Король Короля

       Эта ночь была бесконечно долгой для всех. Словно кто-то решил растянуть ее как можно сильнее, чтобы каждый почувствовал какое он ничтожество. Чтобы каждый знал своё место. Небольшая яхта преодолевала сотни километров морской глади в неизвестном для путников направлении. Никто из присутствующих на яхте не знал, где они и куда плывут. Плевать на возможные риски, лишь бы подальше от этого проклятого острова. Подальше от этого маньяка и садиста с его «подданными», которых он скорее всего уже попереубивал. В глазах обоих омег плескалось отчаяние и страх перед неизвестным будущим. Ынхо всеми силами пытался починить спутниковый приемник чтобы подать сигнал бедствия, но он не сильно то и справлялся со своей задачей. Еды в попыхах омеги взяли совсем немного, воды тоже всего пару канистр и теперь чувствовали себя загнанными в клетку, если их никто не найдет, то они так и погибнут не достигнув суши.       Тем временем в городе Свитленде, который тоже погрузился в сумерки, в доме одного юного рыжего омежки пьянство продолжалось полным ходом. Омеги решили повысить градус и добрались до родительского бара, откуда не спрашивая разрешения вытащили хорошую дорогую бутылку виски. Юнги молча разлил золотистую жидкость по стопкам, и взяв одну в руку, другую протянул Чимину. Тот уже и без того был пьян, но на автомате продолжал вливать в себя алкоголь. — Домой пойдешь жить? — Пьяно спросил рыжий. — Неаа — Вяло ответил альбинос и закрыл глаза. Его футболка задралась оголив пока ещё плоский живот. — Так и знал.

Не то, чтобы Юнги был, против Чимина, просто никак не мог привыкнуть к нему. К его высокомерной манере общения, к холоду в его таких странных розовато-прозрачных глазах. К его изменившемуся из-за метки запаху. Возможно запах, который отдаленно напоминал о бесследно исчезнувшем друге и позволял Мину терпеть рядом с собой эту зазнавшуюся выскочку. Сам Чимин привык к своему новому запаху и уже почти никак не реагировал на него. Мин снова посмотрел на засыпающего омегу и решил все-таки предложить то, что давно хотел, но не решался. — Эмм, Чимин, я тут подумал, если ты так сильно не хочешь ребенка, то я могу договориться и тебе сделают чистку. Юнги немного нервничал, ладошки вспотели и зачесались. Ответа не последовало. Пак спал. «Видимо не судьба» — Подумал рыжик заползая к себе в кровать и утыкаясь носом в нежную белую шею альбиноса.        Сухость во рту. Безумная сухость во рту, когда язык прилипает к небу и им почти невозможно пошевелить и слабость, это всё, что мог чувствовать обессиленный Чонгук. Альфа приподнялся на локтях и протяжно застонал. Тело одеревенело и не слушалось. Сил не было. Мутный взгляд уловил дым возвышающийся над местом, где находилась деревня аборигенов. Чонгук выдохнул и обратно улегся на спину. Выстрелы стихли. На горизонте медленно разливалось зарево. Наступал новый день. Жив. Он все-таки жив. Парень дотронулся грязной перемазанной сажей рукой до сердца и почувствовал сердцебиение. В голове вихрем проматывались кадры того, что он увидел, пока был в состоянии клинической смерти. Если всё, что он видел не игры его больного разума, то на нём все давно поставили крест и Чимин. Милашка, сука и стерва, Чимин носит под сердцем его ребенка. Всего один раз, а сколько последствий.       Чон резко встал, отчего помутнело в глазах, но остался крепко стоять на ногах. Надо было куда-то идти и что-то делать. Сколько выживших осталось? Десять, больше? Если это альфы, то они с Тэхеном не жильцы. Хотя… Не мог же он всех убить разом, часть аборигенов всё равно успела зашкериться. Альфа шел на запах гари и дыма. Он не знал, стоит ли ему видеть последствия содеянного, но ноги сами вели его туда. Вся «деревня» сгорела. Остались лишь кучки пепелища от того, что эти обезьяны когда-то назвали домом. Чон прошел рядом с трупом альфы, что душил его и пнул затвердевшее тело. «Урод, так тебе и надо» — Злобно подумал он и пошёл дальше. Чем глубже он пробирался, тем чаще встречались обгорелые тела, от которых пахло жженым мясом. Среди обуглившихся тел были и детские. Чон поморщился. «Надеюсь, эти дети были застрелены. Уж лучше быстрая смерть»! Альфа поднял пару ножей. Пригодится. Покинув пепелище Чонгук двинулся в сторону берега, где слышал ржание лошадей. Надо было как можно быстрее отдалиться от обжитой части острова. Он не просто так выжил, должна же быть на то какая-то причина. Встретиться с Тэхеном не хотелось, надо было уйти как можно дальше в лес, а дальше будь что будет.       