Мой господин

- Мэри и Ричард Паркеры были замечательной парой, да вот только были агентами ЩИТа. И все у них было хорошо, и родилась дочка, милый умненький ребенок, которого назвали Петрой. А когда девочке исполнилось шесть, Мэри погибла. А Ричард сошел с ума.       Такое начало Тони определенно не понравилось. Мало кому придется по душе история, в которой фигурируют сумасшедшие. Это по определению ничем хорошим закончится не могло, а уж когда в этом замешан твой ребенок. Который сейчас бьется где-то в истерике, а он готовится выслушать очередной ужастик. Почему-то, ни одно становление супергероем, из тех, кого он знает, не произошло на счастливой ноте. И это удручало. Правда, он все же надеялся, что в жизни его Паучонка самым травмирующим была смерть почти всех ее родных. Но как оказалось, кое-что от него смогли спрятать, и спрятать очень хорошо. - Знаешь, Тони. Мы ведь и правда ничего не видели. Когда Петти приезжала к нам в гости, она была самым обычным ребенком. Улыбалась, смеялась, тараторила свои истории, хвасталась учебой и кружками.       Эта история была бы не такой угнетающий, если бы совсем не горячая сейчас тетушка говорила не таким мертвым и пустым голосом. Мэй Паркер напоминала сломленного, потерявшего нечто важное человека, безразлично смотрящего перед собой и ничего вокруг не видящего. - Зачем ты мне все это говоришь? - Поинтересовался он, принимая позу поудобней. Очень хотелось выпить, но, срываясь к истерящей женщине, он и не думал прихватить гостинца, а в этом доме вряд ли вообще был алкоголь. - Потому что ты теперь связан с ней, Тони. Намного больше, чем я.       Больше, чем родная тетка. Такие отрывистые, мало связанные фразы все больше приводили его в замешательство, но и вести диалог, не имея хотя бы половины данных он не сможет. Хотя можно попробовать. - Почему мне нельзя к тебе прикоснуться? - Потому что на тебе останется мой запах, на мне останется твой запах, и мы ни за что не сможем ей доказать, что это лишь ее выдумки.       Такие "информативные" ответы раздражали, но что взять с шокированной женщины. Старк никогда не имел дела с такими ситуациями. Единственная постоянная женщина его жизни была выдержанной и уравновешенной, он никогда не видел Пеппер в таком состоянии. Единственное, что он понимал, что ему надо набраться терпения и выслушать всю историю. И в ней будет очень много нового, потому что информация, что Паркеры были агентами, для него совершенно нова. - Ну, хорошо. И как это связано? - Я такая глупая, Тони. - Дернула уголком губ женщина, будто иронизируя над собой. - Не смогла сразу сообразить с чего она сорвалась, да и испугалась, чего уж там. Но мне и в самом страшном сне не могло присниться, что она может заподозрить такое.       Это уже начинало сильно раздражать. Старк и сам любил поболтать, но слушать, как Мэй ходит вокруг да около желания не было. В этот момент хотелось конкретики. А она переливала из пустое в порожнее, словно... Словно боялась признать вслух то, что крутилось на языке. - Что "такое", Мэй? - Надавил он голосом, теряя терпение. Все это было похоже на дешевую драму, в которую его пытались втянуть. Он не понимал зачем, и не понимал своей реакции, потому что в другой ситуации уже давно бы плюнул и ушел. Вернее понимал, но признавать не хотел. Это все, каким бы оно не было, касалось одного конкретного, и увы - слишком важного для него человека. - Она... - Ее голос сел, превратившись в шепот, и Тони с трудом разобрал следующие слова. - Она подумала, что я с тобой встречаюсь, Старк.       Он сначала поморгал, пытаясь избавиться от картинки перед глазами, казавшейся абсурдной. Чуть не потянулся потыркать ухо, думая, что просто ослышался. Вот эти все стенания, завывания, истерики и натуральный ужас в глазах только потому, что девчонка заподозрила связь между ним и ее тетушкой? Это какой-то бред.       Он уже собирался прямо так и заявить, начиная заводиться. Выдернуть его из кровати, нагнать страху, и все это только для того, чтобы сообщить вот это. Что такого может быть ужасного в такой ситуации, право слово? И пусть Тони и не собирался так поступать, реакцию семейства Паркеров он не понимал.       