крышу нашего дома, прямо по фасаду. Мне было плевать, если меня кто-то увидит. Мне было на все плевать, главной моей целью было убраться как можно дальше от этого дома, чтобы не видеть ее лица, не слышать голоса, не обонять ее запаха.       Как только я забралась на достаточную для прыжка высоту, тут же выпустила паутину, срываясь в безостановочную гонку по району. Все дальше и дальше, через трущобы в сторону заброшенной промзоны, не обращая внимания на траекторию паутины и сбивая углы домов. На максимальный своей скорости, рыча и подвывая, как загнанный больной зверь, я искала безлюдное место, где могла бы выпустить на свободу того монстра, что рвется из груди с требованием убивать. Убивать медленно и мучительно того человека, что посмел встать между мной и Ним.

***

- Босс, входящий звонок от абонента «Горячая тетушка». Принять вызов?       Тони глянул на время. Почти одиннадцать, что такого могло случиться, что Мэй Паркер сама звонит ему в такой час.       Если честно, то ему не хотелось слышать никаких новостей. Этот день закончился так хорошо, он наконец-то доделал проект той супер-штучки, что хотел испытать на одном заочно знакомом супере, так что ничего расстраивающего знать не хотел.       Он даже спать собирался лечь пораньше, чтобы завтра не сверкать с синяками под глазами, когда попрется к директору. О, когда он узнал, что Паучок в патруле, хотя должна была смирно сидеть на уроках, то сразу же полез узнавать причины. И раз уж он приставил к ней бодигарда, то у кого, как не у него узнавать новости?       Драка, сказал Хейл. Отстранили от занятий. Жучок с вещей ее друга он так и не убрал, а потому моментально вытащил недавнюю запись. Правда только аудио, потому что камеру встраивать было бы уже слишком, но потом вспомнил об очках, что сам же девчонке преподнес, и имел «удовольствие» просмотреть всю сцену целиком. От появления этого цыганенка перед Петрой, до сцены в кабинете директора.       Сначала он хорошенько проржался, оценив угрозу. Само оскорбление он пропустил мимо ушей, потому что на такое, в свою сторону, он уже давно не обращает внимание. И похуже говорили. О, конечно, он знал, кто такой этот Юджин «Флеш» Томпсон, как не знать, когда месяцами слушал девчонку, чтобы собрать на нее досье. Отчасти из-за него он ратовал за перевод в институт. Оскорбление Петры ему конечно не понравилось, но паучок прекрасно сама за себя постояла. А вот бросать ее одну, предоставляя самостоятельно разбираться с возникшей проблемой с родителями этого придурка, он не собирался.       Дал задание Пятнице, чтобы вставила в расписание поездку к директору, и забыл. У него есть видео и аудиозапись произошедшего, и с такими доказательствами все их претензии яйца выеденного не стоят.       Потом он все же поработал немного с Пеппер, отрабатывая вечерний побег и закрылся в мастерской, дорабатывая свою конфетку. И если кто-то подумал, что Тони Старк забыл о своем обещании разобраться с ублюдочным мастером, то он глубоко заблуждается. Просто он не настолько глуп, чтобы лезть на супера, не уровняв при этом шансы.       И теперь, когда он уже почти улегся, ему звонит Мэй. Можно было бы сделать вид, что он уже спит и перезвонить завтра, но, что бы он был за наставник, если бы так поступил. И это совсем не потому, что мысль о том, что с его девочкой могло что-то случиться, лишает его всякого сна. - Принимай, Ница. Слушаю тебя, Мэй. - Тони-и-и… То-о-о-ни-и-и…- Срывающимся, всхлипывающим голосом, полным слез и истерики начала говорить женщина.       Старк подскочил с постели, как ошпаренный. Здоровое, уже как три года, сердце заполошно забилось, предчувствуя беду. Женщина находилась в глубокой истерике, захлебываясь слезами и словами, с трудом выговаривая его имя. - То-о-они-и-и…Я…Я та-такая ду-у-у-ра-а-а…Т-тон-и-и-и, про-прости-и-и мен-н-ня-я-я. - Тише, Мэй, что случилось? С Петрой все хорошо? – Торопливо проговорил он, надевая спортивный костюм и выбегая из комнаты. - Тон-ни, я…М-мне стра-а-а-шно… Прости-и-и-и-и-и. - Я буду через восемь минут, Мэй. Все будет хорошо. Мэй, что с Петрой? – Попытался выпытать что-то адекватное он, активируя костюм и взлетая с крыши. – Пятница, репульсоры на максимум, врубай форсаж, но домчи меня туда как можно скорее! Я уже лечу, Мэй. - Принято, босс. - Двигатели взревели, скорость увеличилась на порядок, будто выстрелили из пушки, у Тони аж в глазах потемнело на секунду от перегрузки. - Я…Я не зна-аа-ю-ю-ю. О-он-на сбе-бежа-а-ала! Т-тон-ни, прости-и-и м-мен-ня! – Не прекращая реветь простонала женщина.       