Король Короля

      Лето прокралось в городок Свитленд совсем незаметно. Также незаметно оно осело сухой придорожной пылью на свежепокрашенные бордюры, молодую листву деревьев и новенькие кроссовки ребят из спортцентра. Засуха стояла вторую неделю, и вечно кочующий по полигону клуб стрельбы из лука был весьма недоволен таким раскладом событий. Солнце припекало знатно, особенно не щадило любителей темного цвета. К концу второй недели поклонников черного совсем не осталось, все поголовно ходили в белом, и Чимин совсем затерялся в этом потоке. Даже Тэхен прятал свою черную макушку за белоснежной кепкой.        Сегодня было особенно жарко, самое пекло. Воздух был настолько раскален и сух, что его категорически не хватало. Дышать было тяжело. Чонгук жадно влил в себя полбутылки воды, остальную часть вылил себе на крашеную синюю голову и лицо с желанием остудить закипающие мозги. Такая процедура помогала, но ненадолго. Засунув пустую бутыль в свой необъятный рюкзак, парень отправился обратно на стрельбище. Оставалась неделя до соревнований, и он тренировался, прилагая максимум усилий. Большая же часть ребят просто прохлаждалась в тени деревьев, что окружали полигон, образуя гладко выбритое поле, похожее на футбольное. С момента происшествия у дверей директора прошла целая неделя, но Чону казалось, что целая вечность, потому что Юнги отказывался идти на контакт. Он обиженно смотрел откуда-то издалека на альфу, но, как только чувствовал его приближение, сразу же скрывался из виду. Он не хотел видеть Гука. Всё понимал. Знал про чувства к Чимину, но всё равно не мог простить. Уж слишком много косых взглядов и разговоров пришлось терпеть, да и сейчас приходилось несладко, сплетни всё ещё не утихли.       Чонгук тяжело вздохнул, встретившись с презрительным взглядом обиженного друга, и зашагал дальше, некогда ему было сопли развешивать, впереди его ждали первые международные соревнования, большой шаг в будущее, и он не должен был его упустить.        Сегодня ребята сдавали нормативы, Чон предпочел сделать это последним, но спустя какое-то время пожалел, потому что в их уютный мирок вторглась секция «Юный стрелок» под предводительством их старого ворчливого тренера омеги Юнхо и Кима Тэхена, который быстро стал лидером, подвинув резко потерявшего всю свою популярность — альфу Асама. Эти псевдострелки с винтовками наперевес как с цепи сорвались. Видимо, солнце им сильно напекло, так сильно, что они почти ничего не соображали и вели себя как стадо обезьян, цепляясь к омежкам из секции Гука. Поскольку тренер Юнхо давно уже не пользовался авторитетом у своих подопечных альф, Чонгук направился прямиком к Тэхену, чтобы тот усмирил своих братьев по оружию.        Ким встретил соперника самой доброжелательной улыбкой, какая только имелась у него в арсенале. С интересом рассматривая мокрые кончики синих волос, свисающих на лицо альфы из-под головного убора, он с нетерпением ждал, пока тот подойдёт поближе. Нетрудно было догадаться, что Чонгук шел к нему с очередной претензией, эмоции этот парень совсем не умел скрывать, и это забавляло Тэхена. — Твои псы совсем оборзели, они пристают к нашим омегам! — без каких-либо любезностей и сюсюканья высказал сходу в лицо Кима своё возмущение Чон. — Они же не виноваты, что на жаре все запахи так обостряются, я и сам едва сдерживаюсь, чтобы не пойти вместо стрельбы поиграть с тем рыжим котиком, скучающим после течки в теньке, — Тэхен провоцировал. Он умел это делать.       Ноздри Чонгука злобно расширились, взгляд помутнел и притупился, словно животный инстинкт взял над ним вверх и он в любую минуту кинется в необдуманную драку. Но парень остался стоять на месте, уничтожая взглядом своего врага. — Только попробуй к нему приблизится, я тебе глотку порву! — почти гортанным рыком произнес Чонгук. — Обязательно попробую, — мило улыбнулся брюнет. — Ты, когда злой, такой душка! — альфа подмигнул опешившему Гуку и, отвернувшись, добавил: — А теперь извините, мне пора тренироваться, — и ушёл, оставив Чонгука в полном замешательстве. Последнему ничего не осталось, кроме как сверлить спину успешного соперника. Он проигрывал ему во всём, но не собирался сдаваться, только не сейчас, когда Чимин дал ему шанс.       