Его проблемы

— Как думаешь, что нам подарят на этот раз? — первым делом спрашивает Данте, подрываясь с постели при первых же солнечных лучах в лицо. — Опять какую-то ерунду, — фыркнул уже давно проснувшийся Верджил, спокойно полируя и без того идеально чистое, уже год не окропляемое кровью лезвие Ямато. В предыдущий день рождения он получил кубик Рубика, загадку которого он решил буквально через пять минут. Данте получила куклу Барби, которую та превратила в подставку для карандашей. Ну, собственно, да — тут было не поспорить. Подарили им тогда полную ерунду. — Брось, они уже узнали нас лучше, смотри, мне купили альбом! Все ведь хорошо! — улыбка Данте кажется совсем уж откровенно натянутой. Сейчас Верджил может считать ее искренние улыбки по пальцам. Точкой отчета служит тот самый день, когда он плакал в последний раз. Первая искренняя улыбка после катастрофы возникла в тот момент, кода она победила демонов после побега, даже не взмахнув мечом. Вторая — когда он согласился присмотреться к приемным родителям. Третья была в их предыдущий день рождения. Четвертая — когда эти люди впервые за нее заступились перед директором. Верджил внезапно осознает, что те твари год назад на пожарище родного дома словно выдавили из них радость и чувство защищенности. Дали понять, что… их жизнь никогда не будет легкой простой и безмятежной. Сегодня Верджилу исполняется девять и на этот раз нет никакого плохого предчувствия, всего лишь мысль о том, что он собирается делать все, чтобы те, кто лишил его сестренку радости, серьезно пожалели. Именно сейчас до него наконец доходит крайне простая вещь. Причина, по которой он тренируется и пытается быть как можно сильнее — не в том, что он хочет превзойти сестренку или доказать ей свое превосходство. Он действительно хочет ее защитить. И отомстить за нее. — Тебе нравятся эти люди? — Они… очень добры к нам. В приютах совсем не то, — грустно вздохнула Данте и подорвались с места, первая заслышав колокольчик на завтрак. На кухне уже накрыли праздничный стол, но торт пока томился в духовке. А на тарелки перед близнецами легли теплые тосты, у Данте — со сливками и клубничным джемом, а у Верджила с шоколадной пастой. Уголок губ полудемона дернулся. До коронной усмешки отца было пока далеко, но получалось уже неплохо. Сестра была права. Эти люди действительно пытались им понравиться. А единственное плохое, что он мог поставить им в вину — это то, что Данте они действительно понравились. Родителями они не стали, да и не могли заменить ни коим образом. Но вот заботливыми дядюшкой с тетушкой… уже стали. Возможно, будь эти люди хуже, все было бы проще и… но Верджил все еще надеется увидеть пятую улыбку Данте. Эти мечты из разряда тех, что нельзя предать. Словно навязчивая, неубираемая из головы мысль. В это утро, пользуясь тем, что родители не могут за ними присматривать, близнецы вдруг решаются провести тренировку на мечах. Впервые за полгода Данте призывает Мятежника. Впервые за год с лишним близнецы скрещивают мечи, выбивая искры и выплетая связки ударов. Вот только для Данте клеймор по-прежнему тяжел, а Верджил все еще не показал свою настоящую силу. Свой лед и призванные клинки… Теплый солнечный день, запах цветов, вкусная выпечка и ощущение праздника. Подарки для близнецов уже ждут их по обе стороны от великолепного торта. Одинаковые узкие коробки, перевязанные цветными лентами. Даже Верджилу интересно, что же там такое, а Данте и вовсе мечтает наконец дорваться и до подарка, и до тортика… Так или иначе, а… мечты осыпаются безобразным крошевом вместе с пространством прямо во дворе. Вместе с кровавым разрывом в пространстве, сквозь который прямо на лужайку у дома плюхаются демоны. Господин Оливер Маркстон, вышедший за почтой, успевает лишь вскрикнуть, когда огромные когти одной из тварей взрезают его от плеча до пояса. Прежде, чем трещина зарастает, тварей на лужайку плюхаются куда больше десятка. Это могла бы быть мелочь. Вот только… — Кровь Спарды! — синхронно полыхают возникшие в руках у близнецов клинки, и Данте едва успевает защитить от удара когтями кинувшуюся на улицу, обезумевшую от страха госпожу Маркстон. Девятый день