Тэхен сидел в гостиной на полу. Осколки от выбитых стекол валялись повсюду. Внутри было пусто. Эмоций больше не осталось. Вся ярость, боль и злость были выплеснуты на собственное же племя. Альфе не было жалко их, ни разу. Эти обезьяны не имели право на жизнь, он всё сделал правильно. Вся идеология отца рухнула в одночасье и как будто пелена с глаз спала. Конечно ещё остались выжившие, но Тэхен их решил добить потом. Омег он взорвал, прямо в своих загонах. Скоро будет несчадно вонять не только гарью, но и гниющей плотью. Перспектива остаться здесь, так себе, но последний катер был угнан Ынхо с Эми. Следующая поставка омег была запланирована через полгода. Теперь парень жалел, что сам отодвинул дату, за ненадобностью. Сеть здесь не ловила, а спутниковый телефон был безнадежно утерян в пепелище. Черт. В доме осталось достаточно припасов, для того, чтобы дожить до того, как приплывет корабль. Но перспектива вони не впечатляла. Тэхен встал и потянулся, так словно не он всю ночь убивал все, что двигалось и не только. Беззаботно так, устало зевнул и поднял рядом лежащий пистолет макарова. Надо было поспать, он устал. Альфа поднялся наверх в свою спальню и завалился на свою жесткую кровать, пистолет он припрятал под подушкой. Сон у него был чуткий. Ничего, Ким выполнил важную часть сделки, а уж оставаться на острове или нет он сам решит.        *** Восемь месяцев спустя.        Альфа вышел на крыльцо и сел на потертые ступеньки. День не задался с самого начала. На улице лило как из ведра, выцветшая на солнце футболка вмиг стала мокрой. С слипшихся от влаги, отросших волос капала вода. Вторую неделю на острове бушевала такая погода. Ким посмотрел в сторону джунглей, прислушался. Нет. Ему снова мерещилось. Здесь больше нет никого. Этот остров не живой, он сам умертвил его. У парня кончались последние припасы, а назначенный корабль должен был приплыть еще два месяца назад. С каждым днем надежда на его прибытие таяла на глазах. Альфа сидел не шевелясь, одежда на нем промокла насквозь. Он ни о чём не жалел. Он ни о чём не думал. Тэхен проделал много работы, закапывая в братские могилы обоженные трупы соплеменников. Он долго мирился с тем, что проиграл судьбе всё, что хоть что-то значило для него. Альфа хотел похоронить тело Чонгука, но к своему удивлению так и не нашел его. Видимо Эми увез тело с собой. Как они? Добрались до суши или скинули в глубоких водах тихого океана? А Джин, выжил или нет? Стоило ли это того? Вернется ли сюда корабль? Тэхен терял терпение и ему казалось, что у него едет крыша. Он всё время чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Словно кто-то невидимый незримо преследует его. Альфа даже пару раз забредал в глубь острова, чтобы убедиться, что выживших нет. Тогда он так и не нашел никого. Припасы у Кима никто не воровал, значит все-таки он был один. Тэхен достал из кармана полумокрый косяк и прикрывая его ладонью от ливня поджег его и затянулся. Травка тоже кончалась. Ким криво улыбнулся, словно мышцы на лице скрутила судорога и выдохнул дым. Настроение было паршивое. Настроение было самый раз, для того, чтобы умереть.        