Тони реально стало страшно. Что такого могло случиться, что Паучок, неизвестно в каком состоянии, умчалась из дома, а ее тетка в неадекватном состоянии и ревет не переставая. - Пятница, свяжись с Карен, выведи мне данные о состоянии Петры и ее местоположение. - Босс, Карен блокирует определение местоположения, однако медданные предоставила. Нет сильных физических повреждений, кроме пары синяков на плечах и ребрах, однако гормональный баланс критично нарушен. Превалирует норадреналин, то есть сужены сосуды, учащенное дыхание, пульс зашкаливает, гипертонус мышц; чуть меньше ацетилхолина – разреженное мышление, уменьшена критичность, кортизола тоже слишком много, что говорит о сильном стрессе. Мисс Паркер в бешенстве и истерике одновременно, когнитивные функции на минимальном уровне. - Т-тон-ни, она да-далеко-о-о-о. Т-так да-далеко-о-о, к-как с-смог-гла… - О чем ты, Мэй? Я буду через минуту! - Я т-так-ка-а-а-я д-ду-у-ура, Т-тон-ни-и-и! Ч-что ж-же я на-надела-а-а-ала-а-а-а?!! - Я на месте. Открой мне дверь! – Приказал Старк, приземляясь перед подъездом и забегая в подъезд, на ходу деактивируя костюм. Не обращая внимания на выбежавших соседей, буквально залетел на их этаж и ввалился в открывшуюся дверь квартиры, захватывая женщину в объятия, чтобы попытаться так успокоить. - Нет! – Заорала она, шарахаясь в сторону, а потом и вовсе отбегая как можно дальше. Тони застыл в ступоре, пытаясь переварить ситуацию. – Не прикасайся ко мне! На мне не должно быть твоего запаха!       Тони читал бесконечный ужас в ее глазах и ничего не понимал. Мэй так испугалась его прикосновений, что перестала рыдать и икать. Он обвел комнату взглядом, и тут же зацепился за буквально разодранный диван и отпечатки ботинок на самом верху стены и потолке. Не трудно догадаться, кто их оставил, но по всему выходило, что Паучок сначала сломала диван, а потом по стене перебралась в угол. Что тут, черт побери, произошло?       Не желая нервировать истеричную женщину еще больше, он примирительно поднял руки и проговорил так спокойно, как только мог: - Хорошо, хорошо. Я понял. Не касаться тебя. Пожалуйста, Мэй, объясни мне, что случилось? Ты меня пугаешь.       И сейчас совсем не стыдно было в этом признаться. Потому что он вообще ничего не понимал. Мэй здесь, перед ним, в неадеквате. Паучок где-то там, хрен знает где, и тоже в неадеквате. И он очень хочет знать – почему?       Глаза женщины опять налились слезами, но похоже страх достаточно привел ее в чувство, если заговорила она почти нормально. - Это будет долго, Тони. И страшно. Всем нам страшно. - Страшнее, чем выколотый блядским тренером глаз? – Криво усмехнулся мужчина, обходя поломанный диван стороной и присаживаясь в кресло.       Мей выбрала другую позицию, просто сползя по стене вниз и прижавшись к ней, обхватив колени руками. Тони был мало в психологию, но даже его скудных знаний хватало, чтобы понять, что это одна из самых защищенных поз, из которых можно выбрать. - О, глаз – это были цветочки. Ягодки у тебя будут впереди. – Пустым голосом ответила женщина, поднимая голову и смотря куда-то ему за спину. Насколько он помнил, за его спиной нет ничего, кроме пустой стены.       И, черт побери, вот сейчас ему стало неуютно. Было желание оставить Мэй здесь одну и рвануть на поиски Паучонка, но что-то ему подсказывало, что лучше сначала женщину выслушать. - Мэри и Ричард Паркеры были замечательной парой, да вот только были агентами ЩИТа. И все у них было хорошо, и родилась дочка, милый умненький ребенок, которого назвали Петрой. А когда девочке исполнилось шесть, Мэри погибла. А Ричард сошел с ума….       А спустя час понял, что никогда больше ни за что не возьмет в рот и не взглянет ни на одну ягодку. Ягодок ему хватило вот прямо сейчас до конца жизни.