рождения начинается с огня. И это не огонь девяти свечек на шикарном торте. Один из демонов попадает по включенной газовой плитке. И все, что успевает сделать Верджил, следуя своему инстинкту, — это схватить сестру за шкирку, на немыслимой скорости выскальзывая в окно вместе с градом осколков. Катясь по траве и прижимая к себе Данте, Верджил осознает, что живых людей, кроме них, здесь больше нет. То есть совсем. — Нам нужно… — Верджил забывает, что хотел сказать, сталкиваясь взглядом с Данте. От этого взгляда по его коже проходит мороз. Потому что именно этот взгляд он видит в зеркале в моменты ярости. Злость его сестры совсем не такая. Данте бесится громко, глупо и словно полыхает. Но… один-единственный раз. Один раз он видел этот полный ледяной и безмятежной злобы взгляд. Тогда, в семь лет, давным-давно в переулке, где ее сила пробудилась. Сейчас от этого ясного взгляда Верджил почувствовал отнюдь не легкую оторопь. — Вы… пришли по наши души, да? Давай посмотрим! — усмехнулась она, вновь призывая в руки Мятежник. И все же, в ту секунду, как девочка, игнорируя все законы природы, метнулась вперед с клейморм в руках, ее брат оказался за ее спиной, прикрывая и следя за врагами. Как бы шокирован этим преображением он ни был… а позволить сестре опять спасать свою жизнь он не мог. Из-за открытых трещин и близости к этим существам они слабели, очень быстро слабели, вытанцовывая на пепелище, и когда Данте споткнулась, задевая стол и едва увернулась от удара одного из демонов, ее взгляд упал на коробочку с обгоревшей упаковочной лентой. Красной — ее подарок… Коробка была смята. Тоненькая ручонка безотчетно скользнула к ней, чтобы замереть в изумлении. Брат как раз метнулся к ней, взрезая одного и нашпиговывая ледяными иглами другого. А Данте вновь поднялась на ноги, опираясь о клеймор и прижимая к груди настоящую детскую тренировочную рапиру с закругленным кончиком. — Они нам не врали, — тихо шепнула Данте, бросаясь на ближайшего монстра с еще большей ненавистью, чем до этого. Ее пальцы вцепились в рог твари и рванули, буквально насадили демона шеей на лезвие воткнутого в пол Мятежника. — Помнишь, ты говорил, что все взрослые, кроме мамы и папы врут? — в голосе зазвенели слезы и она вновь метнулась вперед, хватая ослабленного ударами брата монстра и вновь используя свою силу для того, чтобы насадить тварь на лезвие. — Они не врали. Они обещали подарить нам оружие для тренировок, и они сдержали слово. Когда последняя тварь убита, к дому подъезжают несколько машин. Соседи вызвали всех, кого смогли при виде пожара. Демонов-то они могли и не заметить. А вот двоих окровавленных близнецов с оружием в руках, особенно меч Данте, видели все. И на этот раз надеяться на доброту людей они уже не могли. Верджил рванулся к дому. — Бежим, наши вещи, уходим… — но из ступора Данте вырвало не это. А то, что брат, харкнув кровью, упал на колени, явно неспособный двигаться. Она плюхнулась рядом, подхватывая за плечи, но он лишь беспомощно завалился на нее. — В нашу комнату, она уцелела. Моя сумка в шкафу, и одежда. — Это все, что он сказал, замерев и пытаясь регенерировать. Он надеялся, что пока Данте будет копаться, он оклемается, но его тело прошивал дикий холод, оно тряслось и не желало двигаться. Он использовал ту силу. Убил больше монстров, чем сестра и даже пару раз прикрыл ее льдом… К его сожалению, сестра вернулась мгновенно с набитым рюкзаком за спиной. Машины уже останавливались. Распахивались двери. Да, их могли понять, утешить… и отправить в приют. Где они либо не смогут тренироваться, либо… Подвергнут опасности всех вокруг. Наследница Спарды тихо хмыкнула, вдруг улыбнувшись так болезненно и ласково, что у Верджила екнуло в груди. А в следующий миг она поддела его под коленями и за плечи, после чего со всех ног рванула прочь, через заборчик и дальше, не слушая крики людей. Сын Спарды трясся на руках у сестры, красный от стыда. — Брат… мы всегда будем вместе! — на этот раз ее слова похожи на утверждение. И Верджил совсем не хочет ей перечить. Потому что его тело скручивает холод и ее руки — единственное, что прогоняет мерзкую стужу. Он не говорит. Да сейчас и не нужно.