Однако категорично высказываться все же поостерегся. Мэй Паркер не тот человек, чтобы разводить сырость на пустом месте. Да и начало диалога жирно так намекает, что не все так просто. - И что в этом такого?       Женщина расцепила руки, прижав их к груди, и Тони бы сказал, что у нее болит сердце. Ей было действительно плохо. - Ты знаешь, Тони, что Петре место в психиатрической клинике?       Что...простите? Резкий переход на другую тему сбивал с толку. Еще больше изумляло такое заявление. За все время общения, а так же многочисленные отчеты от слежки и ИИ, он не заметил ни одной причины, чтобы можно было так высказываться о девчонке. Она же, ну, пусть не ангел, но где-то рядом с этим местом. Добрая, ласковая, жизнерадостная, наивная, пусть умная, но все равно немножко глупенькая, как и пристало шестнадцатилетнему подростку. У нее есть друзья, хобби, и тренировки с мастером Бо...       А вот тут вспомнилось, как неадекватно, на его взгляд, Петра среагировала на ту самую тренировку неделю назад, где ей выкололи глаз. Какая бы сильная не была у тела регенерация, позволять так над собой издеваться, и воспринимать это совершенно нормальным - не нормально. Тони, после слов тетушки, впервые серьезно задумался о том, что он мог что-то упустить. В угоду своему спокойствию найти показавшимися логичными объяснения, успокоившими его совесть, и отринуть настораживающие мелочи, чтобы не разочароваться. Ему эгоистично оказался нужен этот ребенок, и намеренно искать в ней недостатки он отказывался. - Что... - Он прочистил внезапно пересохшее горло, попытавшись еще раз. - Что ты имеешь ввиду? - Когда служба опеки привела к нам Петру, мы не узнали свою девочку, Тони. Это был совершенно другой человек, которого мы не знали. Все что осталось в ней знакомого — это внешность. Мы видели, что есть проблема, но думали, что дело в смерти ее отца. Она была очень к нему привязана, думали мы. И оказались правы, да не так.       Уже второй раз поднималась тема смерти Ричарда Паркера, и он начинал догадываться, что проблема может быть именно в этом. Мэй сказала, что мужчина сошел с ума. Могло ли это как-то отразиться на ребенке? Скорее, вопрос нужно ставить по-другому: как сильно это отразилось на Петре. И неужели настолько, что ребенку место только в психушке? - Она бродила по дому за нами хвостиком, смотря с немым вопросом в глазах, но мы не понимали, что она от нас хотела. А когда мы спрашивали: "Что ты хочешь, Петти?", застывала в ступоре, будто вопрос о ее желаниях абсурден. Ребенок не понимал, как вообще она может чего-то хотеть! Нам потребовалось почти полгода, чтобы добиться от нее первого "Я хочу", Тони! Полгода на выражение собственного желания.       Он слышал, о чем она говорит, но осознавать получалось с трудом. Ребенок без желаний? Да насколько он знает, это только постоянные "хочу" и "требую". Так, во всяком случае, рассказывала Пеппер о своей племяннице. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику. Он неожиданно оказался каком-то боком втянут в чужую семейную драму, и при этом женщина перед ним говорит, что он важнее, чем она сама. - Она вздрагивала и замирала от каждого нашего движения. Сжималась и опасалась наших прикосновений. При этом, что бы мы не попросили - исполнялось в то же мгновение и без возражений. И никаких эмоций на лице - ни радости, ни возмущений. Ни-че-го.       Неимоверным усилием он заставил себя остаться в кресле. Ну правда, у него самого проблем хватает, и переживаний, и кошмаров - он не хотел прямо сейчас заполучить еще один. - Экономные, аккуратные и абсолютно бесшумные движения. Хоть каких-то слов мы могли добиться только если что-то ей поручали: "Да, дядя Бен", "Да, тетя Мэй". Бионический робот, поставленный в режим ожидания какой-то, а не живой человек!       Не совсем верное определение, автоматически отметил Тони, вон у них один такой летает, но можно простить женщине такую огрешность, она же не механик. С другой стороны, ну ведь не могло быть все настолько плохо, правда же? Он с трудом мог представить живую и эмоциональную мордашку членистоногой такой, какой описывает Мэй. - У меня не было никаких навыков воспитания детей, мы с Беном все постигали методом проб и ошибок. Но ничего не работало. Мы натыкались на стену равнодушного непонимания наших действий. Как будто она неживая. А потом мы получили официальные документы на опеку.       