Летние вечера зачастую сменяли дневной зной прохладой влажной травы и дуновением свежего ветерка. И пока большинство учащихся спорт центра проводили их в компании сверстников за развлекательным беседами, Чонгук всё свое свободное время проводил на стрельбище. Этот день не стал исключением: несмотря на изнуряющую дневную жару и разборки с Тэхеном, который так и не предпринял ничего, чтобы утихомирить своих собратьев, Чон чувствовал себя отлично, выпуская очередную стрелу прямо в десятку. Липкая, пропитавшаяся потом футболка давно уже валялась в стороне, а прохладный вечер нисколько не смущал полуголого альфу. На полигоне никого не осталось, только он и его огромное желание победить в предстоящих соревнованиях. Чон снова крепче схватил свой лук и, вставив новую стрелу, натянул тетиву. С места он стрелял лучше всех в своей группе, но в движении его меткость подводила. Альфа медленно стал двигаться в сторону, не спуская прицела. Выстрел. И стрела едва впилась в край мишени. Вздох разочарования вырвался из груди, и Чон спешно предпринял ещё одну попытку, но в этот раз стрела вовсе пролетела мимо, затерявшись где-то в сумерках окружавших полигон деревьев. Для соревнований это было не нужно. Стрельба в движении или стрельба по движущимся мишеням ему была нужна для себя. — Ты довольно долго занимаешься сегодня. Дольше чем обычно.       Голос возмутителя спокойствия принадлежал Чимину. Альфа неспешно обернулся и отложил лук в сторону, тыльной стороной ладони вытирая неприятный пот, выступивший по линии роста волос. — Скоро соревнования, — сухо напомнил Чон и оценил новый прикид омеги. Его тело было едва прикрыто полуголым комбинезоном. Ткань была настолько прозрачная, что руки альфы сами непроизвольно сжались в кулаки. Но он не мог. Не мог диктовать правила этому омеге, потому что Пак был не его. Пока не его. — Мне это неинтересно, — Чимин лукаво прикрыл свои глаза, наблюдая за альфой из-под опущенных густо накрашенных черных ресниц. Тот старался не глазеть так неприлично на омегу, но не мог оторвать от него взгляда. — Тогда зачем ты здесь? — немного раздраженно спросил альфа и поднял с земли свое любимое оружие. Лук был немного влажным от травы. Чон осмотрел местность в поиске чехла со стрелами и, наконец зацепившись за него и брошенную футболку, взглядом двинулся к своим вещам. — Я пришёл, чтобы позвать тебя на вечеринку. Даю тебе шанс произвести на меня впечатление, — кокетливо сообщил альбинос, поправляя растрепанные ветерком волосы. Сегодня он решил их просто распустить и как всегда оказался прав. Распущенные блондинистые волосы в сочетании с этим развратным костюмом смотрелись очень ярко. Чон поднял брошенные вещи и быстро надел на липкое потное тело грязную футболку. — Я не могу. Настроение не то, да и я грязный, — немного растерянно сообщил альфа, двигаясь в сторону омеги. — Как знаешь, но там будет Тэхен. Никакой конкуренции, знаешь ли, так неинтересно, — Чимин довольно улыбнулся словив во взгляде Гука беспокойство. — Я подожду тебя у центральных ворот в машине, не задерживайся, иначе уеду, а адреса ты не знаешь, — довольно сообщил он и красивой походкой удалился в сторону тех самых ворот.       Чонгук всё больше и больше узнавал настоящую сущность этого омеги, но менее привлекательным тот почему-то не становился. Альфа глубоко вдохнул запах удаляющегося омеги. Что-то с ним было не так. Присутствовала какая-то горечь в нём. Но Чон быстро отмел эти мысли. Значит, Тэхен будет там? Что ж, пришло время показать, кто здесь настоящий альфа.        Холодный душ приводил в чувство и мысли, и тело. Но сейчас альфа торопился, ведь то, что Чимин долго ждать не будет, он знал и так, без всяких предупреждений. Смыв с себя весь пот, грязь и пыль, Чонгук наспех влез в свои повседневные джинсы и синюю клетчатую рубашку, которая подчеркивала нестандартный цвет его волос. Он не был готов к вечеринке, но времени и возможности одеться получше просто не было. Застегнув последнюю пуговицу на рубашке, Гук недовольно окинул взглядом своё отражение и с силой захлопнул свой шкафчик, в котором остались лежать стрелы и лук.       