Его проблемы

— Безумие какое-то! Про этих детей нет вообще никаких записей в директивах! — дежурный участка почти зло покосился на дрожащих детей, запачкавших кровищей сидение в коридорчике, куда их отправили ждать. И главное: плед на них набросили, а то, что близнецы покрытый кровью, копотью и каким-то мазутом — благодетели не подумали! — А сами они несут какой-то бред! — выдохнула секретарша, до этого отпаивавшая детей чаем с мятой. — Ага… знать бы, откуда они такие взялись… — вздохнул дежурный, отчаявшись искать дела по именам и фамилии. Данте и Верджил — явно их родители оказались нехило двинуты на истории и поэзии. Настолько двинуты, что назвали так своих детей. — Они говорят, что жили на окраине, пришли демоны убили и маму Еву и… — секретарша не договорила, потому как на последнем слове зафыркал не только дежурный, но и охранники. — Да, по ходу детишки сами двинулись. Наверно, жили в трущобах, их мамашу-побирушку забили какие-то наркоманы, а… — Не похожи на побирушек. Развитые, спортивные детишки, мальчик, правда, в себя уходит, а девочка все время плачет, но… воспитание налицо. И одежда на них хорошая… — задумчиво протянула секретарша и, дождавшись теплой воды из крана на рабочей кухне, ринулась вытирать с лиц близнецов кровь. — Слушайте, а как вас на самом деле зовут? — мягко вопросила она осторожно, тряпицей протирая лицо девочки. Близнецы затравленно переглянулись. Так, словно общались без слов. Впрочем, кто их, этих близнецов, знает? С ними все может быть! — Вергилий. — Тереза. — Да… — секретарша поняла, что лучше бы она их вовсе не спрашивала. Ибо такая версия была как-то не лучше. — Ответили из приюта ЛостАрвон, говорят, их человек приедет к нам скоро, — оповестил дежурный, оторвавшись от телефона. *** Данте покрепче сжала руку брата в ладони. После побега он вел себя странно. Не плакал, не говорил. Только дрожал. А еще его руки были ужасающе холодными, как лед. Даже случайно дернувшись, девочка поцарапалась, хотя, по идее, было не обо что. Но ладони ее жгло холодном, показывало едва не до боли. — Вердж… Все будет хорошо. Я с тобой, а папа скоро найдет нас и заберет! — постаралась она ободрить брата, опасливо косясь на людей. Но вместо того, чтобы прислушаться к ее словам, он лишь дернулся, прошивая ее ледяным взглядом. На миг даже показалось, что ее и правда обожгло морозом. — Да нет больше папы! И мамы нет! Никто за нами не придет! А ты всего лишь моя младшая сестра, которую я должен защищать, — тихо, пугающе проговорил он, и Данте замерла. В шоке, ужасе и ступоре. Слезы словно высохли. Ее кулак врезался брату под грудь, вышибая воздух и заставляя его зайтись в кашле… ненадолго. На миг. А потом его глаза сощурились так, как тогда, в том злосчастном переулке, когда он ее впервые оттолкнул. Тот самый полный превосходства взгляд. — Ты знаешь, что я всегда прав! — Нет, — и если в глазах старшего лед, то у нее словно серебряное пламя плещется. И упрямство. Ее извечная готовность идти всему наперекор. Потому что это она. Данте — та, что готова стоять на своем в любом споре с братом и отвоевывать свою точку зрения любыми доводами. Спор прерывают какие-то странные люди. Им неважно, что за близнецами должен вернуться отец. И в глазах их… Верджил видит только желание избавиться от обузы. Да, их напоили чаем и оттерли лица и руки от крови, жалостливо отзываясь о их бледности. Но он четко чувствует, что люди все время хотели просто избавиться от них поскорее. Переложить обузы на чужие плечи. Эти новые люди посмотрели на детей почти одинаковыми взглядами. — Бред какой-то… — вздохнула пожилая женщина. Ее волосы были светлим, но не выделялись ни искрящим золотом, как у Евы или благородным серебром самих близнецов. Ее волосы казались просто пыльными. — Что ж, пока за детьми не вернется родня, поживут у нас в приюте, — уверенно сказал спутник той женщины, подходя и спокойно кладя ладонь Данте на плечо… так что Верджил не сразу понял, как так вышло, что он задвинул сестру себе за спину, резким движением окинув всех вокруг злым взглядом исподлобья. Впрочем, без подкрепления силой, наследник Спарды был всего лишь милым ребенком и воспринимать его всерьез никто и не думал. Потому тот мужчина лишь хмыкнул, потянулся потрепать его волосы и передумал, наткнувшись на мрачный, многообещающий взгляд и просто встряхнул ладонью в воздухе. — Да не бойся, ничего мы твоей сестричке не сделаем, вы в безопасности! — к волосам Верджила опять тянутся — на этот раз женщина, но Данте крепко держит брата за руку, впиваясь в кожу отросшими ногтями. Потому что Данте прекрасно понимает, как хрупки люди. А ее брат…одного взгляда достаточно, чтобы понять обещание открытого перелома руки от плеча до кончиков пальцев! Данте знает — с человеком у них обоих это сейчас получится легче некуда. Но вот только папа говорил, что они должны защищать людей! Защищать, а не ранить просто потому, что нет настроения. Их садят в машину и первым делом дети в шоке. Потому что у них дома были велосипеды и пони. А в машинах они никогда не ездили в принципе! Дети собираются на заднем сиденье в компактный клубочек, несмотря на то, что Верджил опять до колкости холодный. Он жив-здоров, но от холода его кожи Данте трясет. Вот только фигушки она его отпустит. Потому что маму она уже отпустила.