То есть все это происходило за достаточно короткое время, потому что никаких бюрократических проволочек в их случае не было, он помнил, как просматривал мельком эти документы. Что происходило в этой чертовой семье, пока ребенок жил с отцом, и почему все, о чем сейчас говорит женщина, для него ошеломляющие новости? Разве не он думал, что если собирается вводить в свое окружение человека, то хочет знать всю его подноготную? - А она как будто этого и ждала. Спустя несколько дней я не выдержала и велела ей рассказать нам все, Тони. И знаешь, до сих пор я иногда трусливо думаю, что лучше бы я сдержалась.       Он нетерпеливо поерзал, дожидаясь, пока пауза закончится. По всему выходила, что он ничего не знал о Петре и этой семье, и ему хотелось как можно скорее выслушать до конца эту историю, чтобы наконец подумать. В данный момент ему было плевать, как ужасно было все то, что происходило. А волновало лишь то, что он умудрился впустить в свою душу девчонку, которую он, оказывается, ни хрена не знал. - Мы бы привыкли к этой девочке-роботу, она бы сама как-то подстроилась, а мы с Беном никогда не узнали правды и жили хорошо.       Которая сейчас где-то в невменяемом состоянии, судя по данным Карен и Пятницы, творит непонятно что. - Ричард Паркер сошел с ума после смерти жены. И начал воспринимать свою дочь и как дочь, и как погибшую возлюбленную. Она рассказывала, как в самом начале не понимала, почему отец называет ее то дочкой, то именем матери – Мэри.       А вот теперь Тони замер. Дерьмовый родитель? О, он многое в этом понимал, ведь свой конфликт с отцом бережно пронес через всю жизнь, холя его и лелея. Но тут, он предчувствовал, его смогут удивить. Неприятно удивить. - Рич готовил ее в агенты, по своим стопам. В тринадцать лет нам ребенок спокойно заявил, что уже убивал, но подробности разглашать не имеет права. Что она знает, отца устранили по распоряжению руководства, как потерявшего адекватность. Что она – полностью подчиненный командам монстр, выдрессированный этим ублюдком. Нет чувств и эмоций, нет собственных желаний, весь смысл ее существования в одной цели – подчиняться и выполнять распоряжения. Его, и только его, Ричарда, распоряжения.       На него вылили ушат воды, не иначе. Старк понимал, что сейчас услышал. Он помнил, как шерстил данные развалившегося ЩИТа, и как нашел базу данных по проекту юных шпионов. Впечатляющий набор навыков для юных детишек, от вождения и пилотирования всего что только можно, как самого элементарного, к хакерству, и до нестандартных способов убийства. Некоторые из таких детишек имели впечатляющий послужной список. И руководителем отдела был гидровец. Но Петры он там не помнит. - Он ломал ее, Тони. Подавлял, подчинял, избивал, унижал, уродовал и калечил психику своего ребенка с шести лет. Замуровывал ее в подвале на недели, резал и третировал, наказывал за малейший взбрык. С семи лет она оказывала ему сексуальные услуги, а в девять он наконец-то ее изнасиловал, считая своей возвратившейся в детство женой. Не удивительно, что к нам приехала пустая оболочка.       Внутри все заледенело. Где-то глубже зашевелился, требуя выпустить на свободу, безумный зверь. Разум отказывался понимать, словил критическую ошибку, пытаясь сопоставить то, что узнал с тем, что почти каждый день видел перед глазами. Этого не может быть. Это не может быть его ребенок, его девочка, его Паучок. Только не она, что так светло ему улыбалась только вчера, прыгая по мастерской и тараторя тысячу и одно предложение по модернизации всех окружающих примочек. Не может быть его Петра, что так страстно и искренне отдавалась в танце своему партнеру на сцене, а потом уснула на его плече. Это все ложь. Ложь. Ложь! Все, что он сейчас услышал наглая и страшная ложь, потому что если это не так, то тогда Старк сам позволил себе обмануться, впустив в свое сердце и душу, сделав единственным якорем своего мира, самое страшное чудовище из возможных – лгунью. - Главной ее целью было служить ему. Быть такой, какой была нужна ему. Агентом, женой, дочерью, рабыней – множество разных личностей, идеально подходящих для ее господина в тот или иной момент. И все они были для нее правдой. Истиной. Ею.       