Лимузин, который ждал его у ворот, был вещью привычной для такого высокородного альфы как Чонгук. Но Чону бросилось в глаза то, что он был взят напрокат. Яркая рекламная вывеска на заднем стекле не осталась незамеченной. Обычно такие богатые семьи, как Пак, имеют не одну такую машину в своем гараже, тогда зачем Чимину вздумалось взять ее напрокат? Всё это было странно, но как только Чон сел в салон, полностью пропитанный запахом омеги, сразу же поплыл и забыл обо всём. Слишком близко. Слишком нереально всё происходящее. Он столько лет просто наблюдал за ним со стороны. Столько лет считал невинным, недосягаемым ангелом, что, сидя сейчас рядом, разглядывая бледную кожу из-под развратной ткани костюма, понимал, что всё, что он к нему чувствовал и испытывал, было иллюзией. Такого Чимина, которого он себе придумал, которому он буквально поклонялся — его просто не было! Никогда не существовало в реальном мире. Лишь в его больной фантазии. Чон снова посмотрел на омегу, тот как раз закончил наносить тинт на губы. Ярко-розовый совсем не его цвет, но Чонгук молчал, наблюдая, как омежка снимает тонкую пленку с губ. Цвет его губ сразу же стал на два тона светлее, но всё равно смотрелось слишком развратно. Чимин посмотрел в зеркало, висящее в салоне и, убедившись в том, что всё с его лицом в порядке, остался доволен результатом.        Всю дорогу они ехали молча. Говорить никому не хотелось. Чимин вечно поправлял какие-то несуществующие складки на ногах, а Чонгук устало смотрел в окно. Запах манил. Запах дурманил. Чон никак не мог понять что именно не так с этим запахом. Слишком резкий. Слишком терпкий.       Это была закрытая вечеринка. Вход сюда имели только избранные. Узкий круг богатеньких детишек города Свитленда. Вход охраняли громилы альфы, пропускали строго по пропускам или по приглашениям.       Чонгук первым вышел из машины и глубоко вдохнул свежий, морской, слегка солоноватый воздух. Клуб «АльфаМег» находился в пригородной бухте «Ярой». Яркая вызывающая вывеска постоянно мигала, раздражая зрительный нерв. Чон, как воспитанный джентльмен, открыл дверь лимузина для омеги, с которым приехал. Чимин пафосно выплыл из машины в полумрак, освещаемый только вывеской клуба. Альфы-охранники заулыбались, делая низкий поклон. Чимин сдержанно кивнул и прошёл мимо охраны. Чонгука же задержали у входа. — Вы не проходите фейсконтроль, вас… — начал было охранник, но его пресек омега. — Вы что, ослепли? Он со мной! — грубовато заявил альбинос и, вернувшись, схватил альфу за руку и потянул за собой в гущу толпы.       В помещении клуба было жарко, скорее даже душно. Запахи альф, омег, табака и алкоголя смешались, вызывая головокружительный бум в мозгу и полностью отключая его. Рука Чимина крепко сжимала руку Чонгука, не желая разрывать контакт. Толпа орала и бесилась, всюду мелькали полуголые тела. Чон был в таком месте впервые, хоть сам и относился к высшему элитному кругу. Его вкусы расходились со вкусами Чимина. Чонгук никогда бы не пришёл в такое место по собственному желанию. Пока пара пробиралась в вип-зону, Чона пожирали взгляды похотливых омег, которые пришли сюда в поисках богатенького альфы. Его все знали. Его персону очень хорошо знали в городе. Большинство присутствующих, заметивших его, были искренне удивлены присутствию Чонгука в таком месте, да ещё и в компании Чимина. Из-за громкой музыки нельзя было услышать их робких шептаний, но можно было увидеть, как десятки голов склонились друг к другу, чтобы обсудить головокружительную новость. Чон Чонгук был здесь, значит, шанс познакомиться с ним был велик. Но сам Чон так не считал.       В вип-зоне всё было по-другому. Винтовая лестница, ведущая на балкон второго этажа, круто поднималась вверх. Избавившись от теснящей толпы, Чимин тут же разжал свою руку, и рука Чонгука безвольно повисла. Поднимаясь по лестнице вверх, он зачем-то заговорил. — Знаешь, здесь есть отдельный вход для вип-персон, но я тебя специально протащил через всю толпу. Знаю, что ты не любишь этих падких на деньги мерзких омежек, но разве твой Юнги не такой же, как и они? — Нет. Не такой, — грубо отрезал альфа, разглядывая упругий зад идущей впереди омежки. — Такой. Такой. Делает вид невинной овечки, а сам мечтает, чтобы ты пометил его, заделал ему детишек и обеспечил безбедную жизнь! — фыркнул омега и вышел на широкую лоджию. — Не говори так о нем, ты совсем не знаешь его, — почти зарычал альфа, следуя за альбиносом.        