Чонгук аккуратно притормозил коня и слез с него, привязав животное к дереву. Благо он хорошо ладил с этими животными, так что увести коня из конюшни в тот день не составило труда. Волосы альфы тоже отрасли и были забраны в высокий хвост. Поправив сбившийся самодельный жилет из козлячьей кожи, Чон посмотрел в сторону окон, из которых он круглосуточно глядел, пока был в заточении. Табун мурашек пробежался по коже. Альфа бесшумно подобрался ближе к дому. Трава под ногами была скользкая и противная. За время пребывания на острове Чон научился бесшумно передвигаться по джунглям, словно он был невесомым. Ни треска веток, ни единого лишнего шума. Тэхена он увидел сразу. Тот был снова не в настроении, весь мокрый и потерянный. Ким сильно похудел и казалось бы ещё немного вытянулся. Чон ни чувствовал к нему ничего кроме злости, вперемешку с отвращением и неприязнью. Этот человек должен был сдохнуть вместе со всеми. Альфа сжал в руках самодельный лук. Он давно думал об этом. Он давно хотел это сделать, но никак не мог на это решиться и вот время пришло. Час расплаты настал. Перед глазами цветным калейдоскопом пронеслись все те дни в плену. Насилие и боль. Отчаяние и всепоглощающий животный страх. Чон напряженно сглотнул и натянул тетиву. Дрожь в руках мешала. Как назло ещё Ким повернул голову в его сторону, и внимательно так вгляделся в даль, словно видел, что на мушке. Он должен был это сделать, поставить точку в их истории, но как-то беспокойство в груди нарастало. Чон прикусил губу и опустил лук. Дождь продолжал хлестать стекая по лбу, попадая в глаза. Гук смахнул мешающие капли с ресниц и снова поднял лук. Ким закурил косяк. Снова. На лице вместо улыбки появился оскал. Альфа затаил дыхание и снова натянул тетиву. Пальцы с натянутой стрелой коснулись щеки. Три. Два Один        Стрела была выпущена. Сердце пропустило глухой удар. Ржание испуганного коня огласило окрестность. Альфа дернулся в ужасе от содеянного. Чон посмотрел в сторону крыльца, боясь увидеть Кима со стрелой в голове, но Ким был цел и невредим и несся с бешеной скоростью в сторону кустов, где был Гук.        Чон в панике бросился к коню. Видимо услышав ржание Ким рванул с места и стрела просвистела мимо. Черт. Паника. Альфа добежал до животного и принялся развязывать уздечку. Сердце колотилось об ребра как бешеное. Руки дрожали, пальцы плохо слушались. Наконец-то животное было отвязанно, и парень вскочил в седло и пришпорил коня. Оборачиваться было страшно. Прогремел выстрел. Чонгук обернулся и встретился взглядом с Тэхеном. Он застыл на месте и был в замешательстве. Вряд ли он верил своим глазам. В последнее время он часто накуривался, вдруг и это принял за глюк? Но он все же выстрелил, тогда почему мимо? Что ему помешало, ведь он отличный стрелок? Ну уж нет, теперь он вряд ли оставит это так. Он скорее прочешет каждый квадратный метр этого острова нежели пустить всё на самотек. Тэхен это точно так не оставит.        Гук злился на себя, злился на то, что не смог вот так сразу выпустить стрелу в живую мишень, засомневался, замешкался, пожалел и не смог убить. Трус. Сердце до сих пор не могло успокоиться. Почему так? Он же принес столько боли и страданий! Он украл нормальную жизнь. Украл ее навсегда! Сколько уже он находится на этом проклятом куске земли, затерявшемся в океане? Что там с жизнью по ту сторону океана? Как поживает Юнги? А отец? Что с Чимином? Он уже родил?        Слезы текли по лицу альфы и смешивались с хлеставшими по лицу каплями дождя. Он устал выживать. Он не знал какой день, какого месяца. Он даже не знал был ли уже его день рождения, хотя скорее всего был, а это значит, что ему уже шестнадцать. Чон ненавидел себя за слабость. Он не должен был медлить. Конь несся в сторону шалаша, на другом конце острова. До туда было часа четыре езды верхом, вряд ли Ким так быстро найдет его, так что у Чонгука было преимущество во времени, чтобы получше спрятаться или наконец-то отплыть с острова на самодельной лодке, но последний вариант — самоубийство в чистом в виде. Чон не хотел думать о нем, но мыслями постоянно возвращался к нему. Постоянно следил за Кимом, хотел видеть как ему одиноко и больно, но радости к сожалению это не приносило. Они оба мучались всё это время. Они оба были заложниками обстоятельств и просто напросто не могли покинуть чертов остров.