Ужасно. Это просто ужасно. Тони хотелось вскочить и впечатать сидящую перед ним женщину в стену. Заставить замолчать, чтобы она перестала говорить такие страшные и отвратительные вещи, которые рушат сейчас весь его мир. Он не хотел этого знать. Он не хотел этого слышать. Он хотел вернуть тот светлый образ своей девочки, которым он восхищался и на который опирался. Что делать с тем чудовищем, которым она перед ним теперь предстала - он не знал. - И между тем, он требовал от нее идеальной маскировки – никто в их окружении не догадывался, что на самом деле происходит в семье за закрытыми дверями. И только после смерти ее отца, мы увидели своего настоящего ребенка. Истощенного, искореженного, поломанного. Не имеющего своего ведущего. Не знающего что делать и как теперь жить. Растерянного. Ухватившегося за документы об опеке, как за якорь, и заявившего, что хоть она и не видит в нас того, кто мог бы встать для нее на место отца, она готова подчиняться.       Он хотел повелеть ей молчать. Он хотел остановить ее – но не мог. Не мог остановиться и не слушать, потому что еще в самом начале пообещал себе, что узнает все до конца. Безумно хотелось напиться. Так же плохо ему было после Сибири, и то, он не уверен – а не хуже ли сейчас? Бешенный зверь из груди рвался наружу, в желании отыскать, разорвать, уничтожить ублюдка, посмевшего сотворить такую мерзость с его девочкой. Эгоистичный Тони Старк считал Паучонка своей. Принадлежащей ему. И этот ублюдок посмел сотворить такое. Сознание кричало – лгунья! Всё, каждое слово, каждая улыбка, каждый жест был не правдой. Эгоизм же отметал все доводы и рычал – моя! - Мы не стали никуда сообщать. Было уже поздно. Но и отдавать кровиночку на растерзание эскулапам тоже не хотели. Вдруг бы, да и подобрали к ней ключик, выпустив на волю чудовище. А так – ее контролировали мы.       Тони содрогнулся, на миг представив, как могло все обернуться. Да, она бы вряд ли получила свои способности паука, но дело бы это сильно не изменило. Перед его глазами уже был пример такого человека. Барнс. Криокамера, обнуление, безличное оружие в руках сумасшедших или сильных мира сего, что небольшая разница. И если бы Петру сдали в клинику – ее ждало бы точно такое будущее. А ещё, если Паркер работал на ЩИТ, если его ребенок обучался в отделе гидровца, то не пытался ли он повторить эксперимент? - Мы помогли ей создать новую личность, которая бы подошла для жизни среди простых людей. Мы надеялись, что со временем она срастется с пустым ядром, и это станет не личиной, а новой личностью. И у нас получалось, Старк, получалось!       Мэй сорвалась на крик, подрываясь на ноги и сжимая кулаки. Ее тело дрожало, будто она с трудом сдерживалась, чтобы не кинуться на него и не расцарапать лицо. Он не понимал, с чего ее агрессия вдруг полилась на него. Но сердце сжалось, кольнув болью, словно предчувствуя нечто, что поразит и уничтожит и его тоже. - Мне, нам, нашей с Беном работе, не хватило совсем чуть-чуть! Еще немного, и она стала бы нормальной, вылечилась, насколько возможно в ее ситуации. Освободилась от гнета прошлого!       Она кричала эти слова, смотря прямо ему в глаза, и он видел в них обвинение во всех грехах. Обвинение, отвращение и ненависть. И силился понять - за что? - А потом появился ты.       Нет. - Появился ты, и все испортил!       Нет, пожалуйста. - Испортил все, чего мы добились одной фразой!       Пожалуйста, умоляю… - Ты, Старк, ее новый Господин!       В голове образовался полный штиль. Ни одна мысль не могла пробиться сквозь ступор ужаса. Все замерло. Сердце, тело, мысли, мир.       Мир, в котором он теперь…кто? - И она была готова убить меня, за один только след твоего запаха на нашем диване, за одну только догадку, что я посмела посягнуть на тебя, Старк. И теперь ты определяешь ее жизнь. Ее бытие. Ее чаяния, стремления, увлечения, интересы и наслаждения. Для тебя она готова сделать все, что угодно. За тебя она умрет. Для тебя она живет. Кроме тебя для нее не существует никого. И если ты отвергнешь ее – она умрет. Ты, Тони Старк, решил, что она тебе необходима, когда явился на порог нашего дома. Так пожинай теперь плоды своего решения.