Лоджия была просторная и немноголюдная. В правой стороне стояли столики и барная стойка с симпатичным барменом омегой. Левая часть балкона была пуста — оставили место для танцев. Вдоль перил повсюду стояли тумбы со стриптизерами альфами и омегами, но альф было больше. — Располагайся, я скоро подойду, — бросил Чимин и удалился, скрывшись за секретной дверью, находившейся недалеко от барной стойки.        Чонгук снова перевел взгляд на стриптизеров. Конечно же, это были ребята модельной внешности с идеальными телами. Омеги, альфы — без разницы, все они были очень красивы и очень продажны, и это отталкивало Чонгука. Он никак не реагировал на их заигрывания. Всё было слишком очевидно, поэтому Чону было скучно даже просто флиртовать с такими омегами. Исход был ясен с самого начала. Слишком предсказуемо. Слишком скучно. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Тэхен подошел к Чону со спины. Хотел, чтобы тот повернулся, повозмущался, но Гук сделал вид, что никого не слышал. Лишь сделал несколько шагов в сторону и, подойдя к перилам балкона, облокотился на них. Толпа развлекалась. Толпа веселилась. Но это веселье обходило альфу стороной. Он не понимал и не принимал такого веселья. Чон был слишком правильным, слишком скучным для такого места. — Игнорируешь меня? — снова напомнил о себе альфа. — Нет. Просто с тобой не о чем разговаривать. — Я думал, что нам есть, что обсудить, — лукаво оскалился Тэхен и тоже, подойдя, облокотился на перила. — Чимина, например, — добавил он и встретился взглядом с черными как беззвездная ночь глазами. — Здесь нечего обсуждать, он сам выберет одного из нас, — Чонгук был раздражен и скрывать этого совсем не собирался. Он посмотрел на Тэхена, днём он совсем не заметил, что у того выступила щетина. Голубые глаза то ли с грустью, то ли с тоской разглядывали его лицо. — Он уже выбрал, — задумчиво сообщил парень. — И даже знаю, что не меня.       Чон удивленно посмотрел на альфу и попытался понять, правда это или очередная интрига этого злостного хулигана. Ему даже показалось, что музыка стала тише, а свет от софитов наоборот ярче. — Врешь, — зачем-то пошёл на попятную альфа. — Был бы смысл.       Чону на секунду показалось, что он услышал в голосе соперника легкую горечь. Альфа действительно выглядел каким-то помятым и вялым. Чон даже подумал о том, что, начнись сейчас драка, Тэхен даже не смог бы дать нормальный отпор. — Ты, наверное, заметил, что запах Чимина в последнее время слишком приторный, так вот, эта маленькая шлюшка пользуется усилителем! — сообщил Тэхен, разглядывая народ, веселившийся беззаботно внизу. Чон видел, что он хотел говорить. Хотел высказаться, поэтому понимающе молчал и очень внимательно слушал. — Я проводил с ним намного больше времени, чем ты можешь себе представить. Всю эту неделю мы были вместе. Постоянно куда-то ходили, тратили мои деньги, которые я заработал сам. Вот этими вот руками, — альфа потряс перед носом Чона ухоженными руками с аккуратным маникюром и дорогими часами на руках. — Но он постоянно болтал о тебе. О том, как хорошо, что ты наконец осмелел, о том, как ты богат, красив, независим от чужого мнения. О том, что ты самец высшей пробы и с такими как ты он хоть на край света. А потом мои сбережения кончились, — брови альфы нахмурились, словно он высматривал кого-то в толпе, — закончились сразу же и прогулки. Там, откуда я, такого омегу сначала пустили бы по кругу, а потом выпустили бы кишки, — Чон невольно передернулся и представил племя каких-нибудь аборигенов, сжигающих Чимина на костре. — Я думаю, ты понял, к чему я клоню. Ему нужны от тебя только деньги и статус. Сам ты ему даже в виде половой тряпки не сдался, — Тэхен наконец-то оторвался от своих поисков и посмотрел в глаза Гука. Тот смотрел в сторону барной стойки и молчал, но недолго. — Зачем Чимину мои статус и деньги? Его семья очень богатая и влиятельная, ты, наверно, что-то не так понял, — попробовал возразить он. — Была богата, больше нет. Его отец разорился около года назад, но семья Пак всё тщательно скрывает и ищет для своего омежки самую выгодную партию, чтобы полностью не потонуть. А ты думал, что у него чувства к тебе? — с насмешкой спросил парень, с удовольствием наблюдая, как от злости расширились ноздри Чонгука.        