***

      Нет. Это невозможно. Так просто не бывает.       Тони валялся на полу, в своей комнате, в окружении пустых бутылок из-под самого крепчайшего пойла, что только смог найти в своем баре. Прокручивал в своей голове по десятку раз каждую фразу по отдельности, собирая все, что узнал, в единое знание и пытаясь осознать. Понять. Пытаясь принять, в какое дерьмо он влез и увяз по самые уши, сам того не желая.       [Привет, Хэппи! Мистер Старк, если и вы меня слышите…]       [Может быть… Может быть ты поговоришь с мистером Старком? Я благоразумно не лезу туда, куда мне не велели. Но, может быть, я могу начать делать уже что-то большее?]       [Пожалуйста, пожалуйста, поговори с ним! Я ведь супергерой, я просто уже не могу игнорировать это!]       [Пожалуйста, мистер Старк, вы не понимаете…если бы я могла помочь, этот полицейский… Прошу вас, мистер Старк, пожалуйста, разрешите мне… Разрешите… Пожалуйста… Я не могу просто смотреть… Он…]       [— Какого черта она все время просит у меня разрешения, Пятница? Я ей кто — папочка? Пусть делает, что хочет! ]       [«безответственная дуреха», «обязана слушаться старших» «если я тебе сказал что-то сделать, то ты беспрекословно это выполняешь»]       Беспрекословное подчинение. Выполнение приказов. Не пропускать школу – выполнено. Не забывать батончики – ни одного пропуска, судя по отчетам Пятницы. Принесенные обеды.       [- А как же жучок, сэр? - Получишь информацию и сразу же свяжись с Хэппи, но не оставляй сообщение, как делаешь обычно. После этого забудь и не лезь больше в это дело, им займутся взрослые. ]       И ведь позвонила. Там, в Вашингтоне. Спросила разрешения, и начала действовать только после его дозволения.       [ … работе, не хватило совсем чуть-чуть! Еще немного, и она стала бы нормальной…]       Но ведь она спорила! Огрызалась, высказывала свое мнение, перебивала, не давая высказать запрет на…       Сколько таких ситуаций она предотвратила, останавливая его от резкого высказывания прежде, чем он приказным тоном старшего что-нибудь ей собирался сказать? Сколько раз она спасала их обоих, ограждая его от жуткой правды? Он ведь не совсем дурак? Неужели бы не заметил, что девчонка реагирует странно? Заметил бы, потребовал ответить, и узнал вот это все лично от нее.       Сколько раз за этот вечер он назвал ее в мыслях лгуньей? Что он сказал бы ей лично, ошеломленный ее правдой, обиженный на мнимое предательство? Что он бы делал, если Петра и правда способна покончить с собой?       Отвергнутая, на волне эмоций получившая самые едкие фразы, которые только способен породить его разум. Не нужная своему, прости боже, Господину, как не мерзко даже мысленно так себя называть. Больная разумом и эмоциями, при гениальных мозгах, какую дичь она могла бы выкинуть?       И что она творит сейчас?       Где сейчас находится Петра, сбежавшая из дома, в отчаянной попытке сдержаться. Он слабо понимал перипетии ее логики, если его бывшая Пеппер агрессии не вызывала, а родную тетку, по ее словам, готова была убить. Но это и не так важно. Это можно выяснить и потом. Сейчас же нужно ее найти.       Слегка покачнувшись, Тони поднялся на ноги, активируя броню и выползая из комнаты, двигаясь в сторону взлетной площадки на крыше. - Пятница, попытайся еще раз добиться от Карен, где Петра. Если не получится, шерсти видеокамеры по району, слухи, твиты, в общем, все что можно, что намекнет, где искать девчонку. - Карен не отвечает. - Спустя пару секунд отозвалась ИИ. - Начинаю поиски.       