Нет, Чон так не думал, но очень хотел, чтобы это было так. Ещё пару мгновений назад хотел, а теперь уже не знал, нужны ли ему эти фальшивые чувства? Есть ли теперь в них какой-то смысл? Нет. Смысла здесь не было. Здравого смысла, разумеется. Только холодный расчет и усилитель запаха. Чон почувствовал, как внутри него просыпается зверь, который до этого крепко спал где-то в глубине его души. Не просто зверь, а зверь альфа-самца, который хочет проучить свою самку. Рецепторы усилились в два, а то и в три раза, и Чонгук почувствовал запах Чимина. Он по одному только нюху определил, где находится омега, и бросился на запах.       Проучить. Унизить. Подавить. Кровь буквально кипела от шквала заполонивших Чонгука эмоций. Он не контролировал себя, сшибая с ног всех, кто попадался ему на пути. Когда он ворвался в вип-кабинку, в которой Чимин сидел не один, то тот уже был досмерти напуган и вжимался в спинку кожаного кресла. Напротив него сидел другой омега и тоже не спускал испуганного взгляда с разъяренного альфы. Если бы это был бы другой самец, то Чон бы его разорвал прямо на месте. Омеге не нужно было ничего объяснять, он призрачной тенью проплыл мимо альфы и скрылся из виду, не забыв прикрыть за собой дверь.        Чимин чувствовал подавляющий феромон альфы; если бы у него были уши и хвост, он бы их поджал, показывая свое смирение перед доминантным самцом, но их не было. Был лишь затравленный взгляд обреченной жертвы. И бледно-розовые испуганные глаза на пол-лица. Альфа в один прыжок оказался рядом с омегой и заломал ему руки за спину, животом вминая его в мягкую кожу дивана. Силу применять не было нужды, но озверевший Чонгук уже не мог остановиться. — Ублюдок! Хотел использовать меня! — возмущенно рычал он куда-то в область шеи вырывающейся омеги. На спине альбиноса выступил холодный пот. Тело пробрало мелкой дрожью. Всё должно было быть не так. Его первый раз не должен был быть таким. Каким бы распущенным ни был Чимин, он хранил себя для того, кто дороже всех его купит. Это была его судьба, ведь фирма отца потерпела полный крах. — Пожалуйста, прошу, не надо! — сдавленно застонал он, придавленный тяжестью тела альфы. — Я не могу, я так не могу! Моя семья… Чонгук грубо закрыл ладонью рот омеги, чтобы не слышать его жалкого голосишки. И зарычал: — Выбирай: либо я тебя сейчас избиваю до полусмерти, чтобы ты заткнулся и не сопротивлялся, и насилую, либо ты закрываешь свой поганый рот и отдаешься мне сам, попутно делая вид, что тебе безумно нравится.       Чимин испуганно закивал, и альфа отстранился, освобождая омегу. Но как только тот почувствовал глоток свободы, сразу бросился бежать к выходу. Чон этого ждал. До конца убедившись в подлости этого «ангела», альфа схватил его за волосы и со всей силы ударил головой о стену вип-кабинки. Альбинос слабо пискнул и чуть не упал на дорогой ковер, но Чон удержал его на весу, вдавливая своим телом в стену. Дорогая ткань прозрачного костюма разорвалась, как ветхая тряпка, издав неприятный треск. Бледное тело повисло на сильных плечах альфы. Чимин потерял сознание, но его тело реагировало на альфу. Течка. Чонгук посмотрел на намокшую промежность омеги, которая начала обильно выделять смазку. Его омега. Раз он так реагирует на его феромон, то точно его омега. Чонгук пальцами собрал смазку и жадно вдохнул ее запах. А дальше всё было как в тумане. Он трахал бессознательное тело как обезумевший насильник. Кусал, душил и снова трахал, и вскоре наступила темнота, поглотившая все вокруг: полудохлого Чимина с меткой на шее, дорогой персидский ковер и что-то орущего с беспокойным лицом Тэхена.