Тони в это время уже взлетел и отправился обратно в район, из которого всего пару часов назад умчался, как ошпаренный. Он тогда бездумно рвался от этого места подальше, от этой женщины, от ее страшных слов. - По немногочисленным данным можно отследить приблизительную траекторию ее направления. Мисс Паркер направлялась в сторону заброшенной промышленной зоны. К сожалению, работающие видеокамеры в той зоне отсутствуют, а немногочисленные очевидцы потеряли ее еще раньше. - Значит, будем шерстить все склады. – Пробормотал он, прикрывая на секунду глаза. Кто бы сомневался, что она, даже в таком неадекватном состоянии, не сможет сбросить хвост и не найдет глубокую нору, в которую сможет забиться. Прям маленькая Наташа. – Подключай Эдит, выпускайте дронов, отсканируйте мне все здания в том районе. - Принято, босс.       Добирался Тони до складов на средней скорости. Спешить пока не имело смысла, бесполезно метаться от одной до другой постройки он не собирался. Подождет немного, и по проекции попытается прикинуть, куда могла запрятаться Паучок.       Спустя пол часа перед его глазами предстала голограмма местности, отсканированная дронами сверху, и пока он на глаз прикидывал возможную точку местонахождения, ИИ отправила дронов обследовать помещения изнутри.       И буквально тут же последовал отклик. В дальней трети района одного из разведчиков сбили, и Старк рванул на всей скорости. Пол минуты спустя он приземлился и, перебравшись через выдранные и смятые обломки ворот, успел в последний момент прокричать: - Петра, немедленно остановись!       Она уже почти выскользнула через окно. Под ногами валялась вырванная решетка, которой это окно было прикрыто.       Деактивировав шлем, Тони сделал небольшой шаг вперед, но тут же остановился. Тело девушки перед ним напряглось, она даже чуть присела, готовая прыгнуть вверх, но не двигалась. Ее жутко трусило, даже в двадцати метрах было видно, насколько ее трясет. Судя по всему, все инстинкты ей сейчас истошно вопили – бежать, прятаться! Но она стояла.       Тони бы сказал – удивительно, если бы это не было так жутко. В ее ореховых глазах – ни капли разума, словно за ним наблюдает животное. Тонкая маечка на бретельках, короткие шортики, босая… вся в пыли, грязи и разводах крови, и теперь понятно, откуда по всему помещению обломки стен, раздавленные в щебенку. - Подойди ко мне. – Не без труда приказал он, благо ни интонация, ни голос не подвели.       Широким, стелющимся шагом она направилась к нему, не отводя взгляда и шумно принюхиваясь. И как бы страшно не было, Старк полностью деактивировал костюм, оставаясь перед ней беззащитным. Доверился словам сумасшедшей тетки и своим выводам. Уверенный, что если он и правда ее Господин, то даже в таким состоянии вреда ему она не причинит.       Стоило лишь ей приблизиться на расстояние шага, как он протянул ей руку ладонью вверх. Ноздри, широко растягиваясь, втянули его запах, а потом она осторожно ткнулась щекой в его руку, все еще не сводя глаз с его лица. - Петра. – Твердо произнес он, выискивая на лице признаки возвращения разума. – Ты меня расстраиваешь. Немедленно приди в себя.